http://www.proza.ru/2013/03/18/1066
_______________________________________________________
Власов Андрей Дмитриевич закончил в 1975
-ом году Рязанское воздушно-десантное
училище и попал прямиком в другое учебное
заведение — в секретный подмосковный
тренировочный лагерь при Главном
разведывательном управлении. Пройдя там
подготовку, провёл большую часть своей
службы за границей. В советскую
диверсионную школу Власова направили не
только за отличные показатели за время
учёбы в военном училище: привлёк
внимание к нему тот случай, что произошёл
во время краткосрочного отпуска
на родимые места в последнее учебное лето.
Будущий лейтенант лучше всех проявил себя
на учениях и получил десять суток, не
считая дороги, для отдыха по месту
жительства. Туда он и отбыл, мечтая
поскорей взять ружьишко и побродить по
лесу.
В деревне Весы Архангельской области его
встретила бабушка.
Родителей у Андрея не было. Мать умерла
при родах, а отец, не выдержав потери,
запил и после очередного запоя ушёл в лес
и сгинул. Сколько ни искали, не нашли —
ни тела ни вещей.
Бабушка не отдала внука в детдом —
любила его, не чая души. Андрей, как
две капли воды, был похож на своего деда,
погибшего под Веной во время Великой
Отечественной войны.
Расцеловав бабулю, Власов поел домашних
разносолов, отдохнул и ринулся в домашние
дела: надо было дров на зиму наколоть и
в доме неполадки исправить.
— Дрюшка, — так звала Власова бабушка,
— что ты, как комсомолец на субботнике.
Не рви жилы, успеешь.
— Не, ба, времени как раз мало. У
меня всего десять суток, а я ещё хочу пару
дней по лесу походить. Вишь, как
Бармалей крутится, — Андрей показал на
машущего хвостом пса, — ждёт не дождётся,
когда на охоту пойдём. Небось, кроме
меня, некому тут ему компанию составить?
— Не говори, Дрюша, все мужики по
городам разъехались. Приезжают отдыхающие
всё больше за грибами, да за ягодами,
а так — редко. Далековато мы от
городов-то ихних живём! А кому
поохотиться, то и те собачек сюда своих
привозят.
— Вот мы с Бармалеем-то и погуляем.
Пёс услышав своё имя, начал скакать вокруг
Андрея. Власов принял игру друга. Он был
неизвестной породы, крупнее лайки,
лохматый, и хвост его висел «не кольцом».
Подозревали волчью кровь, но «больно
окрасом несхож и уши висючие». Если
честно, о происхождении Бармалея никто не
задумывался. Власов его на дороге нашёл,
когда после первого курса училища, домой
на побывку приехал. И не пожалел.
Бармалей стал отличным помощником и в
охране дома, и в охоте.
Через день дела по хозяйству были улажены,
и наутро, по первой росе, Андрей с
Бармалеем вошли в лес. Власов очень
любил это время. Дневное зверьё и птицы
ещё просыпались, а ночное уже укладывалось
спать. Вокруг стояла завораживающая,
сказочная тишина.
Знакомыми тропками, уже порядком
заросшими, оттого что всё меньше и
меньше народа по ним ходило, Андрей всё
дальше уходил в лес. Шёл по любимым
местам, мысленно здороваясь со знакомыми
приметами.
Вот замшелый камень величиной со слона.
Прозван в народе «купальным», за его
таинственные ныряния в грунт. Андрей сам
ставил метки, когда камень «нырял» и
через некоторое время находил свою отметку
на полметра выше.
Старая липа — и ей, здрасте! Она
долгое время пугала местное население
жуткими звуками, пока дед Серафим не
догадался забить гудящее на ветру дупло
опилками.
Родник, который заставлял стынуть зубы при
любой жаре и не замерзал даже в лютый
мороз. Андрей наполнил из него флягу,
потом приник к ключевой воде губами. Из
родника вытекал, звонко журча, ручей
Весёлый. По правому, не занятому
деревьями берегу, разросся малинник.
Нередко грибники и ягодники встречались
здесь с медведями. Косолапые,
налакомившись крупной сладкой ягодой, не
обращали на людей внимания. Случалось,
человек и лесной хозяин, увлечённые
сбором малины, сталкивались спинами и
смешно разбегались в разные стороны.
Ручей пробегал мимо взгорка и терялся
в болоте. Местные жители знали в этих
краях все тропки и за час набирали на
болоте ведро отборной клюквы. А тамошние
любители наливки и варенья из морошки
посчитают за позор, если принесут в
деревню меньше сорока килограмм. Про
чернику, голубику — и говорить не стоит.
Деревенские детишки всю вторую половину
лета разгуливали с синими ртами и руками.
По грибы ходили строго по заказу. Что
хозяйка скажет, то и несут. Надо для
солений — берут для соления. Надо для
сушки — берут для сушки. А как иначе?
Будешь брать всё подряд — рук не хватит.
А заготовок на зиму делали много — не
город, в магазин каждый день не
сходишь, разве с оказией, по сговору с
хозяином транспортного средства. Раз в
неделю председатель колхоза давал грузовичок
тем, кому требовалось съездить до
районного центра. А раз в месяц кто-то
делал «колбасную» вылазку в город. То есть
за деликатесами, да вещичек там же
присмотреть. Колбасы сами деревенские
делали лучше, чем мясокомбинат. Пекли
тоже куда лучше кондитерской фабрики,
только ингредиентов нужных в городе
прикупят и хоть «птичье молоко» сварганят,
хоть «сладкое полено». Каких еще
«марципанов» надо?
Андрей дошёл до взгорка. Его пологий склон
был обращён на юг, таким образом, что
солнце, двигаясь с востока на запад,
постоянно освещало его. Одарённая теплом
земля щедро угощала путников лесными
дарами, и Власов, чтобы не перепачкаться
в ягоде, прилёг отдохнуть, воспользовавшись
плащ-палаткой.
— Поброди без меня, Бармалей. Я часок
отдохну.
Андрей за краем расстеленной накидки сорвал
бурно растущую ароматную землянику,
втянул ее с ладошки ртом и смачно
раздавил языком.
— Хорошо! — он закрыл глаза и через
минуту задремал.
Когда Андрей проснулся, посмотрел на
часы. Отдыхал он ровно час, как и
обещал Бармалею. Сел и снова набрал
пригоршню спелой земляники, запуская её в
рот теперь по одной. Сок выступил у уголка
рта. Андрей вытерся тыльной стороной
ладони, встал и встряхнул непромокаемый
брезент.
— Бармалей! — окликнул Андрей собаку.
В ответ тишина: ни знакомого шуршания
травы, когда по зову к нему несётся пёс,
ни весёлого тявканья.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/03/18/1040