***
Компиляции
***
''Объект «Кама» на Волге''
От автора компиляции - Бытующее мнение, что Хейнц Гудериан был выпускником танковой школы в Казани скорее всего неверно и он был только инспектором школы.
***
«Кама» на Волге
(Историко-документальный очерк)
Гасырлар Авазы. Эхо веков.
Уже в конце Второй мировой войны начался процесс выяснения «послеверсальского феномена», позволившего капитулировавшей 11 ноября 1918 г. Германии, фактически лишенной вооруженных сил, буквально через десять с небольшим лет снова предстать перед миром до предела милитаризированной державой, имевшей современное вооружение, особенно авиационное и танковоеI.
Ряд фактов о тесном сотрудничестве в военной области между Германией и СССР был вскрыт на Нюрнбергском процессе. Однако в пропагандистский арсенал Запада они вошли несколько позднее, уже в разгар «холодной войны». Тогда же появилась и знаменитая «справка Совинформбюро», где было безапелляционно заявлено, что германский милитаризм, реваншизм и фашизм были вскормлены «золотым дождем» западных стран, в первую очередь, США. Отчасти это верно. Но о том, что у первого в мире рабоче-крестьянского государства тоже «рыльце было в пушку», догадаться не составляло большого труда. Шло обычное пропагандистское «перетягивание каната». Хотя усердно подкармливаемые КПСС за счет собственного народа «братские» компартии и «народные» движения сумели во многом дезориентировать общественное мнение своих стран.
Итак, что же происходило на самом деле?
Ю. Дьяков и Т. Бушуева, авторы книги «Фашистский меч ковался в СССР. Красная Армия и рейхсвер, тайное сотрудничество. 1922-1933. Неизвестные документы» (М., 1992)II, считают, что еще в начале 1920-х гг. при заключении Рапалльского договора с Германией Советы однозначно сделали выбор в пользу военного сотрудничества с ней. Не вдаваясь в мотивы этого решения, скажем, что в договоре и принятых на его основе последующих соглашениях имелись конкретные пункты о разви¬тии военно-технических связей. Они были весьма односторонними. В обмен на передачу новейших для того времени военных технологий и образцов вооружений советская сторона предоставляла свою территорию для опытных производств и полигонов. Таким образом, на территории СССР были созданы три крупнейших центра военно-технического сотрудничества: авиационный — в Липецке, танковый — в Казани и, пожалуй, самый секретный — «Томка» близ Самары, разрабатывающий технические и тактические основы ведения химической войны.
В документах центральных и местных архивов нет данных о причинах выбора именно Казани в качестве центра подготовки танкистов из числа офицеров рейхсвера. Наверное, определенную роль сыграло то обстоятельство, что Казань издавна была средоточием крупных военных структур: и до 1917 г., и в годы Гражданской войны. После их ликвидации ряд помещений и территория военного ведомства оказались практически пустующими. Хотя, возможно, имелись и другие причины, о которых могли бы поведать пока недоступные секретные архивы.
Осенью 1926 г. между представителем ВИКОIII в Москве полковником авиации рейхсвера Лит-Томсеном и представителем «КА» Я. Берзиным (руководитель Разведуправления РККА) был подписан договор об организации в Казани танковой школы. Новому учреждению передавались помещения бывших Каргопольских казарм, примыкавших к озеру Кабан. Напротив, на небольшой возвышенности, располагался пустырь, пригодный для проведения ходовых испытаний техники и тактических занятий. Для более крупномасштабных операций и учений предполагалось использовать находящийся в семи километрах к юго-востоку от казарм полигон. Строительство танковой школы поручалось специально для того созданной секретной организации «Кама». Судя по документам, не доводившимся до сведения немцев, общим обеспечением секретности и безопасности школы, строительной организации «Кама» и прочих элементов комплекса должно было заниматься Разведывательное управление РККА, а обеспечением секретности строительства и функционирования школы, включая подбор обслуживающего персонала и некоторых технических работников, — местный отдел ОГПУ. Приказом по ОГПУ, подписанным Г. Ягодой, личная ответственность за безопасность немецкого персонала на период строительства, равно как и агентурное обслуживание «Камы», возлагались на начальника ТатОГПУ И. Кадушина (в начале лета 1927 г. на этом посту его сменил Д. Кандыбин) и специальную группу работников.
Сроки создания и открытия школы были весьма сжатыми. Намечалось, что первые курсанты из числа немецких и советских офицеров-танкистов начнут занятия в июле 1927 г. Договор был заключен на три года, но не исключалась его пролонгация. По штатному расписанию с немецкой стороны предполагалось 42 человека, с советской (в основном технический и обслуживающий персонал) — 30 человек. Количество курсантов с обеих сторон определялось примерно в 20 человек. На первых порах они должны были овладеть навыками командира танкового взвода. В дальнейшем предстояло готовить командиров рот, батальонов и более крупных соединений. К лету 1927 г. немецкая сторона успешно выполнила взятые на себя обязательства: были построены учебные классы, мастерская, подготовлено учебное поле. Начали поступать и первые образцы техники, правда, устаревшие.
В 1928 г. «Кама» вышла на проектную мощность, строительные работы были завершены, а сама организация с 1 августа того же года получила новое название — «Технические курсы Осоавиахима». Возглавил курсы генерал рейхсвера Лютц. Через три года он станет начальником всех мотомеханизированных войск Германии. Историкам Великой Отечественной войны хорошо известно имя еще одного человека, имевшего непосредственное отношение к курсам — Хайнца Гудериана, будущего генерал-полковника вермахта (1940), сыгравшего не последнюю роль в успехах немецкой армии летом-осенью 1941 г. В 1932 г. начальник штаба автомобильных войск германского рейхсвера Х. Гудериан побывал на курсах в Казани в качестве руководителя немецкой комиссииIV. Это косвенное, но убедительное свидетельство того, что подготовка офицерских кадров велась в Казани на должном уровне. В некоторых изданиях говорится, что Гудериан прошел курс обучения на «Каме», но это не подтверждается документами. По некоторым данным 10 выпускников «Камы» и 20 Липецкой авиашколы стали генералами. Что касается карьеры советских курсантов, мы такими сведениями не располагаем. В документах (см. документ после статьи) обозначено лишь общее количество «русской части» школы, пофамильного же списка нет.
***
«Кама» на Волге
(Историко-документальный очерк)
Гасырлар Авазы. Эхо веков.
Между тем в конце 1920-х гг. в печать западных стран, в том числе Германии, начинают просачиваться отдельные факты о секретных работах рейхсвера на советской территории. Поэтому были приняты чрезвычайные меры по конспирации, а любая попытка разглашения сведений о курсах, вольная или невольная, расценивалась как предательство интересов Советского государства и помощь Мировому империализму.
Вскоре появляется совместно разработанное ОГПУ и Разведуправлением РККА положение о казанских курсах Осоавиахима со специальным разделом «О конспирации». В нем, в частности, отмечалось: «Жизнь и работа курсов приспосабливается под общий тип военных организаций, имея целью скрыть настоящего хозяина курсов. Поэтому личный состав должен фигурировать как технический и преподавательский состав курсов Осоавиахима». Беспрецедентным было и указание на то, что «постоянные и переменные работники из числа офицеров и унтер-офицеров рейхсвера должны носить в часы занятий, а также при официальных приемах, форму РККА, но без петлиц. Вне занятий весь персонал может носить штатское платье».
Прикрытие велось и другими способами. Так, в штатном расписании курсов имелась должность помощника начальника курсов, а в положении подчеркивалось, что «наименование «помощник» вводится, главным образом, для конспирации». Практически, это был полномочный представитель советской стороны. За исключением чисто военно-технических вопросов и руководства немецкими офицерами, чем ведал начальник курсов, назначаемый ОГЕРСом, все остальное — от связи с местными органами власти до найма и увольнения домашней прислуги, дворников и рабочих — находилось в компетенции его помощника как представителя РАV. Помощнику подчинялись и проходившие обучение советские командиры. Любые юридические действия, требующие официальной печати курсов, осуществлялись также им.
Разумеется, дело не ограничивалось таинственностью, секретными инструкциями, внешним камуфляжем, хотя все это использовалось и в дальнейшем. В Казани со стороны ОГПУ были приняты меры по распространению дезинформации о назначении курсов, которые в частных разговорах назывались сельскохозяйственными. Примечательно и то, что первоначально в Казань был доставлен всего один танк, и то в разобранном виде, зато прибывшие одновременно три новеньких сельскохозяйственных трактора «Рейнметалл» без особой нужды выезжали из ворот Каргопольских казарм.
К весне 1929 г. техническая оснащенность «сельхозкурсов» достигла запланированного уровня. Курсы имели семь танков, из них четыре в полной боевой готовности, шесть легковых и четыре грузовые автомашины, пять мотоциклов, радиотехнику, несколько пушек, десятки пулеметов, лучшие в мире оптические приборы фирмы «Цейс» (бинокли, перископы, дальномеры), стрелковое оружие, боеприпасы к нему... и восемь тракторов «Рейнметалл» и «Крупп» с набором плугов. Летом 1929 г. прибыли первые курсанты.
С 15 ноября прошли обучение и успешно сдали практические зачеты по вождению танков, в том числе в ночное время, а также с преодолением саперных сооружений и водных преград, первые офицеры-курсанты — по десять человек с каждой стороны. Впоследствии это соотношение изменилось в пользу служащих рейхсвера.
При укомплектовании курсов боевой техникой возникали определенные дипломатические сложности, разрешаемые только на самом высшем уровне. Так, в марте 1929 г. К. Ворошилов, обращаясь к И. Сталину, писал, что с открытием навигации немцы через Ленинградский морской порт направляют для казанской школы десять новейших танков, но просят дипломатическое прикрытие в виде фиктивной сделки о покупке бронемашин у фирмы «Рейнметалл». Далее нарком, очевидно, воспроизводит точную аргументацию немецкой правительственной стороны: «По Версальскому договору Германия не имеет права строить танки, ввиду чего актом формальной покупки танков нами (акт о покупке по прибытии танков будет уничтожен) немцы хотят обеспечить себя на тот случай, если об этом узнает внешний мир. В этом случае формально не будет замешано германское правительство, а ответственность за производство и продажу танков падет на промышленность». Излагая детали этого военно-политического мошенничества и поддерживая его, К. Ворошилов заверял, что планируемая акция не нанесет СССР «политического ущерба». «Скорое прибытие танков, — простодушно заканчивал он письмо, — для РККА крайне желательно».
Надо полагать, у И. Сталина были свои соображения о «большой внешней политике». Резолюция Сталина — «О танках. Мы не можем пойти на фиктивную сделку. 26.03.29» — исключала такой, отдающий чересчур уж низкопробной аферой, вариант. Не забудем, что 1929 г. являлся годом кризисным, у СССР и без того были весьма крупные внешнеполитические сложности, умножать их, очевидно, Сталин не желал. Скорее всего, нашелся какой-то иной выход, не «подставлявший» СССР. Может быть, к сделке подключили неприметного посредника или третью страну. В то время «рука» Москвы была очень длинной. Но как бы там ни было танки в Казань прибыли.
***
«Кама» на Волге
(Историко-документальный очерк)
Гасырлар Авазы. Эхо веков.
В течение трех лет через казанскую школу прошли 65 человек из числа начсостава советских танковых и мотомеханизированных частей: строевые командиры, преподаватели бронетанковых вузов, инженеры-танкисты, инженеры-радисты, инженеры-артиллеристы и специалисты по оптике. Соответствующую подготовку за этот же период получило около ста офицеров рейхсвера.
Передовая же для того времени немецкая техника, которой располагала школа, использовалась не только в учебных целях. Чем же помогла казанская танковая школа нашей военной промышленности? Некоторый свет на это проливают сведения, содержащиеся в сверхсекретном документе, составленном для Политбюро в 1932 г. за подписью заместителя начальника управления по механизации и моторизации РККА И. Грязнова. Согласно ему при создании советских танков были использованы следующие новинки: в Т-28 — подвески ходовой части танка Круппа; в Т-28 и Т-35 — внутреннее размещение команды в носовой части; в Т-26, БТ, Т-28 — сварные корпуса немецких танков, приборы наблюдения, прицелы, идея спаривания орудий с пулеметом, электро- и радиооборудование.
Как дальше сложилась судьба казанской школы? Судя по ряду опубликованных документов, еще в начале 1932 г. у советской стороны имелись планы продолжения сотрудничества с расчетом на длительную перспективу. Более того, ТЕКО, как теперь назывались курсы в Казани, считалось главной исследовательской лабораторией для технического и методического усовершенствования командиров. В целях соблюдения конспирации и решения других организационных вопросов предполагалось даже преобразовать его в научно-исследовательскую станцию РККА. Другими словами, в главный танковый военно-технический и военно-тактический центр Красной Армии.
Однако уже в конце этого года внезапно наступает «охлаждение» интереса к совместным действиям с немцами. Это касалось не только Казани, но и Липецка, и «Томки», где тоже были достигнуты выдающиеся результаты. Подобное решение могли принять только Сталин и Политбюро. Причины этого нужно искать во внешнеполитической области.
В июле 1933 г. Я. Берзин доложил К. Ворошилову, что во исполнение директивы наркома обороны завершается полная ликвидация совместных «станций» в Липецке, «Томке» и Казани. Подробно перечисляется имущество, отправляемое в Германию и передаваемое советской стороне безвозмездно или за символическую плату. В Казани немцы безвозмездно оставили все постройки, мастерские, оборудование и т. д. В Германию отправлены тракторы и два крытых вагона с оборудованием. Ни одного танка из Казани в Германию не ушло. Большинство из них поступило на заводы Харькова и Ленинграда.
Казармы на берегу Кабана и дальше использовались по своему назначению, переходя от одного владельца к другому, обретя впоследствии своего нынешнего хозяина — танковое училище. По воспоминаниям И. Дубинского, служившего в Казани в качестве начальника учебной части технических курсов на бывшей территории «Камы», в 1937 г. были репрессированы как немецкие шпионы все, кто имел какое-нибудь отношение к ней, вплоть до официанток, сантехников и дворников.
Своеобразным «эхом» «Камы» стало сообщение, доведенное до высшего руководства Германии 27 апреля 1943 г. о наличии в Казани танкового завода, поставлявшего также танковые двигатели и вооружение. Хотя не исключено и то, что это была дезинформация советских спецслужб. История войны дает немало примеров такой дезинформации под контролем спецслужб с обоих сторон. Заводов такого профиля в Казани не былоVI.
Такова одна из таинственных страниц истории Казани, но точку ставить рано — слишком глубоки воды казанской «Камы».
Булат Султанбеков,
профессор
I По Версальскому мирному договору 1919 г. германская сухопутная армия не должна была превышать 100 тысяч человек, ей запрещалось вооружение тяжелой артиллерией сверх установленного калибра и танками, а также постройка и приобретение подводных судов. Кроме того, военные силы Германии не должны были включать военной или морской авиации.
II Проблема частично рассматривалась также в книгах: Горлов С. Альянс Москва – Берлин. 1920-1933 гг. – М., 2001. – 448 с.; Рейхсвер и Красная Армия. Документы из военных архивов Германии и России. 1925-1931 гг. – М., 1995. – 127 с.; Герберт фон Дирксен. Москва, Токио, Лондон. – М., 2001. – 443 с. и др
III ВИКО (Виршафтсконтор) — организация, осуществлявшая общее руководство созданием военно-технических центров. Советская сторона именуется в документах «КА» (Красная Армия).
IV Кашапов Р. А. Контрразведка на «Каме» // КГБ вчера, сегодня. Сборник статей, воспоминаний, документальных свидетельств о деятельности Комитета государственной безопасности Республики Татарстан. – Казань, 1997. – С. 38.
***
«Кама» на Волге
(Историко-документальный очерк)
Гасырлар Авазы. Эхо веков.
V Из контекста документа следует, что ОГЕРС представляет Германию, РА — СССР. Можно только строить догадки насчет истинного звучания этих аббревиатур. Настолько тщательно была зашифрована инструкция.
VI См. подробнее: Р. Гелен. Война разведок. – М., 1999. – С. 89. Автор в годы Второй мировой войны был начальником отдела «Иностранная армия Востока» генштаба сухопутных сил Германии, а после нее организатором разведслужбы ФРГ (прим. Б. С.).
Специальная сводка о состоянии «Технических курсов Осоавиахима» на 15 августа 1930 года
Совершенно секретно.
Общее.I
Организация танковой школы в Казани начинается с октября 1926 г. К этому времени из Москвы в Казань приехал представитель Реввоенсовета — Поляков и вместе с ним 3 немецких инженера: Мальбрандт, Тигце и Ляман. Для постройки школы были избраны находящиеся в 6 верстах от города Каргопольские казармы. По согласованию с 4-м Управлением Штаба РККА строительство школы именовалось в целях конспирации «Строительная комиссия Кама». Бывшему начальнику ОО 13/1II тов. Кадушину было поручено по просьбе зам[естителя] пред[седателя] Реввоенсовета тов. Уншлихта выступать в качестве представителя Реввоенсовета и оказании содействия по различным организационным вопросам, а равным образом принятия мер необходимой конспирации данного предприятия.
Целый ряд допущенных тов. Кадушиным ошибок и нетактичностей были впоследствии вскрыты и принятыми мерами устраненыIII.
С приездом постоянного представителя РВС тов. Петреченко, отозванием Кадушина и новой линией, проведенной Татотделом ОГПУ, работа в «Каме» стала протекать нормально.
Первоначальной задачей комиссии состояло сооружение необходимых помещений для будущей деятельности школы, как то: ремонт и переделка старых и постройка новых жилищных зданий, постройка гаражей, мастерских и т. п.
Для этой цели были приглашены строительные работники с соответствующей квалификацией. Наем рабочей силы проводился через русского представителя тов. Петреченко. Все строительные работы школы закончились в июне м[еся]це 1929 года.
***
«Кама» на Волге
(Историко-документальный очерк)
Гасырлар Авазы. Эхо веков.
Специальная сводка о состоянии «Технических курсов Осоавиахима» на 15 августа 1930 года
Совершенно секретно.
Задача школы.
Школа имеет двоякую задачу: 1) техническо-испытательную и 2) учебно-тактическую. Первое — изучение и испытание годности танков различных систем германских фирм, до сих пор школа располагает системами «Круп[п]а», «Рейн-металл», «Бенц-Даймлер» и «ГХХ». Второе — подготовка инструкторского кадра для танковых частей. Таким образом, испытательный отдел является здесь постоянным кадром, который при помощи наемных рабочих (русских) проводит всякие работы по приспособлению и сборке прибывающих из Германии частей для танков. Учебная же часть состоит из переменного состава — курсантов, прибывающих из Германии. Инженерный состав испытательного отдела является в то же время руководителем и преподавателем тактического отдела.
По существующим договорным условиям в школе имеется 12 человек русских курсантов из военных инженеров и высшего комсостава. Немецкие курсанты прибыли после окончания строительных работ, т. е. в конце июня 1929 года. К тому же времени начали прибывать части танков и машин.
Законспирированность предприятия.
Появление и постоянное пребывание иностранцев в городе не могло не вызывать интерес к ним массы населения и, естественно, породило различные толки о цели их пребывания в Казани. Одни предполагали, что немцы будут строить аэродром, другие говорили о постройке железной дороги или автомобильного завода, а впоследствии уже появились слухи о постройке танкового завода. Несмотря на целый ряд мер маскировки сущности предприятия — абсолютная коспирация в условиях Казани почти исключена. Если учесть, что со дня строительства через предприятие прошло около 400 человек рабочих и служащих, которые, благодаря некоторому неумелому поведению со стороны самих немцев, были более или менее посвящены в сущность предприятия, то вполне понятна причина отсутствия необходимой конспирации. В целях той же конспирации в задачу русского представителя входит: выступать по всем вопросам внешнего порядка, т. е. наем рабочей силы, связь с советскими учреждениями и т. п., но в то же время рабочие заработную плату получали от немцев, тем самым подчеркивалась их служба у немцев. Подобное положение существует [и] поныне. Особенно остро с сохранением конспирации стало с момента прибытия курсантов и танков. Предприятие было переименовано в «Технические курсы Осоавиохима» (сокращенно ТКО)(IV), были приняты меры прекращения текучести рабочей силы и установления более или менее постоянного состава рабочих. От последних, начиная с 1929 года, русским представителем отбирается подписка о неразглашении под угрозой предания суду Ревтрибунала, всем, не имеющим отношение к предприятию, запрещен вход, для чего выработана соответствующая система пропусков.
