Между сиденьями юркого и надежного Шевролет Тракера, переключенного сейчас на все четыре, расчехленные полуавтоматические карабины Кехлер энд Кох и Бенелли Арго с оптическими прицелами. Машина на колесах максимального диаметра поднимается от озера Харисон в горы все выше. Здесь живут хозяева этих гор черные медведи. Медведь может напасть, может убежать, а может и на все наплевать, хоть ты тут себе в двухстах метрах от него из Симонова по мишеням полчаса шмаляйте. Все зависит от того, как он оценил ситуацию, от настроения и чего нашел. Охотничья пуля немецкого карабина калибра 9,3 мм остановит медведя на месте. С ним в безопасности. Итальянский, калибра 300 WinMag - для больших расстояний. Прошитый из него медведь, у которого кровообращение медленное, еще долго опасен.
За рулем бородатый Игорь(у него Ремингтон) курит сигару и хохочет с того, что некоторые знакомые, поговаривая, что охотиться не гуманно, едят-то дичь, все же, с удовольствием. Что ж, и я не хотел идти с Игорем на охоту. Древний инстинкт у абсолютного большинства сейчас подавлен. Но моя жена, когда сын пожелал идти с Игорем, сказала мне, что если я не пойду с ним, для его прикрытия, то она меня сама убьет. Сын говорит правду, нельзя питаться мясом выращенным на гормонах и становиться неуклюжими и больными. Кроме того, охотник добывает одним-двумя, следующими один за другим выстрелами и в крови животного нет того адреналина, от которого (не догадывались?) дружной семье с прилавка поступает, не свойственная раньше, раздражительность и ссоры.
Когда приехали в Канаду, способность к чтению быстро исчезла. Больше чем на страницу не хватало терпения. Это у меня то, с детства читавшего взахлеб! Призадумаешься и поймешь - еда такая! Можно, конечно, с трудом найти приличную ферму, где кормят птицу и скотину так, как это делали предки. А молоко не продадут и на ферме. Нелегально фермерам продавать молоко людям. Монополия наложила лапу, прикрывшись заботой о нашем здоровье. Произвела соответствующий закон. И превращает молоко в крашенную жидкость, которая не скисает и за месяц, а потом превращается, хорошо б, если б в дерьмо. Но выход есть - войти в долю к фермеру. И тогда ты делаешь со своим молоком, что тебе угодно. Все равно, нашу фермершу затаскали по судам, но ее адвокат нашел выход. Пока еще не принят закон об обязательной пастеризации, скажем, питательного молочного лосьона. И у нее на двухлитровых банках закрасовалась Клеопатра. Царица, купалась в молоке. И ты увози свои банки и купайся.
Оленей не видно. Уже полдня ездим по дорогам перерытым канавами, вот, зачем нам такие колеса. Сегодня редко встречаются даже самки, которые обычно бегают табунами. Самцы же, на которых охота разрешена, стали осторожными, не видно их. Только индейцы без добычи не бывают. И места знают, и им нет ограничений. Алкоголь убивает индейцев, без ограничений. Наш друг индеец не просыхает. Его жена на героине. Недавно, по-пьяни, приревновала к подруге, метнула в него кухонный нож. С раной в горле, увезла его скорая в госпиталь. Жену не сдал. Что-то сочинил. Пятилетний сын до сих пор в дайперсах. Это - норма для канадских деток. Наши, все, почему-то, до года, уже просились. Мамочка умела слушать, - не покряхтывает ли, не возится ли дитя?
Не всегда так. Это сегодня солнечный день бабьего лета - Indian summer. Ночь была лунная. Олени в такие ночи пасутся, а днем спят неизвестно где. Дорога, огибая гору, идет все выше. От нее, главной, идут ответвления. Проезжаем мосты через горные речки. Водопады разнообразны в своей красоте; где-то они хрустальными струйками стекают с широкого обрыва, а где-то шумным потоком срываются вниз. С высоты 5-6 тысяч футов над уровнем моря получаются грандиозные широкоформатные фотографии. Здесь воздух леса и океана. Высота изменила кровь. На высоте от тысячи семисот метров над уровнем моря она становится щелочной. В такой крови, говорят, много чего вредного тотчас гибнет. Раковые клетки гибнут. Прилив сил. Чувствую себя так, как в восемнадцать лет не чувствовал. Когда здесь упадет снег, тысячи оленей побегут вниз, туда, где еще зеленеет трава и будут пастись на фермерских землях.
Река вьется вдоль дороги. Изумительное место, нельзя не остановиться. Кристально чистая вода в этом месте течет меж отшлифованных плоских глыб, которые сейчас едва возвышаются над ней. Каменный пляж. Река не несется сегодня бурным потоком. Замедлила свое течение. В этой яме, выдолбаной тысячелетиями, почти застыла она, слушает пение птиц. Молча помолились, осенили себя крестным знамением и, как мать родила, бух! с головой в купель. Ух!!! Растерлись полотенцами, оделись. Хорошо-то как, Господи!
Поднялись выше. Здесь уже снег. Вот и дорога кончается. Прошлись, красота! Тишина. Почти в сумерках, фотографировались на фоне сказочных заснеженных елей. Вдруг, шум от взмаха огромных крыльев. Это сова. Снялась с ели и полетела удаляясь, меж вековых, по-над верхушками. Помешали мы ей, меняет место наблюдения. Какие крылья! Вот, это - подарок! Щелк. Удачная охота.