Приезд на шале в Испанию
Я приехал в Дению поздно вечером почти ночью в субботу.
До этого мой автобус из Барселоны в Валенсию пришел позже на пять минут, и я опоздал на автобус, отправившийся в Дению, и должен был ждать следующего два часа до 21-15.
Предвкушая закрытый супермаркет в воскресенье в Дении, я купил себе два сэндвича с сыром и две бутылочки сока в кафе автовокзала Валенсии. При этом сразу съел один сэндвич и выпил одну бутылочку сока, а потом не удержался и вторую.
В Дению я прибыл в 23 час, взял такси и прибыл домой, бросившись в туалет.
Дома в Дении я проснулся в воскресенье в три часа ночи, с утра я даже принял душ и опрыскался дорогим одеколоном, нашел коробку с творогом и начатую банку сметаны в холодильнике. Кашу варить не стал, приготовил себе кофе, сунул ложку в сметану и попробовав ее выплюнул. Она была в плесени.
С собой был сыр-рокфор, который я возил в Питер и привез обратно.
К 10 час утра я отправился в пиджаке, брюках и галстуке в свою приходскую церковь иглесиас нуэва апостелес, которую полюбил за орган, хоровое пение и кофе после службы с беседами с прихожанами, хотя по английски говорят всего 3-4 человека из всей в основном немецкоязычной паствы.
Мой первый визит-знакомство три месяца тому назад состоялся в связи с тем, что, проходя мимо этой церкви по дороге домой с пляжа, я услышал на улице прекрасные звуки органа и остановился у ограды послушать Баха.
Во дворе церкви стояло порядка десяти длинных столов, за которыми сидели прилично одетые люди, они что то ели и оживленно общались.
Калитка с улицы была закрыта, но я захотел сесть где то и только послушать музыку.
Проходя вдоль ограды, я увидел на дороге даму, выходящую из автомобиля, и спросил у нее, где вход в церковь. Она мне показала жестом прямо и налево, и , следуя этому указанию, через металлические ворота я вошел во двор.
Подходить к столам было бы неприлично в моем положении нового человека, поэтому я решил обойти вокруг здания, но вскоре встретил идущего мне навстречу молодого человека, который принял незнакомца вполне радушно.
Мы с ним представились друг другу и после короткого разговора он провел меня и усадил за один из столов, где сидела пара - молодая женщина с Украины вместе с мужем греком, который немного говорил по русски. Это был какой то церковный праздник.
Ко мне также отнеслись очень радушно и внимательно, угощая пельменями по немецки и сидром, а потом кофе с печеньем.
Большие пельмени были почти как манты.
Я тогда съел три порции и был чрезвычайно доволен такими порядками.
Марина, как я потом выяснил, была в возрасте порядка сорока лет и она не менее чем на двадцать пять лет была моложе своего мужа.
Вела она себя достаточно свободно и откровенно, и сказала, что познакомились они через службу знакомств по интернету.
Они жили вместе около пяти лет, и рядом сидел ее сын от первого или предыдущего брака – парень примерно семнадцати лет.
Мне было бы любопытно выяснить удовлетворена ли она своей жизнью, но об этом было неудобно спрашивать при таком коротком знакомстве.
Тем не менее, выводы я все же сделал по известному всем дедуктивному методу Шерлока Холмса.
Они жили около Бенидорма в таунхаузе и она только сказала, что их жизнь невыносима, так как у соседей у окна установлен старый кондиционер, который сильно шумит по ночам и не дает ей спать. Кроме того, у соседей есть собака, которая лает по ночам, что добавляет негативныеные ощущения.
На жалобы Марины соседи и администрация не реагируют, а продать это жилье и купить новое у них нет возможности.
Вероятно, вся проблема заключалась не в этом.
Ей просто не доставало хорошего вечернего секса, после которого можно быстро заснуть и счастливо спать всю ночь до позднего завтрака.
Вероятно, ее грек был далек от заветов Геркулеса, совершившего свой известный тринадцатый подвиг с двенадцати дочерьми одного греческого правителя.
Ведь хорошо известно, что вечерние небольшие шумы , как стук колес поезда, шум дождя, периодический шум кондиционера или равномерный скрип кровати за стеной у соседей, глухой лай собаки во дворе или мерные звуки от метлы дворника, подметающего во дворе , являются только положительными факторами при занятиях любовью и не могут раздражать при нормальных интимных отношениях.
Более того, они несколько отвлекают мужчин и позволяют растянуть наслаждение близостью.