С начала [строительства] замечалась большая тяга со стороны немцев к общению с русскими в городе, в особенности женщинами. Не исключена возможность, что и это повлекло к некоторой расконспирации. С приездом жен и принятием целого ряда мер, общения эти прекратились.
***
«Кама» на Волге
(Историко-документальный очерк)
Гасырлар Авазы. Эхо веков.
Специальная сводка о состоянии «Технических курсов Осоавиахима» на 15 августа 1930 года
Совершенно секретно.
Личный состав «ТКО».
а) Немцы.
Всего на предприятии в данное время имеется немцев вместе с семьями 45 человек. Ниже приводим список с установочными данными:
1. Раабе Людвиг (настоящая фамилия — фон Радермайер). — Директор предприятия 1880 года рожд[ения], гор. Мюнхен, последний адрес в Германии: Берлин, Вильгельм штрассе, 88. Полковник Генерального штаба в должности пом[ощника] нач[альника] штаба автомобильных курсов. Ведет скромный деловой образ жизни, в стороне ни с кем не встречается, русский язык не знает совсем. Взаимоотношения с курсантами и русской частью хорошие. Прибыл в марте 1930 года.
2. Брун Адольф. — Начальник учебного отдела, на правах зам[естителя] директора, 1894 года рожд[ения], гор. Фленсбург, инженер, последний адрес в Германии: гор. Киль, Фельдштрассе, 88. Капитан автомобильных курсов. Среди курсантов мало авторитетен. Прибыл в апреле 1930 года.
3. Мерц Рудольф. — Начальник испытательного отдела, 1896 года рожд[ения], гор. Сонат-Йоганн-Зарбрикен, последний адрес в Германии: гор. Штутгарт, Тюркхейм, Ханштрассе, 2. Конструктор завода «Даймлер-Бенц». В школе пользуется авторитетом как хороший специалист.
4. Бернгарди Пауль. — Переводчик, 1888 года рожд[ения], гор. Шлиссельбург, инженер-химик, адрес в Германии: Берлин, Вильмерсдорф, Бальбергерштрассе № 3. Б[ернгарди] родился и жил долгое время в России, до поступления в «ТЕКО» служил на Германском концессионном заводе «БЕРЬСОЛ» около Самары. Числясь переводчиком, он как таковой почти ничего не делал. Такое занятие кажется тем более странным, так как он по профессии инженер-химик. Директор Раббе с ним очень считается и Б[ернгарди] играет роль как бы главного советника. По всей видимости, назначение Б[ернгарди] чисто шпионского характера. Ведя усиленное наблюдение за его деятельностью, нами пока выявлены некоторые связи, которые прорабатываются.
5. Энгель Яков. — Инженер-преподаватель испытательного отдела, 1891 г[ода] рождения, г. Дюссельдорф, последний адрес в Германии: Дюссельдорф, Тусманштрафе № 4, инженер фирмы «Рейнметалл». Прибыл в июле 1929 года.
6. Меллер Альфред. — Машинный мастер испытательного отдела, 1883 г[ода] рождения, г. Кримичау, адрес в Германии: г. Кирхгейн, Унтер Фек-Вюртенберг, Плохенгерштрас[с]е № 47. Прибыл в июле 1929 года.
7. Янсен Вильгельм. — Монтажный мастер испытательного отдела, 1885 г[ода] рождения, г. Эссен. Адрес в Германии: г. Эссен, Альтендорферштрас[с]е № 399, работал ранее мастером на заводе ДальманбенцV. Прибыл в июле 1929 года.
8. Вальтер Гугол. — Инженер испытательного отдела, 1887 г[ода] рождения, г. Изенбах, адрес в Германии: Эссен, Реминхаузен-Эйход, 7. Прибыл в июле 1929 года.
9. Баунгардт Гурберг. — Инженер-преподаватель оружейного дела, 1893 года рождения, г. Пауляул, адрес в Германии: г. Бреслау, Тиргартенштрас[с]е № 19. Военный в чине лейтенанта по артиллерии. Прибыл в июле 1929 года.
10. Бауман Конрад. — Инженер-преподаватель техники по легким танкам, 1900 г[ода] рождения, г. Пазиник, адрес в Германии: г. Пазиник, Грефштрас[с]е № 7. Прибыл в апреле 1927 года.
11. Бурхардт Вильгельм. — Радио-инженер, преподаватель связи, 1903 г[ода] рождения, г. Берлин, адрес в Германии: Берлин-Шарлотенбург(VI), Каузештрас[с]е № 6. Прибыл в мае 1929 года.
12. Гофман Георг. — Заведывающий мастерскими, 1899 г[ода] рождения, г. Хермздарф, адрес в Германии: г. Штетин, Коловерштрас[с]е № 17, гражданский инженер, сын фабриканта. Прибыл в июле 1927 года.
13. Шульц Вальтер. — Пом[ощник] зав[едующего] мастерскими, 1907 г[ода] рождения, г. Курциньец, адрес в Германии: г. Штетинь, Бурманштрас[с]е, 15. Прибыл в декабре 1927 года.
14. Барберхейн Генрих. — Слесарь испытательного отдела, 1904 г[ода] рождения, адрес в Германии: г. Эссен, Остерманштрас[с]е, 13. Прибыл в феврале 1930 года.
15. Бьюрман Эрика. — Машинистка учебного отдела, 1903 г[ода] рождения, г. Мильгейме на Рейне, адрес в Германии: Берлин, Дернбергштрас[с]е, 7. Прибыла в феврале 1929 года.
16. Фишер Георг. — Слесарь испытательного отдела, 1901 г[ода] рождения, г. Хейбах, адрес в Германии: г. Эссен, Фердинанштрас[с]е № 3. Прибыл в феврале 1930 года.
17. Хане Иоганн. — Монтер испытательного отдела, 1901 г[ода] рождения, г. Оренсберг, адрес в Германии: г. Дюссельдорф, Баптистштрас[с]е, 8. Прибыл в феврале 1930 года.
18. Панконин Пауль. — Радио-механик, прибыл в июне 1930 года.
19. Шеффер Георг. — Оружейный мастер. Прибыл в марте 1929 года.
20. Лемке Пауль. — Зав[едующий] г[а]ражами. Прибыл в январе 1927 года.
21. Георге Вильгельм. — Кладовщик, 1890 г[ода] рождения, г. Текздорф, адрес в Германии: г. Кельберг, Бисмарштрас[с]е № 6. Прибыл в мае 1928 года.
22. Фейл[ь] Андриас. — Зав[едующий] инвентарным отделом, 1892 г[ода] рождения, г. Лям, адрес в Германии: г. Мюнстер, Вестфалии-Кенизвек № 4. Прибыл в ноябре 1929 года.
23. Ляман Вильгельм. — Зав[едующий] [казино]VII (столовая), 1893 г[ода] рождения, г. Зейфельдт, адрес в Германии: г. Штетинь, Кохштрас[с]е № 8. Прибыл в октябре 1926 года.
24. Кляудер Хауберт. — Зав[едующий] финчастью, 1884 г[ода] рождения, г. Эйхоф, адрес в Германии: Берлин, Штефанштрас[с]е № 28. Прибыл в ноябре 1928 года.
25. Гофман Зофиан. — Бухгалтер, 1896 г[ода] рождения, г. Кельфгейн, адрес в Германии: г. Падерборен, Имчаштрас[с]е № 33. Прибыл в мае 1930 года.
26. Цех Ирингарт. — Машинистка при нач[альнике] курсов, 1905 г[ода] рождения, адрес в Германии: Берлин, Вейдигенвейк № 60. Прибыла в феврале 1929 года.
27. Фейт Пауль. — Инженер испытательного отдела, 1889 г[ода] рождения, г. Штутгарт, адрес в Германии: Штутгарт, Робертштрас[с]е, 6. Прибыл в июне 1930 года.
***
«Кама» на Волге
(Историко-документальный очерк)
Гасырлар Авазы. Эхо веков.
Специальная сводка о состоянии «Технических курсов Осоавиахима» на 15 августа 1930 года
Совершенно секретно.
Личный состав «ТКО».
а) Немцы.
[б)] Курсанты:
28. Вагнер Эрих. — 1898 г[ода] рождения, г. Зоест, адрес в Германии: г. Штетинь, Кернештрас[с]е № 75, лейтенант.
29. Генинг (Хейнинг) Макс. — 1899 г[ода] рождения, г. Форст, адрес в Германии: г. Форст, Лейпцигерштрас[с]е № 16. Лейтенант.
30. Крейбер Эвальд. — 1894 г[ода] рождения, последний адрес в Германии: Берлин-Шарлотенбург, Кайзердам № 100. Лейтенант.
31. Линарц Виктор. — 1894 г[ода] рождения, г. Альфельдт, адрес в Германии: Штудтгарт-Таубенкеймштрас[с]е № 81, капитан, старшина курсантов, знает по-русски.
32. Матернэ Альфонс. –– 1899 г[ода] рождения, г. Швейдин, адрес в Германии: г. Нейсе-Нейседаль № 6. Лейтенант.
33. Нипман Франц. — 1894 г[ода] рождения, г. Альтенкрепе, адрес в Германии: г. Мюнстер в Эстфалии, Вейсенбургштрас[с]е № 34. Капитан.
34. Рейнгарт Вальтер. — 1903 г[ода] рождения, г. Штрасбург, адрес в Германии: г. Лейпциг, Херштрас[с]е № 1. Лейтенант.
35. Тегге Вильгельм. — 1898 г[ода] рождения, г. Магдибург, адрес в Германии: г. Кенигсберг, Берлинерштрас[с]е № 43. Лейтенант.
36. Шанце Людвиг. — 1896 г[ода] рождения, г. Вильенген, адрес в Германии: г. Мюнхен, Паенгейн № 8. Капитан.
(Все курсанты прибыли в июне 1929 года).
[в)] Семьи:
37. Гофман Маргарита (жена зав[едующего] мастерскими), прибыла в марте 1928 года.
38. Гофман Катрина (бухгалтера) –//–VIII мае 1930 г.
39. Ламан Эльза (зав[едующего] казино) –//– январе 1928 г.
40. Бернгарди Елена (переводчика) –//– феврале 1928 г.
41. Фейль Тереза (зав[едующего] исп[ытательного]IX отд[елом]) –//– мае 1930 г.
42. Мерц Мария (нач[альника] исп[ытательного] отд[ела]) –//– мае 1930 г.
43. Клаудер Валеско (зав[едующего] фин[ансовой] части) –//– марте 1929 г.
44. Бауман Анна (преподават[еля] техники) –//– апреле 1928 г.
45. Энгель Адель (инж[енера] исп[ытательного] отд[ела]) –//– январе 1930 г.
[г)] Русская часть.
Русская часть состоит из 131 человека и 12 курсантов (списки прилагаются). Официальным представителем русской стороны является прикомандированный из Реввоенсовета Ерошенко Николай Федорович, кандидат ВКП(б). В круг его обязанностей входит: заключение договоров о найме и увольнении русского персонала, хозяйственные заботы, ответственный руководитель охраны, регулирование паспортных вопросов и вообще наблюдение и защита интересов всего русского персонала. Взаимоотношения его с немецкой администрацией нормальные. Лекции для русских курсантов сопровождаются специальным переводчиком. Имеется партийная ячейка с выборным из состава рабочих секретарем. Ввиду несколько низкого культурного и политического уровня — ячейка временами ставит на обсуждение вопросы, не соответствующие специфичности данного предприятия, как например: недовольствие слабыми темпами производства, затратой больших денег на ремонт и оборудование квартир иностранцев, требование об увольнении того или другого немца и т. п.
Некоторая часть служащих и рабочих очень благоволит к немцам. Дело в том, что немцы практиковали раздачу подарков, что особенно располагало некоторых к ним. Благодаря принятым мерам: запрещение рабочим принимать подарки и немцам давать таковые — это прекратилось. Кроме того, были случаи купли вещей у немцев с целью перепродажи. Работающий в ТКО фельдшер Смирнов систематически занимался куплей и продажей вещей.
Смирнова мы намерены привлечь к ответственности, как только будет найдена подходящая вместо него кандидатура.
Все служащие и рабочие постоянно проживают за пределами территории курсов, являясь туда только для работы.
Для получения всяких официальных сведений мы связаны с русским представителем Ерошенко, который довольно аккуратно выполняет наши поручения.
[д)] Машины:
В данное время в школе имеется 12 танков системы «Круп[п]а», «Рейнметалл», «Даймлер-Бенц» и «ГХХ». Все машины находятся в специальном гараже под постоянной охраной.
Вр. и. д. нач[альника] КРО ТР (Гаммер). Подпись.
Архив УФСБ РФ по РТ, ф. 109, оп. 15, д. 1, л. 1-8.
I Выделение чертой соответствует выделению в документе (прим. ред.).
II Так в документе (прим. ред.).
III Указанные в документе «ошибки» и «нетактичности» заключались в следующем: в мае 1927 г. начальник ТатОГПУ Кадушин зачастил к проживающим в гостинице «Казань» немецким служащим организации «Кама», причем в нетрезвом виде. В это же время у него возник личностный конфликт с подчиненным – начальником команды по охране «Камы». Последний обратился с жалобой к секретарю обкома Хатаевичу. Началось разбирательство. В ходе обсуждения у некоторых работников обкома возникли сомнения в длительности партийного стажа И. Кадушина. В отношении виновного обкомом и ОГПУ было принято решение: снять с работы и запретить занимать руководящие должности в ОГПУ в течение двух лет. См. подробнее: ЦГА ИПД РТ, ф. 292, оп. 1, д. 443 (прим. Б. С.).
IV Далее в документе употребляются аббревиатуры ТКО или ТЕКО (прим. ред.).
V Так в документе. Имеется ввиду «Даймлер-Бенц» (прим. ред.).
VI Дописано от руки (прим. ред.).
VII Так в документе (прим. ред.).
VIII Обозначение, принятое в документе (прим. ред.).
IX В документе Фейл[ь] Андриас — заведующий инвентарным отделом (прим. ред.).
***
«Кама» на Волге
(Историко-документальный очерк)
Гасырлар Авазы. Эхо веков.
Специальная сводка о состоянии «Технических курсов Осоавиахима» на 15 августа 1930 года
Донесение начальнику особого отдела ПП ОГПУ ТР временного начальника 1 отделения особого отдела Ахметова
[b]Совершенно секретно.
3 апреля 1933 г.
В беседе с работниками ТЕКО Кравченко и Павловским 3-го апреля с. г. состояние немцев рисуется в следующем виде: в связи с приходом к власти в Германии фашистов во главе Гитлера в ТЕКО наиболее ярко выразилось в образовании фашистской группы в лице: Тегге Вилли — адъютант[а] директора Гахера (офицера); Гофман[а] (бывш[ий] кавалер[исткий] офицер — работает кассиром ТЕКО); Фишер[а] — работает зав[едующим] гаражем, в Германии окончил спец[иальные] курсы полицейских шоферов; Фаеля — зав[едующий] материальным снабжением ТЕКО, фе[ль]тфебель, военный чиновник; Баунгарт[а] — преподаватель стрелкового дела (офицер), которые высказывают, что желанная идея германского народа при твердой диктатуре фашистов будет достигнута и Германия добьется своей независимости как по линии внешней политики, а также устранении кризисов, вызванных внутренней политикой, и фашисты сумеют укрепить и развить хозяйство Германии. Гофман в подтверждении этой мысли указывал, что в Италии существует фашизм и эта страна цветет всюду: дешевизна. Это достигнуто в силу фашистов. И он сам в этом убедился, когда проводил отпуск в Италии. Эти настроения указанная группа старается привить и остальным немцам, находящимся в ТЕКО.
К фашистской группе принадлежит Конц Вильгельм, который еще не вернулся из Германии.
В противоположной фашистской группе из состава немцев ТЕКО имеется: Миллер Альфред, мастер, и Шульте Людвиг. Последние до прихода [к] власти Гитлера открыто высказывались против фашистов, но сейчас ведут себя замкнуто и открыто не выступают, за исключением бесед одиночного порядка.
Немцы, как Бурхар[д]т, инженер, занимает нейтральную позицию, высказывает мысль, что он в политику не вмешивается и лишь старается заняться своей непосредственной работой.
Аналогичной фигурой Бурхар[д]ту является Гофман, инженер, и Файльхаен, (офицер) литератор, и сейчас занимается научной работой.
Директор ТЕКО Гахер принадлежит к соц[иал] демократам, и он в беседе с вышеуказанными работниками русской части ТЕКО говорил, что «фашизм, который сейчас стоит у власти в Германии — есть переходный период к коммунизму и ТельманI после фашизма займет руководящую роль в Германии».
Приезжий 28/III Бурхар[дт] среди немцев говорил, что Тельман уже выехал в СССР и он это якобы сделал по радио еще будучи в Германии, и версия выезда Тельмана в СССР сейчас распространилась среди немцев ТЕКО.
Приезжие с «Круппа» немц[ы] Шейбер В., Кельш и Келлерман живут обособленно, ни в какие в разговоры ни с кем не входят, ведут наблюдательную позицию, иногда общаются с мастерами, находящимися непосредственно в производстве, с руководящей частью ТЕКО не бывают.
Немцы ТЕКО 16 и 17 апреля намерены праздновать Пасху; в честь этого праздника в казино будет сделано соответствующее угощение.
Вр[еменный] нач[альник] 1 отделения ОО [особого отдела]: (Ахметов). Подпись.
Архив УФСБ РФ по РТ, ф. 109, оп. 15, д. 1, л. 18.
I Тельман Эрнст (1886-1944), председатель компартии Германии (КПГ) с 1925 г. Депутат рейхстага 1924-1933 гг. (прим. ред.).
Документы к публикации подготовила
Сирена Хафизова,
кандидат исторических наук
***
Кама (танковый центр)
«Кама» (производное от названия города Казань и фамилии Мальбрандт) — немецкая танковая школа, созданная на территории СССР, под Казанью, для обхода условий Версальского договора 1919 года.
Договор об организации танковой школы был заключен 3 октября 1926 года в Москве. С немецкой стороны его подписал руководитель «Центра Москва» и ВИКО полковник Х. фон дер Лит-Томзен, с советской — начальник IV разведывательного управления Штаба РККА Я. К. Берзин.
***
Кама (танковый центр)
Деятельность центра
Немецкая бронетанковая школа была создана на территории бывших казарм Каргопольского полка под Казанью и включала военный городок, стрельбище и танковый полигон.
В 1929 году начальником школы был полковник В. Мальбрандт, в 1930 г. — Р. фон Радльмайер, с 1931 по 1933 годы школу возглавлял полковник Й. Харпе, в будущем генерал-полковник вермахта. Заместителем школы был представитель РККА, который руководил советским персоналом и решал вопросы взаимодействия с госорганами.
Деятельностью школы руководила «автомобильная инспекция» или «инспекция № 6» оборонного управления Германии. Немецкие фирмы «Крупп», «Рейнметалл» и «Эрхарт» получили от Генштаба секретное задание — сконструировать и изготовить лёгкие и средние танки, которые в разобранном виде доставлялись в Казань.[1] Весь преподавательский состав состоял из представителей немецкой стороны.[2]
Всего за более чем 3-х летний период работы объекта подготовку прошли около 40 офицеров рейхсвера. В 1929-30 гг. курсы в «Каме» окончили 10 немецких офицеров, в 1931-32 гг. — 11 немецких офицеров, а в 1933 г. — 9 человек. В 1932 году в школе насчитывалось 176 человек учебного и вспомогательного персонала, из них 26 человек преподаватели немцы.[1] Программы обучения советских и немецких слушателей отличались друг от друга.
Постепенно к работе привлекались и советские инструкторы. Одновременно в школе обучалось не более 12-15 человек. Немецкие офицеры совмещали практические занятия в СССР с теоретической подготовкой в Берлине, в зимнее время. Немцы добирались в Казань через Польшу, используя паспорта на свои имена, но с указанием вымышленных профессий. В школе офицеры носили форму комсостава РККА, но без знаков отличия.[3]
Для использования в центре из Германии в 1928 году были направлены 6 танков весом 23-тонны оснащенных мотором BMW и 75-мм пушкой и 3 танка весом 12-тонн с 37-мм пушкой. Также имелись танкетки британского производства «Карден-Ллойд», предоставленные советской стороной в обмен на предоставление РККА вспомогательного оборудования. В апреле 1930 года по приказу Ворошилова для усиления материальной базы школы из состава 3-го танкового полка РККА в Казани, было передано 5 танков «МС-1»[4].
