Саввачка купил бутылку водки. Она весь день простояла у него под кроватью и согрелась.
Саввачка нашел меня вечером. Ему взгрустнулось. Мне тоже печалилось.
Мы взяли несколько кусочков хлеба и нарезанный лимон – ничего другого на кухне мы не смогли отыскать. И пошли на могилу монаха.
Так называлась беседка с камнем посреди, которая удачно расположилась в уединенном месте при спуске с нашего холма, прямо возле леса. Освещения там не было, зато были все условия для единения с природой и с собой в минуты душевной тоски и грусти.
Теплая водка была гадкой. Я не успела проглотить хлеб, когда глотнула эту дрянь, и смоченный в ней кусок хлеба на вкус оказался паршивейшим из того, что я когда-либо пробовала! Но ничего - проскочила. Мы продолжали вспоминать минувшие дни, и беседка как благовониями заполнялась приятным вишневым ароматом от Черного Капитана.
В какой-то момент дым от приятных благовоний полностью проник в мое бессознание, и я наполнилась острым ощущением одиночества в беседке, которая воплощала собой весь мир. Я набросилась на Саввачку:
- Давай обнимемся! Саввачка, я тебя люблю!
Ни у меня, ни у Саввачки вестибулярный аппарат уже не работал. Мы повалились на пол. Помню, что я уже ничего не видела, кроме какого-то мельтешения, но я продолжала цепляться за Саввачку, который орал:
- Я пидорас! Варя, я пидорас!
Кажется, мы валялись на полу беседки, как насекомые в банке с морилкой. Наконец, я почувствовала, как подкатило…
Скорее всего, мне удалось приподнять лицо и меня вырвало. Во рту появилось незабываемое послевкусие от хлеба, лимона и теплой водки. В носу стоял вишневый аромат.
Я ползала по беседке в перерывах между накатами. Саввачка трясся от смеха, меня смех тоже разбирал.
Я ощутила, что силы покинули меня, и я не могу подняться на ноги, когда услышала голос Саввачки. Он предлагал покинуть беседку, потому что я уделала пол - негде было прилечь. Я полностью поддержала предложение Саввачки и самостоятельно нырнула головой вперед в траву:
Где я?
Вопрос в состоянии дезориентации напрашивался сам. Меня окружала тьма! Беспроглядная тьма!
Когда я, превозмогая себя, подняла от земли голову и приоткрыла глаза, то увидела где-то впереди свет.
«Саввачка, там свет! Надо идти на свет!»
В тридцати метрах от нас горели лампочки над умывальниками. Это расстояние в моем состоянии казалось непреодолимой преградой. Лампочки кружились так быстро и с такой амплитудой, что смотреть на них было совершенно невыносимо.
Саввачка в отличие от меня мог стоять на двух ногах и ни за что не держаться. Помню, он умудрился поднять меня на ноги, но они у меня совершенно подкосились – я рассмеялась. Саввачка пошатнулся и мы рухнули.
Во вторую попытку Саввачка поднял меня и взял в охапку. Он смог пронести меня два шага, после чего мы вновь распластались об землю.
Здесь трава сменилась на свежевспаханное поле. Я всем своим лицом ощутила сырую свежую почву. Приподнявшись на руках, чтобы не набрать носом образцы для практики по почвоведению, я поползла. Я ползла на свет. Я ползла, передвигая локтями и вновь перепахивая ими землю, но свет продолжал прыгать как угорелый и нисколечко не приближался.
Помню, в изнеможении перевернулась на спину. Передо мной раскинулось огромное звездное небо! Я заворожено глядела на смазанные переливающиеся друг в друга размытые по небу звезды! Ничего подобного я никогда не наблюдала!
Время приостановилось, я чувствовала единение с планетой, на которой я была распластана, и ощущала, как меня придавливает сила вращения Земли. Я с дикой скоростью летела через Вселенную! От той дикой скорости полета меня переполнила эйфория, и голова окончательно пошла кругом!!!
Но я должна была продолжить путь.
В конце концов, с Саввачкиной помощью я оказалась возле умывальников. Помню, что долго и тщательно умывалась и полоскала рот, чтобы избавиться от послевкусия,. Когда я вновь сползла под умывальники, на мои слабые стоны:
- Марат! Марат! Марат, донеси меня!
Пришел Марат и донес меня до кровати. Пред тем как провалиться в небытие, я просила воды. Я услышала, как кто-то сказал:
- Дадите ей воды – и она вам всю комнату заблюет!
И со словами «Воды! Дайте же мне воды!» и невыносимой засухой во рту я отключилась. И продолжила бороздить просторы между звездами на борту планеты Земля.