Светлана Павловна поставила тяжелые пакеты возле входной двери. Пальцы слиплись и стали похожи на пластилиновые, вылепленные неумелыми руками. В правом кармане ключей не оказалось. Значит в левом. Ключ не попадал в замочную скважину, но когда всё же попал, она поняла, что дверь не заперта. Толкнув дверь плечом, она прихватила все пять пакетов и ввалилась в квартиру.
-Ты почему не закрылся, Дима? – крикнула она сыну.
Вместо ответа она услышала только стук пальцев по клавиатуре.
«Сидит в наушниках. Вот так заходите, всё берите. Никакого страху и осторожности, - подумала Света.»
Она присела на пуфик, долго снимала сапоги, улетая мыслями куда-то далеко. Взгляд упал на пакеты.
«Сходила за молочком, называется. Что за натура такая, женская. Всё хочется купить и побольше. А вдруг не хватит. Психологи бы на эту тему сразу теорию развели. Дескать, генетическая память поколений, вечный голод.»
Сняла пуховик и повесила на плечики. Мельком взглянула в зеркало, вздохнула. Зашла в комнату сына.
-Чего не закрылся, говорю, - спросила она, отодвигая наушник с одного уха Димы.
-Ой, мама, это ты. А тебе звонили.
- А кто меня спрашивал?
-Женщина какая-то. Я не понял. Сказала - перезвонит.
- Тётя Таня, наверное. Давай трубку, я на кухне буду. Если хочешь вкусненького, то приходи.
Но Света видела, что сын уже давно её не слушает, подвинув наушник на законное место.
На кухне орал телевизор. Света выключила его, взяла старую турку, насыпала в неё ложку молотого кофе, залила водой и поставила на плиту. Кофе хотелось очень. Тем более, что в одном из пакетов лежала упаковка свежего зефира. Вот только в каком? Пришлось поставить на стол первый попавшийся и вытащить оттуда всё. Молоко, кефир, сметана, творог, йогурты – зефира в нём не было.
Телефон зазвонил, когда Светлана убирала все эти молочные продукт в холодильник.
- Да, я слушаю.
- Вы Светлана Павловна Вавренчук? – услышала хозяйка квартиры чистый и красивый, но какой-то неземной голос.
- Я, а что вы хотели?
- Хотела вас предупредить. Мне дали одну минуту, постарайтесь вникнуть в мои слова и не перебивайте.
Холодок пробежал где-то в районе впадины в основании шеи. Так разговаривают только очень деловые люди, служители закона, а у Светланы таких знакомых отродясь не было. Полиция?
- Разрешите вас просить перестать жаловаться на жизнь и бояться. Сколько можно засорять эфир? Вы думаете, нам не надоело эти ваши мысли и страдания рассеивать и размельчать? А страхи? Эти картинки ваши, как фильмы ужасов! Вам что, трудно веселей мыслить? Или мы вам мало дали? Светлана Павловна, я вас как небесная помощница предупреждаю в последний раз. Если не прекратите думать о плохом, не перестанете видеть во всём только кошмар и ужас, то я больше не буду уничтожать ваши мысли. Экран поставлю и пусть, всё, что вы надумали, назад к вам возвращается. Эх, Светлана, а мы на вас так рассчитывали, когда вас создавали. Мы надеялись, что вы своими мыслями столько человек спасёте на Земле, а вы как все. Только роптать и умеете. Больше звонить не дадут, только перед уходом, сами знаете куда. Но вам до этого ещё далеко.
- Я не понимаю…, - пыталась ответить Светлана, но в трубке уже раздавались короткие губки.
- Ну и шуточки у людей, - возмутилась Света и нажала красную кнопку на телефонной трубке.
Шипящий звук вернул её в реальность. Кофе убежал и залил всю плиту. Пришлось срочно вытирать, поставив трубку на стол. Остатки кофе заняли половину любимой чашечки. Света села, искоса поглядывая на телефонную трубку. Она прекрасно понимала, что это не шутка, хотя её сознание отчаянно боролось с этим пониманием. Глотнув горячего кофе, она принялась наблюдать за своим отражением на экране выключенного телевизора. Даже в таком расплывчатом изображении, можно было заметить, что женщина, сидящая за столом, напугана до смерти.
«Нельзя мыслить негативно, нельзя мыслить негативно, нельзя мыслить негативно, - выставила она защиту в своей голове. Но говорить-то она не запретила. Пока говоришь, мысли растекаются по кухне и никуда не улетят. Устная речь – это для земных людей подарок, так сказать?»
- А кто меня спрашивал, хочу ли я вообще родиться? – громко спросила она у трубки.
- Кто меня спрашивал, а? Я может быть не такой хотела родиться? Надеялись они на меня, видите ли. А почему тогда глаза побольше не могли сделать? А волосы погуще? Красивым женщинам легче добиться понимания. Об этом ещё Фейхтвангер написал сто лет назад. Читала. У них и приключений больше и денег, как правило. А ум? Где мой ум тогда, если надеялись? Человек не может решать сам родиться ему или нет, а то бы сто раз подумал. Хорошо ещё, когда талант врождённый. А если нет, только через тернии? Что я могу, чем я людям помогу, мыслями?