Постепенно, в начале 1930-х заинтересованность Германии в работе школы и использовании полигонов на территории СССР стала снижаться — сокращалось «немецкое присутствие» в школе, сворачивалась программа технических испытаний новой бронетехники. Работа центра вскоре была прекращена. Последний немецкий транспорт ушел 5 сентября 1933 г. Имущество представлявшее интерес для управления механизации и моторизации РККА было приобретено у немецкой стороны за 220 тыс. руб.[5]
Выпускники школы «Кама»
За время работы центра всего было подготовлено около 250 танкистов. Многие выпускники танковой школы «Кама» стали выдающимися советскими командирами, в их числе Герой Советского Союза, генерал-лейтенант танковых войск Кривошеин С. М.. Для немецкой стороны за время функционирования школы подготовлено 30 офицеров рейхсвера (вермахта). В некоторых публикациях утверждается, что в их числе были немецкие полководцы Г. Гудериан[6] и Э. Гёпнер, однако в действительности Г. Гудериан лишь как начальник штаба автомобильных войск германского рейхсвера в 1932 году побывал на курсах в Казани в качестве руководителя немецкой комиссии[7][8].
***
Кама (танковый центр)
Беседа Ворошилова с генералом Гаммерштейном
5 сентября 1929 г
Совершенно секретно
Ворошилов. (...) Меня интересует общее впечатление, которое Вы получили.
Генерал Гаммерштейн.1 Я получил впечатление, что здесь предстоит еще много работы. Hо эта работа начата с большим идеализмом и производящей большое впечатление планомерностью, и я убежден, что Ваше строительство идет по восходящей линии. (...) Я понимаю, что вопрос касается учреждений в Липецке, Казани и Томске2. Общее впечатление от них у меня осталось удовлетворительное...
В Казани я был совместно с г-ном Куликом3 и в Томске с г-ном Фишманом. (...)
Ворошилов. (...) В прошлом году я имел с генералом Бломбергом беседу по всем конкретным вопросам, и, кажется, эта беседа разрешилась в сторону обоюдной выгоды. Я не скрываю, что в наших взаимоотношениях были некоторые шероховатости, но в основном мы имели положительные результаты. (...) Я рассматриваю господина генерала Гаммерштейна как представителя дружественного нам государства и человека, который хорошо расположен к Красной Армии, о чем я неоднократно слышал от товарищей, учившихся в Германии. Поэтому речь может идти не о доверии и недоверии, а о том, сможем ли мы найти новые дополнительные пути, которые улучшили бы и конкретизировали наши взаимоотношения на общую пользу Германии и СССР. (...)
Гаммерштейн. Мы хотели бы увеличить число курсантов с 10 до 20, чтобы лучше использовать затраченный капитал. Мы предполагаем весною сделать опыты с более новыми танками 4. Мы предполагаем 10 курсантов обучать еще технически на германских заводах, поставляющих нам танки и тактически - по теоретическому курсу в аудитории. (...)5
По соседству со школой в Казани находится артиллерийская часть. Было бы полезно, если бы туда поместить танковый взвод, так как целью являются не только технические работы, но и тактическое применение, и поэтому было бы приятно, если здесь участвовали бы и русские части. К тому времени в Казани будут, кроме 3 тяжелых, еще 3 легких танка. (...)6
Ворошилов. Hаши взаимоотношения построены на своеобразных началах. Мы заинтересованы по-разному в совместной работе. Рейхсвер желает иметь базу для опытов вновь сконструированных танков, обучения танкистовспециалистов, изучения тактики и свойств танков. Мы же заинтересованы, кроме указанного, еще и в том, чтобы получить техническую помощь. Конкретно: я хотел бы, чтобы господин генерал Гаммерштейн и господин полковник Кюлленталь откровенно мне сказали, до каких пределов могут простираться наши взаимоотношения в смысле получения нами помощи со стороны Рейхсвера (...)7
Гаммерштейн. (...) В общем и целом я скажу, что в принципе пожелания русских совершенно отвечают взглядам немцев, но необходимо, чтобы закончить период технических испытаний. (...)8
Еще одно дополнение: я тем более разделяю мнение г-на Ворошилова, так как у нас, благодаря Версальскому договору, невозможно осуществить массовое производство танков. (...)
****
Кама (танковый центр)
Беседа Ворошилова с генералом Гаммерштейном
5 сентября 1929 г
Совершенно секретно
Ворошилов. Для нас чрезвычайно важно работу по лабораторным опытам, ведущуюся в Казани немцами, увязать с нашими мероприятиями по танкостроению. Если немцы сейчас считают несвоевременным создание у нас КБ, то, может быть, наши инженеры могли бы быть включены в состав КБ, работающих по танкам. (...)
Я знаю, что вследствие Версальского договора Германия не может производить танки. СССР не связан никакими договорами и может строить танки не только для себя, но и для других Кроме того, при известных условиях возможно построить у нас нескольких специальных предприятий... Мы хотели бы с помощью господ генералов Гаммерштейна, Бломберга, Хойе и др. высших чинов Рейхсвера, с которыми у нас хорошие взаимоотношения, установить также взаимоотношения с немецкой промышленностью, чтобы в ближайшее время мы смогли получить техническую помощь для нашей армии.
Гаммерштейн. В отношении работы я, к величайшему сожалению, должен внести некоторые ограничения. Для нас будет очень приятно, если русские и немецкие инженеры совместно будут все изучать в Казани. Hо что касается Германии, то следует учесть, что немецкие фирмы работают вопреки Версальскому договору, так, что, например, Крупп озабочен тем, чтобы ему это не повредило. (...)
Ворошилов. (...)9 Рейхсвер не оказал нам содействия, на которое мы, в порядке взаимности, имеем право рассчитывать.
Гаммерштейн. Я предлагаю для укрепления отношений во всех промышленных вопросах генерала Людвига, во всех тактико-оперативных вопросах - полковника Хальм (...) и в отношении всех общих предприятий господина Hидермайера10. (...)11 У вас коммунистический строй является государственным строем, у нас коммунизм враждебен государственному строю. (...) Основами дружественных отношений двух стран являются три фактора: дружба армий, возможно дружественная внешняя политика и взаимное признавание внутренней политики каждой страны. (...)
Ворошилов. (...)12 Два слова о политических вопросах. Мы должны исходить из того, что по социально-политическому строю наши государства являются антиподами. (...) Разумеется, речь может идти только о наших деловых взаимоотношениях. Обе стороны в своей совместной работе, как я понимаю, не должны допускать таких действий, которые наносили бы ущерб нашим государствам. Hам незачем припутывать III Интернационал или партии к нашим чисто деловым отношениям. (...) В ¦ 8 журнала "Милитер Вохенблатт"13 появилась статья генерала в запасе фон Мирка о мощи СССР на Дальнем Востоке. Статья пропитана ненавистью и враждой к нам и представляет "богатый" извращенный материал, главное лживый, для Антанты, против которой мы, казалось бы, должны идти единым фронтом. (...) Можно не любить большевиков, но следует уважать наш народ, который ведет жесточайшую борьбу за свое существование. (...)
Гаммерштейн. (...) Заставить "Милитер Вохенблатт" не помещать некоторых статей мы, к сожалению, не можем, так как этот журнал является частным предприятием. (...)14 Мы не держим в руках нашу печать настолько, насколько это имеет место у Вас.
Ворошилов. Какие у господина генерала Гаммерштейна имеются пожелания насчет Томки?
Гаммерштейн. Здесь имеется много общего с Казанью. В Томке мы имеем общий опытный Институт, и мы желали бы, чтобы это так оставалось. Мы думаем, что русские расширят Институт и что тогда русский опытный газовый батальон придет в Чиханы. Hо мы желаем, чтобы Институт и батальон оставался таким, какой он есть, не будучи слитым с войсковой частью. (...) С господином Фишманом я согласен во всех вопросах, но у нас есть расхождение в вопросе о разделении между Томкой и Чиханами. Практически это выразилось бы в том, что если имеется ангар для самолетов в Чиханах, то таковой же, правда меньший, должен быть также в Томке.
Ворошилов. (...)15 Мы считаем, что немецкая химическая промышленность непревзойдена еще до сих пор во всем мире. Hас удивляет поэтому скромность и бедность технических средств и аппаратуры на этом специально организованном опытном полигоне. Это наводит на мысль, что здесь или недоразумение или нежелание вводить нас в курс новых и старых химических средств борьбы, которые Рейхсвер имеет.
Гаммерштейн. (...) Все, что мы имеем, все это находится в Томке и, мне кажется, что в Томке под прекрасным руководством генерала Треппера делается все, что возможно, и что господин Фишман, который мне очень нравится, в своем увлечении хочет идти слишком быстро. У нас нет ничего секретного, все, что мы имеем, находится в Томке. (...) Мое предложение - все же в том же духе - продолжать работу в этом маленьком институте в Томке. (...)
Ворошилов. (...) Вопрос о темпе вооружений и испытаний, в особенности химических средств, имеет первостепенную важность. Hикто из нас не знает, когда война может вспыхнуть. (...) Теперь разрешите перейти к вопросу о Липецке. Липецкая школа существует давно, это самое старое из учреждений, и она дала хорошие результаты для Рейхсвера, в то время как мы, к сожалению, не извлекли из ее существования никакой пользы. (...)16
Гаммерштейн. (...) У меня имеется просьба, чтобы тактическое учение в Воронеже все же состоялось и чтобы оно было оставлено в программе. Что же касается Липецка, то теперь мы расширим исследовательскую работу и увеличим технику. (...)17
ЦГАСА. Ф. 33987. 0п. 3. Д. 375. Л. 1 - 13.
Пояснения:
1 Гаммерштейн-Экворд К. фон - начальник управления сухопутных сил рейхсвера, сменил фон Секта.
2 речь идет о "Томке".
3 Кулик Г И. - в это время начальник Артиллерийского управления РККА
4 имеется в виду танковая школа "Кама" в Казани.
5 затем Гаммерштейн предложил направить в Германию советских курсантов, знающих немецкий язык.
6 Гаммерштейн выражает желание привлечь к работе над военно-техническим совершенствованием танков русских инженеров.
7 Ворошилов высказывает пожелание получить чертежи немецких танков, чтобы советские инженеры могли работать в КВ в Германии.
8 Гаммерштейн предлагает привлечь генерала Людвига в качестве посредника между рейхсвером и немецкой промышленностью.
9 Ворошилов отмечает, что есть договор о сотрудничестве с фирмой Круппа.
10 Особо надо сказать о полковнике 0. фон Hидермайере - германском военном разведчике. В 20-е II. был известен в Москве под фамилией Hойман. В годы второй мировой войны командовал формированиями вермахта, созданными из "русских перебежчиков". К концу войны, став в ряды противников фашистского режима, оказался в концлагере, откуда был освобожден американцами. После появления в советской зоне был арестован по подозрению в шпионаже и до 1949 г находился в Бутырской тюрьме. Далее следы его затерялись.
11 Гаммерштейн советует поддерживать связь через советского военного атташе Путну
12 Ворошилов согласился с кандидатурами Людвига, Хальма, Hидермайера, Путны.
13 "Милитер Вохенблатт" - военный еженедельник.
14 Гаммерштейн просит Ворошилова прислать для публикации контрстатью, опровергающую автора "Милитер Вохенблатт", и обещает напечатать ее.
15 Ворошилов отмечает, что немецкая сторона не дает в "Томку" того, что положено по договору. Существование института становится проблематичным.
16 Ворошилов обращается к Гаммерштейну с просьбой разрешить советским специалистам приехать в Германию для обучения. Гаммерштейн выразил свое согласие с этим.
17 В заключение Гаммерштейн настаивает обеспечить беспошлинный провоз в СССР немецких сигарет и легких вин для немецких специалистов.
***
Кама (танковый центр)
Эрих Гёпнер
(нем. Erich Hoepner; 14 сентября 1886 — 8 августа 1944)
— Немецкий военачальник времен Второй мировой войны. Генерал-полковник (с 1940). Во время вторжения в СССР командовал 4-й танковой группой. Во время битвы за Москву отстранен от командования и отправлен в отставку. Казнён в 1944 за участие в заговоре 20 июля.
***
ОБЪЕКТ "КАМА"
Теодор Кречмер
Оберст Теодор Кречмер, командир 272 пехотного полка, погиб 18 августа 1941 года в районе Siretje, Estonia. Посмертно произведен в генерал - майоры.
17-я танковая дивизия (Германия)
17. Panzerdivision
Годы существования
ноябрь 1940 -
май 1945
Войны
Вторая мировая война
Участие в
Восточный фронт
Знаки отличия
17-я танковая дивизия (17. Panzer-Division) — танковая дивизия вермахта, сформированная в ноябре 1940 года, на основе 27-й пехотной дивизии.
Командиры дивизии
....
* С 30 января 1945 — генерал-майор Теодор Кречмер
***
«Кама»: танки и люди.
http://journal.kurtukov.name/?p=16
Макеты танков использовавшиеся при обучении рейхсвера
Державы-победители на Версальской конференции обдумывали унижение проигравшей Германии весьма тщательно. По пунктам была расписана структура новой германской армии и флота. Сила будующего Рейхсвера была ограничена 10 дивизиями, три из которых должны были быть кавалерийскими, то есть относиться к роду войск, по итогам войны признанному абсолютно устаревшим. Более того, была подробно определена организационная структура каждого типа дивизий, чтобы, не дай боже, в них не оказалось больше обычного пулемётов или арторудий. Ограничения коснулись и структуры вооружений. Немцам запретили иметь тяжёлую артиллерию и новейшие виды боевой техники - танки и самолёты. Распускался Генеральный штаб вместе с Военной академией. Помня историю с военной реформой Шарнхорста, после аналогичных ограничений наложенных Наполеоном на прусскую армию, союзники запретили воинскую повинность: солдаты должны были служить не менее 12 лет, офицеры - не менее 25. Правда, в Версале забыли ограничить численность унтер-офицеров и ефрейторов, чем немцы в полной мере воспользовались, но это была небольшая дырка.
Парадоксально, но все эти ограничения сыграли немалую роль в будущих немецких блицкригах. Необходимость как-то противостоять восточным соседям (прежде всего Польше, договор о ненападении с которой был подписан только в 1934 году) при невозможности выставить в поле массовую армию, вынудила руководство Труппенамта сделать упор прежде всего на качество войск и совершенствование тактики манёвренной войны. И в этом немцы добились немалых успехов. Конечно, для полного счастья нехватало танков, но и тут нашелся выход.
В расписанной до последней роты штатной структуре пехотной дивизии предусматривался автотранспортный батальон. Для организации боевой подготовки этих батальонов в структуре Рейхсвера появился 6-й инспекторат автотранспортных войск (Kraftfahrtruppen). После прекращения работы межсоюзной контрольной комиссии в Германии (февраль 1927 г.) этот инспекторат тихой сапой перерос в кадр для будущего управления танковых войск. Гудериан в мемуаре так описывает учения своего автомобильного батальона в 1930 г. :
1-я рота была снабжена бронемашинами, а 4-я — мотоциклами; таким образом, две роты могли стать ядром будущего моторизованного разведывательного батальона, 2-я рота была выделена как танковая и снабжена макетами танков; 3-я рота предназначалась в качестве противотанковой, поэтому была снабжена деревянными макетами пушек.
Но если общие тактические концепции можно было обкатывать и на моделях танков, то проверить ряд частностей и выяснить ограничения накладываемые техникой хотелось бы на настоящем железе. Тут немцам повезло: в Европе имелся ещё один изгой, никак не связанный, однако, ограничениями Версальского договора - СССР.
В 1922 году в Генуе проходила конференция по экономическому урегулированию в Европе. 16 апреля советская и германская делегация уединившись в итальянском городке Рапалло, недалеко от Генуи, подписали двусторонний договор, основными пунктами которого были взаимный отказ от претензий, установление дипломатических отношений и о взаимном режиме наибольшего благоприятствования. Остальные участники конференции были несколько шокированы, но пилюлю проглотили, а для СССР и Германии рапалльский договор послужил фундаментом для установления дружественных отношений и организации множества совместных проектов. Одним из таких проектов стала немецкая танковая школа в Казани.
***
«Кама»: танки и люди.
http://journal.kurtukov.name/?p=16
Договор о создании школы был подписан 2 октября 1926 г. С советской стороны выделялись помещения (бывшие казармы 5-го Каргопольского драгунского полка), право на использование артиллерийского полигона, учебного поля и стрельбища под Казанью. С немецкой выделялись деньги на обустройство (по разным данным от миллиона до двух миллионов марок), техника (в частности, танки), оборудование и персонал. В июне 1929 г. школа начала работу. Немцы дали ей кодовое наименование «Кама» (по имени первого директора - КАзань МАльбрандт), в наших документах она проходила как «Технические курсы Осоавиахима» (ТЕКО).
Танки
Развите танков после Первой мировой проходило с сильной оглядкой на сложившуюся к концу войны систему типов. Cчиталось нужным иметь большой, он же тяжёлый, танк для прорыва позиционной обороны (по типу английских «ромбов»), средний, он же оперативный, танк для работы в глубине неприятельских позиций (по типу английских «борзых») и малый или лёгкий танк для сопровождения пехоты (по типу французских Рено ФТ). Например, система танкового вооружения РККА явно испытала влияние этой типизации танков.
Германия не избежала общей участи. В 1926-28 гг. фирмам Крупп, Рейнметалл и Даймлер-Бенц были выданы задания на разработку и постройку прототипов «большого» и «среднего» танка. Первый замышлялся в русле развития тактических идей «ромбов», длинный (6,5 м), с высоким захватом гусениц. Однако, общая компоновка была взята с более современной машины - французского 2С. «Средний» тип представлял собой развитие компоновочных и тактических идей английских «борзых» и их немецких кузенов - Vollmer’овских LK.
До 1935 года Германия соблюдала какую-то степень приличий, и разработки танков в документации шифровались. «Большой» тип танка сперва именовался Armeewagen 20, то есть армейская повозка обр. 20 года, затем стал называтся Grotraktor (большой трактор). «Средний» тип получил название Leichttraktor (лёгкий трактор). Позднее появились Kleintraktor (малый трактор), более известный как Panzerkampwagen I, и mittlerer Traktor (средний трактор).
Фирмы Крупп, Рейнметалл и Даймлер-Бенц изготовили каждая по два прототипа гросстрактора из мягкой (неброневой) стали, но с настоящей 75-мм пушкой в башне. Все шесть «тракторов» отправились на «Каму» в июне 1929 года. Трактора были внешне похожи друг на друга, ведь они создавались по одному заданию, но различались в конструкции трансмиссии, подвески и двигательной установки. Кое-что, впрочем было унифицированно. Так, на машинах Рейнметалла и Даймлер-Бенца стояла одинаковая башня, разработки Рейнметалл; машины Крупп и Рейнметалл имели одинаковый двигатель, а позднее на них поставили унифицированную пятискоростную трансмиссию.
Показали «трактора» себя по разному. Машины Даймлер-Бенца страдали от проблем с трансмиссией и смогли за всё время пребывания на «Каме» проехать только 66 километров на двоих. Крупповские танки за три года дважды сменили систему подвески, получили новую трансмиссию, на двоих пробег составил 299 километров. Лучше всех отбегались «рейнметаллы» - 1264 километра на двоих. Но и они пережили смену подвески и трансмиссии. Кроме того, на всех гросстракторах поменяли тип гусениц.
Как замечает по этому поводу М.Свирин, хотя конструкция «тракторов» и была далека от совершенства, они представляли собой маленькую лабораторию, снабжённую самыми последними достижениями техники. Свои выводы из результатов экспериментов в этих лабораториях сделали и русские, и немцы. Немцы, например, по итогам испытаний под Казанью пришли к выводу, что танки должны иметь переднее расположение ведущего колеса, а то гусеница соскакивает на мягком грунте. Также было рекомендовано разработать специальный танковый двигатель, более высокооборотистый, чем стоявшие на гросстракторах авиационные. Советская сторона обогатилась конкретными техническими решениями. Так, в пояснительной записке к Т-28 говорилось, что в основу конструкции танка положены испытания танков в ТЕКО и отечественный опыт танкостроения. Конкретно: "нижняя подвеска спроектирована в соновном по типу танка фирмы Крупп в ТЕКО". Кроме того у немцев были подсмотрены танковые прицелы, спаренная установка пушки и пулемёта, сварные корпуса танков.
Через год после "больших тракторов", на "Каму" прибыли лёгкие - два от Круппа и два от Рейнметалла. Общее число танков в школе достигло 10, что давало возможность устраивать уже ротные учения. Вносила свою лепту и РККА. Так, летом 1932 г. на совместных тактических занятиях участвовало 3 советских танковых взвода (15 машин). Знакомились немцы и с образцами советских танков: известно, что им показывали на "Каме" МС-1 и вроде бы ещё Т-27.
