Это было в начале 90-х годов прошедшего века, когда бомбили г.Грозный, когда матери России, плача и отчаявшись, не отпускали своих сыновей служить в армию, когда у каждого здравомыслящего человека сердце сжималось от мысли, что в России фактически идёт гражданская война, только далеко не каждого она «касается».
Она – скромная и очень привлекательная молодая женщина, одетая во всё чёрное, тихо и неуверенно вошла в кабинет. Татьяна Ивановна пригласила её присесть напротив и, как обычно, внимательно посмотрела в лицо вошедшей: обычно так она определяла – действительно ли у человека возникли какие-то проблемы, или это очередной «ходатай по судам».
У женщины было красивое очень тонкое смуглое и в то же время бледное лицо, на голове – тонкая тёмная косыночка, а вот глаза - как у затравленного зверька, да и присела женщина на стул слишком уж скромно – на самый краешек. Сначала она сидела молча, будто чего-то ожидая, затем, быстро взглянув на Татьяну Ивановну, назвала свою фамилию, имя.
- Меня зовут Таус, или Тая. Я – чеченка!
«Так вот оно что, а я думаю – такая красавица, ну даже если горе её привело сюда, почему такой «забитый вид»?, - подумала Татьяна Ивановна.
За годы работы Татьяне Ивановне всякое приходилось, и к пожизненному заключению приговаривать, и «передряги» всякие между соседями разбирать, и, наверное, поэтому Татьяна Ивановна привыкла уже многое проговаривать мысленно «про себя» - так, чтобы никто не заметил, к какому выводу она уже, прослушав всех и рассмотрев все представленные сторонами документы пришла, кому верит, за красивыми словами кого разглядела явную ложь либо нежелание признать правду.
- Что у Вас случилось?, - спросила Татьяна Ивановна пришедшую женщину, и та, придвинувшись ближе к столу судьи, как будто откликнувшись на её проявление явного участия и внимание к ней, рассказала, как и почему ей - с пятью малолетними детьми, один из которых – сын сестры, а также мужем инвалидом, пришлось уехать из родного города Грозный.
Она говорила, глаза её были сухи, но у Татьяны Ивановны, привыкшей уже ко всему, во время рассказа этой незнакомой молодой женщины «ком» застрял в груди, и она еле сдерживала слёзы.
Таус рассказывала, как во время очередной бомбёжки дом их – добротный и хорошо обжитый коттедж - полностью сгорел, но все документы она, Таус, смогла сохранить, а вот семья её племянника пропала без вести, остался один семилетний мальчик, в школу надо его устраивать, а у него нет никаких документов…
Татьяна Ивановна, тяжело вздохнув, быстро рассказала заявительнице, что нужно для того, чтобы восстановить документы, и та, уходя, как-то странно взглянув на судью, спросила грустно:
- Сколько я Вам должна?
- Нисколько, - удивилась тогда Татьяна Ивановна, - мне государство платит. Как подготовите заявление и подадите его в суд, Вас вызовут повесткой.
Примерно через месяц, когда было уже принято соответствующее решение, Таус вновь робко зашла, теперь уже улыбаясь, в кабинет Татьяны Ивановны, и опять Татьяну Ивановну удивили красивые глаза этой весьма миловидной кавказской женщины – будто омытые тёплым дождём, они сияли, тая в своей глубине необъяснимую печаль.
Таус уже смелее подошла и присела к столу:
- Татьяна Ивановна, я могу штукатурить, клеить обои, красить… Может Вам ремонт дома нужно сделать?,- тихо и с какой-то надеждой спросила Таус.
- Да нет, не нужно. Ну что, мальчик уже учится? Остальные – в садике? А работу так и не нашли?, - стала расспрашивать Татьяна Ивановна Таус., - А живёте Вы где?
- Работы для меня нет, да и прописки нет, дети устроены. Жильё мэрия предоставила в общежитии - 2 комнаты, я уже там ремонт сделала, мы хотели отца мужа из Грозного привезти, он пожилой и болеет очень, но те, кто живёт в этом общежитии, устроили большой скандал, когда узнали, что мы чеченцы; я боюсь за детей, поэтому мы сняли один заброшенный домик, платим хозяйке из пенсии мужа.
- А живёте-то на что?, - не сумев скрыть тревогу, задала вопрос Татьяна Ивановна.
- Что-то успела в саду посадить, что-то на грядках; главное дети питаются в садике, школе. А нам с мужем много не надо. Родственники помогают…
Татьяна Ивановна подумала: «В общежитии подняли скандал? За то, что вселяют чеченскую многодетную семью? Да там же какой контингент! Женщины, лишённые родительских прав, там постоянно совершаются преступления и даже убийства на бытовой почве! И могли помешать чеченские дети? Да это их, кто там живёт каждый день приводят к порядку, сажают на сутки, отбирают у них детей! Ну до чего же озлоблен стал народ!
