Утро в Зоне...
(попытка начала истории, не закончена)
Хорошо встречать утро в Зоне... Радостно...
Это не бред, это не парадокс. Нет-нет.
Это аксиома жизни!
Если ты встречаешь рассвет на аномальной территории, именуемой Зоной, если ты видишь его собственными глазами, значит ты жив...
ЖИВ! Именно так, большими буквами, так как это очень емкое состояние тела и души.
Если ты жив - значит, ты не умер. Убийственная по простоте логика.
А вот с самим убийством в утренней Зоне все предельно просто. Впрочем, с этим актом насильственного лишения жизни в Зоне все просто в любое время суток. Острое человеческое воображение может подсказать немало возможных сценариев смерти, которые не случились с тобой за эту прошедшую ночь.
Ты жив - значит, тебя не съел ночной хищник. Значит, ты не попал под внеочередной Выброс, не истек от потери крови после жаркой перестрелки с кем-либо. Ты не провалился в ядовитый Студень, не заболел неизвестной болезнью, незаметно и безболезненно убивающей за считанные минуты. Можно перечислять бесконечно...
Жизнь, как форма существования материи, мало цениться на этом, зараженном радиацией, участке суши около покинутой атомной станции. И Хозяйка Зона все время коварно предлагает и сама же неутомимо реализует новые и новые, порой очень заковыристые, способы угробить существование всего живого, имевшего случай оказаться на подведомственной ей территории...
Наверное, из всего этого можно вывести целую религию - прожить ночь в Зоне, и не дать себя загубить. Кто знает...
Но, не взирая на опасности, утро в Зоне имеет и свои плюсы. Проведенная в Зоне ночь позволяет, не теряя времени, приступить к своим насущным делам всем живым существам. Сталкерам быстро проверить местность на наличие артефактов и прочих, приносящих прибыль, образований. Хищникам из списка мутантов - выйти на охоту и насытиться, если повезет.
Каждому свое...
Ночную непроглядную тьму постепенно сменяет долгожданная серость утра. Цвета пока еще невозможно различить, но слабый свет уже проявил перелесок. Ветра нет, но утренний туман, постепенно теряя свою плотность, словно живой, расползается по низинам, рвется на небольшие непрозрачные клочки, которые застревают среди плотных зарослей колючих кустов и в многочисленных кочках сохлой травы непонятного вида.
Петляя между этой растительностью, сквозь лес проходит звериная тропа... По этой узкой, но свободной от смертельных аномалий полоске вытоптанной земли, мутировавшая фауна Зоны осторожно пробирается к слабенькому роднику, несущему всем свою влагу под кронами деревьев. Кто-то желает утолить жажду, а кто-то поймать себе на завтрак зазевавшийся "кусок" сочной живности.
Веками установившийся порядок в природе не могут изменить никакие аномальные воздействия - сильные или хитрые едят слабых и неопытных, а источники воды только концентрируют их всех вокруг себя...
Подрагивая от утренней свежести, на опушке леса рядом с тропой стоят два молодых слепых пса. Они совсем недавно ушли из стаи и теперь направляются на раннюю охоту. Рыжеватая шкура у псов еще не покрылась белыми шрамами, и остатки жесткого короткого меха еще не полностью выпали. Их носы направлены в сторону развалин какого-то строения, проступающих сквозь отступающий туман. Лапы судорожно взрывают сухую землю - они что-то чувствуют...
Первый этаж заброшенной уже много лет постройки когда-то был сложен рядами белого и красного кирпича. Теперь от строения остались целыми лишь два сохранившихся угла, немногим выше метра небольшой низкий фундамент из скрепленных раствором природных камней, да один оконный проем, давно уже без самой рамы. Сверху на камнях толстым слоем валяются остатки рухнувших деревянных перекрытий и битый шифер, покрытый серо-зеленым мхом. Возможно, это остатки маленького хутора или избушки охотников, брошенные после первой аварии на Чернобыльской АЭС. Определить это однозначно теперь уже невозможно.
Острый нюх псов и чувства, развившиеся взамен зрения, сигнализируют им о присутствии чего-то живого среди остатков кирпича и дерева, но полной уверенности у них нет. Это нервирует собак, они постоянно коротко взрыкивают, не решаясь на активные действия. Какие-то непонятные излучения, идущие со стороны остова здания, не дают хищникам полной безопасной "картины" местности.
Прекрасно определяя аномалии еще со щенячьего возраста, "слепыши" уже имеют представление об опасности для собственной жизни всего непонятного и неизвестного. Эти жизненные инстинкты им передались частично по наследству, частично от старых вожаков их бывшей стаи во время совместных охот.
Молодость, малый опыт самостоятельной охоты и сильный голод заставляет псов игнорировать природное чувство опасности и они, шаг за шагом, медленно приближаются к подозрительному месту, пахнущему возможной добычей.
Туман все более редеет и около разрушенной стены проступают контуры аномалии. Это - жарка, и она совсем слабая: вокруг нее мало обожженной земли и сгоревшей травы, которые всегда окружают "старую" аномалию. В блеклом слабом свете утра пока еще не различимы движения горячего воздуха над ней...
Совсем неожиданно с противоположной стороны поляны к развалинам выбегает небольшая Плоть. Она спала недалеко в неглубокой яме, но что-то ее вспугнуло. И, не разобравшись в обстановке, свинья-мутант выдала себя зашелестевшими сухими ветками кустарника.
Слепые псы, мгновенно поменяв приоритеты в охоте с подозрительных развалин на добычу, которую они уже загоняли, бросаются в погоню. Но бегут они не напрямик через опушку, а вдоль края заросшей поляны, поодаль от кирпичных развалин. Инстинкт все же не разрешает им рисковать в подозрительной ситуации.
А поведение Плоти им знакомо. Она испугана, и ее можно вполне попробовать нагнать и съесть. Псы скрываются среди деревьев, оглашая округу лаем. Шум охоты затихает и потревоженные остатки тумана снова замирают на поляне в светлеющем лесу.
Неожиданно поверхность жарки начинает странно сминаться; один край ее неестественно поднимается и заворачивается наружу. Обнаруживается, что это вовсе не знаменитая аномалия Зоны, а ее искусная имитация...
"Поверхность" псевдо-жарки представляет собой покрывало, натянутое над ямой с крутыми откосами. Рисунок на ткани полностью копирует обгоревшую землю, остающуюся после "срабатывания" настоящей аномалии.
Покрывало поднимает мужчина средних лет...