«ХОЧУ ТРОМБОН!»
Леха был музыкантом и шоуменом.
Он умел играть на аккордеоне, на гитаре, на пианино и даже на барабане. И регулярно вел корпоративы в больших и малых фирмах Города.
На аккордеоне он мог сбацать и Моцарта, и Юрия Антонова. В зависимости от степени опьянения слушателей и от степени их благодарности.
Кроме этого, Леха иногда сочинял собственную веселую музыку и записывал ее на стареньком компьютере.
Эта музыка ставилась им на корпоративах по просьбе подвыпивших менеджеров среднего звена как раз в тот момент, когда менеджеры, уже совсем ничего не соображавшие, лезли в трусы к молоденьким менеджершам младшего звена - с перегарным придыханием, которое они выдавали за жгучую страсть, и словами: «Пойдемте, Света, в тридцать восьмой кабинет! Там сейчас пусто и темно. Даже принтер спит!»
И при этом заливисто хохотали.
Молоденькие менеджерши младшего звена, дозволяя шарить потным рукам коллег между своих ног, игриво спрашивали: «А сканнер тоже спит, Антон? Если спит, тогда пойдемте».
Леша ненавидел эти корпоративы, но за них ему платили хорошие деньги, на которые он мог содержать семью.
И, кроме того, время от времени, он имел возможность лениво оприходовать парочку-другую тех самых менеджерш, которые, после возвращения из тридцать восьмого кабинета, вдруг воображали себя ценительницами музыкального искусства и, томно поводя глазами с размазанной тушью, спрашивали у него: «А вы знаете Гайдна? Я его вчера по интернету видела. Такой красавчик!»
Леха, скромно потупив взор, отвечал: «Да мы с Гайдном вчера как раз так бухнули, что пришлось его к Генке на квартиру везти. Поехали, если хотите, к Генке. Гайдн еще там».
И он вез девок в старую девятиэтажку на окраине Города, где, на седьмом этаже и в правду обитал его старый приятель Генка.
Гайдна же – великого австрийского композитора, жившего в восемнадцатом веке - в силу определенных причин, в квартире не было, и быть не могло.
Там корпоратив и заканчивался на старой широкой кровати Генкиных родителей, куда укладывали привезенных цыпочек, а потом плюхались Леха с другом.
Вы, конечно, спросите: «А как же семья? Ведь ты только что сказал, что у Лехи была семья!»
Так вот про семью.
У Лехи и правда была семья. Была жена Марина и двое очаровательных ребятишек: Илья и Юлечка. Илье было восемь, Юлечке – пять. Жене было тридцать два. Но это значения не имеет.
Хотя… нет-нет, все-таки имеет.
Потому что Лехе тоже было тридцать два – он был однокурсником Марины по музыкальному училищу - и, в силу своего престарелого, как он считал, возраста, музыкант уже предпочитал женщин помоложе.
Женщин помоложе он искал не только на корпоративах.
Иногда его приглашали поиграть на различных концертах почти уже модных в определенных кругах музыкальных групп или аккомпанировать отдельным молодым дарованиям. Там собиралась публика веселая и совсем еще юная.
На этих тусовках он и подыскивал себе очередную жертву.
Жертвой, как правило, была студентка второго или третьего курса какого-нибудь ВУЗа, блондинка с длинными ногами.
Отношений с мужчинами Леха не признавал, не смотря на модные веяния и устойчивое убеждение широких масс, что творческие личности блудят с себе подобными - в смысле пола - существами.
Гомосексуалистов он очень не любил. И имел на это право: у нас же свободная страна.
Так вот, вся эта история с тромбоном как раз и началась, когда он познакомился с Изольдой.
Девушка через три года должна была стать дипломированным программистом, а пока она тусовалась целыми вечерами в заведениях, где играли свою, извините за это выражение, музыку, представители так называемого «андеграунда».
Вообще-то Леха был человеком нормальным и, в глубине души, ржал над этими, типа музыкантами, которые, выбивая ритм на эмалированных тазиках, думали, что они творят нечто гениальное.
Но сама обстановка таких «перфомансов» (опять же извините и за это слово) его прикалывала.
И также его прикалывала уверенность Изольды в том, что она слушает действительно произведения искусства.
Еще он искренне восхищался ее умом, незамутненным никакими сомнениями, знаниями и переживаниями.
Кроме этого, Изольда замечательно делала минет и не устраивала истерик, когда он говорил: «Душенька, мне пора идти ремонтировать семейный очаг».
Так Леха называл улаживание отношений с Мариной после встречи с подобными Изольде самками.
Марина узнала о существовании Изольды.
В принципе, сей факт не вызвал бы никаких семейных катаклизмов – то ли еще было в их семейной жизни! – если бы не критические дни жены. Именно в этом состоянии она однажды решила почитать на сон грядущий эсэмэски в телефоне мужа.
А в эти дни у женщин состояние особое!
Три раза внимательно пробежав глазами текст: «Без тебя у меня вечерами немеют ноги, мой страстный козлик. Маленькая Изольда», Марина поняла, что настал ее звездный час.
И у нее в этот момент неприятно свело внизу живота.
…Илья и Юлечка не могли заснуть до трех часов ночи.
И не только эти два маленькие беззащитные существа маялись бессонницей. Соседи слева и справа, а также на три этажа вверх и на один вниз (Лехина семья обитала на втором этаже панельной пятиэтажки), а также бомжи в подвале почти до утра слушали интереснейший спектакль «Как ты достал меня, козел!»
О такой силы, чувствах и о такой вдохновенной матерной поэзии они раньше и ведать не ведали.
Люди даже не стучали по батареям отопления и в стены, боясь сорвать уникальное представление и не желая пропустить хоть слово.
Наконец, надев на голову супругу оранжевые кружевные трусы, обнаруженные ею три месяца назад в футляре для гармони, Марина замолчала. Устала.
Муж, украшенный кружевными труселями, тоже молчал.
Они думали.
«Вот сука», - думал Леха. – «И это я приношу сюда, ей и детям, тридцать косарей за один корпоратив! Вот щас разведемся – и как они жить-то будут?»
«Вот скотина», - думала Марина. – «А ведь я получаю в своей музыкальной школе семь тысяч в месяц. Выгоню щас этого урода – и как жить-то будем?»
Они еще помолчали и одновременно вздохнули.
- Значит так, - наконец сказала Марина. – В последний раз я тебя прощаю, слышишь? В последний раз! Если еще раз твоя гулящая порода проявится: чемодан в руки – и к своим шлюхам. Понял?
- Ага, - сказал Леха, почесывая через оранжевые трусы свою крупную уже начинающую лысеть голову. – Ну… то есть… значит… понял.
И добавил жалостливо:
- Я же тебя люблю, дура!
Марина словно не слышала последних мужниных слов.
- Но мое прощение еще надо заслужить.
- Как? – встрепенулся нарушитель семейных устоев. – Что надо сделать? Я готов!
- Ты у меня сейчас золотой рыбкой будешь, - зловеще захохотала Марина.
«Вот золотой, мля, рыбкой я еще ни у кого не был», – мрачно подумал Леха. – «Может это поза какая из «Камасутры»? Если поза – тогда легче…»
- И что надо делать? - поинтересовался он.
- Выполнить три моих желания.
«Это не поза», - загорюнился Леха. – «Это крупный попадос!»
Распалившаяся жена тем временем продолжала:
- Значит желание первое: сейчас же покупаешь мне золотые сережки с сапфирами. Сейчас же!
«Это даже не попадос», - подумалось парню. – «Это просто жопа…»
И Леха возразил:
- Пять утра же! Где же я тебе их сейчас найду?
- Хорошо, - смягчилась Марина. – Жду сережки до полудня. Но только до полудня!
Уже в половине одиннадцатого утра невыспавшийся и помятый Леха маялся под стенами ближайшего к дому ювелирного магазина и недобрым словом поминал «Сказку о золотой рыбке» Александра Сергеевича.
Как только охранник отворил массивные двери, он кинулся к прилавку.
- Сережки золотые у вас есть, - накинулся он на молоденькую продавщицу. – С сапфирами?
- Пожалуйста, - девушка кивнула на витрину. – Выбирайте. Вам какие?
- Любые. Давайте вот эти, например. Сколько они стоят?
- Тридцать пять тысяч. Будете брать?
Леха задохнулся от озвученной цифры, сглотнул и ответил:
- Буду…
Он шел домой, сжимая в кулаке бархатную коробочку, и мстительно, про себя, желал Марине: «Чтоб у тебя от этих сережек уши отвисли, как у папуаски, любительница сказок Пушкина!»
Жена его встретила вопросительным взглядом:
- Ну?
- Вот… с сапфирами, - Леха протянул ей добычу. – Между прочим, тридцать пять тысяч стоят. Я все деньги на них потратил с последнего корпоратива…
Марина открыла коробочку. Глаза ее на секунду радостно блеснули, но она тут же сдержала свою радость.
- Ничего, симпатичные. Ну, с первым желанием все понятно. Теперь второе.
