Оранжевый подъемный кран стоял без дела. Длинные, толстые бревна, подхваченные крепкими мужскими руками, взлетали на сруб как спич¬ки. Мужиков собралось на помощь больше, чем бревен в срубе.
Податливый, пушистый мох ровно укладывался заботливыми женски¬ми руками.
Уже накрывали для помощников столы прямо на улице: старый дом всех вместить не мог.
А новый все больше вытягивался вверх и никак не мог дождаться, когда же он с высоты своего роста взглянет с бугра на прозрачный осенний лес, на высокие обгорелые стога сена, на черные пустые огороды, на обстоя¬тельную, мудрую реку Койву и на хохотушку речку-ручеек Жемчужку, на снующих по висячему мосту людей, которые никак не могли поверить, что осенние работы позади.
Наконец подняли последнее бревно, дом вздохнул полной грудью без тяжести крыши и занял решительно место в мире, где растут ласковый мох и колючий репей, где есть тепло и холодное зло.