– Нет, ну это нормально, а? - кричала Ленка.- Ну, Вероника, предательница!
Ну я всякого могла от нее ожидать, но никогда бы не подумала, что она
способна встречаться с мужчиной своей подруги!
Ленка так возмущалась, что даже бросала руль, взволнованно жестикулируя.
- Лена, успокойся. Держи крепче руль и смотри на дорогу.
- Как это: успокойся? Я просто возмущена ее поведением! А ты почему такая
спокойная? Неужели ты хочешь сказать, что тебе все равно? Тебя ведь предали
вдвойне: и Любомир, и Вероника!
- Нет, мне не все равно. Мне очень обидно. Но что ты предлагаешь мне сделать:
выцарапать Любомиру глаза, а Веронике повыдергивать волосы?
- Да!.. Вообще, нет, конечно… Драться с ними не нужно, но я бы на твоем месте
с ними серьезно поговорила. Ведь получается, что они за твоей спиной
договорились о встрече, и ни в каком Париже не были. Сняли, наверное, номер
в гостинице и ворковали там все это время. Ну, ладно еще, Любомир, ты его
знаешь без году неделя! Но Вероника… Мы же дружим больше десяти лет…
Как она могла? Я никак не могу успокоиться.
- А что Вероника? Ты же сама только что сказала, что я его мало знаю. Замуж я
за него не собиралась, а он ей очень нравился, вот она и посчитала, что ничего в
этом страшного нет. И ты знаешь, даже в этой ситуации есть положительные
моменты: а если бы я его с кем-нибудь застала после долгих лет встреч, когда
бы сильно к нему привязалась? А так можно считать наши с ним отношения
чем то вроде курортного романа. Никто никому ничего не обещал и ничего не
должен.
- Ну хорошо-хорошо, я соглашусь с тобой, что не стоит убиваться по
Любомиру- погуляли и забыли. Но Вероника все равно предательница. Как
можно теперь с ней общаться дальше? Как можно ей доверять? Я лично видеть
ее больше не хочу!
- Да я тоже. А мне ведь еще предстоит лететь с ней в одном самолете, а потом
общаться на работе. Может, билеты поменять на другой рейс?
- Да, давай сейчас приедем и сразу позвоним, выясним, возможно ли это. И еще:
тебе не придется с ней общаться на работе. Я ее уволю.
- Нет, ну это уже слишком.
- Слишком? Можно подумать, что она - незаменимый работник. Все равно
ничего не делает, какой от нее толк?
- Ну, не скажи, работников твоих она построила.
- Ха, построила! И что, они от этого стали лучше работать?
- Да нет, я считаю, они и так хорошо работали.
- Конечно, у меня всегда был прекрасный коллектив. А она пришла, видите ли,
вся из себя начальница, покомандовать ей захотелось! Хватит, пусть командует
где-нибудь в другом месте.
Мы приехали в замок, и Ленка предложила мне выпить шампанского.
- Да я только за, а тебе разве можно в твоем положении?
– А я капельку - прекапельку! Не могу, я так разнервничалась, нужно разрядиться.
Мы опять устроились у камина. Снова обсуждать последние события мне не
хотелось, и я спросила Ленку, слышала ли она историю про старуху, которую я
напугала.
- Ты что, такая страшная, что могла кого-то напугать?- расхохоталась Ленка.
- Правда, Лен, этой старухе даже успокоительное вкололи, она так кричала…
Ленка прыснула вновь, она все смеялась и смеялась, и я тоже, хотя мы обе
понимали, что на самом деле это была довольно грустная история. А
шампанского мы выпили совсем чуть-чуть, всего лишь по половине бокала. Так
что вряд оно было повинно в нашем истерическом смехе, скорее всего, мы
просто перенервничали из-за встречи с Любомиром и Вероникой.
В столовую вошел Филипп. В белом свитере, который ему связала Ленка, и в
синих джинсах, он выглядел удивительно молодо.
- Добрый вечер! А я решил посмотреть, кто так заразительно смеется. Вас
слышно на втором этаже.
- Ничего себе! - опять затряслась от смеха Ленка.- Вот что значит музыкальный
слух! Слышно в замке на втором этаже, как будто это не замок, а какая -то
«хрущевка»!
- Что значит «хрущевка»? - не понял Любомир.
- Это квартиры в домах с ужасной планировкой, маленькие, с тесной кухней и
санузлом, построенные при генсеке Хрущеве, ты слышал о таком?