«Конечно симпатичные за такие-то бабки», - злился молча Леха. – «Могла бы и спасибо сказать».
Но вслух он своего недовольства не высказал, а только спросил:
- И что ты там еще придумала?
- Ты как со мной разговариваешь, - взвилась Марина. – А ну-ка цыц! Молчать я сказала!
Леха выставил вперед ладони.
- Молчу, молчу! Так что там у нас на второе?
Марина прошлась по комнате, посмотрелась в зеркало, затем повернулась к «Золотой рыбке».
- Пока тебя не было, я сидела в нашей ванной и подумала…
«На унитазе ты сидела», - мысленно поправил жену Леха, невольно вспоминая маленький совмещенный санузел в их квартире. – «Интересно, что ты на нем надумала?»
- Ты меня слушаешь, Леша? – оборвала его мысли Марина. – Я, между прочим, это тебе рассказываю!
- Слушаю, дорогая, конечно, слушаю, - торопливо отозвался музыкант. – Еще как я тебя слушаю!
- Так вот, я сидела в нашей ванной и подумала, что кафель на стенах уже весь пооббился, потрескался, уже давным-давно и начал отваливаться, а тебе и пофиг.
- И? – промычал, напрягаясь, Леха. – И что?
- А вот что. Второе желание! Я завтра с утра пойду на работу, приду в четыре и чтобы в ванной был новый кафель. Желательно с цветочками или с дельфинами.
«Ты на унитазе не только сидела, ты об него еще и головой долбанулась», - думал, слушая Марину, муж. И спросил ее:
- И как, ты думаешь, я успею за полдня всю ванную кафелем новым обделать? Это же нереально!
- Реально или нереально – это уже твои заботы, если хочешь остаться в семье. Завтра к четырем желание должно быть выполнено. Я все сказала!
И Марина пошла на кухню готовить детям обед.
Леха кинул мрачный взгляд в спину жены и сел на диван. Как выполнить ее второе желание у него даже представления не было. Но что-то делать было надо.
«Одному точно не справиться», - думал «Золотая рыбка». – «Надо просить помощи…»
А помощи он мог попросить лишь у своего друга и соратника по забавам с офисными жрицами любви Генки.
Несчастный муж достал из кармана джинсов телефон и набрал его номер.
- Геныч, привет! Что делаешь?
- Лежу вот, о вечном думаю, - ответил друг.
- Давай подумаем-ка о насущном, - проворчал Леха. – Слышишь? Помощь твоя нужна. И срочно!
- Приезжай, - без всяких эмоций прогнусавил Генка голосом Слоненка из мультфильма «Тридцать восемь попугаев». – Помогу, чем могу…
Через полчаса друзья сидели в Генкиной квартире на седьмом этаже старой девятиэтажки, и пили пиво. Леха рассказывал про свои злоключения, Генка, в такт его словам, мерно кивал.
Музыкант сделал паузу, громко глотнул из зеленой бутылки с яркой этикеткой и закончил печальную повесть:
- Короче, вот такая задница, Геныч. Сразу скажу: разводиться я не хочу, поэтому придется выполнить все Маринкины желания. И как мне быть с этим кафелем? Есть соображения?
Генка потер небритый подбородок и хмыкнул.
- А я тебе сразу скажу, раздолбай, что не надо раскидывать свой телефон, где попало, и лишние эсэмэски надо стирать. Дурак!
Леха лишь промычал в ответ что-то нечленораздельное, бессильно разводя руками.
- Ладно, есть у меня одна мысль, - успокаивающе похлопал друга по плечу Генка. – Помнишь, год назад, в прошлом декабре ты корпоратив вел в фирме «Уютный дом» на Новый год? Эта контора, вроде, ремонтами в квартирах занимается. Я тебе тогда помогал музыкальное оборудование туда возить, вспомнил? Там еще генеральный директор такой колоритный басмач. Ну, вспоминай!
Леха задумался, потом мотнул головой и хлопнул себя по коленке.
- Точно! А директора зовут… зовут…
- Вспоминай!
- Расул Мамедович его зовут, этого басмача! Вспомнил! У меня и визитка его осталась! И он тогда обещал помочь мне с ремонтом, если я его задумаю! Генка, ты гений!
Музыкант вскочил, подбежал к небрежно кинутой на старое кресло куртке, достал из нее потертое портмоне и высыпал все его содержимое на стол.
- Только бы найти визитку, только бы найти, - бормотал он, роясь в небольшой бумажной кучке, в которой перемешались купюры, какие-то записки, чеки и еще много всякой ерунды. – Вот! Нашел!
Он со счастливой улыбкой смотрел на картонный прямоугольничек, на котором было написано: «ОАО «Уютный дом», Барамов Расул Мамедович, генеральный директор».
- Смотри и мобильный он мне даже написал. Смотри, Генка!
- Ну, так и звони на мобильный, чудак. Если он тебе не поможет – попрешься с чемоданом из родной хаты…
Леха уже не слушал друга – он набирал номер, небрежно нацарапанный в свое время директором на визитке дорогим «Паркером».
- Алло! Расул Мамедович? Здравствуйте, Расул Мамедович! Это Алексей, я у вас новогодний корпоратив в прошлом году вел, помните?.. Ага… ага. Да, я тоже очень рад вас слышать. Расул Мамедович, мне бы с вами встретиться. Просьба у меня к вам нижайшая и очень срочная, и очень важная. Да? Можно? Когда? Через полчаса? Конечно, Расул Мамедович, устроит! Через полчаса у вас. – Леха вытер ладонью потный лоб и прокричал в трубку. – Спасибо!
Старенькая Генкина «Лада» - «девятка» тяжело пробиралась по разбитой заснеженной дороге к офису «Уютного дома». Скрипя, перевалившись через очередную колдобину, машина застыла у крыльца.
- Все, Леха, приехали, - сказал Генка отрывая руки от руля и закуривая. – Давай топай к басмачу и возвращайся с победой.
И он ободряюще хлопнул приятеля по плечу. Леха понуро выбрался из салона и пошагал к массивной двери офиса, думая на ходу, что же он сейчас будет рассказывать Расулу Мамедовичу и как просить его о помощи.
Миновав приемную, в которой за компьютером сидела молоденькая, но уже с солидным задом и огромной грудью блондинка, он вошел в кабинет директора.
Расул Мамедович - жизнерадостный толстяк с иссиня-черной, тронутой сединой пышной шевелюрой и окладистой бородой, чем-то и правда похожий на басмача – поднялся с кресла и, радушно улыбаясь, пожал посетителю руку.
- Алексей, здравствуйте, очень рад вас видеть! Чем могу помочь?
Он подтолкнул Леху к креслу, стоящему у журнального столика и сам сел напротив.
- Слушаю.
- Понимаете, Расул Мамедович, такая вот история. У меня есть жена. Марина. Вчера вечером…
И Леха, как на духу, рассказал басмачу свою историю, не упуская ничего, даже эпизода с оранжевыми трусами, надетыми ему на голову. Его рассказ не раз прерывался громовыми раскатами хохота директора «Уютного дома», который всплескивал руками и повторял за рассказчиком:
- Ай-вай, страстный козлик, да? Ой-вай, оранжевые трусы, говоришь? Ай, уважаемый Алексей, ой, насмешил! Кафель с дельфинчиками, да? Ай, слушай, ай-вай!
Отсмеявшись, Расул Мамедович, откинулся на спинку кресла с такой силой, что массивная спинка кресла жалобно пискнула.
- Слушай, Леша. Я тебе помогу! Я тебе бы бесплатно помог, но, сам понимаешь, так не получится. Поэтому давай посчитаем, сколько ты можешь заплатить. А завтра к четырем, мамой клянусь, у тебя будет в ванной кафель с… - тут басмач не выдержал и опять захохотал. – Будет у тебя кафель с дельфинчиками!
Он встал и подошел к своему столу. Нажал кнопку селектора.
- Лидочка, зайди.
Вошла девушка из приемной. Расул Мамедович нежно приобнял секретаршу пониже талии погладил ладонью с коротенькими толстыми пальчиками ее крутое бедро. Лидочка чуть прислонилась грудью к животику директора.
- Ты вот что, Лидок. Найти, зайка, быстренько Магомеда и Севу. Пусть они ко мне зайдут. А нам с гостем, - он весело взглянул на Леху. – А нам с гостем пока коньячку принеси. Мы тут с ним финансовые вопросы обсуждать будем. Ты не против?
Леха кивнул, соглашаясь. Рюмка коньяка была бы для него сейчас в самый раз.
За коньяком они решили, что Леха прямо сейчас отдает директору двенадцать тысяч рублей (это все, что у него осталось от покупки сережек), двадцать тысяч платит через месяц, а на всю оставшуюся сумму делает для коллектива «Уютного дома» вечер в честь праздника Восьмое марта. Этот вариант устроил музыканта более чем, и он готов был расцеловать Расула Мамедовича.
В этот момент в дверь кабинета вошли двое. Один – большой, волосатый с большими и черными глазами. Второй – невысокий блондин с растянутыми в улыбке губами. Расул Мамедович взмахом руки указал на них Лехе.
