ПРОКЛЯТИЕ
В один из теплых летних дней к девятилетнему Славке Граблину пришел его друг, Олег Щербаков, который жил в соседнем доме.
- Не желаешь прогуляться? – спросил Олег, иронически прищурив свои карие глаза.
- Желаю, - без всякого энтузиазма ответил Славка.
Друзья вышли на улицу и двинулись вдоль одного из корпусов приборостроительного завода – невероятно длинного здания, возле которого зеленела густая трава. В этой траве часто попадалась разная мелочь, выбрасываемая рабочими из окон: винты, куски канифоли, короткие прутики припоя… Однажды Славка нашёл здесь металлическую коробочку; он принёс её домой и стал хранить в ней старинные монеты.
Не найдя на этот раз ничего интересного, друзья приблизились к забору , за которым располагалась стоянка мотоциклов. И тут они увидели на стене здания огромное количество красно-чёрных насекомых, известных им под названием « солдатики».
- Давай их давить, - предложил Щербаков.
- Давай, - согласился Граблин.
Олег отыскал в траве сухую ветку и, разломив её надвое, вручил одну половинку Славке, а другую оставил себе.
Щербаков приблизился к зданию и начал давить солдатиков обломком ветки. Некоторые насекомые падали на землю, иные же оставались на месте, приклеенные к стене выдавленными из них внутренностями. Глаза Олега сияли от удовольствия, словно его по самое горло завалили дорогими шоколадными конфетами.
Славка тоже стал уничтожать солдатиков. Однако удовлетворения от этого не испытывал. Он просто следовал примеру друга.
И тут к ним подошёл Кабачок – узкоглазый мальчишка, сосед Щербакова по лестничной площадке. Поговаривали, что мать у него – ведьма.
- Что вы тут делаете? – осведомился Кабачок.
- Козявок давим, - отозвался Граблин.
- Сейчас же прекратите.
- Ишь, командир какой нашёлся!
- Прекратите, я вам говорю, а то я с вами дружить перестану.
Щербаков рассмеялся:
- Напугал!
И прикончил последнее насекомое. Затем он отбросил ветку в сторону и, достав из нагрудного кармана рубашки малюсенький свёрток, развернул его. На измятой бумаге лежали три окурка.
- Подымим? – спросил Олег, переводя глаза со Славки на Кабачка.
- Я не против, - откликнулся Граблин.
- А я против,- проговорил Кабачок.
Тем не менее, все трое спустились в узкое прямоугольное углубление, расположенное перед подвальным окном; стёкла окна были матовыми, от чего оно напоминало глаз слепого монстра. Здесь их никто не увидит.
Щербаков и Граблин закурили, с наслаждением выпуская изо рта тонкие струйки дыма. Кабачок же, казалось, не замечал этого – он о чём-то задумался.
Когда они выбрались из своего укрытия, то увидели, что на стене появились новые полчища солдатиков.
Олег, подняв ветку, принялся их давить.
Славка – тоже.
- Всё, я больше с вами не дружу, - выпалил Кабачок.
Граблин повернулся к нему и, держа обломок ветки, точно нож, стал угрожающе на него надвигаться:
- А ну-ка повтори, что ты сказал.
В глазах защитника насекомых мелькнул испуг. И он кинулся бежать. Кабачок мчался с такой скоростью, что его не догнал бы и брошенный вслед ему кирпич.
На следующий день Славка и Олег от нечего делать зашли в подвал дома, в котором жил последний. Оказавшись в затхлой темноте пугающего замкнутого пространства, друзья включили свет – и увидели Мурку, кошку Кабачка и его матери.
- Давай её изобьём?- произнёс Щербаков.
-За что?
- За то, что она чёрная.
- Ладно, давай.
И друзья, загнав кошку в угол, принялись пинать её. Мурка орала как только что рождённый ребёнок. Но после минуты жестоких побоев она затихла – должно быть, потеряла сознание.
- Нужно её немножко поджарить, - ухмыльнулся Олег.
- Зачем?
- Чтобы узнать, живая она или нет.
И Щербаков, разломав два деревянных ящика, стоявших поблизости, стал складывать дощечки для будущего костра.
- Я передала тебе все тайны чёрной магии. Дело я своё сделала, теперь мне можно и умирать,- сказала мать Кабачку, или, как она его называла, Илье.
- Мам, зачем ты так говоришь?
- Я пошутила.
- Больше так не шути.
- Ладно, ладно.
Мать обвела тусклыми глазами стены зала и спросила:
- Ты Мурку не видел?
- Нет.
- Опять, наверно, в подвал убежала.
- Я пойду поищу ее.
Мать кивнула.
Не обнаружив кошку дома, Илья вышел на лестничную клетку. Там ее тоже не оказалось.
Тогда он спустился в подвал.
В желтоватом электрическом свете Илья увидел, как Граблин и Щербаков кинули Мурку в огонь костра. Очутившись на пылающих деревяшках, кошка душераздирающе закричала и, спрыгнув с них, начала кататься по земляному полу, стараясь потушить на себе пламя. Наконец ей это удалось. Но было уже поздно. Избитая и обгоревшая, кошка жалобно мяукнула и, упав на бок, застыла в вечной неподвижности.
На глазах у Ильи появились слезы. Он любил Мурку почти так же сильно, как собственную мать.
Илья взглянул на своих бывших друзей, ожидая увидеть на их лицах раскаяние. Однако ничего подобного он не увидел – Олег насмешливо улыбался, а физиономия Славки выражала полное равнодушие.
В душе у Ильи закипел гнев.
- Живодеры! Будьте вы прокляты!
И едва он проговорил эти слова, как Граблин и Щербаков провалились сквозь землю, которая через секунду сомкнулась над ними, будто вода над брошенным в неё камнем.