Библейские Холмы

               

                …И иудейские спаленные холмы,
                Где под маслинами еще звучат псалмы…         
                С.Соловьев

            Я не знаю что в них, почему от них болит душа. А еще говорят, что мир материален. Что же такое он такое, наш мир, если рыжие холмы могут смешиваться со стихами и ранить сердце? Только потому, что когда-то по ним бродил в длинной рубахе и сандалиях бородатый, большой и легконогий бог этих мест. Смотрел вдаль, на своё любимое море и горы, замыкающие «рябь залива»… Думал, видел что-то своё…  Возвращался в Башню, писал, рисовал акварели, и мир преображался под его рукой. Переходил в другое измерение… в его собственное.
           Конечно, это наваждение. Конечно. И эти холмы стали ЧЕМ-ТО. Взяли меня в плен, и не знаю, чего в этом плену больше – сладости или горечи, горечи или … чего-то еще. Но мне хорошо быть их пленником. Потому что  они были – его, и Дух Поэта, конечно, не покинул их.
Сейчас они далеко от меня, а кажется, будто где-то рядом. Как параллельный мир. Или как нереальный мир? То есть никогда не бывший до конца реальным.
Всегда со мной.  А может, они вообще только мои?
           И вот все брожу и брожу по каменистым тропинкам, подставляя лицо всем ветрам. Завидую сухой шелковистой траве на их склонах, по которой волнами проходит ветер с моря,  каждому колючему кусту – ведь они всегда там, над этим  КОСМОСОМ, который называется  Коктебельским заливом, ловят каждое его дыхание, в котором и восходящие ветра Узун-Сырта, и ветер из букового леса Старого Крыма, и морской бриз, прилетающий из Отуз  и  Двуякорной бухты. И эти «бэдленды», «где Ангел, проклятый проклятием всезнанья, живет меж складками моршинистой земли»  милее мне игрушечной красоты Нового Света. Может, потому, что «страдание и голод – вот резец, которым смерть ваяет человека…»? Ведь эти выжженные холмы – тоже «страдание и голод»?  И я чувствую этот мучительный и прекрасный резец…  И присутствие Ангела всезнанья…
А Спаситель? Он ведь может  придти только из таких холмов… пропыленный их рыжей пылью, в сандалиях, сбитых об её острые камни… Наверное, это чувствовал и Поэт, потому так и любил  этот свой мир - и меня  заколдовал …   

             «Гаснут во времени, тонут в пространстве
             Мысли, событья, мечты, корабли…
             Я ж уношу в свое странствие странствий
             Лучшее из наваждений земли»