Кот Борис.
Моя сестра Аня и её муж, Пётр Тимофеевич, зимой живут в городе Воронеже, а с мая по октябрь – в селе Старый Курлак. Всё лето они занимаются огородом, садом, выращивают курочек, уточек, а этим летом ещё держали и ягнёнка. Кроме того, у них ещё есть кот по имени Борис. Борису третий год. Котик красивый, рыжий с небольшими белыми пятнами, умный и ласковый.
В середине этого лета, теперь не помню точно, то ли это было в конце июня, то ли в начале июля, я с огорода подходил к калитке и увидел во дворе Бориса. Борис стоял в какой-то необыкновенной, застывшей, позе, то ли готовый к прыжку, то ли скованный, каким-то страхом или изумлением. Я заинтересовался и стал наблюдать за ним через калитку. Не дальше чем в метре перед Борисом я увидел лягушку, которая, очевидно, и была предметом его наблюдения и изумления. Лягушка, вероятно, не видела кота, а быть может, просто не обращала на него никакого внимания, сидела, раздувала свои щёки и выпучивала глаза. Так продолжалось не более минуты, вдруг лягушка издала какой-то хрюкающий звук и сделала прыжок в сторону Бориса. Борис, не ожидая такого нахальства со стороны лягушки, скакнул резко в сторону и угодил в ведро с водой, из которой в это время спокойно пил воду ягнёнок. Ягнёнок взвился вверх со всей ягнячей силой и бросился к воротам, из которых выходила Аня. Аня упала, сбитая с ног ягнёнком, и не куда-нибудь упала, а в грязную лужицу, из рук выронила ведёрко с пшеницей и от испуга закричала: «Помогите! Помогите!». Куры и утки с диким кудахтаньем и кряканьем разлетелись в разные стороны по двору.
Пётр Тимофеевич был в комнате, услышав крик Ани и куриный переполох во дворе, хотел высунуть голову в форточку, чтобы посмотреть, что там случилось, а в это время Борис прыгнул в эту форточку, потому что он обычно заходил в комнату и выходил из неё не через дверь, а через форточку. Борис оцарапал лицо Петру Тимофеевичу. Пётр Тимофеевич отпрянул резко назад и ударился макушкой о вершняк окна. Борис проскочил через форточку, спрыгнул на пол и от благого мата Петра Тимофеевича бросился из комнаты в приоткрытую дверь на кухню. Пётр Тимофеевич схватил подвернувшийся под руку табуреток и с криком:
- Убью, сволочь! – запустил табуреток в кота. И, надо же, в это время Аня заходила в дверь. Табуреток стукнулся о притолоку двери и рикошетом ударил Аню по руке. Аня закричала:
- Ой, больно! – но, увидев, на лице Петра Тимофеевича полосы, процарапанные Борисом, и кровь, которая сочилась из этих полос, Аня забыла про свою боль и, с тревогой за мужа, быстро пошла к тумбочке, где был пузырёк с йодом, начала открывать его и, то ли от напряжения событий, то ли от боли в руке, уронила пузырёк на пол и пузырёк разбился.
Вдруг через дверь из кухни в комнату повалил дым. Пётр Тимофеевич бросился на кухню с криком:
- Молоко сгорело!
Там, в кухне, он несколько минут назад поставил на электроплитку кипятить молоко, в суматохе забыл про него. Молоко закипело, полилось на плитку и в кухне был смрад и невыносимый запах от горелого молока. Пётр Тимофеевич в спешке схватил голыми руками кастрюлю с кипящим молоком, ожёг пальцы и с диким воплем уронил кастрюлю на пол.
Аня прибежала на кухню и там начался такой тарарам. Пётр Тимофеевич что-то кричал на Аню, Аня – на Петра Тимофеевича.
Всё что произошло, словами не передать, это надо было только видеть и слышать в натуре, чтобы полностью представить всё, о чём я пытался сказать.