Шкаф. ч. 21
В 30-х годах Маша и Миша Чеховы опубликовали "Мемуарный путеводитель-каталог" по Чеховскому дому. Технология была проста: Мария Павловна на осьмушках бумаги излагала "легенды" (так на музейном жаргоне называется история вещи), а Михаил Павлович облекал их в литературную форму, снабжал иллюстрациями. Между прочим, была осьмушка примерно такого содержания: "Зубная щетка А.П.Чехова, японская. Украдена посетителями того же происхождения".
Что-то похожее и у меня. Мемуарный путеводитель по шкафу.
В качестве иллюстраций, что ли, идут стихи; читатель еще доберется и до схем строения Вселенной, если хватит терпения. Не очень понятно, почему в такое напряженное время голова забита неактуальной чепухой. На небе грядут затмения, на бензозаправках - столпотворение, на полях - нашествие саранчи, в деревнях - вспышки неведомой болезни с подозрительно названием - крымская лихорадка, в Украине - очередное безвластие, в России - чехарда правительств и чеченская заваруха. Бывшие советские сателлиты вступили в НАТО и замкнули кольцо вокруг непокладистой Югославии. То же самое грозит России. Предполагаю, что Запад не упустит благоприятной ситуации и использует раздрай в Косово для вразумления Милошевича. Вроде того, как судетские немцы дали повод Гитлеру разделить Чехословакию.
Лавры "мироворцев" еще не увяли.
Собственных забот - тоже полон рот. На носу 100-летний юбилей Белой дачи: надо провести международную конференцию, издать сборник, провести большой ремонт и т.п. Денег - ни копейки, машина стоит без бензина, нечем постирать чехлы на чеховских диванах. Разгорелся скандал с арбитражным судом: государственная милицейская охрана не вынесла затяжных неплатежей и подала на музей иск. Требует арестовать музейное имущество.
Сторожевая собака отчуждает добро хозяина...
Может быть, стремление сокрыться в "шкаф" - форма психологической компенсации (ушел в прошлое от сиюминутных неприятностей)? Так думающая молодежь в застойные 70-80-е годы выбирала "нейтральные" профессии - историю литературы, к примеру. Может, это следствие повышения уровня мочевой кислоты в крови (доказано, что мочевина "подстегивает" мозг к работе? Может, трезвая оценка реального состояния организма (сердце по ночам гулко ухает и проваливается, словно самолет в воздушные ямы). Так или иначе, инвентарная книга продвигается. Осозналось, что в 30-40 страниц не уложиться: за многими экспонатами тянется долгий шлейф.
Он блестит в памяти, как дорожка после улитки.
. . .
Вот, прислонившись к бюсту Чехова, стоит пластмассовый футляр со значком из белого металла; то ли серебро (но нет пробы/, то ли мельхиор. Знак заслуженного работника культуры Украины. Получен в сентябре 1996 года. Это довольно простая штамповка с растительным орнаментом; в центре, на бледно-сиреневом фоне - профиль девицы неизвестной национальности с прической, украшенной плодами и цветами. На обороте - стилизованный подсолнух и надпись, подтверждающая статус знака.
Увесистый значок: что за металл?
Накануне 75-летия Чеховского музея министерство культуры Крыма послало в Киев представления на главного хранителя и директора - двух тягловых животных, без которых музейная колесница не сдвинулась бы с места. Юра Скобелев стал хранителем в 1980 году после скандального изгнания с должности амбициозной старушки Аллы Кутило. Та отказалась сдать Книги поступлений - главные документы любого музейного собрания, а ключи от шкафов просто швырнула. Бедный Юрик целый год подбирал ключи к замкам, денно и нощно переписывал бесхозную экспонатуру. Мыслимое ли дело! Только третья часть мемориальных предметов была учтена - остальное валялось по шкафам и сундукам.
Чеховские реликвии жрали моль и шашель.
Я принял должность заместителя директора по научной работе осенью 1981 года. И.А.Родимцева напутствовала меня сообщением, что в музее нуждается в постановке (не в улучшении!) в с я работа, но главная задача - создание новой литературной экспозиции. Боже! Чем не приходилось заниматься! Я летал в Таллин и Горький за ковралом и осветительной аппаратурой, таскал на горбу тюки с приборным сукном из Москвы, заваливал заказами на изготовление копий библиотеки, архивы и музеи. Спустя десять лет мы отвоевали гурзуфскую дачку Чехова. Все повторилось в более драматичном варианте: от порядка, который соблюдался в советские времена, остались воспоминания.