- Это мои лучшие мастера. Кафель тебе положат – сто лет стоять будет. Хоть с дельфинчиками, - тут басмач чуть опять не захохотал. – Хоть с голыми бабами.
- Магомед – солидно представился гигант.
- Сева, - тоненько пискнул блондин. – Здрассьте!
Леха пожал им руки.
- Поедем, парни, посмотрите фронт работ…
Магомед и Сева уселись на заднее сиденье Генкиной «Лады» и машина, кряхтя и переваливаясь на колдобинах, поехала в обратный путь.
Когда вся компания вошла в Лехину квартиру, Марина была еще дома. Она с удивлением глядела, как в дверь, вслед за мужем протиснулся огромный мужик восточного вида, за ним небольшой блондин и затем появился Генка.
- Что это? – спросила жена.
- Это Магомед, это – Сева, а это – Генка, ты его знаешь, - представил вошедших Леха.
- Если бы меня интересовало, кого ты с собой притащил, я бы спросила «Кто это?», - ответила Марина. – А я хочу знать – что это все значит?
- Это значит, что мы будем менять кафель в ванной, - уже начиная заводиться, объяснил музыкант. – Поскольку ты хочешь иметь обновленную ванную завтра к четырем, то начинать надо сегодня, поняла? Если тебе не нравиться – иди на фиг со своими тремя желаниями. Я еще не очень опытная золотая рыбка и не могу сделать ремонт одним взмахом… - Тут Леха запнулся. – Одним взмахом… ну, будем считать хвоста.
Марина поняла, что чуть не перегнула палку.
- Ладно, ладно, - примирительно пробурчала она. – Надо сегодня – начинайте сегодня. Но чтобы завтра к четырем… ты понял?
- Да понял я, понял, - досадливо махнул рукой Леха. – Давай уже мы делом займемся, а?
- Занимайтесь – занимайтесь! Я как раз на работу собиралась.- Марина накинула полушубок и протиснулась сквозь прибывших визитеров к выходу. – Привет!
Дождавшись, пока Марина освободит им проход в ванную, Магомед и Сева вошли туда и стали деловито обмерять стены рулетками, что-то бормотать, а результаты обмеров записывать в засаленные блокноты. Вскоре Сева позвал Леху.
- Слушай, мы сегодня тут все подготовим, старую плитку отковыряем, выровняем стены, и завтра с утречка начнем класть. Нормально будет?
- Еще как, - ответил просветлевший лицом музыкант. – Спасители мои!
Магомед достал из кармана комбинезона мобильный телефон и стал названивать своим коллегам, диктуя им, что необходимо привезти в Лехину квартиру прямо сейчас.
Еще через полчаса в квартиру ввалились три добрых молодца, которые несли с собой инструменты. И работа закипела!
К вечеру ванная превратилась в бункер с бетонными ровными стенами.
Когда Марина с детьми – Илью она забрала из школы, а Юлю из детского садика - вернулись домой, Леха, кряхтя, отмывал пол от цементной пыли. Он разогнулся, посмотрел на домочадцев и, помахав грязной тряпкой, произнес:
- Вот как-то так…
Марина, раздевая ребят, заметила:
- Надеюсь, завтра все тут будет выглядеть более цивильно.
Леха вздохнул:
- И я надеюсь…
И подумал: «Наконец-то этот сумасшедший день закончился…»
Мастера укладки кафеля пришли на следующее утро ровно в половину десятого, как раз когда Марина и дети ушли.
Заспанный музыкант встретил бригаду в прихожей и абсолютно без эмоций наблюдал, как Магомед, Сева и три их помощника затаскивают в квартиру коробки с кафелем, какие-то пластиковые бутылки и бумажные мешки, в которых что-то глухо подтренькивало.
- Здравствуй, хозяин. Вот и мы, - широко улыбаясь, Магомед пожал руку Лехе. – Щас работать будем, а?
- К четырем успеете закончить? - озабоченно уточнил Леха.
- Ай, обижаешь, а! Раньше закончим, парень, раньше! Вот увидишь!
Закончили мастера свою работу действительно раньше, чем планировал музыкант.
После глухого строительного шума, что продолжался в ванной часа четыре, вдруг наступила тишина, и в этой тишине прозвучал серебряным гонгом голос Севы:
- Принимай работу, хозяин!
Леха вошел в их скромный совмещенный санузел и обомлел. Красивая тускло поблескивающая плитка цвета морской волны покрывала помещение от пола и почти до потолка. А на стене, протянувшейся вдоль ванны, Магомед, Сева и их помощники выложили панно: на фоне трех пальм из волн морских выпрыгивали два веселых дельфина и били друг друга по ластам в дружеском приветствии.
- Класс! Ну, это… класс, - только и смог выдохнуть хозяин. – Парни, спасибо! Может я… того… за пивом сбегаю или чего покрепче куплю, а? Я мигом, я сейчас!
- Покрепче не надо, - рассудительно сказал Сева. – А по пивку… что же, по пивку можно. Употели мы тут у тебя маленько…
И он благосклонно кивнул Лехе.
Музыкант, на ходу натягивая куртку, помчался к ближайшему магазину. Оттуда он притащил домой две упаковки «Туборга» и, звякнув бутылками, положил добычу к ногам своих спасителей.
- Вот, парни, от всей души!
Вскоре вся бригада и Леха, который не мог налюбоваться новым интерьером ванной, с блаженными улыбками пили пиво. Парень иногда опасливо дотрагивался рукой до плитки и однажды даже спросил Магомеда:
- А не отвалится? Долго простоит?
- Тебя переживет, не волнуйся, а! – ответил Магомед и хлопнул здоровой своей ручищей по плечу Лехи. – Я отвечаю!..
Марина появившаяся домой с Юлечкой и Ильей в половину пятого, тихо охнула, увидев обновленную ванную.
- Красота!
- Я старался, - скромно заметил Леха. – Очень старался. Видишь, тут и дельфинчики есть, все, как ты хотела!
- Давно бы так, - заметила жена, не удержавшаяся, чтобы не вставить свои «пять копеек». – Сколько я тебя просила здесь порядок навести?
Леха, досадливо махнув рукой, ответил:
- Слушай, ты человек или кто? Ну, вот тебе твое желание в лучшем виде выполнено. Ты хоть «спасибо» можешь мне сказать?
- Спасибо я тебе скажу, когда все три желания выполнишь…
- И когда я смогу узнать твое третье желание?
- Завтра, - сказала, как отрубила, Марина и пошла в комнату. – Завтра приду с работы – скажу!
- Угу, - промычал Леха. – Что-то ты еще придумаешь…
Спал он в эту ночь плохо. На ум приходила всякая ересь, которую могла бы придумать жена в качестве третьего желания. Он пытался поставить себя на ее место и понять, чем же Марина его завтра огорошит. В конце концов, мудро решив, что «будет день, будет и пища» Леха уснул.
С утра беспокойство музыканта по поводу того, что еще прикажет сделать ему Марина, вернулось и не только его не удавалось заглушить – наоборот – беспокойство это ширилось, разрасталось, как опухоль, и заставляло сердце биться все быстрее и быстрее.
Наконец, вызвав нервный тик в Лехином правом глазу, щелкнула входная дверь и в прихожей появилась Марина.
Она была на удивление весела. И это ее веселье еще больше насторожило мужа. Леха понял, что Марина уже все придумала и, чувствовал он спинным мозгом, то, что она придумала, ему уж точно не понравится.
Но от судьбы не уйдешь, так подумал музыкант и плюхнулся на диван в ожидании приговора.
Марина вплыла в комнату, аки королева, и остановилась в двух шагах от дивана.
- Леха, - начала она. – Я хочу тромбон!
- Уй-й-й-й, - тихо начал подвывать муж, закрыв голову руками и согнувшись. Затем выпрямился и осипшим голосом, почти спокойно, спросил: - Что ты хочешь?
- Я хочу тромбон, - спокойно повторила Марина. – Я хо-чу тромбон! Это мое третье и последнее желание. Хочу тромбон!
Леха встал с дивана, походил по комнате, что-то бормоча себе под нос, потом тихо спросил:
- Зачем тебе тромбон? Какой тромбон тебе нужен? Почему именно тромбон?
Марина скрестила на груди руки.
- Начну с ответа на последний вопрос. Первой любовью у меня был мальчик, который учился у нас в музыкальном училище по классу тромбона. Как он играл! Ты не представляешь, как он играл на своем тромбоне. Я была влюблена в него и в его музыку. И в его тромбон. Потом мы расстались. И вот сейчас, в память о нашей светлой дружбе я хочу научиться играть на тромбоне. Понятно?
Леха задумчиво покивал головой.
- Первая любовь, говоришь… Понимаю. А у меня первой любовью была девочка-бубнистка.
- Кто?! – Марина захлопала глазами. – Кто у тебя была первая любовь?
- Бубнистка. Она на бубне играла.
- Где она на бубне играла?
- Ну, вообще-то она была из семьи шамана из древнего северного племени саамов. Ну и сама немного была шаманкой.
- И что?
