ОСТРОВ
(Параллельный мир 67)
Черт побери! Опять он проспал! Сейчас было 7.25, а рабочий день начинался в 7.30.
Денис Городницкий быстро оделся и обулся. Затем закрыл глаза и мысленно произнес: «Пусть я окажусь у заводской проходной».
Когда он через секунду разомкнул веки, то уже стоял там, куда велел себе телепортироваться. К счастью, его внезапное появление осталось незамеченным.
Вскоре Денис уже находился на своем участке, где трудились две бригады – монтажниц и рабочих, занимающихся внешним видом авиационных приборов. После влажной уборки бригадир «внешняков» дал своим подчиненным, если их можно так назвать, указания, и они вместе со своим руководителем приступили к работе.
Припой с приборов снимал жалкий заморыш по фамилии Клюев; балансировкой занимался толстяк Синицын; промывал узлы вечно бледный лопоухий тип по кличке Призрак; протирала их батистом неуклюжая башкирка Ирина; бригадир покрывал пайку желтым лаком; а Городницкому была поручена подкраска.
Рабочие не любили Дениса. Время от времени они бросали на него колючие, осуждающие взгляды, словно он только что в их присутствии зарезал ребенка.
Часов в десять бригадир Василий Николаевич как-то странно уставился на подкрашенные приборы, стоящие на столе перед Городницким. Оторвав задницу от стула, бригадир взял один узел, потом – другой.
- Ты что, не можешь с приборами поаккуратнее обращаться? Смотри, сколько ты отпечатков понаставил, - забрызгал слюной Василий Николаевич, тыча в нос Денису еще не высохшие узлы.
- Это ты их понаставил, а не я, - парировал Городницкий.
Бригадир побагровел.
- Если бы ты работал в другом месте, тебя бы уже давно убили! – заорал он.
- Может быть, и убил бы какой-нибудь дурак вроде тебя.
Василий Николаевич что-то пробормотал, поставил приборы на стол и сел на свое место.
Находясь под перекрестным огнем злобных взглядов своей бригады, Денис сомкнул веки и сказал про себя: «Пусть вся моя бригада, кроме меня, окажется на каком-нибудь необитаемом острове».
Едва он открыл глаза, как увидел, что Василий Николаевич и его подчиненные исчезли, оставив после себя лишь дым двух паяльников и неприятное впечатление.
Монтажницы ничего не заметили, поскольку сидели лицом к окнам. Зато заметил зашедший мастер.
- Где мужики и Ирина? – поинтересовался он у Городницкого.
- Не знаю, - пожал тот плечами.
- Наверно, перекур решили устроить. Сегодня конец месяца, а им подымить, видите ли, приспичило.
И мастер удалился.
Но через пять минут появился снова.
- Нет их в курилке, - мрачно бросил он.
- Может, они где-нибудь еще? – проговорил Денис.
Но мастер, казалось, не слышал этого вопроса.
- Ну, ничего. Я их всех, лодырей, депремирую.
После обеда мастер дал Городницкому в помощницы двух монтажниц. Однако этого было явно недостаточно, и, чтобы выполнить план, им пришлось вместо одной смены работать две.
Василий Николаевич и члены его бригады стояли на залитой солнцем поляне, на краю которой белел гигантский камень, высотой в половину человеческого роста.
- Как мы здесь очутились?! – недоуменно моргая, произнес бригадир.
- Чертовщина какая-то! – пискнул Клюев, в глазах которого застыл страх, точно на этого заморыша со всех сторон надвигались вражеские солдаты.
- Может, все это нам снится? – с робкой надеждой спросил Синицын, переводя взгляд с неизвестных ему деревьев на свое огромное пузо.
- Вряд ли, - нахмурившись, заметил Призрак.
- И все-таки где мы находимся? – с едва заметным акцентом сказала Ирина.
- А это мы сейчас выясним, - ответил немного пришедший в себя Василий Николаевич – Идите за мной.
И он повел бригаду между высокими деревьями с густой ароматной листвой.
Минуты через три они вышли на полоску песка, за которой простиралось еле шевелящееся море.
Рабочие, повинуясь приказу бригадира, двинулись вдоль кромки воды.
Спустя полчаса они пришли в исходную точку. Выходит, они находились на острове. И притом – на очень маленьком.
- Давайте проверим, есть ли тут люди, - предложил Василий Николаевич.
Они тщательно прочесали лес, но не обнаружили ни только людей, но и животных, если не считать мелких грызунов, похожих на мышей, и птиц с ярким оперением.
Бригадир привел рабочих на поляну и проговорил:
- Этот остров – необитаемый.
- Мы это поняли, - пропищал Клюев.
