''Нибелунген'' - 27
КОЛЯСКА
***
-Где Кривлин?- первым делом спросил майор НКВД, вызвавший Фролова с перекрестка в импровизированный штаб, расположившийся позади перевернутого трамвая.
-А кто это? – нелоуменно переспросил Фролов.
-Ты мне дурочку то не ломай. Куда делся капитан Кривлин, командир роты гвардейцев, с кем вы так удачно взаимодействовали.
Фролов понял, что его расспрашивают о том бедолаге, что полез ночью на ''Тигра''. В вопросе чувствовалась издевка и угроза.
-Погиб, - ответил он.
-Его счастье, - нахмурился майор. - А то бы его за такое командование…
Фролов непроизвольно сжал кулаки.
- Кто старшим остался на линии соприкосновения?
Фролов начал вспоминать, видел ли он кого с офицерскими погонами на перекрестке кроме погибшего, но не вспомнил, и пожал плечами. За спиной лениво перестреливались.
- Не видал. Может и никого. С утра они предприняли еще три или четыре попытки и после этого людей почти не осталось.
- А чего вы меня расспрашиваете? – перешел он в атаку, понимая, что сейчас ищут крайнего и самая лучшая кандидатура – это как раз таки он. - Я с людьми придан им был только на время засады. Теперь застрял вот здесь до нового распоряжения.
Майор встал и прошелся.
-Да, правильно! – сказал он, - у них действительно ни одного из офицеров не осталось.
-Слыхал я про тебя, - сказал майор и подошел поближе. - Насчет Кривлина и всего остального тоже знаю. Спрашивал, чтобы реакцию проверить.
Слово ‘’реакция’’ он произнес с видимым удовольствием, не жуя и проглатывая гласные. И понятно стало, что ему доставляют удовольствие разные мудреные словечки, вроде ‘’контратака’’ и ‘’дефилирование’’, ‘’дислокация’’ и ‘’субординация’’. Фролов видел много уже такого добра при штабах и приготовился выслушать очередную дребедятину насчет того, что ‘’Партия, Народ и лично товарищ Сталин’’.
Те, кто бывал в передовых окопах уже через неделю забывали все эти словечки, и объяснялись на простом и всем доступном языке.
Но майор не стал ему ничего плести и, пододвинувшись еще поближе, предложил сигарету, не сводя с него пристального и чуть насмешливого взгляда. Фролов отказался. Потом, резко отвернувшись, майор бросил.
-Назначаешься старшим на перекрестке. Соберешь сержантов, какие остались. Чтоб к вечеру немца отбросить и перейти на улицу дальше. Я тут вам привел штрафников… возьмешь их под свое крыло и не жалей их… используй по-полной. Все равно это мразь,… предатели. Я своих, как обычно, сзади поставлю, чтоб значит, не вякали.
-Сколько их? - спросил Фролов, понимая, что майор договорился с кем-то наверху и, не желая самому нести ответственность за взятие перекрестка, переложил ее на первого попавшегося. Первым попавшимся оказался он.
-Был полк, - ответил майор и закурил сигарету, от которой отказался разведчик. – С утра еще был полк… сейчас конечно поменьше, но не горюй. На соседнем участке часть одна отошла,… так что через часик у тебя подкрепление будет.
Дорохов с Вересовым восприняли его повышение по-разному. Вересов, просияв, полез обнимать, а Дорохов посуровев, снял шапку и обмахнул ею приклад своего ППШа.
Выглянув из укрытия и тут же нырнув обратно, Фролов понял, что, скорее всего жизнь его закончится так же как у покойного Кривлина.
‘’Тигр’’ с ‘’Рысями’’ укрепились в развалинах так, что их не достанешь теперь ничем кроме авиации и осадной артиллерии. По бокам в линию расположились автоматчики и судя по звуку не меньше двух пулеметов. К тому же в тылу у них засел миномет, впрочем, также как и у них, и теперь ‘’самовары’’ вели между собой неспешную дуэль.
Заметив высунувшегося Фролова ‘’Лухс’’ выстрелила. Ей гулко ответил ПТР тщетно пытающийся с такого расстояния достать танк. Глава кошек ‘’Тигр’’ ухнул так, что задрожала земля и тут же, просто чтобы поддержать своих, обе стороны залились трескотней и уханьем.
-Вот ведь!!!… - выругался Фролов и приказал. – Прекратить огонь!