- И то! Она брала бубен, входила в транс и бубнила.
- Что бубнила?!
- Играла на бубне! Ну… и что-то еще бубнила при этом себе под нос.
- Что она бубнила себе под нос?
- Она бубнила: «Леха, не женись на девушке, у которой первой любовью был тромбонист. Ждут тебя несчастья!»
- Что?! Ах, ты… мерзавец! Я ему о сокровенном, а он…
Музыкант вжал голову в плечи.
- Дык я вроде тоже о сокровенном. Ну, ладно. Говори, какой тебе тромбон нужен-то…
- Я хочу профессиональный тромбон-тенор. Такой весь серебряный-серебряный.
- Зачем тебе профессиональный тромбон? Ты же на нем играть не умеешь! А если и научишься, то где дудеть на нем будешь? В своей музыкальной школе?
- Нет, не в школе. Я буду играть на корпоративах, в клубах, на праздниках. Я буду выходить в коротком облегающем платье с блестками на сцену и играть! – Марина аж зажмурилась, представляя все это. И вдруг вполне по-деловому закончила. – И зарабатывать своей игрой деньги. Понял?
Леха охватил взглядом стройную фигурку жены, не испорченную даже рождением двух ребятишек, улыбнулся.
- Ну… в коротком платье с блестками ты будешь выглядеть эффектно, согласен. Но только чтобы на корпоративах играть, надо все же учиться не один месяц. А пока научишься – будет ли тебе идти короткое-то платье?
- Что?!
- Ой, извини, что-то не то сказал. Ну… я в смысле… на тромбоне не сразу играть научишься…
- А меня Петя немного учил, я почти все помню.
- Ага, значит, его Петя звали. И он тебя учил на тромбоне играть?!
- Да! Его звали Петр. Мужественное и красивое имя! И он меня учил играть на тромбоне. Что, не нравится?
Леха вздохнул и поежился.
- Да нравится, нравится. Значит, соло на тромбоне хочешь лабать? Хорошо, лабай. Только, на минуточку, представляешь, сколько твой профессиональный отливающий серебром тромбон может стоить? Может, вместо этой большой дудки более практичное что-нибудь попросишь?
- Хочу тромбон! Хочу тромбон! Хочу тромбон!
- Да будет, будет тебе тромбон, - закричал Леха. – Все, замолчи! Будет тебе тромбон!
Они замолчали оба, и в комнате воцарилась мертвая тишина. Наконец музыкант встал, в прихожей надел куртку и уже был в дверях, когда его позвала жена:
- Ты куда?
- Как куда? Тромбон тебе искать.
- А-а-а-а… ну иди.
Для начала Леха пробежался по всем городским магазинам, где могли продаваться тромбоны. Их в Городе было целых два. В наличии данного духового инструмента в них не оказалось, но можно было сделать заказ. Правда, когда он услыхал цены на сей музыкальный инструмент, волосы у него на голове зашевелились, а сама голова пошла кругом.
Затем он позвонил паре-другой знакомых по музыкальному училищу, но и они ничем музыканта не обрадовали – где купить тромбон подешевле никто не знал.
Леха совершенно сник. Где искать этот проклятый тромбон, так потребовавшийся супруге он даже не представлял. Оставалось последнее средство, самое надежное: обратиться вновь к другу Генке. Кряхтя от невеселых мыслей, музыкант вновь вытащил на свет божий свой мобильник.
- Здорово, брат!
Леха уже по тону приятеля понял, что у него опять проблемы.
- Привет, Лешка! Что на этот раз?
- На этот раз, Геныч, тромбон.
- Не понял, что?
- Блин, тромбон на этот раз!
- А поподробнее?
- А поподробнее я тебе объясню, когда приеду. Ты дома?
- А где же мне быть? Заваливай…
Когда Леха вошел в Генкино жилище, он остолбенел. На кухне сидела и спокойно пила чай Изольда.
Нет, конечно, ничего удивительного в том, что она здесь находится, не было – музыкант сам познакомил ее с другом. Именно в его квартире они не раз встречались, чтобы предаться любовным утехам. Но сейчас здесь Изольда была как-то не к месту.
- Здорово! А ты что… - и Леха повернулся к выскочившему из комнаты Генке. – А что она здесь делает?
Приятель помялся немного и ответил:
- Леха, понимаешь, она позвонила мне. Хотела узнать, куда ты делся и почему на связь не выходишь. Ну… я рассказал ей все. Про Марину, про три желания ее, короче. И сказал, что ты сейчас должен прийти ко мне. Ну… а она решила тоже прийти. Вот…
Выслушав блеяние Генки, Леха махнул рукой.
- Ладно, теперь какая разница. Тут, Генка, у меня попадос… опять.
- Третье желание? – Генка понимающе кивнул. – Какое?
- Не поверишь, она хочет, чтобы я купил ей тромбон.
- Что купил? – Генка и Изольда одновременно дернулись, как будто их ударило током. – Что? Тромбон? – Генка тяжело опустился на табуретку и хрюкнул. Изольда тоненько хихикнула. – Зачем ей тромбон?
- У Марины первая любовь тромбонист была, - скрипя зубами, сообщил Леха. – И теперь она желает играть на этой никелированной дудке, как он… Его Петя звали, - зачем-то добавил музыкант.
- Ну, радуйся, что она сдуру в органиста не влюбилась, - прокомментировал ответ друга Генка. – Орган-то достать потруднее будет.
- Точно, - подтвердила Изольда. – Орган бы ты однозначно не достал.
- Да ты-то что вмешиваешься, - взвился Леха. – Из-за тебя все и случилось! Ножки у нее немеют без страстного козлика, видишь ли!
- Слушай-ка сюда, - Изольда прихлопнула ладонью по столу. – Во-первых, не я виновата. Не я не стерла эту эсэмэску, не я тащила тебя в постель, а как-то, вроде, все наоборот было. Не я изменяла твоей жене. Во-вторых, я отлично понимала и понимаю, что ты никогда на мне не женишься. Да мне это и не нужно. В конце концов, у меня есть нормальный парень, он на нашем факультете учится, старше на курс. И мы с ним уже давно!
- Парень есть? – вскинулся Леха. – У тебя парень есть? А я? – Он горестно вздохнул. – Все меня предали…
- Никто тебя не предал, - Изольда потрепала его по лысеющей голове. – Это ты сам тут как-то так все накрутил, что теперь выбраться не можешь. А насчет парня… ну, да, мне с тобой хорошо было. Ну и что?
- А… - Леха попытался что-то сказать.
- И, в-третьих, - перебила его девушка. – Ты – мой друг и я готова тебе помочь. Пойми хоть это! Ты нормальный пацан, ты мне нравишься. Спать я с тобой больше не собираюсь, но очень хочу тебе помочь. Уяснил, страстный козлик?
- Вот это по-нашему, - одобрительно кивнул Генка, закуривая сигарету. – Молодец, девка! Получил, Леха? А теперь давай рассказывай, что там у тебя с этим тромбоном.
- Да в том-то все и дело, что ничего у меня с этим тромбоном не получается. У нас в магазинах его нет, надо заказывать. Но это ладно. Но цена, Генка! Цена на эту проклятую дудку знаешь какая?
- Какая? Сколько стоит-то? – Генка, пуская изо рта дым, с интересом уставился на Леху. – Ну, сколько?
- Мне сказали, что профессиональный тромбон-тенор стоит от девяноста тысяч рублей! Прикинь! От девяноста и выше! А я на эти сережки, будь они неладны, на этот кафель последние деньги отдал. – Леха достал из кармана портмоне и, как бы в подтверждение сказанному, пошарил в его отделениях. – Только мелочь на сигареты осталась! Я пустой как барабан, Геныч!
Генка погасил окурок и задумчиво изрек:
- Слушай, я тебе, пожалуй, помогу найти тромбон подешевле. Подожди-ка, подожди-ка…
Он вышел из кухни в комнату, прикрыл дверь. Было слышно, что там ведутся какие-то оживленные телефонные переговоры. Длилось это недолго и Лехин друг – сияющий – вернулся в кухню.
- Все в порядке! Нашел я тебе тромбон подешевле, чем у нас. Где-то восемьсот евро будет твой инструмент стоить всего. Только для этого тебе надо будет в Финляндию мотнуться.
Тут надо сделать маленькое отступление. Город, где происходила эта история, находился менее чем в трехстах километрах от российско-финской границы и в трехстах пятидесяти километрах от ближайшего финского городка. Поэтому жители Города имели возможность частенько посещать своих зарубежных соседей. В Финляндию даже каждый день ходили маршрутные такси, и владельцы этих такси брали с пассажиров вполне умеренную плату за проезд.
Итак, Генка сообщил:
- Все в порядке! Нашел я тебе тромбон подешевле, чем у нас. Где-то восемьсот евро будет твой инструмент стоить всего. Только для этого тебе надо будет в Финляндию мотнуться. Загранпаспорт и Шенген ведь у тебя есть…
Леха скривил губы.
- Вот спасибо, удружил!
- Что такое?