Документы на Скобелева прошли довольно быстро, а мои застряли. Но вот в списке деятелей культуры и искусства, отмеченных по случаю пятилетия независимости Украины, мелькнула и моя фамилия. Поехал в Киев; во дворце "Украина" собрался бомонд; министр культуры Д.Остапенко вручал дипломы народных артистов, знаки заслуженных работников и др. Многие говорили проникновенные речи; дескать, прежние награды и звания, которые у них есть - это от ч у ж о г о государства, а это, наконец, от своего... Я скромно промолчал: по украински "не розмовляю", а нарываться на шиканье националистов не хотелось.
Пили шампанское...
Мне стукнуло тогда пятьдесят лет...Я стал членом Союза писателей Крыма, лауреатом премий имени Чехова и Волошина...Принято считать, что человек определился, нашел свое место в жизни. Это, конечно, так. Но не исчезло ощущение призрачности крымского бытия. Русскоязычный Крым не вписывался в планы строительства украинского мононационального государства; мы же, носители "великодержавного" сознания, по традиции свысока посматривали на "шароварную", исконно деревенскую культуру Украины. Если откровенно, мы совсем ее не знали. "Неграмотный человек вне политики",- говаривал дедушка Ленин, и был, конечно, прав, хотя дело касается политики культурной.
Итак: можно быть заслуженным работником культуры - и осознавать маргинальность своего культурного существования. После раздела мы оказались маргиналами - дальней зажопихой русской культуры; то же самое можно сказать и об отношении к культуре украинской.
Известный российский писатель Михаил Кураев, частый гость Чеховского музея, с некоторой иронией отнесся к факту существования звания засл. раб. культуры Украины. Он придумал ерническую аббревиатуру -"засракуль". Впрочем, придумала, кажется, еще Фаина Раневская. Я пользуюсь своим званием, когда надо усилить вес деловых бумаг. Как Черчилль: если аргумент слаб, надо усилить голосом. Значок я ни разу не надевал; глядя на даму с оригинальной прической, можно подумать, что он дан лауреату конкурса парикмахеров.
Узнав, что я "принял" звание, московский поэт-патриот Володя Андреев обозвал меня "поджиденком": как посмел получать что-то из рук Кучмы, врага славянского единства?
- Звание дает прибавку 20 процентов,- говорю я.
- Продался! Купили за тарелку супа!
Что ж, сердиться на Андреева глупо: горячий, искренний человек, он не терпит малейшей фальши и прямо об этом говорит; право завоевано в 1993 году на баррикадах у Белого дома...Один из тех, кому удалось уйти подземными коммуникациями.
У многих людей, огорченных развалом Союза, фамилия Кучмы вызывает аллергию. Кравчук, герой беловежских лесов, как бы и не скрывал антирусской сущности. Кучма выплыл благодаря поддержке русского населения Украины. Наобещал утвердить государственный статус русского языка - и обманул! Хотя - если честно: какой вред приносит финнам государственный статус шведского языка? Шведов в Финляндии всего три процента, но язык в обязательном порядке учат все школьники, все телепередачи дублируются.
В Украине 12 миллионов русских.
Реальная политика Кучмы оказалась с подбоем из звездно-полосатой материи. Да и сам президент, со склоненной набок птичьей головкой, вызывает мало симпатий. Володя Андреев свел меня с художником Сергеем Бочаровым, известным VIP-портретистом. Против обыкновения, Сергей далек от космополитизма: жесткий националист и государственник. Однажды Бочаров оказался среди персон, приглашенных на юбилей украинского батьки: общались, пили горилку и т.п. Кучма рассчитывал на бесплатный портрет от Бочарова, Бочаров - на двойной гонорар.
Разошлись ни с чем.
Любопытен их спор о принадлежности Крыма.
- Князь Владимир Киевский где крестился? - вопрошал президент, наклонив головку.
- Ну, в Херсонесе,- отвечал Бочаров.
- А Херсонес где?
- Ну, в Крыму, в Севастополе.
- То-то и оно, что в Крыму! Стало быть, Крым - украинский!
- А я в прошлом году крестился в Париже,- Бочаров откинул со лба непослушную прядь.- Так что теперь, и Париж наш?
Париж остался парижанам, Киев остался за Кучмой: на недавних выборах он обошел коммуниста Петра Симоненко (имя прямо евангельское: Петр Симон!)и окончательно похоронил надежды на единую славянскую державу.
А культура? Четыре зимних месяца 1999 года музей сидел без зарплаты.
"Тарелка супа" - тоже сказано сильно. Реальность такова: жена ушла работать в Дом ребенка, где еще платят. Принесла за январь 150 гривень. Мы ахнули и пошли расплачиваться за долги. Вот так ныне живут кавалеры почетного знака заслуженных работников культуры Украины. У Скобелева жены нет, голодал натурально.
Сидел на хлебе с зеленым чаем.