- Ну да, конечно, это который в ООН башмаком по трибуне стучал? Но я не
вижу связи между ним и этими домами.
- Эти дома строились, когда он руководил страною и он был инициатором
строительства этих безликих «коробочек», поэтому они называются его именем.
В домах ужасная звукоизоляция: слышно всех соседей, и не только, когда они
орут, а даже когда они спят и храпят за стенкой.
- Боже мой, какой кошмар! - ужаснулся Филипп. - Бедные люди, вынужденные
жить в таких ужасных условиях! Но это вовсе не смешно…Дамы, скажите мне
все-таки, что вас так рассмешило: я тоже хочу посмеяться с вами.
- Это пусть Аля расскажет. Она мне сказала, что испугала чуть ли не до смерти
какую-то старушку, и все, дальше я не знаю.
- Боже мой, бедная старушка! Аля, как же вы так могли?- вновь ужаснулся
Филипп, совершенно искренне. Успокоившаяся было Ленка опять согнулась в
новом приступе хохота.
Но все-таки мне удалось рассказать эту историю до конца. Когда я сказала, как
расстроилась, что испортила праздник старой женщине, приехавшей сюда
встречать новый год, Филипп ответил, что это была не гостья, а хозяйка замка.
- Хозяйка? А откуда ты знаешь? Ты разве здесь бывал?- спросила Ленка.
- Ну, дорогая, ну конечно! Я здесь бывал, и не раз.
– А…А я думала, что нет, зачем же тогда Любомир присылал нам
фотографии замка?
- Для тебя, чтобы тебе было интересно.
- Надо же, какой заботливый!- фыркнула Ленка. - Ему то что от этого, будет мне
интересно или нет?
- Он всегда такой: заботливый, порядочный и галантный со всеми. Настоящий
джентльмен.
- Да уж, в этом мы уже убедились! - фыркнула Ленка. - Что верно, то верно: со
всеми.
- Я чувствую иронию в твоих словах и не пойму, чем она вызвана? - спросил
Филипп.
Ленка хотела было уже открыть рот, чтобы все рассказать, но я сделала
умоляющее лицо и обратилась к Филиппу:
- Так что же могло так напугать эту старуху, как вы считаете?
- Не знаю, может быть, она приняла вас за какого-то другого человека? Может,
вы похожи на какую-нибудь ее умершую родственницу? Графиня ведь совсем
одинокая, у нее нет никого из близких людей, и я не удивлюсь, если она слегка
не в себе от одиночества.
- Ну да, может быть…Когда я зашла к ней в комнату, она рассматривала альбом
с фотографиями…Может, и приняла меня сослепу за кого-то. А вы сказали
«графиня»?
- Да, графиня Изабелла де Россиньоль. Ее предок служил королю, и один из
Людовиков, к сожалению, не могу сказать точно, который, пожаловал ему за
особые заслуги графский титул и этот замок.
- И у нее совсем никого нет из родственников?
- Совсем никого. Графине девяносто восемь лет. Она была единственным
ребенком в семье своих родителей, у нее нет ни братьев, ни сестер. Ее муж
погиб еще во время второй мировой, и замуж она больше не выходила. А
единственный сын тоже погиб, когда ему было тридцать лет, в автокатастрофе,
и не успел оставить после себя потомства. С тех пор она живет совершенно
одна.
- А на какие деньги она жила и живет? Ведь, наверное, она в своей жизни ни
дня не проработала?
- Конечно, она же аристократка. Даже во время войны она голодала, но не могла
унизить себя работой. Сейчас она сдает в аренду этот замок и виноградники,
которыми тоже владеет. Это позволяет ей поддерживать тот уровень жизни, к
которому она привыкла, и оплачивать налоги за недвижимость, а они во
Франции очень высокие.
- Ну взяла бы и продала все: ей бы хватило этих денег до конца жизни. Зачем
заморачиваться с арендаторами?
– Ей предлагали, но она не хочет продавать родовое гнездо и земли,
которыми занимались ее предки.
- Да, но когда она умрет, кому это все достанется, у нее же нет наследников?
- Графиня очень набожна. Скорее всего, она уже написала завещание, в котором
отдает имущество какому-нибудь монастырю. А еще она содержит шесть
собачек породы бишон - фризе, она их обожает и относится к ним, как к детям,
так что, вполне возможно, завещает все им. У богатых людей, как известно,
свои причуды.