В этот раз гвоздем программы были две негретянки, приехавшие из ЮАР.
Одна была средней упитанности, а другая невиданной полноты. Средняя пела контральто совершенно превосходно, а со второй они пели дуэтом также ангельскими голосами.
Англоспикинг прихожане в количестве пять человек, в том числе эти леди, сидели вместе со мной в отдельном небольшом зале, отделенном от общего большого зала стеклянной стеной , откуда проповедь транслировалась нам на немецком и почти синхронно переводилась на английский переводчицей Сабиной, сидевшей рядом со мной. С абина переводила не очень удачно. Ее перевод отставал и накладывался на следующий текст, поэтому слова перевода было трудно разобрать. Возможно, ей следовало говорить более громко.
С Сабиной мы уже были хорошо знакомы и ранее я общался с ее дочерью возраста порядка 30 лет и сыном около 25. Оба они говорили по английски и я отвесил тонкий комплимент Сабине, сказав дочери, что думал на маму, что она ее сестра. Именно так, а не смотрел на маму и думал, что дочь –ее сестра, то есть совсем наоборот, именно мама – сестра дочери.
Это была тонкая лесть, требующая дополнительных лингвистических объяснений.
После этого я рассчитывал на весьма добрые отношения с мамой и войти в избранное изысканное общество при полном на то основании, как один из «2000 выдающихся интеллектуалов 21-го столетия» ( по справочнику Кембриджа 2004 года издания).
Негретянки пели превосходно. Когда они возвращались в наш зальчик, я им беззвучно аплодировал и шепотом по английски сказал средней, которая сидела рядом со мной, что она поет, как соловей. Слово нахтингел (соловей) возникло в моей памяти, но я не помнил оно на немецком или английском языке.
Оказывается эти дамы уже дали концерт в прошедшую субботу, а регистрация на следующий субботний концерт состоялась сразу после службы.
Этот будущий концерт был бесплатный, включал кофе и донейшн при весьма ограниченном числе присутствующих.
После службы меня познакомили с толстым швейцарцем по имени Вольфганг, который хорошо говорил по английски и мы почти час болтали с ним о жизни в Испании, Швейцарии, Германии и России при взаимном большом удовольствии общением.
Потом я отправился домой, где выполнил запланированные давно сельскохозяйственные работы.
Дело в том, что я выкопал в Вартемягах нжесколько кустов малины и небольшой кустик жимолости с землей, привез все это в чемодане и решил посадить на своем газоне в Дении.
После приезда я залил растения водой в тазиках и утром должен был их высадить на новом месте.
Мой друг Лев написал мне емейл, что наши северные растения требуют продолжительного зимнего периода минусовых температур и в Испании не приживутся.
Я ему парировал известным изречением классика-самоучки «нет милостей у природы, взять их у нее –наша задача!»»
А также известным приказом товарища Сталина посадить виноград на ближней даче под Москвой.
В ответ на сомнения ученых ВАСХНИЛ – будущих врагов народа, вейсманистов –морганистов, поносивших народного Академика Трофима Денисовича Лысенко, он сказал « у мэнэ приживутца. У нас в Гори халада зимой, как в Москве».
Ученые-скептики на это не знали, что и ответить.
Я пересадил более кучно кусты роз, а на освободившееся место в центре посадил будущий большой куст жимолости, а по краю вдоль мандаринового дерева с желтыми шарами плодов выкопал ямки, засыпал хорошей садовой землей и посадил туда порядка шести кустов малины с хорошими корнями и сказал им «шалом алейхем». Это и был мой ответ Торквемаде через века –евреи совершили реконкисту.
Устав от трудовых забот, я отправился на прогулку к берегу моря на мол.
Было очень тепло, и я снял свитер, обвязал его вокруг пояса и остался в тельняшке.
При входе на мол я сразу столкнулся с моими испанскими друзьями – тремя собаками и их хозяевами.
Собаки меня сразу узнали и подошли поздороваться, хозяин не сразу узнал человека в тельняшке.
Хозяйка объяснила , что старшего и главного пса зовут Тоби.
Есть еще один мачо и леди.
У меня напрашивались вопросы о семейных отношениях в этой собачьей компании, но это было не очень приличной темой для проявления любопытства.
Вся честная компания свернула вниз с мола, а я дошел до маяка, посмотрел, как ловят рыбу и пообщался с белой дружелюбной и любознательной собачкой, сопровождавшей одного из рыбаков.