- А раз он никому не принадлежит, - продолжал Василий Николаевич, - то я объявляю себя его президентом.
- Ни фига себе! – удивился Синицын.
– Я попрошу в моем присутствии не выражаться, - осадил его бригадир. И добавил: - С этого момента остров будет называться Суверенная Республика Бригадирия.
Призрак хотел было что-то сказать, но потом, передумав, закусил нижнюю губу.
А Василий Николаевич вытащил из кармана носовой платок и прикрепил его к тонкой ветке, свисавшей над камнем.
- Это будет государственный флаг нашей республики.
Только тут бригадир заметил на импровизированном флаге зеленоватую соплю, но было уже поздно. Не снимать же из-за этого колыхающийся под слабым ветерком государственный символ.
- А какой у нас будет герб? – поинтересовалась Ирина.
- Герб? – переспросил Василий Николаевич, скребя ногтями небритый подбородок.
- Да.
Бригадир пошарил глазами по земле, и взгляд его остановился на скелетике маленького грызуна, валяющемся среди травинок, изогнутых, будто рёбра. Василий Николаевич положил останки зверька на камень.
- Вот наш герб.
Люди переглянулись, однако ничего не сказали.
- Но у каждого государства должен быть ещё и гимн, - проговорила Ирина.
- Будет вам и гимн, - отозвался бригадир. И засвистел мотив песни «Постой, паровоз, не стучите, колёса…» В конце исполнения он громко икнул, что прозвучало как заключительная нота.
- Да вы как стоите?! – возмутился Василий Николаевич. – Когда исполняют гимн, нужно стоять навытяжку!
И он опять начал свистеть.
Рабочие выпятили грудь и вытянули руки по швам.
- Вот это другое дело, - похвалил их бригадир, когда отзвучал гимн. – А теперь мне нужно выбрать среди вас своего телохранителя.
- А зачем вам телохранитель? – пискнул Клюев. – Ведь здесь, не считая нас, никого нет…
- Каждый президент должен иметь телохранителя. Ясно?
- Ясно.
- Я думаю, что на эту должность подойдёт Синицын. Синицын, подойди ко мне.
Толстяк направился к Василию Николаевичу. При ходьбе его живот слегка дрожал, как кусок студня в руках алкоголика.
- С этого момента будешь всегда находиться при мне. Понял?
- Понял, - отозвался Синицын. И встал рядом с бригадиром.
- Ещё мне нужны пограничники. Ими будут Клюев и Призрак.
- Но у пограничников должно быть оружие… - загробным голосом произнёс Призрак.
- Сейчас вы его получите.
С этими словами Василий Николаевич поднял с земли один засохший старый сук, очистил его от веток и вручил Призраку. Проделав ту же операцию с другим суком, бригадир дал его Клюеву.
- Ходите по опушке леса и следите за тем, чтобы на нашу территорию не проник нарушитель границы,- велел бригадир новоиспечённым пограничникам.
- А если он проникнет? – спросил Клюев.
- Тогда бейте его дубинками до тех пор, пока он не околеет. Ну, идите.
Клюев и Призрак ушли.
- А тебя я назначаю своей женой, - повернулся к Ирине Василий Николаевич.
- Но у вас же есть жена, и ей бы…
- Приказы президента не обсуждаются, - прервал её бригадир.
На следующий день, в субботу, Денис Городницкий проснулся поздно – в двенадцать. Ему очень захотелось узнать, как поживают на острове члены его бригады. Умывшись, одевшись и позавтракав, он надел солнцезащитные очки и приклеил к коже под носом накладные усы. «Теперь, даже если я попадусь им на глаза, они меня не узнают», - подумал Денис. Он закрыл глаза и мысленно проговорил: «Пусть я окажусь на том острове, где сейчас пребывает моя бригада».
Разомкнув веки, Городницкий обнаружил, что стоит на полоске песка, через равные промежутки времени целующейся с морем. Денис сделал несколько шагов в сторону леса. И тут он увидел выходящих из-за деревьев Клюева и Призрака. Помахивая дубинками, они приближались к нему. Метрах в трех от Городницкого они остановились и посмотрели друг на друга.
В это время из леса вышли Василий Николаевич, Синицын и Ирина.
- Ну, чего стали?! Бейте его! – крикнул бригадир.
Клюев и Призрак повиновались.
- Да что вы его гладите?! Врежьте ему так, чтобы из него мозги вылетели!
Шатаясь под градом ударов, Денис вдруг почувствовал, как чья-то дубинка проломила ему череп. Больше он уже ничего не ощущал. Его ноги подогнулись, и он замертво рухнул на песок, орошая его своей кровью.