Вздохнув, Татьяна Ивановна предложила Таус:
- Ты видишь, я на работе весь день. Если не посчитаешь для себя зазорным, приходи помогать мне по хозяйству, так как я живу в отдельном доме, а я тебе буду платить, как договоримся.
Таус, не скрывая искренней радости, со слезами на глазах схватила руку Татьяны Ивановны и быстро заговорила:
-Татьяна Ивановна, дорогая! Спасибо Вам! Я готова Вам и так помогать! Вы понимаете, здесь со мной ни в одной инстанции никто разговаривать не хотел, все просто выпроваживали, узнавая, что я чеченка! И только Вы вникли в мои проблемы, так помогли! Даже одно отношение человеческое сроднило меня с Вами, и поэтому я готова для Вас на всё. Муж говорит, что мы должны Вам как-то отплатить за Вашу доброту! Но я не знаю…
Татьяна Ивановна, отняв свою руку у Таус, успокоила её, и сказала, что люди всякие бывают, эта война, которая ведётся в Чечне – беда обоих народов; бомбы – на мирный город ничем нельзя оправдать; дети сироты – не только в Чечне, но и в России… Обиды взаимны, но их не надо накапливать, надо по другому их решать, но мы не политики...
Таус стала приходить домой к Татьяне Ивановне, делать обычные домашние дела, а та ежедневно выдавала Таус определённую сумму денег, выделила из своего шкафа несколько комплектов постельного белья, другие вещи: ведь даже полотенец в доме у Таус не было, а в хозяйстве много чего нужно было.
Муж Татьяны Ивановны, приглядевшись к Таус, спросив у неё что-то про мужа, детей, сходил в подвал и набрал картофель, банки с овощами и компотами, и отвёз ей домой.
Итак, Татьяна Ивановна виделась с Таус почти каждый день: та приходила утром, когда Татьяна ещё была дома, они вместе пили чай. Таус, как казалось Татьяне Ивановне, по своему привязалась к ней, Татьяне, да и она, Татьяна, тоже скучала по Таечке, как она называла Таус.
Как-то за чаем Таус сказала, грустно глядя в окно:
- Война – это не чеченцы; чеченцы, все мы – никто не хочет войны, это, Татьяна Ивановна, бизнес, деньги….
Какая-то недоговорённость сквозила в словах Таус, однако, Татьяна понимала, что Таус знала, о чём говорит.
Как-то Татьяне Ивновне довелось увидеть, как Таус ведёт своих маленьких детишек (2 и 3 годика) в детский садик. Татьяна Ивановна поразилась, насколько те выглядели чистенькими, аккуратненькими и нарядными. Она сказала об этом Таус, а та, засмеялась счастливо: да я же для них стараюсь, конечно, я слежу за ними, не хватало, чтобы мои дети выглядели замарашками, я лучше голодать буду, а они и так пережили много чего.
Однажды к Татьяне должны были прибыть гости, а она, естественно, задерживалась на работе. Таечка сама предложила помощь. Однако, Татьяна Ивановна, зная, что у той маленькие дети и дома дел много, согласилась лишь на то, чтобы Таус потушила мясо в кастрюле, остальное она, Татьяна, сделает сама по приходу с работы. Вечером же, ещё подходя к своему дому, Татьяна Ивановна почувствовала такие необыкновенно манящие и дурманящие запахи, а весёлая Таечка встретила Татьяну на пороге.
-Что ты такое вкусное приготовила? За квартал запах – все так и водят носами.
-Да я просто специи свои из Чечни добавила! Я ещё сладости наши чеченские напекла!
-Да где же ты взяла эти специи, у нас же их нигде нет?
-А я привезла, когда ездила в Грозный проведать своих родителей и отца мужа. Они ведь никак сюда ехать не хотят: климат им здесь не нравится, а там живут кто где и кое-как, в Грозный боятся возвращаться.
Вот так Татьяна Ивановна узнала кулинарные способности чеченки Таечки.
А потом ещё оказалось, что у них с нею день рождения в один день, только Татьяна постарше. Как же они обе рады были этому! Хотя, если задуматься – да что здесь особенного? А вот им обоим было радостно, что в один и тот же день они поздравят друг друга, мужья их поздравят, детки… Долго они веселились по этому поводу. А когда этот день настал, Татьяна ушла, как всегда на работу, поцеловав при встрече Таечку в честь дня рождения и подарив ей подарок. Таечка тоже что-то Татьяне подарила. А потом Таус вместе с дочкой Татьяны готовила праздничный ужин. К вечеру собрались гости, Таечка весело помогала накрывать на стол, муж Татьяны Ивановны поинтересовался, почему не пришёл Саид – муж Таечки, та ответила, что у него спина болит, но и сама она не села с гостями, а ещё раз поздравив Татьяну, пошла домой. Прощаясь, она сказала:
-Мы чеченцы! У нас свои порядки, женщины не садятся за стол с гостями, тем более без мужа. Счастливо отпраздновать, - и она ещё раз крепко, как родную, обняла Татьяну.