На обратном пути я решил зайти и пообедать в маленький недавно открытый ресторанчик в переулке при выходе от набережной к большой гостинице Порто Дения.
Там было два столика и хозяин слегка говорил на английском, его звали Хосе.
Я спросил, где его Кармен. Такой юмор он не понял.
Ему был 61 год, я это уточнил на пальцах, но выглядел он куда старше.
У него были две дочери и сын.
Слова герл и дота он путал, а в ответ на вопрос о возрасте дочери сказал , что ей «фифти» и продолжат на этом настаивать.
Я ответил, что такого не может быть, если он только не отличался ранним половым созреванием, что, по моим понятиям, очень мало вероятно и в науке не известно. . Хотя может быть именно поэтому он так быстро постарел.
После этого позвали его жену, она лучше его говорила на английском и сказала, что их дочери тридцать лет. Эти слова по испански произносятся похоже по звучанию, как пятьдесят по английски.
Я спросил его нельзя ли мне получить два стакана апельсинового сока фреш, суп и пульпо (осьминог) с картошкой.
Он согласился и показал мне большую консервную банку, говоря, что пульпо сидит там.
Все должно было стоить около 16 евро. Я согласился.
Сок был хороший.
Вскоре подали домашний суп с вермишелью и двумя кусочками чего то мясного, что я все же смог проглотить с легким отвращением.
Потом принесли сковородку с кусками чего то, что я должен был принять за пульпо.
Но это были тушеные бобы с мизерными кусочками чего то жесткого, вероятно, пульпо. Как потом выяснилось, эти консервы стоили 8 евро.
Весь этот набор должен был стоить 4-5 евро (суп 1 евро, два сока за 2,5 еврор и бобы за 1 евро).
Но Хосе подал мне счет на 16 евро в маленьком мешочке, напоминающем кисет для табака, и я расплатился, говоря, что от пульпо не было даже запаха, на что старичек только вежливо улыбался. Такие сложные фразы на английском были недоступны для его лексики.
Я оценил перспективы такого домашнего заведения общепита как весьма скромные.
На следующее утро в понедельник я опять очень рано встал, позавтракал яичницей, дождался до 9 утра и направился за покупкой съестного в супермаркет.
Я был одним из первых покупателей в огромном зале и стал набивать свою телегу покупками. Сгущенное молоко, масло, коровье молоко, фрукты (грепфруты на сок, пакет мандаринов для экономии своих, пол дыни, очищенный ананас в пластике), овощи (красный перец, огурцы, две связки помидоров, чеснок для профилактики), соус для креветок, копченую колбасу в белой оболочке с отказом от сырокопченой. Когда я подошел к рыбному прилавку, то был встречен продавщицей, как ее личный мачо, меня приветствовали улыбками и словами на английском.
Я попросил 400 г лангустинов ( креветок).
Продавщица призывно соблазнительно улыбалась.
Наверху прилавка темнела куча лангустинов. «Атлантико?», - спросил я показывая на них пальцем.
«Си» - ответила эта леди, загрузила в пакет, взвесила и запечатала.
Подавая мне пакет, мы обменялись «мучо грасиес», она похлопала меня по плечу, я ее по бедру к взаимному удовольствию.
Я даже спросил у нее нет ли сейчас пульпо (осьминога) и она ответила маньяна (завтра), я посетовал, что не совсем уверен, как его надо готовить, а она сказала, что это очень просто.
Я уже был готов пригласить ее на приготовление осьминога и употребления с белым вином, так как уже забыл возбуждающий запах женского тела.
На этом мы простились.
Мадам была соблазнительной, в меру доступной и не слишком молодой, что соответствовало имеющимся запросам.
Счет за покупки был 45 евро, моя телега была полной, кассирша меня также узнала и сказала что то ласковое на испанском.
В понедельник я поленился и не стал жарить креветки, поставив пакет с ними на нижнюю полку холодильника.
При варении гречневой каши на завтрак вторника я сделал крупную ошибку, так как положил в кастрюлю стакан гречневой крупы, чайную ложку соли и два с половиной стакана воды, но поставил кастрюлю на четвертую позицию комфортки электро плиты для быстрого нагрева, чтобы потом переключить на вторую позицию при кипении каши.
В это время раздался звонок по скайпу, я поспешил туда и разговаривал до тех пор, пока не почувствовал запах горелой гречневой каши.
Я оборвал разговор и понесся к плите.