-Дорохов, Вересов - старших ко мне сюда…
… если кто остался…
… если нет, назначайте и группируйте.
Пересчитайте ПТРовцев и тоже сюда…
… гранат разузнайте сколько.
-Командир, - позвал Дорохов.
Фролов обернулся и увидел стоящего позади длинного худого штрафника со споротыми погонами.
-Командир штрафников, - хмуро представил Дорохов. Фролов вспомнил, что у усатого сержанта племянник, по слухам, тоже был в штрафниках и его периодически трепали особисты.
‘’Периодически’’!!! Фролов ухмыльнулся, вспомнив майора НКВД.
‘’Вот ведь точно с кем поведешься’’.
Но штрафник принял усмешку на свой счет. Зло улыбнувшись в ответ, он приложил руку к виску, хотя фуражки на нем не было, и заложил руки за спину, хотя команды вольно никто не подавал.
-Я свое мясо привел, - сказал он осипшим, писклявым, с надрывом голосом. - Ешь нас командир!
-Сколько вас, - спросил Фролов, разглядывая его разбитые сапоги, из одного носка которого торчал черный от грязи палец.
-С утра полк был, - ответил штрафник и опять зло улыбнулся.
-Я тебя конкретно спрашиваю, - сказал твердо Фролов и еще раз мысленно проклял майора.
Штрафник подтянулся и по его выправке и по тому, как он прищелкнул каблуками, в нем можно было признать старую школу.
-Не могу знать, - ответил штрафник. - Переведены к вам сразу после атаки на пулеметную точку в районе Котерски. Разрешите построить личный состав и произвести перекличку.
-Пойдем, посмотрим, - согласился Фролов, и они вместе отошли на сотню метров и в котловане, окруженном остатками стен, обнаружили штрафников и десяток охранявших их особистов. Особисты грызли семечки и приподнялись, завидев офицера с Красной Звездой на гимнастерке, но тут же присели и стали шептаться.
Штрафников было человек сто и похожи они были на отряд разбойников, засевших в засаде на лесной дороге.
Если бы Фролов встретил любого из них ночью он, не задумываясь, открыл бы огонь… настолько они не походили на советских солдат. Кто в чем, и оружие у всех разное… лишь двое - трое с ППШа, остальные с трофейными ‘’манлихерами’’ и винтовками ‘’Маузер’’. Гранат он не увидел ни у кого.
Он спросил у лейтенанта особиста, как быть с гранатами, и тот, колеблясь между желанием вести себя развязно, и необходимостью подчиняться старшему по званию, показал на передний край.
- Нам для своих не хватает,… а для них вон там пусть у фрицев берут. Там этого добра много.
У лейтенанта на руке были немецкие часы и он, перехватив взгляд Фролова, спрятал руку в рукав.
Впрочем, на руках у штрафников тоже были часы, у некоторых даже по нескольку, а один из них начал пиликать что-то на губной гармонике, пока один из особистов не швырнул в него камнем.
-Ну что повоюем? - спросил не перестающий злобно улыбаться командир штрафников, и Фролов, вспомнив о Кривлине, спросил его как зовут.
-Островский, - ответил он, и притопнул ногой, выбивая из прохудившегося сапога залетевший туда камешек.
-За что? - поинтересовался Фролов.
Островский сощурился и просипел.
За светлый взгляд в пустые очи
За ожиданье утра посредине ночи
За слово, сказанное невпопад
Они все здесь - в могиле,
И теперь молчат.
-Понятно, - сказал Фролов, не глядя больше на него, и кивнул на передний край.
-Там у них ‘’Тигр’’ и две бронемашины ‘’рысь’’ и еще, наверное, с полсотни или больше пехоты, пару пулеметов и миномет. Артиллерии у нас нет и …
-Тссс, - сказал вдруг Островский и поднял палец вверх, прислушиваясь.
Перестрелка давно затихла. Обе стороны решили повременить и дождаться, не тратя боезапаса, когда же противная сторона вылезет под прицел.
А слева по улице разделяющей позиции послышался странный визгливый скрип, непохожий на звук техники и с обеих сторон зашевелились каски, выглядывая на улицу и пытающиеся рассмотреть, кто там.
Скрип приближался, и Фролов заметил, как лежащий рядом ПТР развернулся в сторону звука. Потом с тягучим стоном повел в ту же сторону скрытый бруствером ‘’Тигр’’.