- Ты чем слушаешь? Только что говорил, что денег у меня нет. Ни наших девяноста тысяч, ни восьмисот евро. А плюс еще в Финляндию ехать надо! Ты что? Где я деньги возьму?
Тут в разговор решительно вступила Изольда.
- Леха, хватит орать. Завтра деньги у тебя будут. Кстати, у меня есть знакомый парень, который два раза в неделю туда народ возит, так что договоримся, я думаю с ним. Лады?
Леха обессилено махнул рукой, одновременно нервно дернув ногой.
- Лады.
- Вот и хорошо, завтра я позвоню Генке и все ему скажу – когда поедем и как. И деньги ему передам. Понял?
- Понял…
Ситуация, что бывшая еще недавно его любовницей девушка помогает теперь спасти его семейный очаг, напрягала Леху, но другого выхода не было…
Изольда ушла, а Леха с Генкой еще попили пивка, рассуждая о том, что жизнь – она совершенно непредсказуемая штука, и пользоваться ею надо с величайшей осторожностью. Придя к этому выводу, они тепло попрощались, и музыкант побрел домой.
- Это ты? - сонным голосом окликнула его Марина, когда он, щелкнув замком входной двери, появился в квартире. – Что так долго? Где опять болтался?
- Тромбон тебе искал.
- Нашел?
- Ага, нашел, вроде. Только за ним ехать придется. В Финляндию.
- Ну, съезди в Финляндию, - ответила, засыпая, Марина. – Если ближе не нашел, так что же, съезди.
Леха шепотом выругался и пошел на кухню покурить. Спасть ему не хотелось: от сонма мыслей, что лезли в голову, сна не было ни в одном глазу. И только где-то в половину третьего утра он, совсем уже измученный своими мыслями, приклонил голову на маленьком диванчике в гостиной напротив телевизора и уснул…
На следующий день Леха, едва только проснувшись, сразу позвонил Генке.
- Привет! Ну как там с Финляндией? Все серьезно.
- Еще как, Леха. Давай ко мне, я тебе все расскажу.
И вот они уже вновь сидят на Генкиной кухне, и хозяин рассказывает гостю о том, как раздобыть тромбон:
- Короче, у моего приятеля в Финляндии есть свой небольшой музыкальный магазинчик. Инструменты для продажи он выписывает по интернету оптом и затем впаривает их добрым финнам – любителям помузицировать – в розницу. Я с ним связался, как ты помнишь, вчера. И он мне сказал, что сейчас на складе есть как раз то, что тебе нужно: замечательный профессиональный тромбон - тенор «Ямаха» всего за восемьсот евро. У нас он сто двадцать штук стоит. Едешь в Финку, находишь этого парня. Он тебе продает этот тромбон, и ты с победой возвращаешься домой! Вот и все!
Леха жалко улыбнулся и передразнил:
- «Вот и все!» А на что я эту дудку железную покупать буду? Изольда, конечно, сдуру денег-то пообещала, но что-то не торопится их нести…
В это время в дверь генкиной квартиры позвонили. Хозяин кинулся открывать.
В кухню вбежала запыхавшаяся Изольда и с порога выпалила:
- Ну, все!
- Что все? – Леха как-то жалко посмотрел не нее. – Ничего не получилось? С деньгами, я имею ввиду.
- Почему не получилось?! Наоборот, все получилось и даже лучше, чем я хотела! – Изольда улыбнулась и полезла в карман. Достала оттуда конверт и протянула его музыканту. – Здесь тысяча евро, пересчитай.
Леха, не веря своему счастью, открыл конверт, и оттуда посыпались пятидесятиевровые банкноты.
- Ого! Спасибо тебе, - но тут же он пригорюнился. – А я сразу-то отдать не смогу. Мне, вон, еще за кафель рассчитываться надо.
Изольда беспечно махнула рукой.
- Да как сможешь – так отдашь. У меня родители не бедствуют и это просто мои карманные деньги за два месяца. Я у них эти еврики просто авансом попросила. Но это еще не все!
Леха вскинулся.
- Еще новости есть?
- А то! Я договорилась со своим знакомым, у него свой автобус и он два раза в неделю пассажиров берет в Финляндию. Рассказывала же, вроде, тебе о нем. Так вот, я договорилась с ним и мы с тобой завтра рано утром едем! Платить ему ничего не надо, он так, задаром нас прокатит!
- Мы с тобой?! То есть ты тоже едешь? Что за бред, – Леха посмотрел на девушку. – Это как?
- Это так! Я все равно собиралась туда – надо подарки на новогодние праздники купить и так, кое-что по мелочи себе посмотреть. Ну… заодно и тебе помогу. Ты не рад?
Леха подавленно молчал. Изольда засмеялась.
- Да не переживай ты так. Приставать к тебе не буду, честное слово. Просто совпало все, как видишь. Да и ты бы без меня не договорился на эту поездку.
Генка девушку поддержал.
- Леха, не переживай! Видишь, как все хорошо складывается. Ты поедешь, привезешь этот злосчастный тромбон. Если что – Изольда тебе там поможет. Все будет тип-топ, поверь!
Леха только махнул рукой.
- Ладно. Ну что… надо пойти собираться в дорогу что ли?
Изольда стала деловито давать ему указания.
- Значит так. Мы с Володей, так водителя зовут, заедем за тобой в половину пятого утра.
- А что так рано?
- Пока к границе подъедем, пока таможню пройдем. Часов в двенадцать только в Финляндии будем, в городе, куда едем. Пока другие пассажиры и я, кстати, тоже, по магазинам помотаются. Часов в пять по их времени обратно двинемся. А к полуночи уже дома будем. Вот такая программа. Понял?
- Понял…
- Не проспи, Леха!
- Постараюсь…
До полпятого утра Леха успел немного поспать, перекусил перед дальней дорогой и, засунув во внутренний карман куртки заграничный паспорт, вышел в зимнюю ночь. На повороте к дому тихо урчал двигателем синий микроавтобус. У открытых его дверей стояла Изольда и призывно махала ему рукой.
- Садись скорее, тут уже все в сборе, тебя ждем.
Музыкант подошел к двери «Тойоты» и заглянул в салон. На заднем сиденье восьмиместного микроавтобуса устроилась веселая компания из двух девушек и какого-то мужика. Они все были с хорошего бодуна и громко вспоминали, как замечательно вчера прошел чей-то день рождения и как там все веселились.
Перед ними сидели две пожилые серьезные тетеньки. Эта пара была молчалива и строга. А, может быть, старушки еще просто не проснулись. К ним, как раз, и подсела Изольда.
- А ты садись с Володей вперед, - сказала девушка Лехе. И, дождавшись, пока он устроится, скомандовала. – Поехали!
И они поехали.
До границы долетели быстро: в пути нигде не останавливались, лишь за пару километров до пограничного пункта притормозили у придорожной харчевни глотнуть кофе и съесть по бутерброду.
До этой небольшой паузы в пути практически все в салоне спали. Заснула веселая троица на заднем сиденье, мирно посапывали пожилые тетушки. Спала, откинувшись на мягкую спинку кресла Изольда.
А вот к Лехе сон не шел.
Сначала он неспешно болтал о всяких пустяках с водителем Володей, потом окунулся в свои невеселые думы. Думал он о Марине, об Юлечке и Илье, об Изольде, мирно спящей сзади, тоже думал…
Думалось ему о том, что он, Леха, непроходимый дурак и от этой мысли музыканту стало так несносно, что он даже замычал, чем несказанно напугал Володю.
- Ты чего, - испуганно спросил водитель. – Тебе плохо?
«Больно мне, больно!», - хотелось музыканту прорычать слова старой песни. – «И не унять эту злую боль!» Но он только отрицательно помотал головой:
- Нормально все. Просто привиделось что-то. Не обращай внимания.
Володя пожал плечами.
- Ну, смотри. А! Вот тут мы сейчас кофе попьем и поедем дальше, - и громко скомандовал. – Подъем! Можно косточки размять!..
Минут через десять все обитатели «Тойоты», заправившись кофе и умывшись во вполне себе чистом туалете, вновь заняли свои места. Еще через пять минут они уже въезжали на территорию российского пограничного пункта пропуска.
Встав в небольшую очередь на паспортный контроль, Леха невольно прислушался к разговору, что вели две бабули – его соседки по микроавтобусу.
- Что, Нина, где искать-то будем? – спрашивала одна другую. – Придется все магазины в округе объездить.
- А, может и в первом повезет, - ответствовала ее подруга. – Лидуша, не беспокойся. Пока не купим – не поедем домой. Ты же меня знаешь, у меня характера хватит всех в этом убедить.
- А что вы должны найти, сударыни? Откройте секрет, - вклинился Леха в их разговор. – За чем в Финляндии охотиться будете?
- А вот дедам своим термобелье хотим купить, - охотно объяснила та, которую подруга называла «Лидушей». Сделаем им подарок к Новому году.
- Ага… ага, - задумчиво протянул музыкант. – А что это такое – термобелье?
