Надежда Белякова
Рассказ
Московские путешествия
Моя семья жила в 60 годы, теперь уже прошлого века, на Верхней Хохловке - это район Таганки. Теперь там не осталось ни одного старого дома из прежних времен.
Мне было пять лет. Поскольку в детском саду случались «карантины»,
и , если ребенок не заболел в этом карантине, то от посещения детского сада он освобождался. И для меня наступала полная свобода. И ключ от квартиры на моей шее дарил немыслимые свободы весь день ,пока родители были на работе.
Чтобы доехать до работы родителям нужно было от нашей Хохловки до метро Таганская проехать на троллейбусе №16. Мой детский сад , куда нужно было меня сдать до вечера, находился посередине их пути до метро Таганская.
Утром им приходилось выходить, или, как тогда говорили-«высаживаться», из переполненного троллейбуса. Идти пешком до Детского сада, чтобы сдать меня в Детский сад. А после того, как меня "сдавали" в Детсад , залезать в другой переполненный троллейбус №16 и продолжать тот же маршрут, что бы добраться до работы, чтобы ехать дальше до метро.
Поскольку по утрам времени , что бы выйти из переполненного троллейбуса №16 и довести меня и сдать в детских сад у родителей не оставалось, они просто высаживали меня на остановке троллейбуса «Абельмановская застава"
И дальше к детскому саду я шла одна. Отот отрезок пути самостоятельного пути дарил мне особую радость ощущения взрослости с особым привкусом свободы. Я могла идти сусулившись, и никто мне делала замечание. Я могла не просто идти, а скакать на одной ножке. Даже , смеха ради, можно было с умным видом идти задом-наперед, с развязанным шарфом, распевая песни, пританцовывая или корча рожи прохожим-все, что взбредет в голову, главное –успеть все это проделать . пока дойдешь до Детсада и вовремя нырнуть в подъезд Детского сада. К счастью чувство времени меня никогда не подводило. Словом, - свобода!
С этого и начались мои безобразия, с первого «глотка свободы», который невольно мне подарили мои же родители. По утрам они часто опаздывали на работу. И это не удивительно, для тех, кто до поздней ночи , а то и до рассвета засиживались у мебельной стати «Неринги»- кентавра техники тех лет. Он соединял в себе радиоприемник и магнитолу. Прилипнув к ней, они пытаясь уловить сквозь шум советских «глушилок»- «Голос Америки», «Немецкую Волну». Им удавалось, что-то расслышать и они бурно обсуждали услышанное, забывая , что я сплю. Под их шум и треск в детстве я частенько засыпала.
Я выяснила , как бы невзначай, у родителей, как ездит троллейбус №16, на котором мы и ездили в детский сад. Оказалось , что он ездит по кругу! Проезжая старинную, саму красивую часть Москвы – в то время не Пречистенку, как теперь, а Кропоткинскую улицу. Правда, по возвращении, остановка его оказывалась на противоположной от наших закоулков стороне. Дорогу я переходить не умела, да и боялась. Поэтому я разработала свою стратегию поведения.
Со времени задуманного, я ждала с нетерпением наступления Детсадовского карантина. И, когда выпадали деньки объявленного в детском саду карантина, а я была здорова, наступал настоящий праздник непослушания! Родители уходили на работу, перечислив все строгие «нельзя» , вешали мне на шею ключ от дома. Ключ на шее, в дырочку которого мама продевала тесьму потолще и понадежнее, висел у меня на шее под одеждой, вместо креста , или якоря , который так и не удерживал меня в родной гавани. Этот ритуальный ключ на шее должен был позволить мне погулять во дворике рядом с домом, пока родители на работе .
Но я отправлялась на остановку троллейбуса № 16.
До которой ,кстати, было еще идти и идти от нашего дома. А бродить по Москве тогда в начале 60-х можно было бесконечно! Деревянная Москва!
