Вечером в этом фитнес-клубе зачастую народу было немного. Однако не в те дни, когда тут мелькал ОН. Немало женщин задерживались подольше лишь для того, чтобы поглазеть на этого мужчину. Что и говорить, выглядел он потрясающе, особенно на женский взгляд. Высокий, статный блондин с пронзительно голубыми глазами и фактически идеальным телом. Словно некий скандинавский бог покинул свой Асгард, чтобы почтить грешную Землю своим присутствием. Ну и тот факт, что он зачастую занимался голым по пояс, вызывало у здешних посетительниц массу восторга и жарких придыханий. Его тело с идеальным рельефом кое-где покрывали шрамы, но это в глазах соглядатаев женского пола придавало его образу некую брутальность, отчего его втайне хотели еще больше. Вот только ему самому на все это, похоже, было глубоко плевать. Нет, определенно, его часто видали в компании то одной, то другой девицы, из тех, что посимпатичнее, однако его голубые глаза всегда оставались холодными, словно антарктические льды.
Сегодня же, закончив тренировку, он решил уйти один. Отчего-то глаза его сегодня были холоднее обычного. Он словно сдерживал себя, некие отрицательные эмоции, загоняя их поглубже. Вот только по его лицу, словно высеченному из мрамора, ничего разобрать было невозможно. Даже эта напряженность во взгляде читалась еле-еле. Смыв пот после двух часов, проведенных на тренажерах, он быстренько переоделся в повседневную одежду и покинул фитнес-клуб. На улице уже давно потемнело, зажглись уличные фонари, однако менее людно на улицах не стало. По улицам прохаживались одинокие прохожие, парочки и даже целые компании. Но для него окружающий мир словно вообще не существовал. Он шел вперед, к одному ему известной цели, а все, что творилось вокруг, не вызывало у него даже тени эмоции.
Жил он чуть ли не в самом центре. По крайней мере, эта высотка находилась на расстоянии всего пары станций метро от него. Его квартира находилась ближе к самому верху, была невероятно просторна и довольно небедно обставлена.
- О, это ты, брат – раздался со стороны кухни глубокий мужской голос. – Опять железяки в том клубе тягал?
Парень бросил сумку в угол, разулся и повесил куртку на вешалку, после чего прошел прямиком на кухню. Достав из холодильника пакет с молоком, он без лишних слов вскрыл его и стал поглощать его прямо так, что называется, «из горла», утоляя свою жажду. Тот, кто назвал его братом, смотрел на него своими глазами цвета стали, прихлебывая при этом кофе. Выглядел он не менее примечательно, чем и блондин. Высокий, широкоплечий, хотя и несколько худощавый, с бледной кожей и длинными иссиня-черными волосами, аккуратно собранными в хвост на затылке. Судя по всему, сам он так же недавно заявился в эту квартиру, потому как одет был в довольно дорогой костюм и в домашнее пока что не переодевался. А может он просто не торопился с этим. Потому и сидел за столом с газетой в руке и за чашечкой кофе.
- Остальные уже пришли, Смерть? – спросил блондин, прикончив-таки весь пакет.
- Мор наверняка опять задержится на репетиции – ответил обладатель сего крайне необычного имени. – А Голод должен подойти с минуты на минуту. Ну так как у тебя день прошел, Война?
Блондин смял пустой пакет из-под молока и выкинул его в мусорное ведро.
- Все так же – несколько раздраженно ответил Война. – Скучно. И как только люди могут проживать столь бессмысленные жизни?
- Я смотрю, в последнее время тебя так и подмывает начать раньше времени – усмехнулся Смерть. – Погоди, следующая печать еще не сорвана. Вот тогда и повеселишься. А пока что предоставь людям делать нашу работу за нас.
- Вот это-то и напрягает – раздражение Войны все больше прорывалось наружу. – Они прекрасно справляются с собственным уничтожением и без нас. Еще немного, и все мы останемся не у дел.
- Что, так хочется помахать мечом? – язвительная усмешка все так же не сходила с лица Смерти.