- Ну, знаешь, милый друг, - произнесла та, которую звали Ниной. – Тебе-то пока это, наверное, и не надо. А вот доживешь до наших лет – поймешь. Это, знаешь ли…
- Понял – понял, - поспешно сказал Леха, стараясь прервать объяснения бабусь и не утомлять себя лишними знаниями и интимными подробностями. – Ясно, бабушки, что это очень полезная вещь. Я все понял!
Как раз в это время подошла очередь бабуль ставить выездные штампы и Леха облегченно вздохнул.
А вскоре и в его паспорте появился черный квадратик, позволявший музыканту покинуть территорию Российской Федерации.
На финской стороне границы никаких препятствий у пассажиров микроавтобуса тоже не возникло, и вот они уже катят по территории сопредельного государства в ближайший пограничный городок.
Прибыли они в этот городок в половину девятого утра по местному времени. В такую рань еще не работает ни один магазин и, как сказала Лехе Изольда, к Генкиному знакомому тоже было идти еще рановато.
Водитель Володя высадил всех на небольшой улочке в центре города и объяснил:
- Автобус будет стоять здесь. У вас есть три часа, чтобы пробежаться по ближайшим магазинчикам, позавтракать и просто погулять. А потом поедем за город в торговые центры, где вы сможете купить все, что хотели – от одежды и обуви до продуктов.
- И термобелья – не удержался Леха.
Троица, что сидела на заднем сиденье захихикала. Улыбнулся и Володя.
- И термобелья, разумеется.
Старушки посмотрели на своих попутчиков и попутчиц строго и немного обиженно.
- И что здесь такого? Да, мы будем искать термобелье, - заявила Нина. – А кому не нравится, мы не виноваты!
- Да ради Бога, - примирительно ответил водитель. – Термобелье – очень нужная штука. Я сам, когда на рыбалку еду, его одеваю.
- Вот! – торжествующе подвела итог разговору «Лидуша». – Слушайте умного человека, молодежь!
Пассажиры синей «Тойоты» разбрелись кто куда. Подружки – бабульки исчезли где-то в городских переулках, веселая троица – две девушки и мужик – громко обсуждая, где бы сейчас купить пива и работают ли в это время какие-нибудь бары в городе, тоже удалились в неизвестном направлении. Володя, кому-то позвонив, кивнул Лехе:
- Ну, я по делам пошел. До встречи.
И остались у машины лишь музыкант и Изольда.
- Пойдем, Лешка, что ли куда-нибудь покушаем, а? Так и время скоротаем, - сказала девушка. – На улице-то стоять – не май месяц, декабрь все же – задубеем. Я знаю тут одно кафе, недалеко совсем, оно уже должно быть открыто.
И они пошли в небольшую кафешку, что располагалась в здании гостиницы совсем рядом с тем местом, где Володя оставил свой микроавтобус.
Усевшись за столик, Изольда принялась внимательно изучать меню.
- Ну что… я предлагаю взять яичницу, по ростбифу, салат из тунца и кофе. Как ты?
- А-а-а… да я… ага, - промычал Леха. – Согласен, короче…
- Вот и отлично, - и Изольда на хорошем финском языке сделала полной молодой барменше заказ.
- Ого! Ты так хорошо финский знаешь! А я и не догадывался, - удивился Леха.
- Да что ты обо мне вообще знаешь, Лешенька, - вздохнула Изольда. – Ты когда-нибудь хоть раз меня спрашивал о том, как я живу, что делаю, чего хочу от этой жизни, а? Спрашивал?
- Ну… нет, вроде…
- Вот то-то и оно. А теперь и вовсе не узнаешь.
- Почему?
- Да поздно уже…
Барменша принесла им заказ и Леха с Изольдой молча принялись за еду. Потом они не спеша выпили кофе и долго сидели, смотря в окно и любуясь, как крупные снежные хлопья покрывают мостовую нежным, будто пуховым, ковром.
- Красота, - чуть слышно произнесла Изольда.
- Сказка, - подтвердил Леха.
И в этот момент в бар ввалилились их попутчики – две девушки и мужик.
- О! Вот здесь-то мы и засядем! Тут и виски есть, - объявил дамам мужчина. – Что еще лучше искать?
Изольда поморщилась.
- Принесла их нелегкая. Леха, сколько мы здесь уже сидим?
Леха глянул на часы.
- Так уже почти полтора часа.
- Уже пора Генкиного друга искать. У тебя бумажка с его координатами?
- Да-да, где-то здесь, - музыкант начал торопливо рыться по карманам. – Где-то здесь была… а… вот, нашел.
Изольда взяла у него листочек.
- Угу, - задумчиво изрекла она. – Это совсем недалеко, минуты три ходьбы. Я этот город хорошо знаю. И телефон имеется. Сейчас позвоним.
Она достала мобильник и набрала номер.
- Алло, это Михаил? Здравствуйте, Михаил. Это я от Геннадия звоню. Насчет тромбона, он вас должен был предупредить. Предупредил? Отлично, - девушка подмигнула Лехе. – Замечательно! А мы уже приехали и готовы к вам наведаться. Вы уже на работе? Ну, тогда мы сейчас будем.
Изольда еще раз уточнила адрес и выключила телефон.
- Ну, что пошли за твоим тромбоном, Леха. Нас ждут…
Они вышли на улицу, и Изольда повела парня к Михаилу, сверяя путь лишь по одной ей известным ориентирам. Вскоре они оказались у трехэтажного дома, в торце которого обнаружилась стеклянная дверь, а над дверью надпись: «Soittimet».
- Ну, вот, пришли, - удовлетворенно улыбнулась Изольда. - Магазин музыкальных товаров. Михаил должен ждать нас именно здесь.
Леха толкнул дверь, и они вошли. Навстречу им вышел мужчина лет сорока, улыбчивый, с седой шевелюрой.
- Это вы мне только что звонили? – осведомился он. – Я – Михаил.
- А я – Изольда, - представилась девушка. – А это – Алексей. Это, собственно говоря, ему тромбон и нужен.
- Понятно, - хозяин магазинчика развел руками. – Если он ему нужен, значит, он у него будет. Какие проблемы? Минуточку.
И Михаил исчез в недрах музыкальной лавки. Через пару минут он вновь появился на глаза посетителей.
В руке у него была огромная коробка, на боку которой был нарисован тромбон, и виднелась надпись: «Yamaha YSL- 697Z».
- Вот и ваш инструмент, - радостно сообщил Михаил. – Джазовый тромбон, очень хороший. Как заказывали. Надеюсь, понравится.
- Надеюсь, - пробормотал Леха. – Очень надеюсь. Кроме надежды ничего уже и не осталось, - ворчливо продолжил он.
- Не будь таким бирюком, - одернула его Изольда и обратилась к Михаилу. – Его как-то проверяют? Или так можно забрать?
- Так сейчас и проверим, - засмеялся Михаил. – Как же без проверки.
Он открыл коробку и достал из нее отливающую серебром трубу. С какой-то нежной гордостью покачал е на руках.
- Вот он какой – тромбон. Красавец! Сейчас посмотрим, как ты поешь…
Михаил приладил мундштук и поднес тромбон к губам. Густые нежные звуки поплыли над полками, заполненными аккордеонами, электрическими органами, флейтами, скрипками и прочими барабанами.
Михаил издал еще несколько звуков и опустил тромбон.
- Ну, вот так наш малыш и поет, - сказал продавец, ласково поглаживая трубу. – Звук идеальный, вы не находите?
- Угу, - подтвердил Леха. – И, правда, идеальный. Очень красивый звук…
- Ну, что? Берете?
- Берем, - решительно заявила Изольда. – Берем – берем! Леха, доставай деньги.
Музыкант отсчитал Михаилу восемьсот евро.
Генкин знакомый упаковал тромбон в коробку, аккуратно убрал купюры и жестом остановил уже собирающегося отправиться с покупкой на улицу Леху.
- Эй, эй! Подожди, я сейчас документы тебе выпишу и чек дам.
- Зачем?
- А как ты его через границу провезешь? – вопросом на вопрос ответил Михаил. – Без документов могут тебя там и тормознуть. Легко!
- А-а-а… ну, оформляй.
Продавец заполнил какие-то бумажки, приложил чек, сколол все это вместе и отдал документы музыканту.
- Вот теперь порядок. Можешь везти.
Леха и Изольда взяли коробку с тромбоном, которая оказалась легкой, но ее очень неудобно было нести из-за ее размеров и вышли, поблагодарив продавца. Михаил только в ответ махнул рукой.
- Счастливо домой добраться, привет Генке!
Когда они дотащили свое приобретение до микроавтобуса, там уже стоял водитель. Володя присвистнул при виде их ноши.
- Ого! Прикупили себе подарочек.
Изольда пробормотала в ответ:
- Это не нам подарочек, - и кивнула на Леху. – Это его жене. Она желает стать тромбонисткой.
- Ну что же, - Володя пожал плечами. – Может быть, когда-нибудь и услышу, как она играет. – Давайте-ка грузить инструмент…
Втроем они уложили коробку в багажник «Тойоты» и Володя удовлетворенно вздохнул:
- Ну, вот. Еще куча места для покупок осталось. Все должно влезть.
