К О Ч Е Р Ы Ж К А.
Не спеша шагая домой после работы, увидел Вадим толпу возле магазина. Похоже – дефицитное что-то дают. Остро даже дефицитное: чтоб народ не переполнял магазин – на улице торгуют, хоть день и хмур не по-летнему. Постоял Вадим в сторонке, послушал – капусту дают, первый в это лето привоз. Дорого, конечно (что и обсуждалось в очереди), завоз-то самолётами, но для северян – ничего, полгорода к магазину сбежалось.
Обычно такие очереди Вадим обходил, считал, что любой, дефицитный самый, продукт не стоит того, чтоб часа два выстаивать за ним. Останется – хорошо, нет – он переживёт, дождётся, пока дефицит этот в категорию рядового товара перейдёт. И сейчас не хотел в очереди стоять, решил: проберусь в магазин, банкой какой-нибудь на ужин удовольствуюсь. Но около стола с весами глянул он на гору ящиков и остановился даже – так нестерпимо, до сосущей пустоты внутри, капусты захотелось – что хоть криком кричи, хоть отбирай у кого-то. Всё естество его к ящикам потянулось, потребовало властно: дай, дай – я, плоть твоя, прошу, нужно мне сейчас. Очень нужно то, что огульно «витаминами» зовётся.
Дивясь необычности своего самочувствия, встал Вадим в хвост очереди, подумал – не прошла даром для организма долгая полярная зима, однообразный холостяцкий пищевой рацион – мясной в основном, консервный. Всё труднее и труднее с каждым годом переносить ему становится зимы-то эти долгие.
Постоял он в очереди, посмотрел на счастливцев, выныривающих из толпы с полными сетками – совсем худо стало. Зудящее, усиливающееся нетерпение подталкивало – скорей же, скорей к столу заветному, скорей. Схватить бы побыстрее тяжёленький этот кругляш, вгрызться в свежую, прохладную вкусноту, хрустеть долго-долго больными зубами, в эту зиму особенно люто донимавшими его. Но скромность природная пересиливала, стоял он терпеливо в очереди, по шажочку приближаясь к голове её. А очередь впереди волновалась, осаждала вопросами суетящуюся продавщицу – хватит ли, всем ли достанется, не зря ли стоят они. Та отмалчивалась, руками только побыстрей действовала – швыряя товар на весы, звонко щёлкая костяшками счётов.
Ближе к столу придвинулся Вадим – вовсе заволновалась очередь, увидели: мало уже остаётся. Кричали на продавщицу уже, требовали – по одной только штучке отпускай. Та – ей расторговаться побыстрей нужно – не внимала, бросала на весы – сколько просили.
Рядом уже стоял – а капустка-то всё, тю-тю, кончилась. Женщина, впереди него стоящая, всё оставшееся – несколько кочанов – забирала. Вадим повернулся было уходить, но встретился случайно глазами с этой женщиной, приметила та, вероятно, острейшее его разочарование – и попросила продавщицу:
- Не все вешайте. Один оставьте – для мужчины вот.
Подал Вадим газетку продавщице – заверните поскорей драгоценность эту, бережно взял и понёс.
Но сейчас и короткий путь до дома длинным показался ему: нетерпение щекотало, подгоняло – скорей. Удивительно даже, до чего истосковаться может организм по зелени свежей, по тем компонентам, не достаёт которых в рационе северян – и минутки лишней перетерпеть не может, Вот же он, в руках ведь уже хрусткий продукт, ему принадлежит, никто не отнимет – терпи. И дом – вот он. Там-то уж и насладится он. Разрешит. Сольцой присыплет. И тогда.. И ещё ведь – кочерыжка. Это уже – предел мечтаний. Как в детстве – вспомнилось – бывало, далёком, деревенском: мать всегда ему, младшенькому, кочерыжку давала, срезая изредка летом не дозрелые ещё, встрёпанные кочанчики. Как блаженствовал он тогда, как неспешно, удовольствие продляя, грыз её. Как братья старшие завидовали ему..
Входя в квартиру, решил он – начну с кочерыжки. Не стерплю ведь. Стоило подумать только, вкус своеобразный этот вспомнить – и всё, не совладать уже с желанием, тем более – утолить-то в силах он его. Переоделся он по-домашнему, с пакетом на кухню прошёл. Развернул, нож взял поострее – и нехорошее предчувствие чуть встряхнуло, спешить заставило полосовать ножом тугой кочанчик: рваная, чёрная, протянулась полоса сбоку, уходя вглубь, к сердцевине кочана. Чем-то, видать, острым овощу досталось. Если так, как в их деревне принято было – лопатой срубать кочаны, - значит, промахнулся сборщик вначале, вдоль лопатой рубанул, потом только снёс его. Э-эх..
Вот и кочерыжка в руках. Тоненько, слоями, срезал Вадим жёсткие волокна, прикрывающие такую знакомую белую сердцевину. Вот показалась уже она. И руки опустились, нож выпал из них: чёрная, гладкая, тянулась вдоль всей кочерыжки, насквозь почти, трещинка. Краешки только чуть-чуть да вершинка белели свежо и бодро. Да что это – на один зуб, растравлять только себя.
Эх, сборщик ты, сборщик нерадивый, что ж ты наделал? Как же это ты.. Эх.. Чтоб у тебя, чёрта косорукого, конечности все поотсыхали. Чтоб заикалось тебе сейчас до колик. Чтоб..
А что делать?
- х – х – х – х – х – х – х –
P.S: Рассказик публиковался ранее в альманахе «На Севере дальнем» (г. Магадан) в №2 за 1981 год под рубрикой «Первое знакомство».