***
«Кама»: танки и люди.
http://journal.kurtukov.name/?p=16
К 1932-33 гг. в тёплых отношениях наступило некоторое охлаждение. Стороны подозревали друг друга в сокрытии самых последних достижений. Немцы пытались получить доступ к закупленным советами английским 6-тонникам и американским танкам Кристи, однако наткнулись на отказ. Советские кураторы, видя, что ассортимент уже четвёртый год не обновляется, подозревали, что немцы не везут в Казань свои последние разработки. Подозрения, как мы теперь знаем, почти безосновательные. "Почти", в том смысле, что у немцев в загашниках имелся танк, который не был показан советской стороне. Но он не был новейший - год разработки то же, что и у гросстракторов.
Я имею ввиду, конечно же, колёсно-гусеничный агрегат Отто Меркера. История с ним для меня до конца ещё не ясна, но вроде бы Круппом в 1928 году было изготовлено шесть прототипов, с вооружением в башне, в двух сериях - три с двигателем NAG и три с Бенцем. С колёсно-гусеничной идеей в Германии носился Освальд Лутц, тогда ещё начальник штаба 6-го инспектората. В таком исполнении идея оказалась провальной и дальнейшего развития не получила. Хотя, подобные танки были изготовлены в Чехии, Австрии (только шасси) и в Швеции. Собственно шведский Stridsvagn L-5 и предствален на фотографии. Как утверждают, меркеровский танк послужил ему прототипом.
Впрочем, охлаждение охлаждением, но точку в судьбе "Камы" поставил приход к власти Гитлера. Ликвидация школы началась 20 июля 1933 года и к 6 сентября в Казани никого из иностранцев не осталось. Безвозмездно прешедшее в распоряжение УММ РККА имущество, по самым скромным подсчётам оценивалось в миллион рублей. За четыре года с июня 1929 по июль 1933 на "Каме" прошло обучение 30 немецких и не менее 65 советских курсантов.
Люди
Школа в Казани конечно же не была эквивалентом советского военного училища. Курсантами школы были зрелые дядьки в возрасте 30-40 лет, и если они в основной своей массе имели звание всего лишь старшего лейтенанта, то только потому, что карьера в Рейхсвере скоростью не отличалась. Реальная же квалификация офицеров Рейхсвера обычно была на ступеньку-другую выше, чем официальное звание, в русле концепции Fhrerarmee (армия командиров) имени фонa Зекта. Если подыскивать аналоги «Камы» на родной почве, то больше всего она напоминает курсы «Выстрел» и прочие курсы усовершенствования начсостава. Но на «Каме» учили не столько боевых офицеров, сколько будущих «учителей».
Вот что пишет о программе школы Сергей Горлов:
Учебная программа Казанской школы включала теоретический курс, прикладную часть и технические занятия. В рамках теоретического курса слушатели изучали типы танков и их общее устройство, конструкцию моторов, виды оружия и боеприпасов, тактику боевых действий танковых войск и вопросы взаимодействия, особенности материально-технического обеспечения (подвоза) на поле боя. Прикладная часть включала обучение езде по ровной и пересеченной местности и в различных условиях (днем, ночью с использованием фар и без них, при использовании дымов), форсирование водных преград по дну, обучение стрельбе и проведение боевых стрельб, отработку действий в составе подразделений (до роты включительно), способы взаимодействия с другими родами войск, вопросы управления в бою и на марше. На технических занятиях слушатели получали практику технического обслуживания и ремонта танков.
Как я уже упоминал, всего «Каму» прошло около 30 немецких курсантов. Кроме того, практический опыт работы с танками получил преподавательский состав. Кто же были эти люди? Существует два основных списка камовских курсантов. Первый был составлен генералом танковых войск Вальтером Нерингом для его классической истории немецких танковых войск Die Geschichte der deutschen Panzerwaff 1916 bis 1945. Второй можно найти в книге Ганса Кампе, посвящённой танковой школе в Вюнсдорфе. Оба списка не свободны от ошибок, однако в списке Неринга их больше. Это неудивительно, учитывая, что он работал без доступа ко многим документам и вынужден был полагаться на память, свою либо сослуживцев. Ниже я даю оба этих списка, как есть:
***
«Кама»: танки и люди.
В обоих источниках среди имён курсантов иной раз проскакивают имена преподавателей. Так, Herbert Baumgart был не курсантом 29-30 года (как в списке Кампе), а инструктором по стрельбе. Wilhelm Conze из списка Неринга был на «Каме» но в качестве преподавателя тактики, а не курсантом. Вероятно та же история и с Ernst Volckheim, хотя достоверного подтверждения тут я не нашёл. Hubert Lendle, отсутствующий в списке Кампе, был на «Каме». Но был ли он начальником курса-33? Тут могли бы помочь советские документы. ОГПУ тщательно следило за «Камой» и вероятно все нужные списки в отечественных архивах имеются. Найти мне удалось пока только один - курса 1929-31 годов, он совпадает со списком Кампе, за исключением Баумгарта. В списке Неринга встречаются, может быть в другом качестве, все имена из списка Кампе, кроме Hermann Hiller. Полагаю это потому, что Hiller ещё до начала войны перешёл на службу в Люфтваффе и пропал из поля зрения Неринга. Таким образом, если взять пересечение списка Кампе и списка Неринга и добавить туда трёх директоров школы (Mahlbrandt, Ludwig von Radlmaier и Josef Harpe) мы получим достаточно полный список военных так или иначе отметившихся на «Каме». Вот он:
***
«Кама»: танки и люди.
Кто же все эти люди и что с ними стало? Тут моё вполне профессиональное любопытство сталкивается с моими же совершенно дилетантскими средствами поиска и слабым знакомством с немцкоязычными источниками. Кое что, однако, нарыть удалось.
На этой фотографии, как утверждают коллеги с axishistory, запечатлён первый состав Kraftfahrlehrkommando Zossen.
Как я уже упоминал, поперву при развёртывании Вермахта из Рейхсвера соблюдалась определённая скромность. Чтобы не дразнить лишних гусей, для новых воинских частей, особенно запрещённых типов, использовались кодовые наименования. Kraftfahrlehrkommando Zossen, что можно перевести как «автомобильное учебное командование Цоссен», созданное в ноябре 1933 года было на самом дле первой танковой частью Рейхсвера.
Предполагалось, что часть эта будет содержаться по штатм полка, но на момент создания «командование» располагало четырьмя гросстракторами, эвакуироваными с «Камы» (две даймер-бенцовские машины окончательно списали за непригодностью) , четырьмя «лёгкими тракторами» оттуда же и пятью свеженькими «сельскохозяйственными тракторами», то есть опытными шасси танка Pz.I. Всё вместе давало возможность укомплектовать танками одну роту. На фотографии красным подписаны бывшие «камовцы», жёлтым остальной народ из штаба моторизованных войск. Как видно, «камовцев» примерно половина.
По мере поступления техники (поперву это были не настоящие танки, а Schullfahrgestell, то есть учебные шасси «единичек») «командование Цоссен» доросло до полноценного полка, затем был сфрормирован второй — Kraftfahrlehrkommando Ohrdruf. «Камовцы» получали командирские и штабные должности в этих полках. Так, в «командовании Цоссен» одним из батальонов командовал последний директор «Камы» Harpe, ротами — Conze, v. Kppen, Thomale. Во главе «командования Ордруф» встал второй директор «Камы» - v. Radlmaier, а роты получили Kretschmer, Materne, Stephan. Kraeber получил место в штабе командования.
Однако, в качестве командиров особых звёзд «камовцы» не хватали. Из всех, чьи биографии удалось выяснить, наиболее продвинулся по карьерной лестнице Josef Harpe — дорос до генерал-полковника, командовал группами армий. Для остальных потолком была дивизия, зачастую чисто для стажировки или уже в конце войны, когда по сусекам подскребали последние остатки генералитета. Танковыми дивизиями успели покомандовать Richard Koll (1. Pz.Div. примерно месяц, 1/44 - 2/44); Ewald Kraeber (23. Pz.Div., почти год, 10/43 - 7/44); Theodor Kretschmer (17. Pz.Div., три месяца 2/45 - 5/45); Friedrich Khn, пожалуй единственный из этих боевой командир (15. Pz.Div. 11/40 - 3/41, 14. Pz.Div. 3/41 - 6/42); Viktor Linnarz (26 Pz.Div. 3/45 - 5/45).
Hubert Lendle ушёл в пехоту и закончил карьеру командуя 221 охранной дивизией. Его вновь извлекли из небытия в конце 1944, поставив начстабом сначала 607-й, затем 610-й дивизий z.b.V., собранных с бору по сосенке. Hermann Hiller пришёл в танкисты из артиллерии и предпочёл карьеру в Люфтваффе. С 1936 по 1941 он командовал различными частями зенитной артиллерии, потом осел в управлении кадров ОКЛ.
Некоторые бывшие курсанты / преподаватели погибли, командуя танковым полком или батальоном: Herbert Baumgart, 8 сентября 1939 г. в Польше, командуя 2 батальоном 3 танкового полка; Friedrich Stephan, 25 ноября 1941 года в Африке, командуя 5-м танковым полком; Wilhelm Teege, 2 ноября 1942 года в Африке, командуя 8 танковым полком.
Отдельно стоит указать на роль «камовцев» в системе танковых школ. Во главе старейшей танковой школы в Вюнсдорфе в разное время стояли Ludwig von Radlmaier (1937-38), Friedrich Khn (1938-39), Josef Harpe (март-май 1940), Ewald Kraeber (с начала и до октября 1943). Школу стрельбы из танков в Путлосе возглавляли Herbert Baumgart (1934-38), Ewald Kraeber (1938-42), Hans vон Kppen (1943), Hans Bonatz (с мая 1943). Paul Grbig в 1939-43 командовал танковым полигоном.
Ну и нельзя пройти мимо такой фигуры как Ernst Volckheim. Один из немногих (если не единственный) танкистов панцерваффе имевших опыт танковых боёв 1918 года (командовал атакой A7V против английских «ромбиков»). В 20-е годы много писал на тему тактики танков, в некоторм смылсе учитель Гудериана. После «Камы» на пару с однокашником Adolf Brunn попал в уставную секцию ОКХ, где занимался разработкой танковых уставов. В войну командовал 40-м танковым батальоном z.b.V. в Норвегии, а позднее служил в штабе 20-й горной армии.
И всё-таки, кто, где и чей меч там ковал?
Роль «Камы» в становлении германских танковых войск скромная, но не незаметная. Никто из выпускников казанской школы не стал великим танковым полководцем. Да что там великим, даже сколько-нибудь заметным и то никто не стал. Никто не прославился как великий теоретик танковой войны. Но в 1933 году «камовцы» были единственными людьми в Рейхсвере, кто имел опыт работы с реальными танками. И опыт этот был вовсю использован при подготовке первого поколения немецких офицеров-танкистов. Уже к 1935 г. танков стало достаточно, появилось много людей знакомых с новой техникой не понаслышке, и «камовцы» постепенно растворились среди новой волны танковых специалистов. Но в 1933-34 году они составляли заметную долю среди обучающих.
Для развития конструкций немецких танков опыт испытаний в России был скорее отрицательным. В смысле набили шишек и поняли, как делать не надо, но непосредственно никакие конструктивные решения «тракторов» на серийные танки не попали.
Печально известный бушуевский слоган «фашистский меч ковался в СССР» с одной стороны верен: да, ковался; да, происходило это в СССР. С другой стороны, нужно не забывать, что ковали его там немцы, из своих материалов и на своей наковальне. Ну и то, что фашистским этот меч стал уже потом.
***
ТАНКОВАЯ ШКОЛА В КАЗАНИ. ОБЪЕКТ "КАМА"
Наряду с другими ограничениями Версальский договор запрещал Германии иметь бронетанковые войска, разрабатывать и производить бронетанковое вооружение. Однако ее военное руководство прекрасно понимало, что в будущих войнах решающую роль сыграют именно бронетанковые войска. Отставание в этой области от армий ведущих мировых держав заведомо ставило Германию в неравное положение. Командование рейхсвера в поисках путей обхода этого запрета обратило взоры к Советскому Союзу, который так же. как и Германия, был заинтересован в создании современных танковых войск, но в отличие от нее не обладал ни промышленной базой, ни технологиями, ни квалифицированными кадрами. Предложение представителей рейхсвера об образовании смешанной танковой школы на территории СССР было принято советским военным и политическим руководством.
Договор об организации совместной танковой школы был заключен 2 октября 1926 года в Москве. С немецкой стороны его подписал руководитель "Центра Москва" и ВИКО полковник X. фон дер Лит-Томзен, а с советской - начальник разведывательного управления Штаба РККА Я.К.Берзин. Школа должна была размещаться в бывших Каргопольских казармах в Казани. В ее распоряжение передавались не только имевшиеся там строения, но и учебное поле, стрельбище, полигон, находившийся в 7 км, и пути сообщения между ними.
Договор был заключен на три года со дня подписания и предусматривал, что если ни одна из сторон не подаст заявления о расторжении договора за шесть месяцев до его истечения, то действие договора автоматически будет продлено еще на один год. По истечении действия договора танки, запасы имущества, вооружение, оборудование мастерских и инвентарь подлежали возвращению немецкой стороне, а строения и другие стационарные сооружения - Красной Армии. Кроме того, советская сторона могла выкупить у ВИКО интересующие ее предметы технического оборудования по стоимости, определенной паритетной комиссией.
***
ТАНКОВАЯ ШКОЛА В КАЗАНИ. ОБЪЕКТ "КАМА"
Немецкая сторона брала на себя вопросы организации танковой школы, ремонт, перестройку и оборудование помещений. Она несла расходы по текущему содержанию школы (оплата коммунальных услуг и электроэнергии, приобретение горючего, сырья, материалов, учебных пособий и др.), а также по содержанию немецкого персонала - как постоянного, так и переменного. Эти финансовые затраты были немалыми: только на перемещение ранее располагавшихся в Каргопольских казармах войск ВИКО затратила 125 тыс. рублей.
Советская сторона выделяла для танковой школы соответствующий технический состав для мастерских, рабочих и охрану, которая также оплачивалась ВИКО.
На первом этапе (с апреля 1927 г.) постоянный состав танковой школы должен был состоять с немецкой стороны из 42 человек, в том числе семи человек административной службы, трех преподавателей (по артиллерийскому, пулеметному делу и радиоделу), пяти инструкторов по вождению танков; советская сторона обязалась представить 30 человек административно-технического и вспомогательного состава, не считая охраны.
Имущество школы помимо жилых помещений, мастерских, складов, электростанций и прочего включало три танка, два гусеничных трактора, два грузовика, два легковых автомобиля и два мотоцикла.
Начальниками танковой школы назначались немецкие представители: в 1929 году - подполковник Мальбранд, в 1930 году - Риттер фон Радльмайер, в 1931-1933 гг. - полковник Харпе. Они подчинялись руководству рейхсвера в лице уже упомянутого руководителя "Центра Москва" и одновременно председателя ВИКО полковника X. фон дер Лит-Томзена. работали по его директивам, руководили административно-хозяйственной и учебно-строевой жизнью школы. В распоряжение начальника школы выделялся штатный помощник - советский офицер, который подчинялся советским инстанциям и предназначался для оказания помощи немецкой стороне при решении текущих задач, взаимодействия с советскими военными и гражданскими органами, наблюдения и урегулирования вопросов, связанных с работой и учебой советского персонала. Являясь официальным представителем Красной Армии, он выражал пожелания советской стороны, которые учитывались руководством школы при составлении учебной программы.
В первый год работы возможно большее число учебных мест предназначалось для советского переменного состава, т.е. для курсантов Красной Армии. Все расходы по содержанию .и обучению советского персонала, а также расходы на горючее. боеприпасы и ремонт техники оплачивались советской стороной. Начиная со второго года по взаимному согласованию устанавливалось точное соотношение мест для каждой из сторон.
Поскольку организация танковой школы являлась нарушением Германией Версальского договора, то большое значение уделялось мерам конспирации. В немецких источниках школа фигурировала как "объект Кама", в советских - как "КА", "РА" и др. В документах Красной Армии совместный учебный центр именовался "Казанью", "Камой", "школой", "курсами ТЕКО", а немецкая сторона - "друзьями", "арендаторами", ВИКО, ОГЕРС. Немецкий персонал числился как технический и преподавательский состав "курсов Осоавиахима". И постоянный, и переменный состав на занятиях вне казарм и на официальных приемах носил форму РККА, но без петлиц и знаков различия, в остальное время было разрешено ношение гражданской одежды. Контакты с советскими гражданами были сведены до минимума; корреспонденция на немецком языке доставлялась особым курьером, а телеграммы должны были присылаться только на русском языке.
Предполагалось, что танковая школа начнет работать с июля 1927 года, когда закончатся все строительные работы, а из Германии будет доставлено имущество для практических занятий. Однако ее строительство и оборудование растянулось на полтора года, поглотив, по ориентировочным советским подсчетам, 1.5-2 млн. марок. Летом 1928 года была ликвидирована строительная комиссия "Кама", и на ее территории с 1 августа были официально сформированы "Технические курсы Осоавиахима". которые находились в ведении ОГЕРСа.
Но уже в декабре 1928 года Штаб РККА не без сожаления констатировал, что "танковая школа в Казани до сих пор еще не начала функционировать: занятия в ней начнутся, по заявлению немцев, лишь с весны 1929 года. когда будут из Германии доставлены необходимые для школы танки. Пока что немцы в течение двух лет отстроили и оборудовали школьные помещения, мастерскую и учебное поле. Из этого предприятия мы сможем извлечь пользу лишь с началом занятий, так как имеем право на паритетных началах иметь равное количество учеников". Кроме того, существование школы ставилось в зависимость от оснащения ее новейшими типами танков и создания при ней научно-исследовательского отдела, в состав которого были бы включены советские научно-технические работники.
Обещанные танки (всего десять единиц, в том числе пять легких и два средних танка) немцы хотели доставить через Ленинград с началом навигации. Стремясь обезопасить себя от возможных политических осложнений, они обратились в марте 1929 года к Советскому Союзу с предложением заключить с фирмой "Рейнметалл" фиктивный договор о закупке этих танков. Нарком по военным и морским делам К.Е.Ворошилов поддержал данный проект и направил соответствующее ходатайство в Политбюро ЦК ВКП(б), особо отметив, что "скорое прибытие танков в СССР для РККА крайне желательно". Однако предложение было отвергнуто, И.В. Сталин собственноручно наложил резолюцию: "... о танках - мы не можем пойти на фиктивную сделку".
***
ТАНКОВАЯ ШКОЛА В КАЗАНИ. ОБЪЕКТ "КАМА"
Тем не менее, несмотря на трудности и неурядицы, в первой половине 1929 года в танковой школе в Казани начались практические занятия. Сначала на четырехмесячных курсах был обучен постоянный состав, а затем и первая группа переменного состава, в которую входили десять советских курсантов.
Учебная программа Казанской школы включала теоретический курс, прикладную часть и технические занятия. В рамках теоретического курса слушатели изучали типы танков и их общее устройство, конструкцию моторов, виды оружия и боеприпасов, тактику боевых действий танковых войск и вопросы взаимодействия, особенности материально-технического обеспечения на поле боя. Прикладная часть включала обучение вождении" машии по различной местности (ровной и пересеченной) и в различных условиях (Днем, ночью, с использованием фар и без них, с применением дымов). Слушатели обучались стрельбе, приобретали навыки проведения боевых стрельб, отрабатывали действия в составе подразделений (до роты включительно), способы взаимодействия с другими родами войск, вопросы управления в бою и на марше. На технических занятиях обучаемые получали практику технического обслуживания и ремонта танков.
Первая совместная оценка деятельности танковой школы была дана 5 сентября 1929 года во время беседы наркомвоенмора СССР Ворошилова с начальником генерального штаба рейхсвера генералом Хаммерштайном. Немецкий генерал выразил удовлетворение по поводу состояния дел и высказал пожелание, чтобы "в Казани дальше все шло по-прежнему, как оно есть сейчас: производство опытов с одной стороны и обучение - с другой стороны. Но мы бы хотели увеличить число курсантов с 10 до 20, чтобы лучше использовать затраченный капитал". Касаясь ранее сделанного советским руководством предложения о создании при школе научно-исследовательского отдела, Хаммерштайн заявил: "Мы в Казани не хотим организовывать конструкторское бюро. Там имеются инженеры тех заводов, которые нам танки доставляют и которые ищут ошибки в их конструкции. Последние, в свою очередь, устраняются конструкторскими бюро соответствующих заводов в Германии ...". Он также предложил: "Было бы хорошо. если бы несколько русских инженеров работали с нами. Нам это было бы приятно, так как русские специалисты могли бы помогать и сами знакомиться с нашей работой. Кроме того, мы могли бы тогда обменяться теми чертежами и описаниями танков, которые имеются в [нашем] распоряжении - заграничные материалы - и ознакомиться с русскими танками".
