Помню, хвативши лишку в Пестром зале, Анатолий Поперечный достал всех своей популярностью, педалируя на всенародной любви к его «Малиновому звону». Слоняясь меж столов, как медведь-шатун, перебивая всех и затыкая рты, он, как всегда, тянул одеяло на себя. Большинство, кто знал Толю, всегда относились к этому спокойно-иронически. Наконец он плюхнулся к двум незнакомым, с виду гламурно-рафинированным, дамам и давай сексоваться: «Я – Анатолий Поперечный, - развязно-небрежно представился он бабьим голосом из-под телеги, - я народнее Пушкина…и Некрасова…»
«Что-о-о!?.. - шикнули ядовито, взбешенные такой наглостью, барышни, красивые сложной красотой и в немыслимых вечерних нарядах в стиле «винтаж». - Пшёл вон отсюда.., бы-ы-р-о-о…»
Поперечный, как оплеванный, отшатнулся от них и даже вскочил, не в силах хоть как-то возразить, и, поникнув подковой своих усов, перемахнул за другой столик.
С него мигом слетел хмель.
Да, есть женщины в русских селеньях, невольно подумал я. К счастью Попера, среди шума и гама, со всеми юморАми Пестрого зала, никто не обратил внимания на его конфуз.
Стоит переступить порог этого Лукоморья - враги найдутся… Тут, как известно, надо быть готовченко ко всему…
Николай Сербовеликов