И снова Татьяна Ивановна подумала: какие же мы разные, сколько нужно поколений, чтобы стёрлись резкие грани между нами? Но и общего сколько! Нам нужно, чтобы дети были здоровы и счастливы, старики – не одиноки. А война? Почему она начинается? Жестокость, косность, фанатизм? Алчность или равнодушие приводят к ней?
Как-то утром Таус рассерженным голосом рассказала Татьяне, как придя домой накануне из магазина, обнаружила такую картину: её 12летний сын решил приготовить яичницу, т.к. увидел в сарае курицу, сидящую на яйцах. Что получилась за яичница, можно себе представить, спасибо мать во время подошла.
-Я так надеялась, что вылупятся цыплята, потом будут свои куры….
Татьяне и смешно было, и жаль Таечку.
-Они что же, не знали, что там цыплята скоро будут?
-Да они же всю жизнь в городе жили, яйца только в магазине видели…
В субботу муж Татьяны специально съездил на рынок, купил 10 молодых курочек и отвёз в дом Таус, там они с Таечкиным мужем построили курочкам курятник, а дети помогали им строить…
Однажды Таус была у Татьяны дома с маленькой девочкой в выходной день. Они сидели в саду и пили чай, как вдруг загремел гром. Надо было видеть, как напуган был ребёнок: девочка завизжала: «Мама, бомбы, бомбы!» Татьяна, Таус, муж Татьяны все долго её успокаивали, потом показывали девочке радугу, а её тельце всё вздрагивало, помня пережитый когда-то страх во время взрывов бомбы у себя на родине в Грозном.
Татьяна, с помрачневшим лицом подумала, вслух ничего не сказав: «Сколько ребятишек пострадало, и ещё страдают. Кому же это надо? И почему это не кончается?"
Однажды утром, собираясь на работу, предвкушая предстоящее получасовое чаепитие с Таечкой, Татьяна вдруг услышала громкие звуки сработавшей сигнализации стоящей во дворе дома машины: то ли кошка прыгнула, то ли ветром веткой задело. Мужчин никого дома не было. Татьяна растерялась: машина «орёт» на все лады, а она ничего не может сделать, и дверцы у машины замкнуты. И тут Таечка мгновенно схватила из корзиночки в прихожей (не искала, а схватила, как будто знала, что ключи именно там), нажала на брелочке какую-то кнопочку и ужасные звуки прекратились.
Татьяна Ивановна удивлённо смотрела на Таечку. Как она смогла, откуда та знала, что нужно сделать?
Таечка глянула на Татьяну и гордо вымолвила:
-Таня! Мы чеченцы - тоже цивилизованный народ. До войны у нас с мужем была современная новая машина, хотя сейчас мы живём здесь – на птичьих правах, в чужом доме, тоскуя по своей родине.
Так они и жили, дружили, Таечка всё повторяла:
- Танечка! Как я хочу пригласить вас с мужем к себе, угостить вас – за всю вашу доброту, проявленную к нам.Но сюда никак не могу, ведь у меня даже окна простыми газетами завешаны...
-Ничего. Будет и на вашей улице праздник!,- утешала как могла Таус Татьяна.
Встречались Татьяне и такие люди, которым не нравилось её общение с чеченской семьёй. Татьяна пыталась пояснить тем: да посмотрите на их детишек, разве их родители захотят оставить их ради того, чтобы пойти убивать родителей других таких же детей!
А потом Таечка внезапно уехала. Уехала, даже не простившись. Когда Татьяна узнала об этом, она очень расстроилась: как же так? Почему? Ответа она не находила.
Но однажды на рынке к ней подошла незнакомая женщина и представилась родственницей Таус, сказала, что она здесь уже давно живёт, т.к. в своё время вышла замуж за русского, живут они в деревне, разводят овец и продают брынзу. Татьяна вспомнила, что Таечка рассказывала про какую-то свою дальнюю родственницу, но Татьяна не помнила названия того населённого пункта, где та проживали.
И вот эта родственница Таус рассказала Татьяне Ивановне, как уехала Таечка. Им, т.е. Таус с мужем сообщили, что очень болен их отец, они наняли машину и в срочном порядке уехали; Таечка посылала к Татьяне с запиской своего сына, но тот не нашёл дом Татьяны Ивановны… Таечка тоже плакала, просила передать Татьяне Ивановне, что она, Таус, никогда её не забудет, и как только возможно будет, напишет и пригласит её к себе. Сейчас они уже более менее устроились.
-А как они быстро уехали? Им же, наверное, нужна была помощь.Я ей денег бы дала.
-Ничего! Мы чеченцы дружный народ! Мы помогаем друг другу. Мы и ещё одна семья, тоже очень давно тут проживающая, как узнали, что у них отец болен, собрали средства, наняли машину и помогли им уехать на родину.
Родина. Родина всегда зовёт домой, даже если она не спокойна и поражена чужеродными замыслами и стратегическими коммерческими разработками.