Каша явно пригорела и я ее переложил в другую кастрюлю, а прежнюю поставил отмокать в раковину под моющим средством одной из альпийских деревень.
Потом эту кашу я выставил для поедания птичкам на газон, так как ее есть было невозможно даже при моей наследственной скупости и экономии на всем, кроме желудка.
Но беда, как известно, приходит не одна.
Днем я пил какао с бутербродами, день был сумрачным и я валялся, слушая «дорожное радио» из Петербурга и «Эхо Москвы».
К 17 час я решил покушать креветок.
Накрыл на стол соус, тарелки, приборы, бокал белого вина.
На сковородку налил оливкового масла и обильно посыпал соли, достал из холодильника запечатанный пакет с лагустинами атлантико, обрезал угол, разорвал верх пакета и поставил его в раковину.
Теперь надо было доставать из пакета по одной креветке, отламывать у нее голову с усами и бросать в мусор, а остальное мясистое тельце складывать на тарелку, чтобы потом всю эту массу вывалить на горячую сковородку.
Я сунул руку в пакет, чтобы вытащить оттуда первую креветку для разделки, но к своему удивлению, накололся в пакете на что то жесткое.
Там оказались масселсы (мидии или большие раковины).
Я по ошибке их купил в супермаркете вместо креветок, отвлекшись на соблазнительную продавщицу, за что и был жестоко наказан.
Рецепт их приготовления мне был мало знаком.
Вроде бы надо их кипятить до открывания створок, а потом запекать в духовке или жарить.
Я свалил все в холодную воду, выставил максимальный нагрев и понесся к скайпу для звонка моей давней знакомой Вере за инструкциями.
Ее муж Лев сказал, что надо бросать раковины в кипящую воду на пару минут.
Те раковины, которые не откроют створки, надо выкинуть, а из остальных вынуть мягкое содержимое, которое жарить или запекать.
Я так и сделал, вытащил раковины из теплой воды, вскипятил воду, бросил туда все раковины, вода закипела, подождал пару минут, вытащил ложкой одну раковину, она была открытой, сбросил всю массу на дуршлаг, промыл холодной водой и стал складывать мягкое содержимое раковин на тарелку, чтобы потом начать жарить всю массу.
Из всех пять раковин оказались закрытыми, вероятно, они не сварились.
Я снова их бросил в кипяток, и только одна осталась закрытой и не была использована по назначению.
И здесь я совершил еще одну роковую ошибку.
Все эти массельсы я бросил на сковородку, где уже было налито масло и обильно посыпано солью для жарения креветок.
Процесс жарки и перемешивания массы был быстро завершен, и она была перенесена на тарелку и подана на обед.
Но все это было очень пересолено, плохо жевалось, приемлемым для поедания был только соус, который я доставал маленькой ложечкой, сопровождая в рот соленые деликатесы атлантики.
Заедать соленую мерзость пришлось творогом, чтобы нейтрализовать эту массу в желудке и не уподобиться судьбе Клавдия, любителя грибов и папочке Нерона.
Во вторник была хорошая погода, и с утра я опять отправился в супермаркет покупать то, что ранее упустил. Это была паста для чистки зубов, бутыль воды и рыба меч (по испански имперадор) в количестве 200 г - на два дня.
Еще на пробу я купил 100г пульпо (осьминога) и достаточно долго консультировался с продавщицей и посторонней женщиной, выступавшей в роли переводчика с испанского на английский, как его надо готовить.
Оказалось, что все великое очень просто. Надо только засунуть его на сутки в морозилку, а потом не надо отбивать, а просто жарить с картошкой, а потом медленно есть не спеша и запивая пивом или белым вином. Лучше делать это в присутствии милых дам в полу интимной обстановке под звуки блюза.
Я поцеловал руку продавщицы около локтя с чувством искренней благодарности и удостоился ее счастливой улыбки.
К обеду, намеченному на 18 час, я поставил вариться одну большую картофелину в разрезанном виде, два в меру тонких куска рыбы были посыпаны приправой для и поставлены жариться на сковородке.
Конечно, рыба была готова раньше, чем сварилась картошка, но это было мелким упущением.
К рыбному блюду был подан помидор, четыре дольки чеснока, соус для креветок и бокал белого вина.
Все было изысканно и великолепно, как в лучших домах Бостона.
Закрывшись пледом, я весь вечер дремал на диване под звуки «дорожного радио, Эха Москвы» и концерта Максима Галкина.
Выбрать и поставить диск не было сил.
Заснул достаточно быстро, но скоро проснулся с ощущением тошноты во рту.