Пока они возились с укладкой тромбона, к микроавтобусу подошли другие пассажиры. Великолепная троица была в замечательном расположении духа – чувствовалось, что виски они уже хлебнули изрядно. Тетушки были со скорбно поджатыми губами.
- Что, не нашли термобелья? – поинтересовался мужик, спутник девушек. – Нет?
- Нет, не нашли, - ответствовала «Лидуша». – Нет здесь термобелья!
- Не волнуйтесь, - попытался успокоить их Володя. – Сейчас поедем по магазинам, и все там найдете – и термобелье, и все остальное. Я уверен!
Тетушки, немного успокоенные этим заявлением, полезли в салон, где уже сидели остальные. Водитель объявил:
- Сейчас едем в «Призму».
- А что это такое? – спросила Нина. – Там можно термобелье найти?
Мужик и девушки, сидевшие сзади, хихикнули. Володя объяснил:
- Это огромный торговый центр. Там есть все. Но, если мало ли, там вы не найдете то, что ищете – рядом есть еще два магазина, тоже больших. Если и там не найдете – съездим в «Токманни». Это еще один торговый центр.
- А вдруг и там не найдем? – ехидно поинтересовалась «Лидуша».
Володя пожал плечами.
- Мне почему-то кажется, что найдете, - и, прерывая затянувшийся разговор, скомандовал. – Поехали. Следующая остановка – торговый центр «Призма».
Леха, насупив брови, полдороги к магазину о чем-то напряженно думал и, наконец, повернулся к Изольде.
- Слушай, у меня ведь твоих двести евро осталось. Возьми их.
И он протянул девушке оставшиеся деньги. Изольда усмехнулась.
- А я специально тебе побольше дала.
- Зачем?
- А затем! Марине своей ты тромбон привезешь, а дитятам? Им же тоже подарки купить надо. Так что не дури. Сейчас приедем в «Призму» - там все ребятам и купишь…
Леха засопел, подержал еще немного купюры в руках и убрал их в карман куртки.
- Ну, это… спасибо тебе.
Изольда отвернулась к окну.
- Не за что.
По огромному магазину пассажиры Володиного автобуса бродили два часа. Потом посетили еще один торговый центр, потом еще один.
В результате каждый положил в багажник пару, а то и четыре и даже пять огромных пакетов с продуктами, обувью, шмотками и, конечно, финским молотым кофе. Леха купил Илье и Юлечке сладостей, по красивой футболке, а дочке еще и яркую удобную зимнюю куртку. Вещи ему помогала выбирать Изольда.
Только Нина и «Лидуша» выходили из каждого магазина все более и более печальные. Термобелья нигде не было.
Старушки решительно пресекали нытье музыканта на тему «а не пора ли в обратный путь», которое он заводил после посещения очередной торговой точки. Лехе уже очень хотелось домой, а тетушки, поджимая губы, объясняли ему, что пока они не найдут вожделенный товар – из Финляндии никто не уедет. В ответ на это Леха только мрачно сопел смотрел на пожилых подружек все более неприязненно. Наконец не выдержал и водитель Володя.
- Значит так. Сейчас мы едем в последний магазин, на который у нас будет двадцать минут. После этого сразу двигаемся к границе, нигде не останавливаемся. Всем понятно?
- Д-да, - выдавили из себя старушки-подружки и обиженно насупились.
И случилось все же чудо!
В этом самом последнем магазине нашлось то, что так долго искали Лехины попутчицы! Из дверей супермаркета они вышли с улыбками, гордо поднятыми головами и большими пакетами с термобельем. Их радость была столь велика и искренна, что они заразили ею всех. И пьяненькая троица с заднего сиденья, и Изольда, и Володя поздравляли старушек с приобретением. Больше всех, конечно же, радовался Леха, которому осточертела Финляндия, и он уже мечтал оказаться у родного порога.
- Ну, будет сюрприз сегодня вашим дедам, - почти пропел он. – Вот подарок, так подарок!
- А то! – гордо ответствовала Нина. – Еще какой сюрприз. Не зря ездили!
До границы ехали в атмосфере всеобщего благодушия. На заднем сиденье ворковали о чем-то своем, счастливые бабульки разговорились с Изольдой и выпытывали у нее, что же находится в этой большой коробке, лежащей в багажнике, а также рассказывали о своих дедах и делились с девушкой своими стариковскими проблемами. Леха опять трындел с водителем за жизнь.
Так и докатили до финского пограничного поста. Народу на границе практически не было, поэтому финскую таможню прошли всего за несколько минут и вкатились на нейтральную территорию.
Вот Леха уже увидел здания российского пункта пропуска и вот уже он стоит на паспортном контроле.
В окно он видит, как полная таможенница нырнула головой в багажник «Тойоты» и что-то там высматривает, подсвечивая себе фонариком.
Когда паспортный контроль был пройден, Леха увидел, что водитель Володя активно машет руками, призывая его к себе. Музыкант выскочил на улицу и подошел к машине.
- Что у тебя случилось, Вова?
Водитель посмотрел на него как-то сумрачно.
- Это не у меня, это у тебя случилось.
- У меня?!
- Ага, у тебя. Вот тут таможне твой тромбон не нравится.
- Почему?
В это время таможенница выбралась наконец из багажника и строго спросила Леху:
- Музыкальный инструмент в коробке ваш? Вы хозяин?
- Ага… А что?
- Давайте коробочку откроем.
- Зачем?
- Затем, что здесь таможня, молодой человек и вопросов здесь не задают. Договорились?
- Договорились, - эхом отозвался Леха и принялся выкорчевывать коробку с тромбоном из-под завалов покупок пассажиров. – Вот, пожалуйста, смотрите!
- Пойдемте в помещение, - приказала таможенница. – Там все и посмотрим. – И приказала Володе. – Машину вон к тому ангару отгоните, пожалуйста. И мы с вами – Как вас зовут? Алексей? – и мы с вами, Алексей туда пройдем.
И она махнула в направлении небольшого строения, стоящего на территории поста.
- Хорошо, - безропотно согласился Володя. - Сейчас отгоню.
Тромбон был извлечен из упаковки и осмотрен тремя людьми в зеленой форме. Затем Леху провели в небольшую комнатушку, где вежливо попросили предъявить документы на его приобретение. Документы взяли, задумчиво покивали, посмотрев на чек и справку, выписанную Михаилом, и куда-то их унесли.
Леха остался в одиночестве. Сквозь стеклянную перегородку он видел, как по коридору погранпункта нервно прохаживается Володя, о чем-то шепчутся Нина и «Лидуша», над чем-то смеются две девушки и мужик с заднего сиденья. Ожидание затягивалось.
«Гос-с-споди, да что же за день такой», - думал про себя Леха. – «Когда же это все кончится? Хочу домой! Домо-о-о-о-о-ой!»
Наконец полная таможенница вернулась. Она села напротив музыканта и задумчиво посмотрела на него.
- Ну, что делать будем, Алексей?
Леха сжался.
- А что делать? Что не так?
- Да видите ли, стоимость вашего тромбона какая-то подозрительно небольшая.
- Это как?
- Вы его купили за восемьсот евро, верно?
- Ага.
- А мы сейчас посмотрели его стоимость в интернете и в наших документах, и вот что получается, - таможенница вгляделась в листок, что до этого держала в руках. – Тромбон «Yamaha YSL- 697Z» стоит далеко не восемьсот евро, а гораздо больше. Как минимум две тысячи. Вот какая история получается.
- И что, - прохрипел Леха, еле ворочая разбухшим от волнения языком по сухому небу. – И что?
- А то, что обмануть вы нас пытаетесь. Вот что!
«Никогда мне не добраться домой», - тоскливо подумал Леха. – «Ни-ко-гда! Никогда мне не привести Марине этот проклятущий тромбон!»
И, под тяжестью этих мыслей голова его почти упала на грудь.
- Так как так получилось? – строго спрашивает таможенница. – Алексей Семенович, как так получилось?
- Да не знаю я! – Леха судорожно вздохнул. – Не знаю! У меня и свидетель есть, что я честно этот тромбон купил и именно за восемьсот евро и ни копейкой больше!
Он подбежал к двери кабинета, открыл ее и громко, чуть подвывая, позвал:
- И-и-и-зольда!
В кабинет вбежала девушка.
- Изольда, мы же с тобой тромбон покупали. Скажи, за сколько мы его купили!
Изольда округлила глаза.
- Ну, за восемьсот евро мы его купили. Все честно! Вот вдвоем и покупали. А что за проблема?
- Да вот говорят, что дешево мы его купили. Или обмануть хотим государство…
- Что?! – Изольда сейчас была похожа на фурию: горящие глаза, всклокоченные светлые волосы, торчащие из-под вязаной шапочки, бледные губы. – Что?! Это мы-то обманываем? Мы?! Да мы этот тромбон знаете, как искали, чтобы купить! Знаете? А знаете, кому мы его везем? Знаете? – Она вытянула дрожащий указательный палец правой руки в направлении Лехи и торжественно заявила. – Мы этот тромбон его жене везем!
