Никодимыч
По пятницам он являлся после бани в «городской» одежде, побритый, благоухающий дешёвым одеколоном, всё ещё крепкий в свои шестьдесят восемь. Приносил иногда пяток яиц от своих кур, кабачок, молодую картошку. Раза два за дачный сезон приносил бутылку водки, обычно же пили «хозяйскую». Сидели на веранде часа полтора-два. К поллитровке Андрей Петрович иногда добавлял «маленькую». Говорил, в основном, Никодимыч. Рассказывал про свой бульдозер, про пропойцу-председателя, про своего Дика (не собака – зверь), ругал новую жизнь, хвалил коммунистов… Брал реванш за недельное молчание. Андрей Петрович, отставной подполковник, терпел его монологи из чисто утилитарных соображений. Никодимыч был бесценным помощником – печку подремонтировать, дерево спилить…Мог бы он и сам, но времени жаль, а Никодимыч пятнадцатый год с женой на даче и летом и зимой.
Андрей с Эльвирой дачу купили шесть лет назад. С тех пор регулярно платили Никодимычу пятьсот рублей в месяц, чтобы он со своим Диком уделял их даче особое внимание. Бессменный сторож опекал новых дачников с удовольствием, тем более, что за каждую услугу получал отдельную плату. Все ремонтные и другие дела он справлял в рабочие дни, хозяева, приехав в пятницу, только успевали расплачиваться. По массиву о нём ходили разные небылицы, но Андрей Петрович к ним не прислушивался.
Пытался Никодимыч давать советы и по огородничеству, но Эльвира Александровна их мягко отклоняла. Она сегодня могла сама кого угодно консультировать. В пятничных «заседаниях» участия не принимала – отдыхала от своих книг и студентов.
– Эля Александровна, – добирался и до неё Никодимыч, но дальше обращения дело обычно не шло.
– Сергей Никодимович, извините, некогда.
Иногда, конечно, и ей доводилось принудительно вникать в технологию выполненных работ, но основной поток ненужной информации обрушивался на Андрея.
Пришло время, Андрей стал тяготиться этими пятницами. Слово «бульдозер» вызывало реакцию испанского быка на красную тряпку. Резкий в суждениях, Андрей еле сдерживал эмоции:
– Никодимыч, смени тему, не понимаю я ни черта в твоих бульдозерах!
– Во-во, а я понимаю. Когда мы стадион строили…
– Никодимыч, ты лестницу в подвал удлинить не смог бы? Вот тебе тысяча на материалы, посмотри, может, что из моего подойдёт. Только не рассказывай, как будешь пилить.
В следующую пятницу старой лестницы на месте уже не было.
– Я её разобрал. Ага. Пригодится. А доски за восемьсот взял. Ну, и за работу.
– Пятьсот нормально будет? Хорошо, тысячу?
– Я так работал всю неделю. Дай две. Такая лестница, каждую ступеньку строгал-выравнивал…
– За лестницу в подвал две тысячи? Я не подпольный миллионер, одной хватит, – Андрей ушёл к себе, прекратив разговор. Сам виноват – приучил. Надо о цене заранее договариваться.
В субботу Никодимыча не было видно. А то ведь за день раз десять нарисуется. В воскресенье утром пришёл серьёзный и обиженный. Положил на стол две бумажки по пятьсот рублей, полученные накануне:
– Вот, я тут должен был… Ключи – дачу вашу больше охранять не буду. До свидания.
Через неделю, однако, опять явился:
– Перегнул я маленько прошлый раз. Пусть будет тысяча. И ключи давайте обратно.