Так называется третья книга Анатолия Штаркмана о А. С. Пушкине.
Вступление к книге.
Совершенство и красоту русского языка моё поколение Советской России усваивало, слушая, читая и заучивая стихи Пушкина. Его поэзия и песенный язык располагали юных, а антирелигиозные и свободолюбивые мотивы подавали надежду повзрослевшим на равенство и интернационализм.
В восьмом классе на экзамене по литературе мне выпало писать образ Евгения Онегина. Накатав крупным размашистым почерком тетрадь и сделав на каждой странице по ошибке, я получил двойку. Преподаватель русского языка литературы Степан Степанович Зевако, наш школьный литературный бог, пожурил за ошибки и признался, что всё равно вынужден был бы поставить неудовлетворительно за содержание: "странным получился образ". В том молочно-советском возрасте я не знал, что в литературе существуют такие понятия как Агасфер или Блуждающий жид. Пушкин ассоциировался с небесными светилами.
Политическое прозрение пришло позже. Моим любимым и настольным писателем стал Иосиф Павлович Уткин. О том, что он не Павлович, а Израилевич я узнал только в Израиле от его тётушки.*
Я жил в то же время, что и Уткин, понимая сердцем и умом слова поэта: "и собаки умеют плакать, плакать, как плачем мы" или предсказание: "мы, наверно, с базы ближней, подадимся снова в путь, с первым снегом, - первой лыжней накрест всё перечеркнуть".** Предсказание сбылось, и мы, евреи России, "перечеркивая" столетия жизни наших прапрадедов,
---------------
*Иосиф Уткин. «И задумаются стены»:
© Copyright: Анатолий Штаркман, 2008
Свидетельство о публикации №208032600531
**Иосиф Уткин. "Память"
дедов, родителей, оставляя моральные ценности и могилы близких, ограбленные властями, вынуждены были с болью в сердце уйти и в Израиле начать новую жизнь с нуля.
Чем глубже иврит, еврейский язык, входил в наш новый ежедневный быт, тем явственнее проявлялась историческая связь русской культуры, в том числе происхождение самого слова Россия, с многовековым пребыванием евреев на российской территории. Как в царской, так и в советской России открыто изучать, писать и говорить об этом запрещалось, нарушители подвергались суровым наказаниям.
В Израиле масса еврейских фамилий и имён, подделанных в прошлом под русские, приняли свой первоначальный смысл. Появились книги, радио и телепе-редачи о знаменитых людях с еврейскими корнями, служивших, зачастую из-под палки, в христианской русской маске культуре и науке России. С появлением Интернета публикация статей и исследований на тему кто есть кто упростилась, стала доступной широкому кругу писателей и читателей. Перед нами, евреями из Советского Союза, "открылась бездна звёзд полна; звездам числа нет бездне дна": учителя, врачи, инженеры, писатели, поэты, академики, военные и политические вожди….
О том, что А. С. Пушкин еврей было известно даже мало-мальски культурному человеку из публикаций самого поэта, имён его предков, но официально говорить об этом и писать было не принято на его родине. И даже сегодня в первом десятилетии двадцать первого века официальная Россия сердится, мягко выражаясь, когда ей об этом напоминают, но истину не скроешь. Иудей и писатель в России, он и россиянин, пишет о том, что чувствует, видит и слышит вокруг себя. Таков был Пушкин с обострённым небезразличным восприятием жизни и абсолютной генной памятью.
Предлагаемая читателю книга "Муза в израильском платье" – четвёртая мною написанная о Пушкине. Первая под названием "Пушкин в ермолке" объёмом в 160 страниц была экспериментальной и увидела свет в 2007 году, главы её опубликованы в Интернете в "Заметках по еврейской истории".* Оппонентов почти не было, но к теме проявили интерес очень много читателей. Вторая книга объёмом в 288 страниц под тем же названием, была издана в 2009 году. Сегодня уже не помню, что мною двигало, но решение послать книгу Президенту России пришло, наверное, от наивности.
Президенту России Дмитрию Анатольевичу Медведеву.
10/04/2009
С сомнением и надеждой посылаю Вам книгу о Великом Российском поэте. Пушкин А. С. близок всем русскоговорящим и пишущим на нашей планете. Правда о нём важна для понимания России, для формирования человека.
Вы должны прочесть эту книгу и помочь восстановлению биографической истины человека.
С уважением к Вам, Вашей должности и труду.
Штаркман Анатолий.
Примечание: Как любая новая книга, да ещё изданная на скудные возможности, она не лишена недостатков, прошу быть снисходительным.
Третья книга о Пушкине и его окружении под названием "Замок Фризенгофа" рассказывает о музее имени Пушкина в Словакии, объём книги - 124 страниц,
---------------
*http://www.bercovich-zametki.com
размер А-5, год издания 2011.
Всё, что мною написано о российском поэте А. С. Пушкине, опубликовано в русскоязычной печати Израиля и Интернете в порталах Русской Прозы и Замечательных форумах. Я не знаком с методикой счёта, но с 2008 по февраль 2013 года мои статьи прочитали в Интернете более 120000 читателей.
"Муза в израильском платье" обобщает интернетовские публикации и является данью бумажной Книге. В дополнение к статьям в Интернете она широко иллюстрирована, материал, по возможности, расположен последовательно в соответствии с биографическими датами. Пушкин неоднократно начинал писать свою биографию и в страхе уничтожал. Свободолюбивые и анти христовые взгляды поэта были известны властям, но была тайна, открытие которой означало нечто большее, чем смерть для него и ближайших родственников, такова была Россия. Нет смысла и необходимости, настолько это очевидно, доказывать, что поэт Пушкин неотделим от России, но одновременно, в зависимости от конкретной обстановки, иногда в аллегорической форме, иногда напрямую поэт дал понять читателю, что он иудей, что еврейский народ и его судьба ему не менее дороги. Об этом и предлагаемая читателю книга.
Размер книги А-5, 320 страниц, 60 цветных иллюстраций, бумага мелованная, обложка мягкая, цветная. Лицевая сторона обложки: Москва, Тверская, поперёк улицы плакат "Пушкин – это наше всё", название книги написано буквами небесного голубого цвета: "Муза в израильском платье". Тыльная сторона обложки: рисунок А. Н. Мокрицкого "Пушкин на смертном одре", 29 января 1837 года; над телом поэта небесный свод из шестиконечных звёзд.