Рыба, вероятно, была не первой свежести. Но вставать и засовывать пальцы в рот, чтобы вызвать рвоту, было лень и не хотелось. Может пройдет без летального исхода, надеялся я.
Потом достаточно остро заболел желудок и я понял, где он находится.
Движение комка боли по желудочно-кишечному тракту происходило медленно и временами можно было «забыться и заснуть не холодным сном могилы», как мечтал великий Лермонтов.
Но к утру все прошло , я вылез из своей уютной постели и начался новый солнечный день под голубым небом Испании.
Конечно, после завтрака я отправился в супермаркет купить хурму, гаспаччо, паштеты, соус для салата и канистру воды.
На обратном пути с телегой закупленных продуктов меня окликнули из проезжавшего мимо шикарного белого кабриолета Шевроле. Я остановился.
Машина взяла вправо и встала у края проезжей части дороги.
Из нее вышла шикарная блондинка по имени Юля, с которой я был довольно хорошо знаком и именовал для себя Джульеттой, так как по испански ее звали Джулией.
Джульетта была , по моему мнению, достаточно редким приличным русским человеком в этом курортном городке с населением около 60 тыс. жителей, где уж не менее пару тысяч составляли русские и украинцы, приехавшие сюда на волне экономической эмиграции порядка шести-десяти лет тому назад.
Они хлебнули лиха на своей родине и с трудом нашли место и пропитание под солнцем Испании. Это отразилось на их ментальности и определяло явное недоброжелательство ко всем окружающим и неудержимое алчное желание заработать что то любым способом.
Если вы просили объяснить, где и как получить нужную вам справку в местной администрации, то обычно они предлагали помощь в сопровождении и произнесении пары коротких фраз на испанском. Но по тарифу 30 евро (около 1200 руб) за каждый час потраченного ими времени (от выхода из дома до возращения восвояси).
Другие отношения были для них не возможны. Этот слой русской эмиграции был для меня совершенно не приемлем для общения.
В последние два года жители России стали основными покупателями дорогой недвижимости на средиземноморском побережьи Испании при падении цен вследствие кризиса в Европе и специфики доходов в России. Но они также вряд ли бы представляли интерес для общения по очевидным причинам ограниченности менталитета и интересов.
Джульетта не была такой уж бедной эмигранткой, у них с мужем был небольшой ресторан, который они сдавали в аренду и жили на эти доходы.
Муж занимался музыкой, не совсем понятно, в каком качестве – в виде композитора или просто любителя стучать по барабану на чердаке своего дома, сопровождая аудиозаписи для собственного удовольствия.
А Джульетта работала в салоне красоты, в котором она арендовала небольшое помещение, где делала педикюр и еще какие -то косметические процедуры.
Она была москвичкой, достаточно культурной, с хорошим вкусом и без заскоков в ментальности, с ней было приятно вести беседы на любые темы, которые могли представлять для нас взаимный интерес.
Она была не только приятна в общении, как обаятельный человек, но была также совершенно очаровательна , что особенно остро проявлялось в этой глухой испанской курортной провинции, оживляющейся только в летний период.
Ее работа в основном служила занятием свободного времени и получением небольших средств для личного использования, так как работа ранее в качестве хозяйки ресторана с утра и до позднего вечера была для нее крайне изматывающей.
Как то я даже был ею удостоен приглашением к ним в дом накануне Рождества с изысканным угощением, состоящим из грибов, запеченных с сыром внутри, необыкновенно мягкой буженины и уже очищенного ананаса, нарезанного крупными ломтиками.
Я вел себя явно не скромно, так как по существу один съел почти весь ананас.
Это было похоже на тот случай у Гоголя, когда Собакевич скушал всего осетра, не дожидаясь остальных гостей.
Когда эта блондинка проезжала по улицам городка в своей открытой машине, то впечатлительные испанцы резко тормозили на встречных машинах, создавая аварийную ситуацию, и провожали ее взглядом, поворачивая голову на 130 градусов влево до хруста шейных позвонков.
Итак, Джульетта вышла из машины и подошла ко мне, поразив своей привлекательностью и обаянием.
Ее стройная фигура была затянута в темную кожу, из которой торчала миловидная головка очаровательной ухоженной блондинки с хорошим вкусом жительницы одной из мировых столиц, то есть без избыточного макияжа, с молнией, закрытой почти до подбородка.
Я не мог сдержать своего восхищения ее внешностью благородной леди.
