Баба Поля, родившая шестнадцать детей, была матерью-героиней со¬вершенно официально. По этому поводу у нас в доме, в комоде, лежал в красной коробочке серебряный орден, а в вишневой папке — свидетель¬ство о присвоении звания.
Потом орден украли, а папку оставили нам на память. До сих нор не знаю, нашли ли воров, но совершенно точно помню, что после визита в дом цыган исчезли орден, обручальные кольца родителей, часы и мамино колечко.
Цыгане зашли в сени, попросили попить. Бабушка принесла воды, а они ее окружили и какое-то время не впускали в дом. Окна были открыты, и из огорода залезть в комнату — легче легкого.
Хватились ордена и золота не сразу. А когда пропажу обнаружили, в доме воцарилась какая-то звонкая пустота: душевная и материальная.
Бабы Поли уже не было в живых, и она, к счастью, не познала тяжести этой утраты.
Я хорошо помню день, когда баба Поля уходила с Земли, день похорон перед самым Новым годом.
Было в то время модно ходить на школьные елки в карнавальных кос¬тюмах. Жили тогда еще очень бедно, а на новогодних представлениях все сверкало и переливалось стеклянным блеском. Костюмы готовили очень тщательно. На тот новогодний бал я собиралась пойти в костюме Хозяйки Медной Горы. Платье зеленое было сшито из двух атласных штор, корону мы с мамой делали несколько вечеров, но самым шикар¬ным был воротник, подаренный мне бабушкой Полей. А еще была вуаль из тонкой зеленой сетки. И я представляла, как бабу Полю на вуали, очень мягко, понесут в иной мир, она превратится в нежное облако и будет ви¬деть мой новогодний праздник.
Папа принял тогда непростое решение — не брать меня на похороны, а отправить на новогодний бал. Я вспоминаю, что детей-то вообще не было - стоял мороз градусов под сорок, но какое-то чувство вины и сейчас оста¬лось, несмотря на то, что за бабушкой мы ухаживали несколько лет. Она очень любила, тогда мы заплетали ей косы, когда поглаживали ей больную руку и ногу, когда просто рядом с ней вслух учили уроки.
Потом, после смерти бабушки Поли, я выступала в школьных спек¬таклях в ее юбках, кофтах, платьях, правда, приходилось талию умень¬шать раза в три: баба Поля была полной, невысокого роста, очень мягкой и женственной.
У меня сейчас трое детей, и я могу представить, как можно вместить в маленькое материнское сердце шестнадцать деточек, которых родила и вос¬питывала моя бабушка - мать-героиня. Все было в ее жизни: и ра¬дость, и горе, и светлое, и печальное, но главное - была огромная семья с маленькими и большими заботами каждый миг.