С А П О Г И
Всем Богам по сапогам.
Два сапога в паре и оба левые.
Поменял сапоги на лапти.
Как ручки сделают, так и ножки сносят.
Кланяйся не лаптю, а сапогу.
Кто раньше встал, того и сапоги.
Чистые сапоги быстрее ходят.
Ходит франтом, сапоги – рантом.
Сапоги блестят, а в голове воробьи свистят.
Держись сапожник своих колодок. (Финская п.)
Сколько прожито, сколько сапог истоптано…
Сапожник без сапог.
Сапоги каши просят.
Доигрался – без сапог остался.
Далеко шагать, сапог не хватит.
…в вагоне был один солдат-портоной, любящий своё ремесло, и он охотно взялся от скуки перешить для добровольцев солдатскую форму.
Хуже было с сапогами.
- Слушайте, мальчики, вы действительно думаете воевать?
- Для того и едем.
- Так-то оно так, да походы больно тяжолые. Сапоги для солдата, - это первое дело после ружья. Пока ноги здоровы, ты вояка, а как натёр их – калека. Кончено дело. Никуда.
Януш Корчак «Король Матиуш»
Жил в городе сапожник Мартын Авдеич. Жил он в подвале, в горенке об одном окне. Окно было на улицу. В окно видно было, как проходили люди; хоть видны были только ноги, но Мартын Авдеич по сапогам узнавал людей. Мартын Авдеич жил давно на одном месте, и знакомства много было. Редкая пара сапог в околодке не побывала и раз и два у него в руках. На какие подмётки подкинет, на какие латки положит, какие обошьёт, а другой раз и новые головки сделает. И часто в окно он видел свою работу. Работы было много, потому что работал Авдеич прочно, товар ставил хороший, лишнего не брал и слово держал. Если может к сроку сделать – возьмётся, а нет, так и обманывать не станет, вперёд говорит. И знали все Авдеича, и у него не переводилась работа.
Л.Н. Толстой «Где любовь, там и Бог»
Обмундирование подбиралось тоже не просто, ведь были среди нас и толстые, и худые, и высокие, и низкорослые – всё как в жизни. Сапоги мне достались самые маленькие – как объяснил старшина – 38 размера, вмето тридцать третьего! Нетрудно представить, как я в них себя чувствовала, особенно смотреть на меня со стороны. Нас – не знаю, зачем и почему – очень часто заставляли заниматься строевой подготовкой, и с этим делом у меня было не просто плохо, а из рук вон, хотя я и старалась, как могла и умела. Какое-то время мы были одеты в брюки и гимнастёрки, большинство портянки наматывать как следует не умели, но у меня всё-таки был некоторый опыт, потому что в детстве нам папа плёл лапоточки, лёгкие и мягкие и как бы по размеру мы навёртывали старенькие холщовые, бывшие посудные, значит, узенькие и недлинные полотенца, и ходили в этих обутках на покос и по ягоды. Но под большой размер сапог мне никаких казённых портянок не хватало, и я наматывала, что имелось и что хоть сколько-то помогало, вплоть до носовых платков, а после приноровилась: подрезала солдатскую нижнюю рубаху, разделила отрезанную полосу по боковым швам на две половины и пускала в ход. Но во время занятий строевой – когда: «выше ногу, твёрже шаг!» - на икрах обмотки не разматывались, зато носок сапога «гулял» туда-сюда – как хотел! Я слышала ту же команду: «отставить!», но всё повторялось, как я ни старалась: опять нога выше, а носок куда хотел, туда и вихлял. Я и наряды получала, и отдельно, «на людях», как говорится, меня подолгу гоняли, только толку всё равно было мало, зато всем было весело, все смеялись, не проявляя никакого ко мне сочувствия, я терпела не только обиду, но и унижения. У меня ночами нестерпимо болели ноги, мижжали. Как сказал бы папа.
И уже в Косторме, куда была дислоцирована наша часть и где нам стали – так удивительно, трудно и поверить, но так было! – курящим выдавать лёгкий табак, а некурящие могли получить по две пачки галет. Я, никогда не курившая, стала копить табак, и за табак сапожник еврей мне перешил сапоги, подогнал по размеру – из больших маленькие сделать легче, чем наоборот! Вот уж тогда я, как говорится, стала «гарцевать», ещё не ведая беды иной, меня уже подкарауливавшей…
М. Корякина-Астафьева «Знаки жизни»