Ну что-то, конечно, дали. Не всё так плохо, руки ноги есть. Смелость была, помню. Когда с обрыва прыгала в речку лет в шестнадцать. Девчонки все боялись, а я прыгала. Допрыгалась, теперь высоты боюсь. Даже когда в кино показывают, всё равно страшно. А помогли-то чем, силы небесные? Только и всего что пятёрку на экзамене получила при поступлении, хотя не знала ничего.
Помогали?
Или всё же спрашивали у меня там? Если бы вспомнить, так тогда другое дело.
Слабо ответить? Минута у них всего на меня. Побольше, никак?
А кто меня спрашивал, каких я хочу родителей? Может я хотела папу профессора, а маму – знаменитого врача. Чтобы у папы кабинет, а там книги, книги. А в доме кухарка мне пирожки печёт. Маме же некогда. Уважение! А мне маму санитарку и папу шахтёра, спасибо! Ждали они.
Ещё и пьющих, за это отдельное спасибо! Хорошо ещё, что люди они порядочные были. «Не укради» соблюдали, ещё парочку заповедей. А вот возлюби ближнего своего не очень. Хотя, были моменты весёлые.
Светлана Павловна так увлеклась разговором с трубкой, что не заметила, как начала ходить по кухне, размахивая руками.
- С чувством юмора у них всё в порядке было. Как-то мама ушла к соседке на минутку, а задержалась на два часа. Папа лёг на пол и предложил позвонить ей и сказать, что напился в стельку. Я позвонила. Сама не могу, смеяться охота, а нельзя.
- Мам, тут отец напился опять, лежит на полу и песни поёт.
- Вот скотина! На пять минут вышла, а нашел всё-таки бутылку. Под кроватью нашел или в шкафу?
Я рассмеяться боюсь, мычу, а она подумала, что плачу. Прибежала быстро.
Как только шаги её послышались, папа как заголосил,
- Тот, кто рождён был у моря, тот полюбил навсегда…
Не смогла я удержаться, рассмеялась. Мама не сразу поняла, посмеялась и опять ушла. Пришлось нам ужин самим греть. Обещала опять на минуточку. Да, хорошие у меня были родители, а кто не без греха.
- Мам, ты чего кричишь? Ты на громкой связи, что ли, разговариваешь?
Светлана вздрогнула, услышав голос сына.
- Ага, с тётей Таней. Ты за бутербродами?
- Неплохо бы парочку, разогрей их, пожалуйста.
- А пить?
- Молоко.
- Принесу, ты иди. У меня ещё пакеты не разобраны.
Хозяйка подняла с пола два пакета и поставила на стол. Достала батон, колбасу, сыр и кетчуп. Нарезала, сложила всё на тарелку и поставила в микроволновую печь.
Пока разогревались бутерброды, Светлана налила в большую кружку молока. На небольшой красный поднос она положила ещё шоколадку. Оставшись довольной красотой горячих бутербродов, Светлана отнесла всё в комнату сына. Вернулась, прикрыла дверь на кухне и шепотом спросила у трубки,
- А кто меня спрашивал, каких я хочу детей?
Каких? Любая мать хочет здоровеньких, а мои болели и болели. Болели и болели. Только расслаблюсь, планы настрою, а они опять болеть. А послушных детей там вообще посылают? Так, что бы ни сказал, они уже бегут делать? И уроки, и по дому. Чуть повзрослеют и уже дверь плотно закрывают в своей комнате, не дозовёшься. И всё усложняют и усложняют. Всё им мало, всё чего-то хочется. А потом ещё норовят вырасти и уехать куда подальше. А эти их родителям приговорчики,
- Не так живёте, перестань бояться, не волнуйся я уже взрослая, отвали! Жди и жди теперь мать звонка. Да, да, у вас там минуточка и у них не намного больше находится. Знаю, напоминать не надо, что у некоторых людей вообще детей не бывает. А почему? Вы им хоть объяснили? Дети всегда подарок, безусловная любовь. Не спорю, не спорю.
Под ногами у Светланы образовалась белая лужа. Тапки прилипли и с громким чмоканье оторвались, когда женщина попыталась встать.
- Мороженое!
Пришлось срочно вытащить всё из оставшихся не разобранных пакетов, кстати, нашелся и зефир. Разувшись, Света сбегала в ванную комнату, принесла оттуда тазик с водой и тряпку. Отвлекаться на мытьё пола сейчас ей очень не хотелось. Жутко хотелось выговориться. Наклонившись над тазиком, она прополоскала тряпку и громко спросила,
- А кто меня спрашивал, какого я хочу мужа? Какого все женщины хотят мужа?
Перечисляю, проверяйте, хоть что-то совпадёт там в ваших небесных книгах? Сильного, умного, доброго, весёлого, щедрого, справедливого, талантливого голубоглазого блондина! Ну, совпало? Что-то совпало, у всех хоть что-то, но совпало. А всё? Есть такие, у которых всё совпало и они не жалуются? Сомневаюсь я. Неужели трудно было, если уж многого от меня ждали, исполнить это маленькое желание?