«Да, я только недавно приехала из Москвы и потому пока еще не плохо выгляжу», сказала она, реагируя на мое нескрываемое восхищение.
« Я столькому новому там научилась, но здесь в этой глуши никому ничего не нужно», - заметила она.
« Юля, я могу тебя пригласить на концерт в ближайшую субботу, в 7 вечера, который будет в церкви Иглесиас Нуэво Апостелес. Там будут петь две негритянские певицы из ЮАР, я их уже слышал на службе в этой церкви - у них прекрасный вокал соло и дуэтом. Количество мест очень ограничено, но у меня забронировано там лишнее место. которое я тебе могу предложить» , - обратился к ней я.
« Я очень люблю подобные концерты и тебе перезвоню вечером в пятницу », ответила Юля и на этом мы расстались.
Вечером дома я получил от нее емейл, что она мне сочувствует по поводу отравления несвежей рыбой, а мой рассказ ей понравился.
В ответ я решил пошутить и написал, что при нашей недавней встрече на улице я был настолько очарован ее привлекательностью, что у меня в голове заиграл оркестр, исполняя известный мотив и хрипловатые слова горбуна-звонаря Собора Парижской Богоматери, влюбленного в прекрасную молодую цыганку: « я душу дьяволу отдам за ночь с тобой».
Я ее просил воспринимать это не как недостойное предложение, а только как комплимент , возникший на основе некоторых ассоциаций, не более того.
Вечером я решил продолжить эту тему для импровизации и послал ей по емейлу следующее письмо от имени дьявола:
Мадам Джульетте
проживающей в Испании
Провинция Аликанте
от его Превосходительства
Дьявола по имени Мефистофель
Информационное сообщениие
Должен Вам сообщить, миледи, что известный Вам господин согласен отдать мне виртуальный личный предмет чрезвычайно высокой для меня ценности на известных для Вас условиях, которые я могу Вам обеспечить.
При Вашем согласии и выполнении единственной мечты его жизни я смогу отблагодарить Вас предоставлением на следующий же день свидетельства зарегистрированной на Ваше имя собственности на Салон Красоты в Бенидорме и зачислении на Ваш банковский счет в банке Bankinter средств, вполне достаточных для приобретения апартаментов на последнем этаже в любом районе города по Вашему выбору.
Прошу известить меня о Вашем решении перед входом на территорию храма Иглесиас Нуэво Апостелес в ближайшую субботу до 19-00, произнеся вслух только одно слово «ДА» или «НЕТ».
Надеюсь на Ваше содействие в будущем,
С неизменным уважением,
Дьявол
Но это не возымело действия, возможно, Джульетта вообще редко открывает компьютер и не читала мои сообщения.
Во всяком случае, звонка от нее не последовало до вечера в субботу, и я решил позвонить ей сам.
« Я нахожусь в другом городе и , к сожалению, не смогу пойти на концерт», - сказала она и для некоторого утешения продолжила:
«но я хотела бы вас принять во вторник утром у себя в салоне для обычных процедур».
На этом основанный на фантазии мастера виртуальный невинный розыгрыш с душой, дьяволом и неразделенной отсутствующей любовью был завершен.
Вечером я был на концерте в храме с 19 до 21 часа.
Было довольно холодно на улице– порядка 9 град, но в зале было тепло, он был полон немецкой публикой.
Хор мне не очень понравился, тем более, что я ни слова не понимал на немецком языке и звук был для меня слишком громким для такого помещения.
В перерыве наливали шампанское, глинтвейн и чай, предлагали несколько салатов и сосиски на гриле – все бесплатно и без ограничений.
На большом столе стояли прозрачные кулечки конфет по 5 евро каждый.
К сожалению, разговаривать на английском было не с кем, кроме дочери Сабины, у которой я спросил, где же ее старшая сестра.
Также по одной фразе на английском я обменялся с сыном Сабины, который за столом наливал вино желающим, и ее мужем, который явно был старейшиной этого общества.
Концерт, особенно во втором отделении, где в основном пели две негритянские певицы Friedel Mitas и Lynn Adams, был действительно великолепным.
В завершении при бурных аплодисментах мне очень хотелось крикнуть « Браво бисс», но я сомневался, что это может быть принято в церкви.
В завершение эти певицы спели под орган Аве Мария, что было моим любимым произведением, и я мог считать себя полностью удовлетворенным, возвращаясь порядка 15 минут пешком с фонариком по иногда слабо освещенным улицам к своему дому.