Находившиеся в школе танки являлись опытными конструкциями и нуждались, по мнению генерала, в доработке и модернизации. Поэтому немецкие курсанты проходили не только теоретический курс по тактике, но и техническое обучение на германских заводах, поставлявших танки. "Мы приветствовали бы, - добавил Хаммерштайн, - если бы из числа русских курсантов два или три человека участвовали в прохождении зимнего курса в Германии ...".
Через два с лишним года Ворошилов, беседуя с преемником Хаммерштайна генералом В.Адамом, сказал о технической оснащенности школы: "Я не могу поверить, что у вас нет большего, чем в Казани. Три года в Казани возятся - и никакой новой материальной части. Все те же танки, что привезли сначала. Я говорил: "Шлите конструкторов, и вы и мы будем иметь танки ..." На возражение Адама о возросших расходах и ограниченности финансовых средств рейхсвера Ворошилов ответил: "Я считаю, что можем многое улучшить в Казани, если ваши средства пойдут на технику и сама техника будет более реальной. Еще когда здесь был Хаммерштайн, я выдвигал перед ним необходимость прислать больше типов и конструкций. У нас есть уже промышленная база, но у нас мало пока людей-конструкторов. У вас же люди есть. мы так и полагали, что ваша сторона будет давать макеты, чертежи, проекты, идеи. конструкции, словом, что мы получим лаборатории и для вас, и для нас".
***
ТАНКОВАЯ ШКОЛА В КАЗАНИ. ОБЪЕКТ "КАМА"
Однако немецкая сторона осталась верна ранее избранной линии и дальше испытаний, доработки и модернизации имевшихся в Казанской школе тяжелых, средних и легких танков не шла. Правда, как и было оговорено, в этих работах принимали участие советские инженеры и техники. Был реализован и советский проект создания совместных конструкторских бюро, разработки новых образцов танков и их производства на отечественных предприятиях. Но с этим танковая школа непосредственно связана не была.
В целом занятия в танковой школе проходили планомерно, в соответствии с ранее утвержденной учебной программой. В 1929-1931 гг. на "курсах ТЕКО" прошли обучение 65 человек начсостава танковых и мотомеханизированных частей РККА. Большую часть из них составили строевые командиры и преподаватели бронетанковых вузов, остальные офицеры были инженерами (танкистами, артиллеристами, радистами).
В отчете о работе "курсов ТЕКО" в марте 1932 года отмечалось, что "основная целеустановка Управления механизации и моторизации РККА в вопросе использования ТЕКО сводилась к тому, чтобы ознакомить командиров РККА с особенностями конструкции немецких боевых машин, изучить методику стрелковой подготовки танкиста и приборы управления машинами и огнем в бою, изучить вопросы боевого применения танковых частей и попутно овладеть в совершенстве техникой вождения боевых машин".
Изучение чертежей, ознакомление с материальной частью боевых машин и результатами испытаний позволили нашим инженерам практически использовать немецкий, опыт. В советских танках Т-24, Т-26, Т-28, Т-35 и БТ были применены элементы немецких конструкций: подвеска, сварные корпуса, внутреннее размещение экипажа, стробоскопы и наблюдательные купола. перископические прицелы, спаренные пулеметы, электрооборудование башен средних танков, радиооборудование, а также технические условия проектирования и постройки.
Много интересного было отмечено и в методике проведения занятий по тактике, вождению машин и стрелковой подготовке. В силу этого немецкая методика обучения танкистов стрелковому делу была использована при разработке "Руководства по стрелковой подготовке танковых частей РККА".
Поэтому в вышеупомянутом отчете делался вывод, что "в целом работа ТЕКО до сих пор еще представляет интерес для РККА как с точки зрения чисто технической, так и с тактической. Новые принципы конструкции машин и в особенности отдельных агрегатов, вооружение и стрелковые приборы, идеально разрешенная проблема наблюдения с танка, практически разрешенная проблема управления в танке и танковых подразделениях представляет еще собой область, которую необходимо изучать и переносить на нашу базу". Поэтому и в последующие годы военное руководство СССР намеревалось использовать курсы в качестве "исследовательской лаборатории для технического, тактического и методического усовершенствования наших командиров". В 1932 году на шестимесячные курсы было направлено 32 "отборных командира и инженера" (17 инженеров и 15 строевых офицеров). Основной упор, как и в прежние годы, делался на изучение конструкции танка, способов управления в бою, техники стрельбы, а также на освоение методики обучения танкистов.
Для занятий с советскими курсантами из Германии были приглашены пять преподавателей. С тремя преподавателями (по стрельбе и вооружению, по танковой радиотехнике и по танковым конструкциям) контракт был заключен на два года. Два преподавателя тактики были приглашены на шесть месяцев, т.е. на время их реальной работы на курсах. Для проведения строевых и тактических занятий и одновременного испытания техники в распоряжении "школы Кама" была выделена рота в составе двух взводов танкеток Т-27 и одного взвода танков MC-1. Немецкой стороне было предложено в порядке компенсации привезти из Германии новый трехтонный танк и восьмиколесную плавающую бронемашину, что и было сделано.
Кроме того, в постоянный состав "танковой школы Кама" в качестве помощников немецких инженеров были включены пять советских аспирантов, которые должны были детально овладеть методикой и опытом работы и в последующем перенести это в РККА. Для бронетанковых вузов предполагалось приобрести у немцев учебные пособия и экспонаты.
Танковая школа в Казани просуществовала относительно недолго. Ее постигла та же судьба, что и остальные немецкие объекты в СССР: по приказу Гитлера она была ликвидирована летом 1933 года. Вместе с тем она внесла существенный вклад в развитие советских танковых войск. Здесь готовились квалифицированные кадры танкистов, изучался передовой зарубежный опыт, испытывались новые образцы бронированных машин. отрабатывалась тактика боевых действий. Эти и многие другие факторы в немалой степени способствовали тому, что уже через десять лет советские танковые войска заняли лидирующее положение в мире и одержали ряд блестящих побед в годы второй мировой войны.
Военно-исторический журнал. 1993. №6, с.39-44; №7, с.41-44; №8, с.36-42.
***
Часть IV.
Сотрудничество Красной Армии и Райхсвера
на "легальной" базе
(1927-1933 гг. )
Глава 14.
...8 марта 1927 г. Нидермайер передал Берзину письменное предложение немцев о «легализации» военных отношений. Оно состояло в том, чтобы «превратить существующие и находящиеся в стадии организации предприятия в «концессионные», т. е. признанные государством и поддерживаемые государством частные предприятия». Речь шла о «предприятиях» в Липецке, Казани и о «Томке». Берзин, по сообщениям Нидермайера, «вновь говорил о необходимости сохранения существовавших взаимоотношений, но только на абсолютно легальной основе. Об этом же говорил Литвинов в беседе с германским послом в Москве Брокдор-фом-Ранцау 6 мая 1927 г.
На межминистерском совещании немецких военных и дипломатов 18 мая 1927г. (Штреземан, Шуберт, Кепке от МИД, Гесслер, Хайе, Бломберг от военного министерства) было обсуждено предложение Литвинова.
Кроме требования сделать официальное заявление со стороны германского МИДа о согласии на создание танковой школы в Казани, он предложил:
а) «придать ей внешне легальную форму», например, общества с [207] ограниченной ответственностью и
б) официально сообщить Москве об отсутствии «всяких политических возражений против намечавшегося создания» данной школы.
...Отдельной темой, привлекавшей пристальное внимание военного руководства СССР, стало непременное участие советских специалистов в проводившихся в «Липецке», «Каме», «Томке» испытаний техники и отработке современных методов ведения боевых (наступательных и оборонительных) действий.
***
Часть IV.
Сотрудничество Красной Армии и Райхсвера
на "легальной" базе
(1927-1933 гг. )
«Казань»
В первой половине 1929 г. танковая школа приступила к практическому обучению. На первых 4-месячных курсах, с 15 марта по 15 июля, необходимое обучение прошел постоянный состав, а затем, с 15 июня по 15 ноября, и первая группа переменного состава, в которую входило 10 немецких и 10 советских курсантов. Учебная программа Казанской школы включала теоретический курс, прикладную часть и технические занятия. В рамках теоретического курса слушатели изучали типы танков и их общее устройство, конструкцию моторов, виды оружия и боеприпасов, тактику боевых действий танковых войск и вопросы взаимодействия, особенности материально-технического обеспечения (подвоза) на поле [219] боя. Прикладная часть включала обучение езде по ровной и пересеченной местности и в различных условиях (днем, ночью с использованием фар и без них, при использовании дымов), форсирование водных преград по дну, обучение стрельбе и проведение боевых стрельб, отработку действий в составе подразделений (до роты включительно), способы взаимодействия с другими родами войск, вопросы управления в бою и на марше. На технических занятиях слушатели получали практику технического обслуживания и ремонта танков.
Школа состояла из четырех основных подразделений: учебные классы, испытательное отделение, технический отдел, бухгалтерия. Основные участки в начальный период работы танковой школы возглавляли капитан X. Пирнер (испытательное отделение), капитан Фр. Кюн (учебные курсы) и лейтенант Бернарди (переводчик). На постоянной основе в Казани работали инженеры фирм «Крупп», «Райнметалл», «Даймлер-Бенц», разрабатывавших первые немецкие танки. Материальной базой сначала служили шесть танков, поставленные «Круппом» по соглашению, заключенному в Москве в мае 1929г. В мае 1930 г. в школу прибыли еще четыре легких танка (два танка фирмы «Даймлер-Бенц» и два английских танка фирмы «Карден-Ллойд»).
Начальником танковой школы был немец: в 1929 г. - подполковник В. Мальбрандт (директор Маркарт), в 1929 - 1932гг. - Л. Риттер фон Радльмайер (директор Раабе), в 1932 - 1933гг. - полковник И. Харпе (директор Хаккер){21}. Он подчиняйся руководству райхсвера в лице руководителя «Центра Москва» и ВИКО Лит-Томзена и руководил административно-хозяйственной, учебно-строевой жизнью школы. В распоряжение начальника школы был выделен штатный помощник - комбриг Ерошенко, подчинявшийся советским инстанциям. В его функции входило оказание помощи немцам при решении всех текущих задач, а также урегулирование вопросов, связанных с работой и учебой в школе советского персонала. Затраты на 1929 г для немецкой стороны составили 1,5 млн. м., в 1930г. - 1. 24 млн. м.
Занятия в танковой школе проходили планомерно [220] в соответствии с учебной программой. Одновременно на курсах школы обучалось не более 12 немцев. Учеба продолжалась довольно долго. Два года в летнее время в России проходила практическая подготовка танкистов и одну зиму в Берлине - теоретические занятия. Каждый немецкий курсант осваивал навыки и механика-водителя, и командира танка, и радиста, и наводчика орудия. В 1929/30 гг. курсы закончили 10 немецких офицеров, в 1931/32 гг. - 11 и в 1933 г. - 9, то есть всего 30 человек. Некоторые из выпускников «Казани» стали впоследствии генералами, воевали на восточном фронте в годы второй мировой войны. Это В. Томале, Фр. Кюн, начальники школы Л. Р. фон Радльмайер, Ю. Харпе.
За этот же период (1929 - 1931 гг. ) на курсах ТЕКО прошло обучение 65 советских офицеров. Это были строевые командиры танковых и мотомеханизированных частей РККА, преподаватели бронетанковых вузов и инженеры (танкисты, артиллеристы, радисты). В отличие от немецких курсантов их состав менялся ежегодно. Москва, учитывая важность непосредственного соприкосновения с иностранным опытом, старалась пропустить через школу максимальное количество курсантов. Так, летом 1932 г. на тактических занятиях с использованием трех танковых взводов РККА участвовало 100 человек. Тогда в Казани с инспекцией находился куратор школы, начальник инспекции ? 6 генерал О. Лутц, его сопровождал знаменитый впоследствии X. Гудериан. В мае 1933 г. Гудериан в составе делегации Боккельберга вторично посетил СССР. Он осматривал тракторное и танковое производство в Харькове.
***
Часть IV.
Сотрудничество Красной Армии и Райхсвера
на "легальной" базе
(1927-1933 гг. )
«Казань»
Для проведения строевых и тактических занятий и одновременно испытания техники в распоряжение ТЕКО была выделена рота в составе двух взводов танкеток Т-27 и одного взвода танков МС-1. Немцам было предложено в порядке компенсации привезти из Германии новый 3-тонный танк и 8-колесную плавающую бронемашину, что и было сделано.
Пожалуй, первым высоким визитером из Берлина на «Каме» в сентябре 1928 г. стал начальник генштаба райхсвера ген. В. фон Бломберг. Он остался довольным [221] темпами подготовительных работ. Первая совместная оценка танковой школы была дана 5 сентября 1929 г. во время беседы наркома обороны СССР Ворошилова с новым начальником генштаба райхсвера генералом Хаммерштайном-Эквордом, прибывшим в Советский Союз с визитом.
Немец выразил удовлетворение состоянием дел и высказал пожелание,
«чтобы в Казани дальше все шло по-прежнему, как оно есть сейчас: производство опытов с одной стороны и обучение - с другой стороны. Но мы хотели бы увеличить число курсантов с 10 до 20, чтобы лучше использовать затраченный капитал».
Касаясь ранее сделанного советским военным руководством предложения о создании при школе научно-исследовательского отдела, Хаммерштайн заявил:
«Мы в Казани не хотим организовывать конструкторское бюро. Там имеются инженеры тех заводов, которые нам танки доставляют и которые ищут ошибки в их конструкции. Последние, в свою очередь, устраняются конструкторскими бюро соответствующих заводов в Германии <...> Было бы хорошо, - продолжил он, - если несколько русских инженеров работали бы с нами. Нам это было бы приятно, так как русские специалисты могли бы помогать и сами знакомиться с нашей работой. Кроме того, мы могли бы тогда обменяться теми чертежами и описаниями танков, которые имеются в (нашем) распоряжении - заграничные материалы - и ознакомиться с русскими танками».
Находившиеся в школе танки являлись опытными конструкциями и нуждались, по мнению генерала, в доработке и модернизации. Поэтому немецкие курсанты проходили не только теоретический курс по тактике, но и техническое обучение на германских заводах, поставлявших танки.
«Мы приветствовали бы, - добавил Хаммерштейн, - если из числа русских курсантов 2 или 3 человека участвовали бы в прохождении зимнего курса в Германии <...>»{22}
***
Часть IV.
Сотрудничество Красной Армии и Райхсвера
на "легальной" базе
(1927-1933 гг. )
«Казань»
В отчете зам. начальника Управления механизации и моторизации (УММ) РККА И. К. Грязнова о работе курсов ТЕКО в марте 1932 г. отмечалось, что
«основная целеустановка Управления механизации и моторизации РККА в вопросе использования ТЕКО сводилась [222] к тому, чтобы ознакомить командиров РККА с особенностями конструкции немецких боевых машин, изучить методику испытания материальной части, изучить методику стрелковой подготовки танкиста и приборы управления машинами и огнем в бою, изучить вопросы боевого применения танковых частей и попутно овладеть в совершенстве техникой вождения боевых машин»{23}.
Изучение немецких чертежей, ознакомление с материальной частью немецких боевых машин и результатами испытаний позволили нашим инженерам практически использовать немецкий опыт. В советских танках Т-26, Т-28, Т-35 и БТ были применены элементы немецких конструкций (подвеска, сварные корпуса, внутреннее размещение экипажа, стробоскоп и наблюдательные купола, перископические прицелы, спаренные пулеметы, электрооборудование башен средних танков, радиооборудование, а также технические условия проектирования и постройки). Немецкая методика обучения стрелковому делу танкиста была использована при разработке «Руководства по стрелковой подготовке танковых частей РККА». На базе полученного опыта К. Б. Калиновский добавил к теории «глубокой операции» Триандафиллова использование подразделений средних и тяжелых танков для решения самостоятельных боевых задач. В результате после серии теоретических изысканий и испытаний в марте 1932 г. было решено создать мехкорпуса. Тогда это был настоящий прорыв в теории военного искусства. В конце 1932 г. - начале 1933 г. они были включены в состав Украинского и Ленинградского военных округов{24}.
Не случайно в вышеупомянутом отчете Грязнова делался вывод, что
«в целом работа ТЕКО до сих пор еще представляет большой интерес для РККА как с точки зрения чисто технической, так и с тактической. Новые принципы конструкции машин и в особенности отдельных агрегатов, вооружение и стрелковые приборы, идеально разрешенная проблема наблюдения с танка, практически разрешенная проблема управления в танке и танковых подразделениях представляют еще собой область, которую необходимо изучать и переносить на [223] нашу базу».
Поэтому и в последующие годы военное руководство СССР намеревалось использовать курсы в качестве исследовательской лаборатории для технического, тактического и методического усовершенствования командиров РККА. В 1932 г. на 6-месячные курсы было направлено 32 «отборных командира и инженера» (17 инженеров и 15 строевых офицеров). Основной упор как и прежде делался на изучение конструкции танка, техники управления танками в бою и техники стрельбы, а также на освоение методики обучения.
***
Часть IV.
Сотрудничество Красной Армии и Райхсвера
на "легальной" базе
(1927-1933 гг. )
«Казань»
Для занятий с советскими слушателями из Германии были приглашены пять преподавателей, работали там и советские преподаватели (Г. В. Павловский, А. Г. Кравченко и др. ). Кроме того, в постоянный состав ТЕКО в качестве помощников немецких инженеров были включены 5 советских аспирантов, которые должны были детально овладеть методикой и опытом работы и в последующем перенести это в РККА. Для бронетанковых вузов предполагалось приобрести у немцев учебные пособия и экспонаты. Таким образом, танковая школа в Казани в целом успешно справлялась со стоящими перед ней задачами, принося ощутимую пользу обеим сторонам.
Правда, Москва хотела большего. Поэтому 9 ноября 1932 г. Ворошилов, беседуя с преемником Хаммерштайна генералом Адамом, сказал:
«Я не могу поверить, что у вас нет большего, чем в Казани. Три года в Казани возятся и никакой новой материальной части. Все те же танки, что привезли сначала. Я говорил - шлите конструкторов - и Вы, и мы будем иметь танки».
На возражение Адама о возросших расходах и ограниченности финансовых средств райхсвера Ворошилов ответил:
«Я считаю, что мы можем многое улучшить в Казани, если ваши средства пойдут на технику и сама техника будет более реальной. Еще когда был здесь Хаммерштейи, я выдвигал перед ним необходимость прислать больше типов и конструкций. У нас есть уже промышленная база, но у нас пока мало людей-конструкторов. У Вас же люди есть, мы так и полагали, что Ваша сторона будет давать макеты, чертежи, проекты, идеи, конструкции, еловом, что мы получим [224] лаборатории и для Вас, и для нас».
Однако немцы остались верны ранее принятой линии и дальше испытания, доработки и модернизации имевшихся в Казанской школе тяжелых, средних и легких танков не пошли. Правда, как и было оговорено, в этих работах принимали участие советские инженеры и техники.
***
Grosstraktor
Памятник Grosstraktor I в Эрфурте.
Grosstracrot I
Grosstraktor I фирмы Daimler Benz, готовый к отправке в город Казань, СССР.
Pz.Kpfw NbFz VI
Pz.Kpfw NbFz VI (Krupp) в Норвегии, 1940.
В период между 1926 и 1932 годами компании Rheinmetall-Borsig, MAN, Krupp и Daimler Benz получили от правительства Германии заказы на разработку прототипов лёгких и средних танков под кодовым названием «traktor», чтобы скрыть запрещённые Версальским договором военные разработки. Прототипы, под покровом секретности, были протестированы на танковом полигоне «Кама» (Panzertruppenschule Kama) в СССР, недалеко от Казани. Их конструкция была разработана с учётом уроков, полученных при конструировании Leichte Kampfwagen I и II (1918-1919 г.г.)
