Зарисовка из цикла "городские сказочки"
Номер.
Весна, ага. Дым котельной за рекой рвало на части, шлейф грязным цветом подсветки огней города растянулся на половину темного горизонта. Ваня радовался, что идет под ветром — с другой стороны улицы народ зябко ежился, с усилием преодолевая сопротивление воздуха. Светофор у речки неприветливо моргнул красным, оставляя мерзнуть, укрывшись за массивным бетонным столбом.
Набережная. Гранитные столбики, соединенные чугунным кружевом, стройным рядом устремлялись вперед, изгибаясь следом за рекой, вьющейся к Неве. Подо льдом внизу вяло текла черная вода. Черная вода Черной речки. Ваня поднял взгляд, прилипнув им к открывшейся картинке — за изгибом реки, в провале между силуэтами двух высоток, на фоне светлеющего глубоким синим цветом неба, сияла огнями подсветки телебашня и узким серпом желтел месяц. Лучше любой открытки. «Жаль нет фотоаппарата. Полвосьмого» - отметил про себя молодой человек. Шаг. Еще три. Десять. Перспектива изменилась, картинка сломалась и осыпалась.
...метро теплым провалом встретило человека и также, подгоняя, выплюнуло наружу в другой части города. Сенная. Сонная масса толпы спешила на выход, расходясь от вестибюля станции в разные стороны. На площади «сэндвичи» людей в рекламных щитках, шириной по полтора метра, мешавшие проходить; навязчивое «...не хватает до получки? Мы поможем! Быстрые кредиты …» из переносных, замотанных в целлофан от снега и дождя, динамиков, болтающихся на шее. Иван увернулся от очередного наглого «промоутера», или как их, этих раздающих листовки. Вот уж не сахар работа, точно. На Сенной местные «раздатчики» работали очень нахально, чуть ли не прямо в руки пихая «срочную компьютерную помощь», «календарик», «схему метро», или, перевернуто и потише, «горяченьких девочек для приятного досуга». Ага, сейчас. Раньше Ваня брал все листовки, без разбора — да и почему не помочь человеку, тебе лишнее движение, ему работа. Раньше. Потом смекнул, что ни к чему ему эти клочки бумаги, нагруженные эмоциями и проблемами раздающих их людей. Своих хватает, чтобы еще чужие зачем-то себе брать. За перекрестком улицы Ефимова, он неосторожно взял сунутую прямо в ладонь бумагу. Не глядя, отчего-то Ваня ее просто скомкал поплотнее, так, чтобы содержимое таковым и осталось. Комок будто жег руку. Проходя мимо урны, парень поспешно избавился от мусора, с облегчением вздохнув. Параноя. Московский проспект встретил Ивана уже светлея густой лазурью: небо окрашивалось утренними тонами, «глохли» оттенки ДРЛ-ок уличного освещения. Проходная на работе облила теплым воздухом. «Пикнув» пропуском и кивнув вахтенному, Ваня повернул рычаг турникета и, расписавшись за ключ от кабинета, пропел под нос «...ты не такой как все, ты работаешь в офисе...». Начинался трудовой день, стираясь в своей обычности, не оставляя следа в памяти. «От темна и до темна, стало все равно...»: Солнце описало дугу, тени нарисовали пол-оборота, стрелки на часах сдвинулись. Ничего не изменилось, просто в пустоту кануло 8 часов. Темнеющая улица, тем же оттенком, но с другой стороны небосвода, встретила идущего с работы человека. Провал метро, незапоминающаяся дорога. Перекресток у набережной черной речки. Возле будки ГИБДД, стоял долговязый парень и раздавал листовки. То ли суши, то ли что... Как обычно, он «ловил» проходящих мимо, ловко пихая им в руки флаеры. Этот раз не был исключением. Забыв спрятать руки в карманах, как-то неловко и машинально Иван, идущий на автопилоте, схватил листик. Долговязый не торопился его отпускать, и бумажка вытянулась, едва слышно хлопнув, словно одеяло, которое вытряхивают, освобождая от груза пыли. Непонимая, Ваня поднял взгляд. Длинный секунду подержал листовку, пристально глядя на парня, и отпустил. Как назло, рядом не было урны, и Иван пошел дальше, держа бумажку в руках. Та, как утренняя, отчего-то начала жечь ладонь. В недоумении и раздражаясь Ваня развернул флаер — ага, суши, как же. На белом листике посерединке обычным Arial-ом было число. Пятизнак, просто цифры одна за другой. Стоило глянуть, и бумажка тут же перестала жечь. Проходя мимо аптеки, Иван выкинул листик и продолжил «автопилотировать» домой, думая о чем-то постороннем.
...Наскоро перекусив разогретым в микроволновке супом, Ваня сел к компьютеру. Тот послушно зашелестел вентилятором, поприветствовал гудком рс-спикера и осветил комнату люминисцентным светом работающего монитора. От экрана на работе и к экрану дома. Браузер отобразил картинку «подключение отсутствует». Ну и черт с ним. Иван перебрался на диван, и попытался задремать. Отчего-то в голову всё лезли цифры из бумажки. Вроде и увидел мельком а врезались так, словно учил — и мешали думать, отплясывая венский вальс перед мысленным взором, будто насмехаясь над молодым человеком. Пятизнак. Номер. Да нет таких номеров в городе, лет уже 30 все на семизначных. Просто чтобы успокоиться, Ваня протянул руку, нашаривая телефон, и набрал по памяти, включив громкую связь: тянуть телефон к уху было лень. Гудки. Странным, стальным звуком звучали они, которые не должны были звучать. Щелчок, продолжительное молчание. Иван, затаив дыхание, сглотнул. На том конце провода прокаркали «Иди на мост». Щелкнул отбой, короткими гудками недолго и тревожно отозвалась линия. Ваня, не веря в произошедшее, набрал вновь, но робот казенным голосом сообщил, что номера не существует. Не веря в происходящее, парень оделся, зачем-то достав из шкафа осеннее пальто с длинными полами. «Вот сейчас схожу на мост. И ничего. Бывают же глюки».
Дорога темнела вытоптанными тропинками в свежевыпавшем снегу, ветер поднимал поземок и гнал куда-то на восток. Мост горбом переваливался через речку. Снова перекресток. Снова кружево чугуна. Ваня облокотился на перила, припорошенные снегом, и зябко спрятал подбородок за ворот — пальто не грело. Было малолюдно, за спиной проносились машины. На склонах берегов речки в свежем снегу бродили, купаясь, вороны. Ничего и никого особенного. Уже собравшись идти обратно, Иван почувствовал вибрацию трубы. На экране светился знакомый пятизнак. Неприветлив, но и без злобы. Безразлично как-то. Вздохнув, парень подождал еще несколько секунд — а ну как сбросят? - и поднял трубку. В динамике прозвучало короткое «прыгай».
«Рехнулся что ли?!» - подумал Ваня, глядя под мост. Вот ведь бредотня. Белый снег покрывал толстый слой льда, об который свернешь и ноги, и шею, и позвоночник. «Я рехнулся что ли?!..» - думал он, перелезая перила. Руки неохотно отпустили холодное ограждение, снег устремился навстречу. Полы черного пальто задрались, словно крылья. «Я — ворон» промелькнуло в голове. Лед, странно, медленно, расступился, и черная вода, не холодная, вовсе без какого-то ощущения температуры, как податливый кисель приняла гостя.