Весна в этом году была особенной. То пригреет солнышком, и все торопятся сбросить зимнюю одежду. Молоденькие девушки весенними жарками мелькают в толпе, молодые люди, распахнув темные куртки, выставляют на всеобщее обозрение светлые рубашки и яркие галстуки. То повеет холодным морозным ветром, и вот уже исчезли яркие пятна весенней одежды, и прохожие, спрятав лица в поднятых воротниках утепленных плащей и курток, торопятся по своим делам.
Но сегодня ласково шумели тополя за нарядными завитушками недавно покрашенного забора. Молодая зеленая трава меленькими голубыми венчиками одиночных цветков обозначила уход зимы и лишь грязноватые полурастаявшие сугробы под могучими елями и в густых ветвях кустарников еще напоминали, что холода не совсем отступили, что зима-царица еще вернется с ветрами и снегом. Какое-то шевеление под кустом отвлекло меня от мыслей о зиме, о наступающей весне, о моей жизни. Я пригляделась.
Под кустом лежала ворона. Лежала на спине, бессильно раскинув крылья. Лапки со скрюченными коготками торчали вверх двумя черными палочками и изредка вздрагивали. Клюв был приоткрыт, глаза полуприкрывала голубоватая пленкка. Редкие тяжелые вздохи поднимали килевидную грудку птицы, свидетельствуя о том, что она еще жива.
Над головой раздался шорох. Я подняла голову. Тоскливый, полный боли взгляд молил о помощи и был так по-человечески понятен, что я промолвила:
– Я ничем не могу помочь тебе, бедная птица. Такова жизнь, и твоя верная половинка уходит из нее.
В ответ на мои слова раздался стон. Стонала, опустив голову, птица. Она не каркала, не била крыльями, не металась в бессилии над умирающей половинкой своей. Обессиленная горем, ворона могла лишь стонать, но стон этот был страшен. Почти непрерывный, низкий гортанный звук отдельными всхлипами несся к земле, обволакивал нежностью умирающую птицу и плакал.
Зажав уши ладонями, я бросилась прочь, я не могла вынести такого проявления горя. Слезы душили меня, и теперь уже мой стон несся к всевышнему с мольбой: сотвори чудо! Сотвори чудо и не разлучай их, Господи.
В народе говорят, вороны, как и лебеди, один раз и на всю жизнь создают семью. Плач лебединой верности увидела и услышала я.