Разработка лёгких танков началась в мае и октябре 1928 года компаниями Krupp и Rheinmetall-Borsig. В мае 1930 года был готов прототип у Rheinmetall-Borsig, который в июне того же года был испытан на полигоне «Кама». Результаты испытаний позволили разработать и собрать два последующих прототипа. Один из них имел поворачивающуюся на 360 градусов башню, а второй был разработан как самоходное орудие. Вес прототипов варьировался от 8 до 9,5 тонн. Leichte Traktor (VK 31) был вооружён 37-мм орудием KwK L/45 и лёгким пулемётом, установленными в башне (башня производилась компанией Swedish Bofors и располагалась в задней части корпуса). Экипаж VK 31 состоял из 3-х человек. Максимальная толщина брони — 12 мм, а полный вес — 9,5 тонн. Максимальная скорость на дороге — 30 км/ч, двигатель, мощностью 100 л.с. располагался сзади. С 1931 по 1932 год Krupp работал над улучшением и модернизацией прототипов Rheinmetall-Borsig. В 1931 году был получен заказ на производство 289 таких танков, но в 1932 году проект был закрыт по причине наличия других, более продвинутых, проектов, таких как, например, Kleintraktor / La.S, и обе компании произвели всего 3 прототипа VK 31.
***
Strange Early Grosstraktor ?
http://webcache.goog...u&ct=clnk&gl=ru
***
Тигр
История создания и применения
История создания немецких тяжелых танков берет свое начало еще в 1925 году. Несмотря на версальские запреты, немцы продолжали проектировать новые типы бронированных машин.
В 1925 году был проведен конкурс на разработку танка массой до 20 т. Танк должен был двигаться с максимальной скоростью 40 км/ч, форсировать вброд водные преграды глубиной до 0,8м и преодолевать склон крутизной до 30.. Планируемая длина танка составляла 6 метров, а ширина 2,6 м. Для введения в заблуждение потенциального противника, это техническое задание получило название "Гросстрактор". Заявки на участие в конкурсе подали фирмы Рейнметалл, Крупп и Даймлер-Бенц. Машина, представленная фирмой Рейнметалл, была оснащена двигателем БМВ мощностью 250 л.с, который позволял ей развивать максимальную скорость 40 км/ч и имела броню толщиной до 13 мм. Вооружение состояло из 75 мм орудия КwК L/20 в поворотной башне ( угол склонения от -12. до +60.) и 2-3 пулеметов МО 13 калибра 7,9 мм. Экипаж - 6 человек. 30 октября 1929 года прототип фирмы Рейнметалл утонул при водных испытаниях на полигоне. Подобную же конструкцию имел и танк фирмы Крупп. Машина Круппа была испытана на танковом полигоне "Кама" в районе Казани в Советском Союзе.
Издательство: Восточный фронт
Страниц: 32
Формат: PDF
Размер: 16,7 Мб
Качество: Отличное
Язык: Русский
Год: 1995
P.S.
Интерсно откуда пришло название панцера ''Тигр'' и повлияли ли на это решение переименование Гросстракторов ''Кама'', ''Казань'' и ''Ак Барс''.
3,7-cm TaK auf WD Schlepper 26PS
Самоходные истребители танков создавались и в Германии. Первым таким образцом стал 3,7-cm TaK auf WD Schlepper 26PS. Пушку установили на тягач Hanomag WD, оснащенный 25-сильным двигателем Hanomag WD. Эта машина не предназначалась для участия в боевых действиях, поэтому бронирования не получила. Вооружение состояли из пушки Rheinmetall Tankabwehrkanone 3,7-cm L/45. Пушка имели горизонтальный сектор обстрела 30 градусов в обе стороны и угол склонения/возвышения -5…+15. Единственную защиту представлял щиток пушки, которая частично прикрывала экипаж из двух человек. Прототип прошел все испытания в 1929 года на полигоне “Кама” под Казанью в СССР.
Фото найти не удалось... вот фотография Panzerjager I, который стал следующим шагом в развитии самоходных истребителей танков.
Ранний Panzerjager.
***
Танкодром Казань
11 сентября 2009
Если Челябинск в годы Великой Отечественной войны называли Танкоградом, то Казань с полным правом могла бы именоваться Танкодромом страны. В преддверии Дня танкиста хочется напомнить, как все начиналось. К тому же Казанскому танкодрому исполняется 80 лет.
«Легкие трактора»
Казанцы впервые увидели танк в сентябре 1918 года. Это был бронетрактор «Ахтырец», построенный в марте 1917-го на Путиловском заводе. Он вошел в состав 3-го броневого автоотряда Красной Армии, размещавшегося на Воскресенской (ныне Кремлевской) улице, и в 1918-1919 годах участвовал в боях на Восточном фронте. Эта машина конструкции полковника артиллерии Гулькевича считается первым отечественным танком.
В июне 1927 года прошел испытания опытный советский танк МС-1. А в конце 1929-го Казань стала местом дислокации 3-го танкового полка Московского военного округа. Рота полка в составе взвода танков МС-1 и двух взводов танкеток Т-27 была выделена в распоряжение советско-германской танковой школы, образованной на основании секретного договора от 2 октября 1926 года, заключенного между Рейхсвером и РККА.
Весной 1929-го школа располагала и десятью немецкими танками фирм Rheinmetall, Daimler-Benz, Krupp. 6 «больших тракторов» и 4 «легких трактора» — так в целях маскировки назывались опытные образцы танков, построенных в Германии в обход Версальских ограничений. В Казани Рейхсвер получил в свое распоряжение большой полигон со стрельбищем для обучения танкистов и испытания танков. Очевидцы из местных жителей не раз наблюдали, как в ночное время бронированные машины выдвигались на полигон. Вскоре здесь в обстановке секретности был создан первый в Советском Союзе настоящий танкодром. С тех пор название Танкодром, обозначавшее поле между Ометьево и кирпичными заводами, связывалось с чем-то секретным.
***
Танкодром Казань
11 сентября 2009
Курсы ОСОАВИАХИМА
В первой половине 1929 года в бывших Каргапольских казармах на Оренбургском тракте начались практические занятия в советско-германской танковой школе. В официальных советских документах школа скромно именовалась Техническими курсами ОСОАВИАХИМА. В «Истории германских танковых войск», написанной выпускником школы, бывшим командиром воевавшего на Восточном фронте 24-го немецкого танкового корпуса генералом Вальтером Неерингом, в Германии казанский танковый центр назывался Экспериментальной и испытательной станцией тяжелой техники. Здесь обучали офицеров, испытывали опытные образцы немецкой бронетехники и проводили сравнительные испытания зарубежных бронированных машин. Руководителем первого курса в 1929 году был капитан Фридрих Кюн, который в 1940-м стал начальником Школы германских танковых войск. В составе казанской школы были и десять советских курсантов, а немецким инженерам помогали пять наших аспирантов. Среди них был будущий советский конструктор бронетехники Семен Александрович Гинзбург, который здесь занимался копированием поступавшей из Германии чертежно-технической документации.
В 1929-1931 годах на «курсах ОСОАВИАХИМА» прошли обучение 65 человек начальствующего состава танковых и мотомеханизированных частей РККА. В 1932 году на шестимесячные курсы было направлено 32 «отборных командира и инженера». Выпускниками школы стали многие прославленные советские танкисты. Например, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант танковых войск Семен Моисеевич Кривошеин и уроженец Елабужского района, командир 10-го танкового корпуса генерал-лейтенант танковых войск Василий Герасимович Бурков.
Школа просуществовала относительно недолго. 6 сентября 1933 года по приказу Гитлера она была ликвидирована. Но тем не менее внесла большой вклад в развитие советских танковых войск. Об этом свидетельствует хотя бы протокол совещания в Наркомате обороны: «Наши курсанты и конструкторы, прошедшие через курсы в Казани, оказались значительно выше по своей подготовке других наших танкистов той же квалификации».
***
Танкодром Казань
11 сентября 2009
Экипажи для «Матильд»
На базе ликвидированной школы создали Казанские курсы усовершенствования старшего и среднего технического состава мотомеханизированных войск РККА. Действовать они начали уже в войну. Помимо всего прочего, курсам была поставлена задача срочно подготовить 70 маршевых батальонов на иностранные танки. В ноябре 1941 года в Казань доставили двадцать английских танков Valentine Мk-III, пять Matilda Мk-II и три бронетранспортера. Срок подготовки экипажа — 15 дней, учеба 1600 человек проходила круглые сутки. Когда враг подходил к Смоленску, из состава курсов на фронт была отправлена рота на танках БТ.
В 1943 году танковый батальон курсов преобразуется в учебный танково-самоходный полк, а курсы переименовываются в Казанскую высшую офицерскую техническую бронетанковую школу Красной Армии. За годы войны курсы и школа подготовили 15 тысяч специалистов. В их числе Герои Советского Союза Б. С. Шабалин, Ф. З. Шарипов, С. Х. Бикеев, Л. С. Падуков, Н. П. Батурин, А. А. Гаврилов, И. И. Затынайченко, В. Т. Малиновский. Многие бывшие командиры и преподаватели этого казанского бронетанкового вуза командовали на фронте танковыми и механизированными частями и соединениями. За заслуги перед Отечеством все они отмечены высокими правительственными наградами. Например, дважды Герой Советского Союза, генерал-полковник А. Г. Кравченко, генерал-лейтенант С. Д. Спильниченко, генерал-майоры В. Н. Ефремов, Л. П. Ермакович, Н. М. Мартынов, Б. М. Скворцов, С. С. Филимонов, А. Н. Фирсович, В. Г. Гуляев.
***
Танкодром Казань
11 сентября 2009
Испытано в Казани
В РККА и лично у наркома обороны К. Е. Ворошилова имелось явное намерение увязать немецкую танковую экспериментальную работу в Казани с начатыми собственными мероприятиями в области танкостроения. Интересы и намерения обеих сторон совпадали. Начальник генштаба Рейхсвера Эквард Хаммерштейн прямо говорил в беседе с Ворошиловым 5 сентября 1929 года о планах сконструировать в Казани из шести различных типов танков один — лучший вариант, причем общий для обеих сторон.
Первоочередным результатом испытаний для немцев в Казани стало использование шасси британского танка Carden-Lloyd для первого танка вермахта Panzer I. Определенную выгоду получила и советская сторона. Знакомство с материальной частью боевых машин и результатами испытаний позволили нашему инженерно-техническому составу использовать немецкий опыт. В советских танках Т-24, Т-26, Т-28, Т-35 и БТ были применены многие элементы немецких конструкций: крупповская танковая подвеска, приборы наблюдения, прицелы, идея спаривания пулемета с пушкой, схема размещения экипажа, радио- и электрооборудование танковых башен и другие.
В первые годы войны Казань превратилась в крупный центр исследований и испытаний бронетанкового вооружения и техники. Так, во время боев на подступах к Москве из Кубинки в Казань эвакуирован основной состав научно-испытательного автобронетанкового полигона Управления механизации и моторизации РККА. В 1942-м — первой половине 1943 года на танкодроме под Казанью полным ходом шли испытания и усовершенствование танков и самоходных артиллерийских установок Т-60, Т-70, Т-34, КВ, ИС-2, ИС-3, ИСУ-122, ИСУ-152.
***
«Колхозник Татарии»
Осенью 1942 года по инициативе молодежи Сабинского района в сельских районах Татарии широко развернулся сбор средств на танковую колонну «Колхозник Татарии». Всего сельские труженики собрали 100 миллионов рублей. 5 мая 1943 года танковая колонна из 200 «тридцатьчетверок» была передана делегацией ТАССР трем бригадам 10-го танкового корпуса в прифронтовом Старом Осколе. Командиром корпуса был наш земляк из Елабужского района генерал-майор танковых войск Василий Герасимович Бурков. Одну из боевых машин принял старший лейтенант Фатых Зарипович Шарипов. Он родился в деревне Байраки-Тамак Бавлинского района... Боевые машины с надписью на башнях «Колхозник Татарии» участвовали в танковом сражении на Курской дуге, освобождали левобережную Украину, форсировали Днепр, за что корпусу было присвоено почетное наименование «Днепровский». А Фатых Шарипов и еще 36 воинов корпуса стали Героями Советского Союза.
В первой половине 1944 года трудящиеся Татарской АССР внесли на строительство танковой колонны «Красная Татария» 62 миллиона рублей. Вскоре боевые машины были переданы 23-му танковому корпусу, которым командовал уроженец Высокогорского района ТАССР генерал-лейтенант Алексей Осипович Ахманов. Корпус генерала Ахманова на танках, подаренных трудящимися Татарии, громил гитлеровцев в Румынии, участвовал в освобождении Венгрии. В ходе ожесточенных боев заставил отступить части танковых дивизий СС «Мертвая голова» и «Викинг». 28 апреля 1945 года генералу Ахманову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Казанские курсанты
Весной 1941 года Казанское военное пехотное училище имени Верховного Совета Татарской АССР было преобразовано в Казанское танковое училище имени Президиума Верховного Совета ТАССР. За годы войны сделано 23 выпуска, подготовлено 4628 командиров. Интересно, что с мая 1943 года училище начало изучение иностранной танковой техники, поступавшей по ленд-лизу. 19 выпускников училища удостоены звания Героя Советского Союза: А. Г. Виноградов, А. Р. Коняхин, Б. К. Кошечкин, Ф. З. Шарипов, П. Н. Борискин, В. Д. Паширов, Д. М. Потапов, В. А. Сивков, В. С. Савельев, П. Т. Сокур, А. Н. Афанасьев, В. М. Крылов, В. П. Кузьминов, П. З. Манаков, В. Н. Никандров, К. А. Песков, Г. Я. Тикунов, И. Ф. Зыбин, М. В. Красавин.
В 1943 году нужды фронта потребовали сформирования в короткий срок 2-го Казанского танкового училища. Оно предназначалось для подготовки командиров тяжелых танков ИС-2, ИС-3 и тяжелых самоходно-артиллерийских установок ИСУ-122, ИСУ-152. Среди курсантов был прославленный танкист, будущий первый заместитель начальника пограничных войск КГБ СССР генерал-полковник Иван Петрович Вертелко.
***
Танкодром Казань
11 сентября 2009
От Финляндии до Манчжурии
Сформированные в Казани полки и бригады храбро сражались едва ли не на всех фронтах, начиная с советско-финляндской и заканчивая советско-японской войнами.
62-й танковый полк в феврале-марте 1940 года участвовал в штурме Выборга.
154-я отдельная танковая бригада дралась в «ржевской мясорубке».
В боях на подступах к Сталинграду участвовала 91-я отдельная танковая бригада. Ее командиром был назначен 30-летний подполковник Иван Игнатьевич Якубовский (впоследствии — дважды Герой Советского Союза, Герой Чехословакии, Маршал Советского Союза). Позднее бригада сражалась под Курском, на правобережной Украине, участвовала в освобождении Польши, штурме Берлина, в Пражской операции. В ноябре 1943 года бригаде присвоено почетное наименование Фастовская. На ее знаменах — ордена Ленина, Красного Знамени, Суворова и Богдана Хмельницкого. Восемнадцать воинов бригады удостоились звания Героя Советского Союза.
954-й самоходный артиллерийский полк за прорыв Витебского укрепленного района и освобождение Витебска получил почетное наименование Витебский. 12 августа 1944 года за прорыв обороны немцев на реке Неман полк был награжден орденом Александра Невского. 28 июня 1945 года 954-й САП был переформирован в 479-й гвардейский самоходный артиллерийский Витебский ордена Александра Невского полк. За образцовое выполнение заданий командования в боях против японских войск на Дальнем Востоке 19 сентября 1945 года полк был награжден орденом Красного Знамени.
Танковое кольцо
Таким образом, подготовка танкистов и танковых резервов в Казани проходила до и во время войны и ведется в наши дни в Казанском высшем военно-командном училище (одном из двух танковых училищ России, причем в Омском училище готовят инженеров, а у нас — командиров). Подготовка десятков тысяч специалистов танкового дела, испытание новейших образцов техники, создание танковых частей и соединений — несомненный вклад Казани и Татарстана в Победу. В память об этом есть в Казани улица Танковая, все знают и так называемое Танковое кольцо. И все-таки вот уже 80 лет в столице Татарстана, да и вообще в стране более известен Казанский танковый полигон... С праздником, с юбилеем тебя, Казанский танкодром — танковый первенец нашей страны. С праздником — Днем танкиста, дорогие ветераны и нынешние казанские воины-танкисты!
Евгений Панов
***
Танкодром Казань
11 сентября 2009
Курсы ОСОАВИАХИМА
Выпускниками школы стали многие прославленные советские танкисты. Например, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант танковых войск Семен Моисеевич Кривошеин
[/quote]
Встреча выпускников
Генерал Г.Гудериан и комбриг С.М.Кривошеин принимают совместный парад советских и
немецких частей в Бресте по случаю передачи города под юрисдикцию СССР.
В секретном дополнительном протоколе Пакта Молотов-Риббентроп от 23 августа 1939 года,
который был изменён и дополнен секретным протоколом от 28 сентября между Германией и
Советским Союзом, была поделена не только территория Польши, сферой государственных
интересов СССР были признаны и прибалтийские государства, Финляндия и Бессарабия.
17 сентября Советский Союз ввёл свои войска в Восточную Польшу, а в 1940 году присоединил
территории Литвы, Латвии, Эстонии, Бессарабии и (после войны с большими потерями) часть территории Финляндии.
23 сентября в Бресте состоялся совместный советско-германский военный парад, в котором
приняли участие 29-я лёгкая танковая бригада Красной армии, 10-я танковая дивизия
XIX танкового корпуса и 76-й пехотный полк вермахта. Парад принимали выпускник Военной
академии им. Фрунзе комбриг Семён Моисеевич Кривошеий и выпускник Казанского танкового
училища генерал Гейнц Вильгельм Гудериан.
Заключение германо-советского договора о ненападении, который позднее получил
название «пакт Молотова-Риббентропа», явилось сенсацией и вызвало широкий резонанс в мире.
В Советском Союзе значительная часть населения считала, что правительство поступило правильно,
и стране на ближайшее время гарантирована мирная жизнь.
P.S.
Гейнц Гудериан не был выпускником Казани, но присутствовал в ней с инспекторскими проверками.
***
Встреча выпускников
1939 Советско-германский парад в Бресте
The joint parade of the Red Army and Wehrmacht in Brest
Кривошеин и Гудериан
...На оборудование школы ушло почти 2 года. Она получила официальное наименование "Технические курсы Осоавиахима", а в советских отчетных документах фигурировала как объект "Кама", "Казань", "КА", или "курсы ТЕКО" (в немецких - "друзья", "арендаторы", ВИКО и т.д.). Весной 1929 года немцы доставили в Казань под видом тракторов 10 танков (3 тяжелых, 5 легких и 2 средних) производства концернов "Рейн-металл", "Даймлер-Бенц" и "Крупп". Старт занятиям был дан.
Курсанты изучали устройство танков, их вооружение и боеприпасы, тактику действий, вопросы материально-технического обеспечения. Вождение машин и огневая подготовка были организованы на различных типах местности и в различных условиях. Кроме того, отрабатывались задачи взаимодействия в составе подразделений, проводили техобслуживание и ремонт танков.
Начальниками школы являлись немецкие офицеры: подполковники Мальбранд (1929 год), Людвиг Риттер фон Радльмайер (1930 год), полковник Йозеф Харпе (1931-1933).
***
Гарпе, Йозеф
21 сентября 1887 — 14 марта 1968 (80 лет)
Место рождения Бюр (пригород Гельзенкирхена), Вестфалия, Германская империя
Место смерти Нюрнберг, ФРГ
Принадлежность Флаг Германии (1871-1918, 1933-1935) Германская империя
Флаг Веймарской республики Веймарская республика
Флаг Третьего рейха Третий рейх
Род войск танковые войска
Годы службы 1909-1945
Командовал 2-я моторизованная дивизия
12-я танковая дивизия
41-й танковый корпус
9-я армия
4-я танковая армия
группа армий «А»
5-я танковая армия
Сражения/войны Первая мировая война
Вторая мировая война
Награды
Рыцарский крест Железного креста с Дубовыми листьями и Мечами
Немецкий крест в золоте
Почётный крест ветерана войны
За ранение в чёрном
Медаль «За зимнюю кампанию на Востоке 1941-1942»
Орден Короны Румынии
Йозеф Гарпе (правильнее - Харпе) (нем. Josef Harpe, 21 сентября 1887, Бюр (пригород Гельзенкирхена) — 14 марта 1968, Нюрнберг), генерал-полковник вермахта во время Второй мировой войны (1944). Кавалер Рыцарского креста с Мечами и Дубовыми Листьями.
Начало карьеры
Поступил на военную службу в сентябре 1909 фанен-юнкером (кандидат в офицеры) в 56-й пехотный полк. В марте 1911 произведён в лейтенанты.