- Не передать, как сильно я этого хочу – мрачно ответил Война. – Может, хоть это расшевелит то болото, в которое люди превратили Землю.
На это Смерть ничего не ответил, только прихлебнул кофе из чашки.
На какое-то время воцарилось молчание, но потом в дверном замке провернулся ключ, и в их общую квартиру вихрем влетел еще один парень самого панковского вида, с длинными волосами, худощавый, разодетый в потертые джинсы, футболку и кожаную куртку, украшенные цепями, клепками и прочей атрибутикой. Даже на остроносых кожаных сапогах имелись клепки в форме стилизованных черепов.
- Опа, Мор – произнес Война с нотками удивления в голосе. – Чего это ты так рано? Обычно ты самый последний заявляешься, причем где-то далеко за полночь.
Мор спокойно прошествовал к холодильнику, даже не разуваясь, откопал там банку с пивом и отправился в гостиную к дивану и огромному плазменному телевизору, по дороге все же соизволив скинуть обувь. Война прошествовал вслед за ним.
- Сегодня репетицию решили сократить – завалившись на диван и сделав долгий глоток из банки, наконец-то соизволил ответить Мор. – У нашего басиста производственная травма. Струна порвалась и располосовала ему всю руку. Кровищи было, доложу я вам, братья мои.
- Вот уж кто умеет получать удовольствие от любых мелочей в жизни – философски заметил Война, опустившись на диван рядом с братом. – Завидую я тебе. Похоже, из нас из всех у тебя самый позитивный настрой.
- А я просто не парюсь, братец – отхлебнув еще пива, благодушно потрепал он Войну по плечу. – Когда придет время, я оторвусь по полной. А пока что просто отрываюсь по мере своих возможностей. Ты бы тоже съездил бы куда отдохнуть. Наемником в Сирию или, там, Пакистан, к примеру. Не знаю, где там пожарче. Народ там режет друг друга с большой охотой. Вот и разомнешься. Военный билет же у тебя еще с Чечни остался. Такого профессионала, прошедшего две войны и пару локальных конфликтов, с руками оторвут.
- Лень – откинувшись на спинку дивана и запрокинув голову, ответил Война. – Мелко все это. А с сокращением народонаселения люди там и без меня отлично справляются. Да и принимать чью-то сторону не хочется, потому как эта сторона заведомо может считать себя победителем. Нет уж, пусть остается некий элемент неожиданности во всем этом.
Снова в дверях щелкнул замок, и в квартиру ворвался четвертый брат.
- О, Голод – поприветствовал его Смерть, выходя из кухни с намереньем все же переодеться. – Не поверишь, но ты сегодня последний.
- Плевать – ответил он, второпях снимая обувь. – Вы новости сегодня смотрели?
- Нет, как-то недосуг было – пожав плечами, произнес Смерть.
- Ладно, не важно – отмахнулся Голод, стянув таки туфли, после чего быстро прошел в гостиную и, схватив пульт, включил телевизор. – Сейчас как раз должен быть вечерний выпуск… Ну же… где оно там?... А вот!
С замиранием сердца четыре брата, четыре всадника смотрели на кадры съемки падающего на Челябинск метеорита. И в сердцах их разгорался пожар.
И тут вдруг над миром разлился звук, слышать который могли лишь пришедшие из-за пределов Врат Реальности. Звук трубы, возвещающей о том, что отныне миру подписан приговор.
- Пятая печать сорвана – широко улыбаясь, произнес Война, не в силах сдерживать свою радость. – Время близится.
- Верно – мрачная ухмылка Смерти могла бы заставить поседеть даже самых смелых из людей. – И скоро придет наш черед вершить суд.
Жестокий смех четырех всадников апокалипсиса разорвал ночь. И те, кому довелось его слышать, ежились в страхе. Ибо этот смех обещал беду. Он предрекал боль и страдания, разрушения и смерть, раздор и ненависть. Он провозглашал приговор Небес.
Однако вскоре смех стих. Братья знали, что этот приговор еще мог быть обжалован. Еще оставались две печати. Надежда у людей, пусть маленькая, но еще оставалась….