С дореволюционных времен , как в пьесах старика Островского, на улочках высились мощные ворота и сплошные высокие заборы из-за которых , словно пытающиеся сбежать ,свисали буйно разросшиеся заросли сирени .Незабываемые, кипящие гроздья цвета, и роскошь аромата цветения. Бревенчатые двухэтажные дома с палисадниками с красными тюльпанами, мощными георгинами, щиповниками за деревянными заборами со строны улицы. С геранями, с кошками на окошках. А в Москве тех лет гулять можно было хоть весь день, не заходя домой. Потому что в основном Москва тех лех, особенно ее окраины , была –деревянной. А это значило, что деревянные дома с печный отоплением- зимой со столбом дыма, как знамя победы над зимним холодом, такие дома имели во дворе деревянного , сколоченного из досок- маленького родственника. Это был деревянный туалет! . Во дворах, никогда не запираемых, дровяные сараи и туалеты на улице находились на улице. Запирать их в голову никому не приходило! Поэтому и проблем у загулявшей и заигравшейся детворы не было. Тем более, что запирать туалеты типа «очко» никому в голову не приходило. Поэтому домой до вечера можно было не заглядывать вовсе , а все туалеты окраины Таганки можно сказать- ждали посетителей. Поэтому зимой на горке можно было кататься до полного обледенения купленных мамой в магазине "Детском Мире" в центре города шаровар – зеленых , широких с начесом , на резинке внизу, в которых зимовало все мое поколение советских детей. Потому, что за отсутствием
разнообразия товаров в магазинах, всех детишек одевали одинаково.
Словом –все туалеты деревянной, пропахшей печным дымом, такой домашней Москвы, были всем доступны ! Гуляй–не хочу!
Мимо окошек, украшенных по-зимнему:
ватой с мишурой. Это удивительное искусство, подлинно народное, и, к сожалению сезонное - полностью исчезло в наше время. Между стеклами в оконных рамах выкладывали толстый валик ваты, который символизировал снежный сугроб. Этот сугроб между стеклами окна каждый украшал , как мог из всего, что только подворачивалось под руки. Годилась ; и настриженная фольга от конфет и шоколадок ,и маленькие игрушки, и самодельные финтифлюшки , разные безделушки, бусины,куколки, бижутерия, которую владелица-старушка уже больше не носила, и елочные игрушки, и просто акукуратно разложенные конфеты. Кто-то вырезал персонажей сказок из журналов. И раставляли их так, словно маленький театрик вдруг застыл, в ожидании чуда волшебства оживания. Этот поп-арт, живая попытка украсить действительность- можно было рассматривать бесконечно. Украшенные таким образом окошки, походили на маленькие сцены игрушечных театриков. Живущие за окошками хозяйки словно соревновались в мастерстве украшения своих окон, да и от сквозняков, проникающих в дома эта красота –то же надежно защищала А с наступлением тепла, после майских праздников все это доставалось, , на почерневшей от городской пыли вате, безжалостно сворачивалось и выбрасывалось. Родилось это удивительное народное творчество из желания защититься от сквозняков, проникавших из щелястых и вечно облупленных рам тех лет. До появления стеклопакетов еще четыре десятилетия нужно было потерпеть! Я очень досадовала, что мои родители никак не соглашались и у нас дома устроить такую же красоту между оконных рам. Да еще и осуждали и стыдили меня, изумлялись; откуда у меня взялся такой скверный и простонародный вкус бедных старушек из стареньких покосившихся деревянных домов. Которые окончательно смело к середине 70-х годов новое многоэтажное строительство. Особенно возмущалась моя мама – художник - модельер. Полагая, что их доводы, что так делают только очень-очень бедные старушки, помогут закрыть тему, но они нарывались на мое согласие быть очень бедной, только бы и мне позволили сделать такой же театрик между стекол окна с нарисованными и вырезанными куклами. Когда я выросла и стала художником и осознала , что это настояший "рашен поп-арт"-настоящее русское искусство и надо было его поснимать на фото, увы, нигде , даже в провинции я его больше не видела. Видимо с тех пор столярка значительно улучшилась. И надобность в этом украшении-утеплении отпала. Это со временем искусство исчезло. И я до сих пор сетую, что не осталось свидетельств о нем.
Мимо всего этого великолепия в разное время года я шагала по направлению к заветному троллейбусу № 16 , что бы увидеть Москву во всей своей красе. Те чувства восторга и распахнутости души навстречу счастью, открытость радости впечатлений, словом ,-все те же чувства, которые испытываешь став взрослым человеком,пускаясь в путешествия, в которых мне посчастливилось побывать. И тогда я испытала их в полной мере. И каждая новая остановка в том троллейбусе, так же впечатляла , как приезд в Ватикан , встреча с Барселоной или с изысканно театрализованной в стиле Комеди дель арте-Венецией. Да! Это был тот же восторг!
