" Нынче идет снег, почти мокрый, желтый, мутный. Вчера шел тоже, на днях тоже шел. Мне кажется, я по поводу мокрого снега и придумал весь этот анекдот... Который не хочет теперь от меня отвязаться " ( Подполье. Достоевский )
Знаете этот анекдот, когда автор пришёл к редактору и говорит:
- Я написал пьесу, но вам я её не покажу...
- Почему? - удивился редактор. Сам же видит, что автор молодой ещё, и это дело на ус мотает. Редактору в ту пору нужны были новые идеи, и так сказать, новый импульс, новая кровь, чтобы привлечь читателя. Он понимал, что авторами разбрасываться нельзя...
- Ну, вы, хотя бы название скажите, - начал он издалека. - Как ваша пьеса называется? - вкрадчиво попробовал он проникнуться доверием к автору...
- Ну, я назвал... Да... Я назвал мою пьесу, - сбивчиво и робко стал включаться автор, - я назвал её - наконец решившись неожиданно выпалил автор - Эх, ёб твою мать!
После чего, в конец обессилив, осунулся. Поник в плечах. И, так обмякнув весь, сидел на стуле перед редактором едва живой.
Редактор, с одной стороны был обескуражен наглостью автора, вывалившего непристойное название пьесы, но с другой стороны ему стало очень жалко автора. Вид молодого автора был несчастливый. И прагматическая необходимость неусыпно свербила у него, где то там в носу...
В это время автор, как нечто почувствовал интуитивно и даже очнулся от забывчивости, и от прострации, в которую внезапно впал: " Козявка в носу редактора - это мой шанс ", - подумал мановением ока автор...
Он приподнял глаза на редактора и их взгляды встретились:
- Ну, что ж, не плохо, - конфузливо произнёс редактор. Положение было очень двойственное, и стыдливо продолжил:
- Вот, это ваше "эх" из пьесы лучше уберите... Цыганщиной пахнет...