Первая мировая война
В ноябре 1914 — январе 1915 командовал ротой 56-го пехотного полка. Награждён Железным крестом 2-й степени. С января 1915 по ноябрь 1917 — полковой адъютант 56-го пехотного полка. С апреля 1915 — обер-лейтенант. Награждён Железным крестом 1-й степени. В январе 1918 ранен. В 1918 служил в штабе 2-й дивизии морской пехоты. С апреля 1918 — капитан.
Между мировыми войнами
После войны продолжил службу в рейхсвере. С 1922 — в автотранспортном батальоне. С февраля 1928 по апрель 1931 — в военном министерстве в инспекции транспортных войск.
В апреле 1931 произведён в майоры и официально уволен с военной службы, поскольку с мая 1931 до октября 1933 руководил в СССР военным учебным центром в Казани (так называемая школа «Кама», где немецкие инструкторы, формально — бывшие офицеры, обучали советских курсантов использованию боевых машин).
С ноября 1933 — вновь на военной службе в германской армии, в учебном центре транспортных войск (Цоссен). С августа 1934 — подполковник.
С октября 1935 — командир 3-го танкового полка (с января 1937 — полковник). Участвовал в оккупации Судетской области и Чехии-Моравии, награждён двумя медалями.
С августа 1939 — командир 1-й танковой бригады.
Вторая мировая война
Командуя 1-й танковой бригадой, участвовал в Польской кампании. Награждён планками к Железным крестам обеих степеней (повторное награждение). С 30 августа 1940 — генерал-майор.
В октябре 1940 принял командование 2-й моторизованной дивизией, которая под его руководством была в январе 1941 переформирована в 12-ю танковую дивизию.
Во время операции «Барбаросса» 12-я танковая дивизия наступала на Минск, Смоленск в составе группы армий «Центр», с сентября 1941 — на Ленинград в составе группы армий «Север». В августе 1941 Харпе награждён Рыцарским крестом. В декабре 1941 — награждён Дубовыми Листьями (№ 55) к Рыцарскому кресту.
В январе 1942 произведён в генерал-лейтенанты, назначен командующим 41-м танковым корпусом. В июне 1942 произведён в генералы танковых войск. В феврале 1943 награждён Золотым немецким крестом, в сентябре 1943 — Мечами (№ 36) к Рыцарскому кресту с Дубовыми Листьями.
С ноября 1943 командующий 9-й армией. В мае 1944 произведен в генерал-полковники и получает 4-й танковую армию. В сентябре 1944 возглавил группу армий «Северная Украина» (переименована в группу армий «А»).
17 января 1945 снят с должности и отправлен в резерв командования сухопутных сил после прорыва советских войск в ходе Висло-Одерской операции. С 9 марта 1945 руководил 5-й танковой армией на Западном фронте, 17 апреля 1945 взят в американский плен. До 14 апреля 1948 находился в лагере для военнопленных.
Награды
* Железный крест, 1-го и 2-го класса (1914)
o Пряжки к железным крестам 1-го и 2-го класса
* Знак за ранение чёрный (1914)
* Почётный крест ветерана войны
* Награда Вермахта за службу, с 1-го по 4-й класс
* Знак за танковую атаку в серебре
* Медаль «За зимнюю кампанию на Востоке 1941/42»
* Рыцарский крест Железного креста с Дубовыми листьями и мечами
o Рыцарский крест (13 августа 1941)
o 55й, Дубовые листья (31 декабря 1941)
o 36й, Мечи (15 сентября 1943)
* Немецкий крест в золоте (19 февраля 1943)
* Орден Короны Румынии
* Упоминался в «Вермахтберихт» (1 января 1944)
***
Выпускники объекта ''Кама''
Герт (Gerth) Вальтер (14.12.1914, Кассель - 10.1.1945), оберштурмфюрер резерва
***
Советская контрразведка и немецкие танкисты в Казани
Выпуск: 81-82(3275-3276) от 07 мая 2010 года
Рубрика: Общество
Автор: Ровель КАШАПОВ
Говоря о деятельности органов безопасности Татарстана в годы Великой Отечественной, необходимо сказать, что информацию о будущем противнике казанские чекисты начали добывать задолго до войны.
***
То ли курсанты, то ли разведчики
С 1929 года на месте нынешнего Казанского высшего военного командного училища действовала секретная советско-германская танковая школа - Технические курсы ОСОАВИАХИМа (ТеКО), в секретной переписке именовавшиеся курсами "КАМА". Советская сторона обеспечивала их нормальное функционирование (в том числе обслуживающий персонал, которым стали жители Казани), немецкая - разрабатывала учебные программы, предоставляла новейшие образцы бронетанковой техники (12 танков фирм "Рейн-металл", "Даймлер-Бенц", "Крупп", всего же немцами в создание курсов было вложено около двух миллионов марок) и преподавателей. Занятия начались в 1929 году, слушателями стали по 12 офицеров и командиров с каждой стороны, которые изучали технику, тактику современного танкового боя.
Конечно, с самого начала курсы плотно опекали органы безопасности республики. В телеграмме казанским чекистам помощник начальника особого отдела ОГПУ Шанин подчеркивал: "Особо следует заострить внимание на вопросе возможного использования нами опыта и достижений немцев, получаемых на "КАМЕ"… Чтобы ни одно из достижений немцев не ускользнуло от нас. Особо серьезное внимание надлежит уделить разработке переводчика Пауля Бернгарди, тесно связанного с установленным разведчиком фон Нидермайером - представителем германского Рейхсвера в Москве". В последующем наработки, которые немцы всеми силами пытались скрыть, использовали при создании советских танков Т-24, Т-26, Т-35, БТ. Впрочем, интерес был взаимным - обучавшиеся в Казани немецкие офицеры использовали малейшую возможность, чтобы помочь своей военной разведке. Некоторые по собственной инициативе ездили в центры автомобиле- и тракторостроения - Горький, Сталинград, Свердловск, Челябинск. Отдельная группа в Оренбурге встретилась с муфтием Ризаэтдином Фахрутдином. В беседе, проходившей на немецком языке, немцы интересовались обстановкой в мусульманской среде. Полученная информация передавалась военному атташе посольства Германии в Москве и профессиональному разведчику полковнику Кестрингу, для чего он неоднократно приезжал в Казань. Профессионал высокого класса, прекрасно владевший русским языком, Кестринг при малейшем удобном случае легко входил в доверие к людям. Особенностью его "творческого метода" было получение информации из случайных источников, например, во время туристических поездок. На основе этих данных Кестринг составлял обширные доклады о положении населения, новостройках и так далее. Естественно, чекисты всячески противодействовали сбору информации. Кстати, уже на Нюрнбергском процессе фельдмаршал Кейтель показал, что одной из причин неудач немецкой армии была необъективная оценка возможностей СССР вести войну.
Инспектор Гудериан
Достаточно интересной была получаемая казанская контрразведчиками информация политического характера, которая дополняла сведения, получаемые советской разведкой. Ведь курсы работали в то время, когда в Германии происходили бурные политические события, приведшие к власти Гитлера. Источник сообщал оперработнику, что начальник курсов полковник Раббе в беседе с ним говорил: "У нас вполне возможен крупный переворот". Немецкий сотрудник Фейл высказывался: "Положение в Германии сейчас подобно сосуду с пересыщенным раствором. Неизвестно, с какой стороны произойдет толчок - справа или слева, но вспышка должна последовать". Его коллега Гофман сообщал: "Я уверен, что победа на выборах Гинденбурга - это последняя надежда добиться чего-нибудь через умеренные партии. Если они не смогут сбросить иго репараций, то массы ударятся в сторону крайних партий". После прихода Гитлера к власти тот же Фейл открыто проповедовал нацистские взгляды: "Фюрер повернет Германию к лучшему, потому что уже при социалистах встал вопрос: быть или не быть Германии. Люди всецело поддались влиянию еврейства, которое вело линию, совершенно чуждую интересам германского народа. Гитлер прекрасно осознает необходимость поддерживать хорошие отношения с СССР уже лишь для того, чтобы иметь в резерве кулак для Польши".
Но находились среди курсантов и немецких служащих и те, кто не одобрял политику нацистов и симпатизировал Советскому Союзу. Но таких было единицы - во многом потому, что немцы были поражены бесхозяйственностью, увиденной в СССР. Побывавший на курсах с инспекторской проверкой начальник штаба автомобильных войск Рейхсвера подполковник Гудериан критиковал гигантоманию в строительстве, при которой, не закончив один объект, переходят к другому, а, посетив Собор Петра и Павла, возмутился отношением властей к культовым сооружениям.
Курсы завершились летом 1933 года по инициативе советской стороны. И казанские чекисты повернули дело таким образом, что немецкое имущество, включая танки, досталось советской стороне. Вскоре оборудование "КАМЫ" перешло Казанскому танковому училищу.
Интересно сложилась судьба некоторых из 28 немецких старших лейтенантов и капитанов, учившихся в Казани. Виктор Линарц закончил войну в Италии в чине генерал-лейтенанта, Иоган Хаарде в том же звании командовал танковой дивизией в Норвегии. Генерал-майор Рихард Коолль сражался против наших танков под Бердичевом. Кавалер рыцарского креста Вальтер Герт оказался в танковой дивизии СС "Мертвая голова". Самым именитым из немецких офицеров, имевших непосредственное отношение к курсам "КАМА", был Хайнц Гудериан. Кстати, знаменитую книгу "Внимание! Танки!" он напишет по указанию Освальда Лутца, который некоторое время был начальником курсов с немецкой стороны. При формировании танковых частей помощником "Быстроходного Хайнца" стал Людвиг Риттер фон Радльмайер - также выпускник казанских курсов, как и командир одной из танковых дивизий группы армий "Центр" Йозеф Харпе. А среди советских слушателей был будущий Герой Советского Союза генерал-лейтенант Семен Моисеевич Кривошеин.
Landsverk-5, прототип колесно-гусеничного танка Landsverk-30. Разработан шведами в 1929 году совместно с немецкими конструкторами, с немецким финансированием.
Гусеничное шасси сочеталось с опускающимися на рычагах четырьмя колесами большого диаметра.Одноместный прототип был опробован в Казани. Построено 6 машин. Вес 7 тонн. Вооружение: 1 x 37-мм пушка, 2 x 9-мм пулемета. Экипаж 4 человека (2 члена экипажа в башне + 2 водителя (имелось 2 поста управления: вперед и назад)).
Глава 8
Военные школы райхсвера в СССР
Для руководства райхсвера была очевидной необходимость как можно полнее использовать имевшиеся в сотрудничестве с СССР возможности, которых Германия из-за ограничений Версаля была лишена, с тем чтобы райхсвер не опустился до уровня обычных полицейских подразделений в смысле тактической, технической, морально-боевой подготовки, а также не отстать в дальнейшем развитии военного искусства, поскольку из опыта Первой мировой войны было ясно, что решающее значение в военных действиях приобретает наличие и умелое использование авиации, танков, ОВ. Сотрудничество и сконцентрировалось главным образом в этих областях В качестве целей этого сотрудничества германской стороной было намечено дальнейшее развитие военной теории и [125] оперативного искусства, подготовка соответствующих высококвалифицированных кадров, проведение испытаний новых видов военной техники, разработка на этой основе наставлений по обучению военному делу и боевых уставов. Для этого требовались полигоны, наличие соответствующей техники и возможность взаимного обмена опытом. Все это имелось в СССР. Кроме того, режим в стране гарантировал высокую степень секретности. И хотя от разведок Англии, Франции, Польши невозможно было скрыть все полностью, тем не менее о масштабах и направлениях совместной деятельности райхсвера и РККА в СССР они имели довольно туманное представление. Именно по этому пути и пошли военные ведомства обеих стран, создав на советской территории авиационную школу в Липецке, танковую школу в Казани («Кама») и две аэрохимические станции (полигона) — под Москвой (Подосинки) и в Саратовской области под Вольском (объект «Томка» у ж-д станции Причернавская). Это имело большое значение и для СССР, поскольку в 1924 г. было принято решение, и в 1925 г. началось проведение военной реформы в СССР. В основу ее легли предложения военной комиссии ЦК ВКП(б) во главе с В. В. Куйбышевым.
Что касается советской стороны, то принципиальное решение о создании на своей территории «немецких командных курсов» она приняла под впечатлением неудачи в войне с Польшей еще осенью 1920 г. Своим решением от 5 ноября 1920 г. Политбюро ЦК РКП(б), в заседании которого участвовали Ленин, Троцкий, Каменев, Крестинский, Радек, Калинин, приняло решение «немецкие командные курсы открыть вне Москвы, о месте поручить сговориться тт. Троцкому и Дзержинскому»{87}. В качестве альтернативы Москве были предложены Петроград и другие города. Причина — острая нехватка квартир в Москве. Судя по формулировке, вопрос о создании немецких командных курсов обсуждался в высших советских кругах не первый раз. В связи с этим ссылка британского исследователя Фр. Карра на письма Красина жене, где он пишет, что уже в сентябре 1922 г. аэродром в Смоленске был [126] «полон немецкими летчиками»{88}, означает, что обучение краскомов с помощью немецких военных специалистов было начато чуть ли не сразу после окончания польско-советской войны 1920г.
Авиационная школа в Липецке была организована весной 1925 г. Договоры о создании аэрохимической опытной станции — первоначально под Москвой (Подосинки) и танковой школы в Казани были подписаны в августе и октябре 1926 г. в результате договоренностей, достигнутых в ходе визита заместителя Председателя РВС СССР Уншлихта в Берлин в марте 1926 г.
Примечания
{87}РЦХИДНИ, ф. 17,оп.3,д. 120, л. 3.
{88}CarrEdward Н.Ор. cit., р.60-61.
Танковая школа в Казани
Версальский договор (ст. 171) запрещал Германии не только иметь в составе вооруженных сил бронетанковые войска, но и осуществлять разработку и производство этого вида оружия. Однако руководство райхсвера прекрасно понимало, что в будущих вооруженных конфликтах решающую роль будут играть технические рода войск, в первую очередь танки. Чтобы не допустить отставания в этой области от армий ведущих мировых держав, командование райхсвера буквально с первых дней своего существования стало искать возможности для обхода этого запрета. Такая возможность скоро представилась благодаря сотрудничеству с Советским Союзом, который так же, как и Германия, был заинтересован в создании современных танковых войск, но в отличие от нее не обладал ни промышленной базой, ни технологией, ни квалифицированными кадрами. Поэтому пожелание представителей райхсвера об образовании смешанной танковой школы на территории СССР было поддержано советским военным и политическим руководством. В самой Германии разработка танковых конструкций началась в 1925 г. фирмами «Крупп», «Райнметалл» «Даймлер».
Договор об организации танковой школы был заключен 3 декабря 1926г. в Москве. С немецкой стороны его подписал руководитель «Центра Москва» и ВИКО полковые Лит-Томзен, с советской — начальник IV (разведавательного) управления Штаба РККА Берзин. Немецкий исследователь М. Цайдлер называет иную дату подписания договора — 9 декабря 1926г. Школа должна была размещаться в бывших Каргопольских казармах в Казани. В ее распоряжение передавались не только имевшиеся там строения, но и учебное поле, стрельбище, полигон, находившийся в 7 км, и пути сообщения между ними.
Договор был заключен на три года со дня подписания и предусматривал, что если ни одна' из сторон не подаст заявления о расторжении договора за шесть месяцев до его истечения, то действие договора автоматически продляется еще на один год. По истечении действия договора танки, запасы имущества, вооружение, [132] оборудование мастерских и инвентарь подлежали возвращению ВИКО, а строения и другие стационарные сооружения — Красной Армии. Кроме того, советская сторона могла выкупить у ВИКО интересующие ее предметы технического оборудования по стоимости, определенной паритетной комиссией.
Немцы брали на себя вопросы организации танковой школы, ремонт, перестройку и оборудование помещений. Они несли расходы по текущему содержанию танковой школы (оплата коммунальных услуг и электроэнергии, приобретение горючего, сырья, материалов, учебных пособий и др. ), а также по содержанию немецкого личного состава как постоянного, так и переменного. Эти финансовые затраты были немалыми. Советская сторона выделила для танковой школы соответствующий технический состав для мастерских, рабочих и охрану, которые оплачивались ВИКО.
На первом этапе постоянный состав танковой школы должен был состоять, с немецкой стороны, из 42 человек, в том числе 7 человек административной службы, 3 преподавателей (по артиллерийскому, пулеметному и радиоделу), 5 инструкторов по вождению танков, с советской стороны — из 30 человек административно-технического и вспомогательного состава без персонала охраны. К договору прилагалась «Программа занятий школы „Кама»». В ней предусматривалось обучение советских специалистов в рамках постоянного состава (инструктора) — 5 человек и переменного (специалисты-танкисты) — 10 человек. Оговаривалось, что число русских участников будет установлено на основании опыта работы школы в 1927 г.
Имущество школы помимо жилых помещений, мастерских, складов, электростанций и т. п. должно было включать три танка, один гусеничный трактор, два грузовика, три легковых автомобиля и два мотоцикла. Все расходы по содержанию и обучению советского персонала, а также расходы на горючее, боеприпасы, ремонт техники оплачивались советской стороной. Начиная со второго года, по взаимному согласованию устанавливалось точное соотношение учебных мест для каждой из сторон. [133]
Поскольку организация школы являлась для Германии нарушением Версальского договора, то большое внимание уделялось конспирации. Немцы именовали школу в Казани «Кама» (Казань-Мальбрандт{94}), «Каторг» (Казанская техническая организация), «объект KAMA», советская сторона — как «КА» (Красная Армия), «РА» (Русская Армия). В советских военных документах учебный центр в Казани именовался ТЕКО (Технические курсы ОСОАВИАХИМа), «школа», KAMA, «Казань», а немецкая сторона — ВИКО, ОГЕРС, «друзья», «арендаторы». Немецкий персонал числился как технический и преподавательский состав «Курсов ОСОАВИАХИМа». Постоянный и переменный состав школы на занятиях вне казарм и на официальных приемах носил форму РККА, но без петлиц, в остальное время было разрешено ношение гражданской одежды.
Предполагалось, что танковая школа начнет работать с июля 1927 г., когда закончатся все строительные работы, а из Германии будет доставлено имущество для практических занятий (танки и др. ). Но строительство и оборудование школы растянулись на полтора года, поглотив по ориентировочным советским подсчетам 1,5 — 2 млн. марок. Летом 1928 г. была ликвидирована строительная комиссия KAMA, и на ее территории с 1 августа 1928 г. были официально сформированы Технические курсы ОСОАВИАХИМа (ТЕКО), которые находились в ведении ОГЕРСа. К практическому обучению танковая школа в Казани приступила лишь в первой половине 1929 г.
Примечания
{94}В. Мальбрандт — первый немецкий руководитель школы.
"Бабасыны каберен белмгн, тормышны кадерен белмс"
AccessBank поднял на 2% процентную ставку по депозитам
#47torkel
Junior God
• TOPIC STARTER
•
• Members
•
• 26374 posts
• OFFLINE
• Gender:Male
Posted 10 July 2011 - 04:51
Цитата по М.Свирину. Броня Крепка.
Договор о создании в Казани «советско-германской танковой школы» был подписан в Москве еще в декабре 1926 г. Ее начальником был подполковник рейхсвера Мальбрандт (Malbrandt), по имени которого проект и получил кодовое название «Кама» (КАзань — МАльбрандт).
Размешалась танковая школа в бывших казармах 5-го Каргопольского драгунского полка, где ей были выделены три конюшни и жилые помещения. Также она получила право пользоваться (совместно с частями Красной армии) учебным полем и стрельбищем, а также артиллерийским полигоном, находившимся в 7 км юго-восточнее казарм, и путями сообщения между ними. Все расходы по устройству и содержанию танковой школы возлагались на германскую сторону. [122]
Открытие школы было назначено на июль 1927 г. Планировалось, что к этому времени будут закончены все строительные работы и доставлено имущество для практических занятий. Однако этот срок оказался нереальным. Строительные работы были завершены лишь к лету 1928 г. Потратив, по данным советской разведки, 1,5–2 млн. марок, немцы отстроили школьное помещение, мастерские, оборудовали учебное поле. И лишь следом за этим в течение 4 месяцев прошло обучение преподавательского состава, после чего началась подготовка немецких и советских курсантов.
Функционировать школа начала с 1929 г. и первое время имела следующие штатные должности (немецкие специалисты):
«1 заведующий, Заместитель, 1 инженер, Заведующий производством, 1 врач, 1 мастер, 1 заведующий складом, 3 учителя (артдело, пулеметное дело, радиодело); 5 учителей (инструкторов) для обучения езде. 16 учеников (перемен. [ных] до этого числа)».