Из-за наваленных глыб бетона и поваленных телефонных столбов, со свисающими с них перебитыми проводами, показался человек. Маленький сгорбленный и ужасно грязный, весь покрытый белым, словно побывал в меловой яме, он торопился по улице, толкая перед собой коляску. Верх у коляски был поднят, и не видно было, что в ней, но человек испуганно поблескивая разбитыми круглыми линзами очков, неловко въехал на камень, подвернувшийся под колесо. Коляску встряхнуло, и детский плач прорезал затихшую улицу.
Человек остановился, и, наклонившись, стал что-то поправлять в коляске, но ребенок визгливо и требовательно голосил, требуя к себе внимания. И нотки в его плаче были, самые что ни на есть, угрожающие, будто он предупреждал, что если это безобразие не прекратится, он будет плакать вечно, и уж точно тогда всем не заснуть.
Человек вытащил ребенка завернутого во что-то клетчатое вроде пледа и, прижав к себе и пытаясь баюкать повел коляску одной рукой, все время застревая в крупных обломках и мусоре. Путь в сотню метров у него занял минут десять и все это время ребенок, не переставая, плакал, заглушив даже, пронесшиеся в паре километров, штурмовики.
Они скрылись за поворотом справа и ПТР, опомнившись, развернул ствол в сторону укрывшегося танка. ‘’Тигр’’ ответил ему гудением и стоном, развернув хобот пушки на перекресток.
Вересов сидел с открытым ртом, и Дорохов толкнул его плечом. Вересов с лязгом захлопнул челюсти и виновато посмотрел на командира.
Фролов отвел взгляд от внимательно глядевшего на него Островского и несколько раз сплюнул на щебенку, наблюдая, как тягучая слюна свешивается с одного осколка, вытягивается в ниточку, перетекает на следующий, более низкий, и, постепенно слабея, продолжает свой гибельный путь к следующему. Что-то ему это напомнило, но он не хотел догадываться что.
-Ты не переживай, капитан, - сказал Островский, и глаза его странно блестели. - Все пройдет.
- Все пройдет.
Справка
***
''14 августа 1987 года. (Для справки. Сева Новгородцев - сотрудник русской службы BBC. В
советские времена и позже, в течение почти 20 лет транслировал на Россию
зарубежную музыку. Фактически - небольшая рок-энциклопедия.)
Позвонили телевизионщики:
- В кадре советские самолеты. Какую посоветуете музыку?
- Марш авиаторов, естественно, - отвечаю.
- Официальный марш советских летчиков.
- Напойте...
- Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор
...
Все выше, и выше, и выше
Стремим мы полет наших птиц
...
- Не пойдет, - отвечают телевизионщики. - Это фашистский марш.
- ??? Вы что? Это Юлий Хайт. Газета "Правда" назвала это одним из лучших
произведений советского джаза.
- Нет-нет. Спасибо за совет, но мы не можем сопровождать кадры с
советскими самолетами нацистской музыкой.
Тогда я отправился в библиотеку грампластинок BBC. Меня направили в
немецкий отдел. Там девочка сразу узнала мелодию. Марш Хорста Весселя,
нациста в коричневой рубашке. Называется сие музыкальное произведение
"Die fahne hoch, die million marschieren" (знамя выше, миллионы маршируют)''.
...''Кто у кого позаимствовал мелодию «Авиамарша»? Мы у немцев или немцы у
нас? Вопрос этот был поднят ведущим Русской службы BBC Севой
Новгородцевым ещё в конце 1980-х, и с тех пор дискуссия о приоритетности
советского или немецкого варианта не утихает, особенно в интернете. Ибо оба
варианта в музыкальном плане практически идентичны.
Предположений высказывалось много, но, в основном, спорщики склонялись к
мысли, что музыка этого марша — всё же немецкая, причём чуть ли не
восемнадцатого века. Это суждение подкреплялось тем, что Ю. Хайт, которого
традиционно считали автором музыки советского варианта, бравурных маршей
никогда не писал, все его композиции были танго или фокстроты — музыка
совершенно иной направленности, которую исполнял незабвенный Пётр
Лещенко.''
Марш Авиаторов - Das Berliner Jungarbeierlied
http://www.youtube.com/watch?v=b7ltyx6ZoiM