Умер счастливым
Старый Очир всегда был задумчив. Он был задумчив и тогда когда не был стар. Все знали его таким. Даже малые дети говорили, что дядь Очир добр, покладист, и задумчив…..Но никто не знал, почему он такой. Сверстники Очира рассказывали, что в молодости он лучше всех плясал, пел песни, скакал на лошадях, а потом….
А потом все стали другими, многих не стало вообще. Война, голод, Сибирь, лагеря.… Все это Очир прошел вместе со всеми. Но была у него еще своя личная обида, которую он носил в себе многие годы. Старик и сам точно не знал на кого он зол. На страну, на строй, или на полупьяного майора НКВД, который кричал что он предатель, что его надо расстрелять. Очир никак не мог понять какой же он предатель. За два года он с друзьями приволок из - за линии фронта шестерых фашистов. В бою ни за кем не прятался. Когда пришел приказ отозвать калмыков с фронта и отправить в лагеря, к Очиру подошел командир разведроты и сказал:
-- Очир, я не знаю, чем там наверху думают. Но я знаю, что ты хороший боец! И поэтому говорю с тобой. Мне тут умные люди шепнули изменить в твоих документах национальность на казаха или бурята. Может быть, в особом отделе не заметят. Как думаешь?
Очир отказался. Если бы подмену заметили, командиру грозил или расстрел или штрафбат. О лагере старик не любил вспоминать. Там выживали только очень сильные. Тяжелее всего было переносить обиду. За что? Если среди нации были предатели, бандиты -- сажайте, расстреливайте их. За что же наказывать детей, женщин, стариков! А в чем виноваты солдаты, офицеры которые честно воевали на фронтах. Очир не мог этого понять ни тогда в лагере, ни потом когда все вернулись на родину. Спасибо добрым людям в Сибири и в лагерях, которые, помогая друг другу, пережили то тяжелое время. На родине тоже было нелегко. Жили в землянках, недоедали. Но это была родина. И со временем все наладилось. Очир работал чабаном, росли дети, внуки. В доме был достаток. Все было хорошо, вот только старая обида сидела в старике, покалывая сердце, временами давая о себе знать. После войны прошло много лет. Конечно же, обида уже была не так остра, но все же она была.
Недавно, восьмого мая, Очира пригласили в клуб для вручения ему медали «За отвагу». Медаль искала его не один десяток лет. Наверное, уже нет в живых тех двух фашистов, которых они тогда притащили из -- за линии фронта. Командир разведроты, который подписывал наградной лист на эту медаль, погиб, где то под Берлином. Нет уже в живых многих однополчан. Горели архивы, расформировывались военкоматы, а медаль все же нашла Очира. Людей было много. Приехали с военкомата, с администрации, местное начальство, было весело, шумно. Очиру вручили медаль, все его хвалили, вспоминали не вернувшихся. Потом был концерт, дети читали стихи, ставили сценки. Когда на сцене начали танцевать, в душе старого Очира что - то изменилось. Как он оказался на сцене он и сам не помнил….
На сцене, стройный мужчина с медалью « За Отвагу» на груди весело танцевал « Товшур». Никто бы не поверил, если сказали, что этому танцору скоро будет восемьдесят лет. На его лице не было больше задумчивости, оно было добрым и веселым как когда то до войны. Очир танцевал так, как никогда в жизни еще не танцевал. Он танцевал за тех, кто умер в холодных «теплушках», за тех кто остался в Сибири и не вернулся с лагерей . Старик танцевал и танцевал, и с его души уходила обида….Он простил всех, и за все! Когда он упал на сцену, лицо его было счастливым. Сначала никто ничего не понял. Потом все забегали, прибежал врач. Но было уже поздно….
Говорят когда похоронили Очира, коровы, которых он пас, две недели собирались у кладбища и кричали. Привязанный к изгороди во дворе конь, каким - то образом оказывался у кладбища, где и простаивал целыми днями, опустив голову. Дети, которые, всегда, все знают, утверждали, что у коня в глазах блестели слезы………