С нашей стороны в школе имелся только вспомогательный персонал:
«а) при руководстве: 1 помощник.
б) технический персонал: 1 столяр (мастер), 2 столяра (подмастерья), 1 слесарь (мастер), 4 слесаря (подмастерья), 1 маляр (мастер), 6 шофёров, 1 механик, 1 жестянщик, 2 маляра (подмастерья), 1 паяльщик, 1 электромонтёр, 1 седельник.
в) хозяйственный персонал: 1 курьер, 1 экономка, 1 кухарка, 3 служащих, 1 сторож (дворник).
г) персонал охраны: 7 человек»
Таким образом, содержание и обучение своих танкистов немецкая сторона оплачивала самостоятельно, а содержание и расквартирование обучавшихся в школе советских курсантов, израсходованные ими в ходе учебы горючее и боеприпасы, а также «расходы за большие повреждения по вине РККА» оплачивались СССР.
В январе 1929 г. школа уже получила некоторое оборудование и готовилась принять первых слушателей: [123]
«В настоящее время на курсах имеется:
1. 1 опытный танк в разобранном виде.
2. легковых машин — 6 штук.
3. грузовых машин — 3 штуки.
4. тракторов разных систем — 3 штуки.
5. мотоциклов — 2 штуки.
С начала весны ожидается прибытие следующих предметов:
1. легких танков — 5 штук, из них 3 с броней.
2. средних танков — 2 штуки.
3. Легковых машин (Хорьх и Ситроэн) — 2 штуки.
4. Грузовых машин — 2 штуки.
5. Тракторов — 3 штуки.
С 15 марта предполагается произвести 4 месячный курс обучения ПОСТОЯННОГО СОСТАВА (наших товарищей будет допущено 5– 7 человек).
С 15 июня по 15 ноября намечается первый курс ПЕРЕМЕННОГО СОСТАВА (10 арендаторов и 10 наших товарищей). [124]
Тонных данных об истраченных арендаторами средствах у нас нет; по ориентировочному подсчету арендаторы израсходовали значительную сумму 1 1/2–2 миллионов марок.
Начальник IV управления Штаба РККА
Берзин»
Вплоть до своего закрытия в 1933 г. казанская школа успела сделать три выпуска немецких слушателей: в 1929–30 гг. — 10, в 1931–32 гг. — 11 и в 1933 г. — 9 человек. С нашей стороны в школе прошли обучение значительно больше — 65 человек комначсостава танковых и мотомеханизированных частей РККА.
Помимо обучения наших курсантов, в школе шло также изучение привезенных немцами малых и больших «тракторов». Так назывались в целях маскировки опытные образцы танков, построенные в Германии в обход Версальских ограничений. Весной 1929 г. в Казань из Германии прибыло 6 танков: 2 больших «трактора» «Даймлер-Бенц», 2 больших трактора «Крупп», 2 больших трактора «Рейнме-талл». По общей компоновке и внешнему виду эти «трактора» были в целом подобны друг другу, так как создавались по единому заданию, но имели разное внутреннее устройство, разные двигатели (BMW мощностью 250 л.с. или Daimler-Benz мощностью 265 л.с.), разный тип подвески, различную установку вооружения. Кроме того, машина фирмы «Даймлер-Бенц» могла плавать.
В 1930–31 гг. материально-техническое обеспечение школы дополнили 2 «легких трактора» «Крупп» и 2 «легких трактора» «Рейнметалл».
Тогда же начала свою работу специальная Техническая Комиссия («ТЕКО») по обмену научно-технической информацией в области танкостроения, в работе которой принимали участие и представители ГКБ ОАТ.
Наибольший интерес у советских конструкторов вызвали большие «тракторы» фирмы «Рейнметалл» и «Крупп», которые имели наиболее удачную подвеску. Самым внимательным [125] образом изучали наши специалисты двигатель «Даймлер-Бенц» и водоходные приспособления одноименного танка.
Не менее тщательно изучалось вооружение танков, в частности спаренная установка пушки и пулемета, конструкция боеукладки. Именно после окончания работы «ТЕКО» в 1932 г. были пересмотрены требования к вооружению отечественного маневренного танка в сторону увеличения калибра его орудия.
Несмотря на то что конструкция немецких «тракторов» была далека от совершенства, каждый из них представлял собой маленькую лабораторию, снабженную самыми последними достижениями техники, что позволило нашим танкостроителям перенять ряд важных конструкторских и технологических особенностей немецких боевых машин.
Так, освоение сварки в серийном производстве Т-26 и Т-28 не было бы возможно без консультаций с немецкими представителями. Спаренная установка пушки и пулемета в башне Т-26 была во многом заимствована у немецких боевых машин. Первые отечественные танковые прицелы [126] и радиостанции также создавались под влиянием «подсмотренных» в «Каме».
Однако к 1931 г. сотрудничество с немцами, по мнению руководства РККА, подошло к своему логическому завершению. Несмотря на то что Великобритания однозначно показала курс на моторизацию армии и продемонстрировала ряд новейших образцов бронетанковой техники, Германия не торопилась в данном вопросе, и в школе сохранялась матчасть, построенная в середине 1920-х и доставленная в 1929-м. Более того, переговоры в ноябре 1931 г. К. Ворошилова с генералом Адамом показали, что последний стоит на позиции вспомогательной роли танков в грядущей войне и потому в 1932 г. новых типов немецких танков ожидать не приходилось. Более того, в марте 1932 г. немецкое руководство попросило доставить в «Каму» закупленные СССР в Великобритании и САСШ танки «Виккерс» и «Кристи» для их совместного изучения.
Весной 1932 г. вопрос о судьбе советско-германских отношений в области танков был поднят на самом высоком уровне. Советские конструкторы высказали свое мнение, что с точки зрения технических особенностей школа больше не может дать ничего нового. Однако заместитель начальника УММ по обучению И. Грязнов считал иначе:
«Опыт 3-летней работы «ТЕКО» дал возможность пропустить через курсы в общей сложности 65 человек начсостава танковых и мотомеханизированных частей РККА. В числе командированных в больший процент составляют строевые командиры и преподаватели тактического цикла бронетанковых вузов и меньший процент инженерный состав (инженеры-танкисты, инженеры-артиллеристы, инженерные радисты).
… Ознакомление наших инженеров с материальной частью немецких боевых машин, а также изучение всех немецких материалов — чертежей машин и выводов про испытаниям позволило практически использовать опыт «ТЕКО»… [127]
Таким образом в целом работа «ТЕКО» до сих пор еще представляет большой практический интерес для РККА как с точки зрения чисто технической, так и тактической...»
Тем не менее судьба курсов была предрешена, так как вскоре к власти в Германии пришел А. Гитлер. Поэтому в 1933 г. было свернуто все советско-германское сотрудничество, в том числе и танковая школа в Казани.
14 октября 1933 г. Я. Берзин докладывал К.Ворошилову:
«II. Казань. Ликвидация станции была начала 20-го июля. Тремя транспортами 11.8, 19.8 и 4.9. имущество «друзей» ушло из Казани. 6 сентября никого из «друзей» на месте не осталось.
Безвозмездно перешедшее во владение УММ имущество по самым скромным подсчетам оценивается до миллиона рублей. Состоить оно из переоборудованных и вночь построенных зданий склада огнеприпасов, жилых корпусов, радиолаборатории, караульного помещения, кооператива, холодильника, бензохранилища на 20 тонн горючего, электростанции, реконструированной водокачки, гаража с компрессорной установкой, мастерских на ходу (сборная, станочная),… системы центрального отопления, гаража и склада, канализации, тира, благоустроенной мостовой, строительных материалов и пр.
Приобретено УММ имущества на сумму 220 000 рублей: автомашины и трактора с запасными частями, канализационные трубы и оборудование холодильника и столовой.
Вывезено в Германию: 6 больших и 4 малых танка, одна восьмиколесная машина с запасными частями, снаряжение, вооружение...»
"Бабасыны каберен белмгн, тормышны кадерен белмс"
#48torkel
Junior God
• TOPIC STARTER
•
• Members
•
• 26374 posts
• OFFLINE
• Gender:Male
Posted 18 February 2012 - 07:07
Советско-германская танковая школа в Казани.
21 - 01 - 12
Фердинанд Порше посетил СССР в 1932 году. Для той поездки видному инженеру предоставили роскошный салон-вагон! Гостю с гордостью демонстрировали успехи индустриализации, и, как он сам писал, ничего не скрывали. Более того, ему предложили занять пост генерального конструктора по автомобилям, танкам и моторам!
После того как советские военные показали немецким «друзьям» танкетки, те сделали ответный жест и привезли в «Каму» прототип бронеавтомобиля. Это была диковинная машина- водоизмещающий несущий бронекорпус, колесная схема 8х8 и две управляемых оси (передняя и задняя). Как водится, эту тему разрабатывали сразу несколько соперничающих концернов- Buessing-NAG, Daimler-Benz, Magirus. Но в СССР доставили именно вездеход Порше, тогдашнего технического директора Daimler-Benz. Существует фотография этого чудо-вездехода, причем более качественная, чем та, что помещена в «библии» всех историков техники- книге Вернера Освальда «Транспортные средства рейхсвера, вермахта и бундесвера». На снимке даже сохранилась дата: 26 апреля 1929 года.
.Корпус бронеавтомобиля в цехе для варки котлов... За колонной угадывается вторая машина. Оба корпуса, судя по всему, изготовлены из обычной листовой стали. Заметим, что производство гнутой брони в те годы было довольно проблематично и могло послужить причиной отказа от проекта. Надпись на снимке: «Несущий корпус, масса- 2680 кг».
Испытания одного из прототипов Mtw 1 (Daimler-Benz). Передняя и задняя пары колес машины управлялись. Подвеска полностью независимая, пружинная, на качающихся полуосях.
Испытания на плаву первый раз проводились весной 1928 года. Гребной винт отсутствовал, поэтому Mtw 1 съезжал в воду своим ходом, а на берег его вытаскивали.
Необычный вариант Mtw 1. Кузов машины обшит панелями пробкового дерева для улучшения плавучести. Фотография показывает недостаток компоновки 1-2-1. При большом угле продольного перелома хода сжатия подвесок колес средних осей малы и колеса внешних осей вывешиваются.
….«Пробковый» вездеход на испытаниях. Обратите внимание, что гребной винт находится в носовой части амфибии! Впрочем, Mtw 1 едет «задом наперед». В противном случае вращение винта толкало бы воду на корпус вездехода.
Grosstraktor
Внешне опытные образцы совершенно не походят ни на Pz-I ни на Pz-III или PZ-IV, кроме того все опытные машины изготавливались не изброни , а из обычного железа.
http://tormashki.net...a-v-kazani.html
"Бабасыны каберен белмгн, тормышны кадерен белмс"
#49torkel
Junior God
• TOPIC STARTER
•
• Members
•
• 26374 posts
• OFFLINE
• Gender:Male
Posted 22 February 2012 - 23:28
Танковая школа в Казани. Объект "КАМА"
...Через два с лишним года Ворошилов, беседуя с преемником Хаммерштайна генералом В.Адамом, сказал о технической оснащенности школы: "Я не могу поверить, что у вас нет большего, чем в Казани. Три года в Казани возятся - и никакой новой материальной части. Все те же танки, что привезли сначала. Я говорил: "Шлите конструкторов, и вы и мы будем иметь танки ..." На возражение Адама о возросших расходах и ограниченности финансовых средств рейхсвера Ворошилов ответил: "Я считаю, что можем многое улучшить в Казани, если ваши средства пойдут на технику и сама техника будет более реальной. Еще когда здесь был Хаммерштайн, я выдвигал перед ним необходимость прислать больше типов и конструкций. У нас есть уже промышленная база, но у нас мало пока людей-конструкторов. У вас же люди есть. мы так и полагали, что ваша сторона будет давать макеты, чертежи, проекты, идеи. конструкции, словом, что мы получим лаборатории и для вас, и для нас".
Однако немецкая сторона осталась верна ранее избранной линии и дальше испытаний, доработки и модернизации имевшихся в Казанской школе тяжелых, средних и легких танков не шла. Правда, как и было оговорено, в этих работах принимали участие советские инженеры и техники. Был реализован и советский проект создания совместных конструкторских бюро, разработки новых образцов танков и их производства на отечественных предприятиях. Но с этим танковая школа непосредственно связана не была.
Танковая школа в Казани
В целом занятия в танковой школе проходили планомерно, в соответствии с ранее утвержденной учебной программой. В 1929-1931 гг. на "курсах ТЕКО" прошли обучение 65 человек начсостава танковых и мотомеханизированных частей РККА. Большую часть из них составили строевые командиры и преподаватели бронетанковых вузов, остальные офицеры были инженерами (танкистами, артиллеристами, радистами).
В отчете о работе "курсов ТЕКО" в марте 1932 года отмечалось, что "основная целеустановка Управления механизации и моторизации РККА в вопросе использования ТЕКО сводилась к тому, чтобы ознакомить командиров РККА с особенностями конструкции немецких боевых машин, изучить методику стрелковой подготовки танкиста и приборы управления машинами и огнем в бою, изучить вопросы боевого применения танковых частей и попутно овладеть в совершенстве техникой вождения боевых машин".
Изучение чертежей, ознакомление с материальной частью боевых машин и результатами испытаний позволили нашим инженерам практически использовать немецкий, опыт. В советских танках Т-24, Т-26, Т-28, Т-35 и БТ были применены элементы немецких конструкций: подвеска, сварные корпуса, внутреннее размещение экипажа, стробоскопы и наблюдательные купола. перископические прицелы, спаренные пулеметы, электрооборудование башен средних танков, радиооборудование, а также технические условия проектирования и постройки.
Много интересного было отмечено и в методике проведения занятий по тактике, вождению машин и стрелковой подготовке. В силу этого немецкая методика обучения танкистов стрелковому делу была использована при разработке "Руководства по стрелковой подготовке танковых частей РККА".
Поэтому в вышеупомянутом отчете делался вывод, что "в целом работа ТЕКО до сих пор еще представляет интерес для РККА как с точки зрения чисто технической, так и с тактической. Новые принципы конструкции машин и в особенности отдельных агрегатов, вооружение и стрелковые приборы, идеально разрешенная проблема наблюдения с танка, практически разрешенная проблема управления в танке и танковых подразделениях представляет еще собой область, которую необходимо изучать и переносить на нашу базу". Поэтому и в последующие годы военное руководство СССР намеревалось использовать курсы в качестве "исследовательской лаборатории для технического, тактического и методического усовершенствования наших командиров". В 1932 году на шестимесячные курсы было направлено 32 "отборных командира и инженера" (17 инженеров и 15 строевых офицеров). Основной упор, как и в прежние годы, делался на изучение конструкции танка, способов управления в бою, техники стрельбы, а также на освоение методики обучения танкистов.
Для занятий с советскими курсантами из Германии были приглашены пять преподавателей. С тремя преподавателями (по стрельбе и вооружению, по танковой радиотехнике и по танковым конструкциям) контракт был заключен на два года. Два преподавателя тактики были приглашены на шесть месяцев, т.е. на время их реальной работы на курсах. Для проведения строевых и тактических занятий и одновременного испытания техники в распоряжении "школы Кама" была выделена рота в составе двух взводов танкеток Т-27 и одного взвода танков MC-1. Немецкой стороне было предложено в порядке компенсации привезти из Германии новый трехтонный танк и восьмиколесную плавающую бронемашину, что и было сделано.
Кроме того, в постоянный состав "танковой школы Кама" в качестве помощников немецких инженеров были включены пять советских аспирантов, которые должны были детально овладеть методикой и опытом работы и в последующем перенести это в РККА. Для бронетанковых вузов предполагалось приобрести у немцев учебные пособия и экспонаты.
"Бабасыны каберен белмгн, тормышны кадерен белмс"
#50torkel
Junior God
• TOPIC STARTER
•
• Members
•
• 26374 posts
• OFFLINE
• Gender:Male
Posted 28 March 2012 - 11:01
Её начальником был офицер рейхсвера — в 1929 году этот пост занимал подполковник В.Мальбрандт (Malbrandt), в честь которого, кстати, проект и получил кодовое название «Кама» (Казань + Мальбрандт)/1/. В 1929–1932 гг. эту должность занимал Людвиг Риттер фон Радльмайер, в 1932–1933 гг. — полковник Йозеф Харпе
"Бабасыны каберен белмгн, тормышны кадерен белмс"
#51torkel
Junior God
• TOPIC STARTER
•
• Members
•
• 26374 posts
• OFFLINE
• Gender:Male
Posted 28 March 2012 - 11:03
На всех фотографиях техника, произведенная для СССР в Германии, выпускавшаяся по немецким образцам или с использованием полученных от немцев деталей и механизмов.
Немецкий личный состав включал в себя следующие штатные должности: «1 заведующий, 1
заместитель, 1 инженер, 1 заведующий производством, 1 врач, 1 мастер, 1 заведующий складом, 3 учителя (артилл., пулемётн., радио); 5 учителей (инструкторов) для обучения езде. 16 учеников (перемен.[ных] до этого числа)».
"Бабасыны каберен белмгн, тормышны кадерен белмс"
#52torkel
Junior God
• TOPIC STARTER
•
• Members
•
• 26374 posts
• OFFLINE
• Gender:Male
Posted 28 March 2012 - 11:07
...начальник и преподаватели — немцы. Более того, в договоре прямо оговорено: «Руководство школой находится в руках ВИКО (немецкая сторона — И.П.). Руководитель вырабатывает программу занятий, принимая во внимание пожелания КА (Красная Армия — И.П.). В помощь руководителю школы КА назначает помощника руководителя школы, который вместе с тем является представителем КА». При этом советский персонал полностью оплачивается немцами: «КА представляет в распоряжение ВИКО соответствующий технический личный состав для охраны, а также рабочих. <…> ВИКО несёт расходы по содержанию всего указанного состава, по ставкам профсоюзов, а также расходы по содержанию помощника руководителя школы в соответствии со ставками, принятыми КА. Тарификация сотрудников производится на основе дополнительного соглашения» (Там же. С.178).
Размещалась танковая школа в бывших казармах 5-го Каргопольского драгунского полка, где ей были выделены три конюшни и жилые помещения. Кроме того, она получила право пользоваться (совместно с частями Красной Армии) учебным полем и стрельбищем, а также полигоном, находившимся в 7 км юго-восточнее казарм, и путями сообщения между ними.
Согласно договору, «все расходы по устройству и содержанию танковой школы» возлагались на германскую сторону. Они включали в себя оплату «по себестоимости» выполняемых советской стороной работ по ремонту и перестройке передаваемых помещений, включая подключение к силовой электрической сети, а также текущие расходы, связанные с оплатой коммуникационных услуг и электроэнергии, приобретением металла, учебных пособий, горючего и сырья. Кроме того, немцы должны были заплатить 125 тыс. руб. за переезд частей и военно-учебных заведений РККА, располагавшихся в освобождаемых для школы помещениях (Там же. С.178–179).
Содержание и расквартирование обучавшихся в школе советских курсантов, израсходованные ими в ходе учёбы горючее и боеприпасы, а также «расходы за большие повреждения по вине КА» оплачивались нами. Можно предположить, что пункт насчёт «больших повреждений по вине Красной Армии» был внесён в договор на основании опыта функционирования липецкой школы, где в результате аварий по вине советских курсантов только в 1926–1927 гг. выбыло из строя как минимум шесть самолётов (Соболев Д.А., Хазанов Д.Б. Немецкий след в истории отечественной авиации. М., 2000. С.115). Учебные танки предоставлялись немцами. По предварительным расчётам, на первых порах их следовало иметь три штуки ( С.180).
Т-35.
Открытие казанской школы было назначено на июль 1927 года. Планировалось, что к этому времени будут закончены все строительные работы и доставлено имущество для практических занятий. Однако этот срок оказался нереальным. В самом деле, если в Липецке уже имелся готовый аэродром, то здесь предстояло приспособить конюшни под размещение танков. В результате подготовительные строительные работы были завершены лишь к лету 1928 года (Там же. С.182). Потратив, по данным советской военной разведки, 1,5–2 млн. марок, немцы отстроили школьное помещение, мастерские, оборудовали учебное поле.
Практические занятия начались после того, как весной 1929 года из Германии прибыло 10 танков. В целях конспирации в документах они именовались «тракторами»: 2 больших трактора «Даймлер-Бенц», 2 больших и 2 лёгких трактора «Крупп», 2 больших и 2 лёгких трактора «Рейнметалл» (Там же. С.187). Сначала в течение 4 месяцев был обучен преподавательский состав, после чего началась подготовка немецких и советских курсантов.