Вода объединяющая

               
          Ледник полз с северо-запада, спускаясь со Скандинавских гор, на пути сглаживая холмы, углубляя долины, тащил валуны и откладывал моренные гряды. Добравшись до широты Калуги, остановился и начал таять,  образовав сотни озер. Тысячелетия они зарастали болотными травами. Так возникла в Центральной России  Мещера -  уникальный край озер и болот.
Хотя у болот и дурная слава, роль их в нашей жизни неизмерима. Болота - дети воды, словно губка впитывают драгоценную влагу, храня её, и постепенно поят ручьи и реки, поддерживая водное равновесие. Большинство рек начинают течение с крошечных ручейков, вытекающих из болот.
Мещера удивительна! На её болотах растут клюква, голубика, морошка. Красива Мещера весной: над изумрудным покровом сфагновых мхов плывет дурманящий запах багульника. Трава украшена, словно ландышами болотным миртом. Кое-где, кажется, стелется розовый туман  -  это цветет подбел, его цветы напоминают розовые шарики. Здесь находится природный аккумулятор воды, она процеживается через фильтр горных пород и сотни артезианских скважин дают абсолютно чистую воду для Москвы, Рязани и Владимира.
      Все в мире взаимосвязано, но вода связывает всех и вся. Давайте пофантазируем, вернемся в позапрошлый век  к «Евгению Онегину». У Великого Пушкина в начале романа есть строчки о женских ножках:
«Взлелеяны
в восточной неге,
На северном
печальном снеге
Вы не оставили следов…»
Вероятно, поэт сидел в повозке. Шла красивая, стройная женщина, медленно падали крупные снежинки на ее шубу, лицо. Она идет все дальше и дальше, а снег засыпает её следы…
      Происходило это недалеко от Финского залива, на северо-западе Русской равнине, где сотни миллионов лет назад плескалось море. Сейчас на его месте -  слоённый каменный пирог из известняков и песчаников. В Ленинградской области слои выходят на поверхность, а к Москве они постепенно опускаются, следуя за изгибами дна бывшего моря. Тот снег, что падал на женщину, растаял и ушел в грунтовые воды в окрестностях «северной столицы», а через  пару сотен лет доберется до Москвы. Быть может, когда-то в Москве вы пойдете на оперу «Евгений Онегин», а в антракте будете пить лимонад, и в вашем бокале окажутся молекулы той воды, которая некогда была снежинками на ресницах и перчатках красавицы, так поразившей Пушкина…