Таможенница, немало ошеломленная таким напором, только и могла спросить Изольду:
- А вы кто?
- А я… а я – его соратница! И верный друг!
Привлеченные шумом, в полуоткрытую дверь кабинета просочились бабули.
- А, здравствуйте! Скоро вы этого молодого человека отпустите? – «Лидуша» пристально вглядывалась в таможенницу. – А то нам всем домой надо.
Работница таможни ощерилась.
- А вы тоже с ними тромбон покупали?
- Какой тромбон, - визгливо ответствовала Нина. – Какой тромбон? Мы с подругой термобелье приобрели!
- Что вы приобрели? – у таможенницы, казалось, глаза выскочат из орбит.
- Термобелье! И причем тут тромбон?
- Вот я и спрашиваю вас, причем тут вы, если к этому тромбону не имеете никакого отношения?
- Мы с термобельем едем вместе с этим тромбоном и этими молодыми людьми в одной машине! – заявила «Лидуша». – И сколько нам еще ждать?
На крик сбежались и две девушки с мужиком с заднего сиденья. Мужик, недовольно поводя носом, обратился к таможеннице.
- Девушка, а, правда, сколько нам еще ждать? Мы скоро поедем? А то уже хочется в Россию…
Таможенница, принюхавшись ко вновь прибывшим в кабинет, подозрительно произнесла:
- Да вы пьяны, молодой человек!
- Это кто пьян? Это он пьян? – громко возопили спутницы мужика, две девушки. - Он же только граммов триста виски выпил, не больше!
Одна из девушек подозрительно посмотрела на спутника:
- Или больше?
Мужик нерешительно помялся.
- Ну… чуть-чуть больше…
- Приедем домой – я тебе покажу «чуть-чуть больше»!
Как-то так получилось, что все пассажиры микроавтобуса заговорили все одновременно.
Для бедной таможенницы их говор слился в сплошной гул, в котором можно было различить лишь отдельные слова: «Мы этот тромбон честно купили, за восемьсот евро! Мы термобелье искали, нас дома деды ждут! Я могу подтвердить, что Леха этот тромбон в магазине купил, без обмана… Термобелье… тромбон… нас деды ждут… честно купили… посмотрите документы… термобелье… тромбон… документы… честно купили… тромбон… термобелье… нас деды ждут… тромбон… честно за восемьсот евро…»
- Ма-а-а-алчать! Всем! – заорала обалдевшая от этого ора таможенница. – Замолчите!
И она громко хлопнула ладонью по столу. Наступила тишина. И в этой тишине раздался голос водителя Володи, который неслышно вошел в кабинет:
- Извините, а тромбон уже можно в машину грузить? Или еще нет?
Таможенница тяжело посмотрела на Володю и перевела взгляд на Леху.
- Вот что. Все покинули помещение кроме Алексея Семеновича и водителя.
Девушки, мужик и бабули, топоча, вышли за дверь. У стола, за которым восседала таможенница, остались лишь задержанные ею парни.
- Значит так, молодые люди. Вы, Алексей Семенович, садитесь и пишите мне объяснительную. Подробно опишите где, когда у кого вы купили ваш… - таможенница сделала кислое лицо и следующее слово буквально выплюнула. – Тромбон. А вы, - и она кивнула Володе. - Грузите этот тромбон в багажник. Как только получу объяснительную – езжайте на все четыре стороны. Ясно?
Леха и Володя радостно кивнули.
- А то устроили здесь мне цирк, - проворчала таможенница, потом улыбнулась и обратилась к музыканту. – А защитница у тебя ничего. Смелая и красивая. Любовница?
При последнем слове, она хитро подмигнула музыканту.
- Соратница, - вздохнув, ответил Леха…
- Давайте-давайте, садитесь быстрее, - торопил своих пассажиров Володя. – Времени вон сколько потеряли, а нам еще до Города пилить и пилить.
И он принялся подсаживать в салон одну из бабуль. Это была Нина. Она подозрительно покосилась на руки водителя на своей талии и спросила:
- А кофе остановимся попить?
- Да-да, остановимся, если здесь возиться не будем…
До кафе, в котором останавливались на пути в Финляндию, домчали быстро. У дверей заведения все быстро выпрыгнули из салона автобуса и побежали перекусить. Леха зашел в небольшой магазинчик, расположившийся в том же здании, что и кафе, и задумчиво стал прохаживаться перед полками с алкоголем.
- Хочешь выпить? – спросила его неслышно подошедшая сзади Изольда.
- Ага. Что-то захотелось после всех этих передряг. Пропустить каплю за скорейшее возвращение домой.
Изольда улыбнулась.
- Я бы тоже коньячку выпила.
- Договорились. На неплохой коньячок у меня деньги найдутся.
Леха еще раз пробежался глазами по полкам и выбрал бутылку. Вместе с бутылкой он приобрел у сонной продавщицы еще и стопку пластиковых стаканчиков.
- Это чтобы наших соседей угостить, - объяснил он Изольде.
Девушка не возражала.
По стаканчику коньяка, который оказался на удивление хорошим, досталось всем. Кроме водителя, понятное дело.
Попивая темно-коричневую жидкость, обитатели автобуса разговорились, повеселели, и, казалось, что усталость от сегодняшней беготни покинула их. «Лидуша» рассказывала забавные истории из своей профессиональной деятельности – она, оказывается, работала в одной из общественных бань Города кассиршей – а таких историй оказалось немало. Мужик с заднего сиденья предложил всем вместе, по приезду в родные пенаты, ехать прямо в эту баню. Инициатива была принята без энтузиазма, хотя доставила немало веселья присутствующим. Изольда вспоминала что-то из своей студенческой жизни, Леха веселил всех рассказами о корпоративах, которые ему приходилось вести.
В общем, на обратном пути скучать не пришлось.
И вот уже вдали показались огни Города, сначала еле видные, потом все ярче и все больше их стало. И вот «Тойота» уже катит по городским улицам.
Первой завезли домой бабуль и они, радостно квохча, побежали радовать своих дедов покупками.
Следующими покинула микроавтобус веселая троица, что уютно устроилась на задних сиденьях. И вот в салоне осталась Изольда, Леха и, конечно, водитель Володя. Автомобиль стоял на перекрестке у дома Нины.
- Ну, что? Теперь куда? – спросил Володя. – Кого первого домой кинуть?
- Меня, - тихо ответила Изольда. – Сначала меня давай, а потом Леху.
- Тебя так тебя, - согласился водитель. – Поехали.
И вот они уже стоят у подъезда девушки. Багажник открыт, Володя и Леха помогают Изольде вытаскивать покупки. Наконец они все достали, и Леха развел руками.
- Ну, вот. Вроде, ничего не забыли. Так?
- Так, - Изольда улыбнулась. – Спасибо.
- Да мне-то за что? Это тебе спасибо. Ты… это… короче… очень меня выручила, - Леха посмотрел на нее. – Я тебе позвоню как-нибудь. Можно?
- Нет. Нельзя. Не звони. Думаю, что больше нам вообще встречаться не надо.
Леха растерялся.
- А деньги как я тебе отдам?
- Через Генку отдашь. Ты ему занесешь, а он мне позвонит. Я забегу и заберу.
- Ну, ладно. Тогда… все?
- Тогда все…
- Ну… тогда пока?
- Тогда пока…
Леха еще потоптался рядом со стоящими на снегу пакетами. Что-то хотел сказать, но потом передумал, махнул рукой и полез на сиденье рядом с водителем. «Тойота» тронулась.
Девушка смотрела на удаляющуюся машину до тех пор, пока она не скрылась за углом. Потом вздохнула, подхватила пакеты и медленно пошла к дверям подъезда…
Уже на подъезде к своей пятиэтажке Леха позвонил Марине.
- Ну, я приехал. Это… тромбон тебе везу.
- Я тебя на улице встречу, - быстро сказала жена и - не успел еще Леха возразить – повесила трубку.
Она и правда стояла во дворе и смотрела, как подъехал микроавтобус, как Леха достал из него коробку с тромбоном и покупки Илье и Юлечке. Володя, бибикнув на прощание, пропал в темноте, а они, теперь уже вместе, все еще стояли на заснеженном асфальте.
- Тромбон тебе привез, - зачем-то сказал музыкант, кивнув на стоящую в сугробе коробку. – Как и просила… и подарки детям еще купил. Как они?
- Они спят, что же им еще делать в час ночи-то?
- Ну, и хорошо. А тромбон, между прочим хороший, серебряный. Как ты просила…
- Да и черт с ним, - вдруг сказала Марина. – Черт с ним, с этим тромбоном.
- Как так? Почему черт с ним? – опешил Леха. – Ты же хотела, вот… я и… это… привез. Или не нравится?
- Да очень нравится, но все равно – черт с ним, - опять повторила Марина.
- Почему?
- Потому что ты дурак, - ответила она и обняла его.
Так они и стояли – обнявшись - под светом фонаря, на заснеженном асфальте и молчали.
А рядом – в сугробе – стоял тромбон, дно упаковки которого уже успело основательно подмокнуть…