Когда Катя училась в третьем классе, местный скрипач Александр Дмитриевич организовал в городке, где жила девочка, музыкальную школу и объявил набор учащихся. «Может тебе тоже поступить? – спросила мама, заботящаяся об образовании дочери. – Люда Лазарева из твоего класса поступает». «Людка поступает? – сказала Катя. – Тогда я тоже поступлю».
Соперничество – двигатель прогресса в детстве. На следующий день Катя с мамой, принарядившись, пошли на прослушивание, которое было организовано в доме культуры, «храме искусств», украшенном греческими колоннами и расположенном на главной площади. В просторной комнате на втором этаже, где было пианино, и стоял гипсовый бюст Ленина, собрались ребята. Скрипач, поджарый невысокий человек с подвижным лицом, сидя за пианино, вызывал детей по очереди, просил что-нибудь спеть и простучать мелодию. «А я петь не умею» - сказала Катя, когда пришла ее очередь. «А мы тебя научим,- отвечал весело скрипач.- Давай так: я спою ля-ля-ля, а ты повтори. Вот видишь, не так уж и сложно. Теперь простучи вот этот ритм». Я простучала и была принята, как и многие другие. А Людке Лазаревой отказали – у нее обнаружилось совершенное отсутствие слуха.
Начались занятия. Поначалу школа располагалась в пионерлагере, где Катя и другие дети проводили лето. Это была чудесная озелененная территория, где тут и там стояли летние корпуса, благоухали цветочные клумбы, а детские площадки манили качелями, горками, канатами, «гигантскими шагами» и прочими устройствами для развлечения детей. Школу разместили в главном корпусе. Катина мама съездила в Сталино (теперешний Донецк) и купила дочери капроновые банты и черную папку для нот, на одной стороне которой был выдавлен профиль Чайковского, а на другой – Римского-Корсакова.
Эту чудную осень Катя запомнила на всю жизнь. Вот идет она по аллее парка, засыпанной желтыми листьями, гордо неся толстенную папку с нотами в руке. Вот она поет сольфеджио, разучивает первые пьесы на пианино. Инструментов ни у кого не было, и дети занимались в классах по расписанию. Любимой Катиной учительницей стала Майя Матвеевна. Уроженка Сталино, она выглядела как кинозвезда, заблудившаяся и случайно попавшая в этот маленький городок. Она была очень красива: статная, с черными вьющимися волосами и ласковыми глазами. Она носила элегантное платье с камеей, а бриллианты в ее ушах и на пальцах сверкали и привлекали всеобщее внимание. Катя полюбила ее с первого взгляда и на занятия шла, как на праздник. Училась девочка прилежно, очень старалась. Учительница же хвалила ее и постоянно напоминала: «Девочка, нужно покупать инструмент. Без инструмента нет музыканта».
Катя сказала об этом родителям, и они пообещали, что после октябрьских праздников купят ей пианино. «А когда октябрьские праздники? – спросила Катя. «В ноябре» - ответил папа. Катя не могла понять, почему октябрьские праздники будут в ноябре, но промолчала. И вот одним темным ноябрьским вечером, Катин папа с товарищем, оба крепкие, одетые в фуфайки и кирзовые сапоги, привезли из Сталино на грузовике только что купленное новенькое пианино. С большим трудом они втащили его, холодное, черное, на третий этаж – о лифте в городе тогда и не слыхали. Сняв шапку и вытирая пот со лба, папа сказал, обращаясь к Кате: «Это тебе, доченька, подарок, учись. А ты, мать, налей нам по стопке – нелегкая это работа: пианино покупать».
Катина мама засуетилась, быстро накрыла на стол, в центр поставила бутылку «Московской». Мужчины и Катина мама, успевшая незаметно подкрасить губы помадой, сели за стол, стали выпивать и закусывать. Катя же тихо устроилась у пианино и сидела неподвижно, положив пальцы на черно-белые клавиши. Душа ее ликовала: «Инструмент! Мой! Как он красив! И запотел с морозца». Девочка провела пальцем по крышке, и палец оставил черный блестящий след. «Сыграй нам, дочка, застольную» – попросил чуть захмелевший Катин папа. «Сыграю, - девочка встала и, повернувшись лицом к сидящим за столом, объявила, как на концерте: - Бетховен «Застольная песня». Села и стала играть.
…Иногда, возвращаясь мыслями в детство, Катерина, преподаватель музыки, мать двоих детей, воспаряет, словно птица, над родным городком, затерянным где-то в южных степях, и мысленно видит картину из прошлого. Холодные осенние звезды сияют над городом. В домах зажглись огни. В одной из квартир на последнем этаже ярко светятся окна, и маленькая девочка с капроновым бантом, сидя за пианино, играет Бетховена для двух разомлевших от тепла и усталости работяг.