Светлана поднялась во весь рост, чтобы стряхнуть отжатую тряпку и замолчала. Стоя в дверях кухни, на неё удивлённо и чуть обиженно смотрел сын.
- Ты что, на папу жалуешься?
- Сынок, да я тётю Таню успокаиваю, она с мужем сильно поругалась. Хочешь мороженого? Оно подтаяло, но вкусное.
- Странная ты сегодня какая-то.
- Какая странная, обычная. А папа у нас золотой, слов нет. И деньги зарабатывает, и не ругается почти. За двадцать пять лет ни разу даже дурой меня не назвал. Редкий случай в семейной жизни.
- А ты?
- Ну, я пару раз обзывалась, но не сильно.
- Давай мороженое, только я здесь поем, перед телевизором. Если честно, я очень не люблю, когда вы ругаетесь.
- А кто ругается? Мы только иногда сердимся, но без этого никак. Скучно. Ты вот каких девочек больше любишь?
- Весёлых.
- То то и оно, что весёлых. Садись, я пойду воду вылью и тряпку ополосну. Только трубку возьму. Я ещё тёте Тане не всё сказала. Тань, ты меня слышишь?
И Светлана Павловна, прижимая трубку плечом к уху, подняла тазик с грязной водой и направилась в ванную. Виноватая улыбка застыла на её лице, пока она не подошла к двери ванной. Оглянувшись, она тихо спросила,
- А кто меня спрашивал, в какой стране я хочу родиться?
Вода с шумом ударялась о дно пустой ванны, создавая особую музыку хаоса. Светлана Павловна поставила трубку на стиральную машинку, села на край ванной и продолжила разговор. Уже погромче, не шепотом.
- Нельзя было меня родить в цивилизованной Европе на берегу Средиземного моря? Или в туманной Англии? В крайнем случае, где-нибудь на Гавайях? Что вы хотите слышать от женщины, живущей в стране, в которой девять месяцев в году зима? А в остальные жарко, но всякое насекомое пытается тебя съесть? Безумной радости? Красиво у нас? Красиво! И даже зимой бывает красиво, иногда.
Да, изредка, бывает хорошо. Нырнёшь в тёплую озёрную воду в начале июля, душа заходится от неги. А потом, ночью, на берегу этого же озера, разожгут мужчины большой костёр и сразу петь хочется. Так, чтобы голос до неба долетал. И так как-то сразу эту родину любишь, не понимая за что. За то, что сидишь, смотришь на огонь, а рядом плечо родное. А может не родное, но в этот момент доверяешь этому плечу полностью, как себе. Днём, правда, уже все такими родными не кажутся, только ночью…
- Мам, мне трубка нужна, Кольке позвонить. На счёт уроков.
- Сейчас отдам, Димочка. Минутку, с тётей Таней попрощаюсь.
Взяв трубку в руки, Светлана зачем-то вытерла её полотенцем. Приставила к уху и спросила совсем тихо, почти беззвучно,
- А кто меня спрашивал, хочу ли я умирать? Сначала дадут без спроса жизнь, потом без спроса и забирают. Как нормальный человек может не бояться и не страдать, если его жизнь ему не принадлежит? К тому же он в ней, в жизни, ни черта не понимает. Согласна, дали много, значит много и заберёте. Родителей уже забрали, меня не спросили. И что там у вас делать, без этого всего? Возможно, там у вас и весело и красиво, но вы же не показываете. И так всё время хочется узнать, зачем же всё-таки сюда присылали. Чего хотели? Списочек нельзя было приложить к детской пелёнке? Нет? Поболтали, называется. Хорошо, хорошо, постараюсь меньше нудить, раз уж это всем вредит. Я человек подневольный, постараюсь. Но и вы там прислушивайтесь иногда, чего мы тут хотим. До встречи. И не торопитесь звонить, у меня всё хорошо.
Света открыла дверь ванной комнаты. Она улыбалась сыну. Ей вдруг показалось, что она услышала лёгкий шепот из трубки,
- Торопиться не будем.
Никто не одинок,
Разговариваю, не молчу
Поболтаю немного с Богом,
Пошепчу
Расскажу, что напугало,
Чего не поняла
Где споткнулась,
Чего не вернула,
Не отдала
Собираю для дома веры
По кирпичу
Вера не имеет меры,
Не молчу
До востребования,
до востребования
Сочинение на тему:
ОН И Я, ОН И Я
Не найду листа бумаги,
Так знаками,
Мыслями не смолчу
Протанцую свои печали,
Поплачу, покричу
Обросла вопросами,
Задаю, не молчу
Не молчу, ногами босыми
По полу стучу
Тень от рук на стене,
Зажгу свечу
Рассмешу немного Бога,
Пошучу
Слушаю, нет полной тишины
Кто на проводе?
Звонок!
Голос друга,
Мне ответили,
Никто не одинок