Но все праздники.... кончаются! И, тайно обжитый мною фрегат -16 троллейбус, трюмом которого было заднее сиденье, чтобы не маячить перед кабиной водителя, проплыв по прекрасной Москве, делал крюк-поворот, чтобы плыть обратно. Но всё омрачало не только досада на то, что путешествие заканчивается , но и то, что остановка троллейбуса на обратном пути оказывалась на противоположной стороне. А это значило, что , чтобы идти к дому нужно было перейти дорогу.Переходить дорогу я не умела и очень боялась. Но у меня был свой хитроумный способ!
Однажды, когда , выйдя из любимого троллейбуса № 16, я , как обычно ,начала высматривать «подходящую» женщину, своим видом внушающую мне доверие. Что бы она перевела меня через дорогу. Я , уже наметанным глазом , искала тетю с задумчивым и усталым лицом. Именно тетеньку, а не даму, и не девушку, но и не старушку, и, разумеется- никакиз мужчин. Главное - обязательно с двумя полными авоськами в обеих руках - на тот случай, если ей захочется разбираться: кто я и откуда, а главное-почему шатаюсь по Москве одна без старших . И , чтобы не она не поймала меня поймала!Ведь руки у неё заняты!
Потому, я понимала, что, уж , если выяснит , что я езжу без родителей,точно схватит меня. И не даст спокойно улизнуть домой. А я этого очень боялась. Если сразу не видела, среди вышедших вместе со мной из троллейбуса пассажирок ; подходящую мне тетю, я предпочитала дождаться следующего троллейбуса. Чтобы высмотреть более подходящую тетеньку.
Когда видела , как пел Б.Г. : «..и я увижу свое», я подходила и очень вежливо просила добрую тетю перевести меня через дорогу .
И в тот день я выбрала усталую тётю, с авоськами в обеих руках, погруженную в свои явно невеселые мысли- словом-то, что надо! Она согласилась помочь мне перейти дорогу. И я, зацепипилась за ее авоську,чтобы пока мы переходим дорогу, могла развлекать ее своими байками и сказками.
На обычный вопрос в таких случаях: «У тебя родители есть! Почему ты ездишь одна? Девочка, ты сирота? » Я честно отвечала, что родители у меня есть, но просто родители очень заняты. Они на работе.
Но в тот день, выбранная мною прозорливица , в ответ только скорбно покачала головой и сочувственно сказала:
-« Понятно, значит, сильно пьют! Ох, ты бедняшка... Тяжело тебе!».
Меня очень обидело это предположение по отношению к моим интеллигентным и совершенно не пьющим родителям. И, доказывая ей, что это не так , я утратила бдительность . И не заметила , идущую рядом с нами нашу соседку. Которая, в то время бдительности не теряла. И как только мы с той женщиной оказались на тротуаре, соседка , с проворством разъяренной тигрицы бросилась на нас, и как-то ловко сгребла нас обеих, оглушительно завопив: -«Ты куда нашу девочку волочешь?!!! Щасссс в милицию сдам!!!!»
Конечно, я должна обеим сказать: и «спасибо», и «простите» за то , что прекратили это безобразие, подвергающее мою жизнь опасности. Да только думается мне , что столько не живут на этом Свете. И вспомнив эту историю , теперь уж только –«Светлая память!» вам добрые женщины!
Понятно, что вечером того же дня кмаме пришла бдительная соседна и расказала, что я одна езжу по Москве в троллейбусе! И за это мама меня выпорола. И правильно сделала! И тот – мой троллейбусный круиз оказался последним
С тех пор мама меня называла : « Тихая хулиганка!»
Этим моим пристрастием к путешествиям по Москве я сильно осложнила жизнь моих родителей. С того дня они боялись оставлять меня дома без присмотра. Соседи по коммуналке, до вечера работали так же , как и они. А соседские девочки –Люся и Галя Крюковские, старше меня на шесть и семь лет , до обеда они были в школе. Так что времени для загулов "тихой хулиганки "оставалось предостаточно. Это и пугало моих родителей еще долго.