Рано или поздно становишься тем, чем видел когда-то себя.
Там были разные красивые машинки.
Они забавно шуршали по паркету, и шорох сбивался на стыках.
Одна была совсем открытой, так что видны были сиденья и приборная доска, и был еще длинный блестящий грузовик.
А еще были ковбои.
У ковбоев были серые и черные шляпы. Мягкая пластмассовая шляпа ковбоя снималась вместе с половиной головы. Туловище – рубашка с рукавами – было у каждого ковбоя своего цвета.
Были ковбои в черных рубашках, и в синих рубашках, и в белых рубашках, и в красных.
У них были ремни – черные, с кобурами. Ремень кольцом насаживался на пояс, а сверху надевалось туловище.
В вечно согнутую кисть руки можно было вставить пистолет.
Мягкие серебряные пластмассовые пистолеты были сложены горкой, а рядом - разного цвета торсы, и ноги, и головы. Из них можно было собирать разных ковбоев, потом – разбирать, а потом опять собирать и опять разных.
Вот этот - в синей рубашке и черных джинсах – идет по улице.
А вот другой – в рубашке белой, в синих джинсах и с половиной головы - едет на машине.
А этот, в ярко-красной рубашке, в черных джинсах – стреляет из мягкого серебряного пистолета.
+
Когда выходишь из морозного офиса в пекло, будто под свод, то в первые минуты кажется, что рубашка - только что из-под утюга. Невесомая горячая ткань над поверхностью кожи.
Я сложил крышу, машина летит по бетонной взлетке и воздух рвется как ткань, обхожу огромный трейлер, ревущую гору из сверкающего железа, бампер и пороги его украшены никелированными черепами, и шевелятся волосы от горячего ветра.
А по всему тиру стоит оглушительный звон, револьвер тяжело отдает назад и вверх, пахнет порохом и закладывает уши от выстрелов, и щиплет глаза.
Только всё это мне уже не нужно.
Хьюстон, 07. 2007