REX LUPUS DEUS
«Господь призвал Меня от чрева, от утробы матери Моей называл имя Мое; и содеял уста Мои как острый меч».
Из книги пророка Осии (8:5).
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Существует старинное арабское предание согласно которому главный символ оружия - меч - был якобы изобретен иудеями, и на том самом месте, где он был впервые выкован (трагический символ того, как идея меча впервые вошла в подлунный мир) находилась гора Касьюм близ древнего города Димашки (Демессека, Дамаска), прославившегося в исламском мире своей сталью («дамасская сталь», «дамасские клинки») и на которой, по древней легенде, сын-первенец Адама и Евы - Каин - убил своего родного брата Авеля, «приревновав его к Богу». Именно там, по роковому стечению обстоятельств, осели первые мастера-оружейники, занятые изготовлением мечей (первым «ковачом», т.е. кузнецом, считается сын Каина – Тувалкаин).
Меч – один из наиболее почитаемых предметов старины, смертоносное и драгоценное оружие (в отличие от копий, дротиков, пращей, лука и стрел, метательных дубинок, бумерангов, вил, острог, ножей, серпов, кос, топоров, секир и пр., разработанное не для охоты и не для хозяйственных нужд, а исключительно для войны между «сынами человеческими») является неотъемлемой принадлежностью всякого, но, в первую очередь – тяжеловооруженного европейского воина, вследствие чего по праву может считаться своеобразным символом Средневековья вообще, и европейского воинского искусства – в частности.
В то же время, как совершенно справедливо указывает Антон Платов в своем фундаментальном исследовании «Боевая магия Севера», меч (как и нож) являются не только холодным оружием, но и универсальными магическими инструментами, широко используемыми как в профессиональной, так и в бытовой (нож) магии. Речь в данном случае идёт не о волшебном боевом оружии, но о холодном оружии, находящем применение как средство традиционной магии.
Холодное оружие, насколько мы можем судить, было окружено магическими представлениями с самого момента своего возникновения. По всей Европе железо само по себе считалось до последнего времени сильным оберегом, которого не могут коснуться многие враждебные духи и вредоносная магия, а изготовленные из железа (стали) режущие и колющие предметы и сейчас наделяются в сознании людей магическими свойствами — вспомните, например, распространённый по всей России (в том числе и в городах) обычай втыкать в дверные косяки или оконные рамы иголки для защиты от ведьм и колдунов. Известны также славянские железные амулеты-подвески, датируемые периодом раннего Средневековья, выполненные в форме небольшого ножа.
Самый процесс работы с металлом в традиционном сознании представляется сакральным и связывается с определённой магией; отсюда проистекает то огромное уважение и даже мистическое почтение, которым вплоть до наступления Нового времени пользовались в европейских деревнях кузнецы. Так, например, у кельтских народов в раннем Средневековье к кузнечному делу допускался только свободный человек, а когда кузнец умирал, его молот, клещи и другие инструменты нередко хоронили вместе с ним, как оружие воина или орудия мага.
Задумываясь о месте меча (ножа) в магической традиции Европы, мы можем заметить, что меч сакрален как таковой, что подтверждается как эпическими, так и юридическими источниками . Вероятно, древнейшие упоминания о поклонении мечу (воткнутому в землю) связаны с кочевыми или полукочевыми иранскими народами - аланами, потомками савроматов-сарматов (Аммиан Марцеллин), и скифами (Геродот). Аналогичный обычай поклонения мечу, воткнутому в землю, приписывался также дакам (народам, родственным фракийцам и гетам), а также гуннам (кочевникам то ли тюркского, то ли монгольского происхождения). Некоторые исследователи считают легенду о мече, воткнутом в камень рукоятью вверх, извлекший который из камня герой становится властелином (в героическом эпосе осетин - потомков асов-яссов-аланов, народе иранского корня, что выражается и в их самоназвании - «ирон», что означает: «иранцы», «арии», «арийцы» - этого героя зовут Батрадз или Батраз, а в кельтском героическом эпосе, послужившем основой средневековых легенд о рыцарях Круглого Стола - Артуром, о котором у нас еще пойдет речь далее). Меч или нож у многих народов древности служил не только оружием, но и символом личной свободы (см., например, описания мужских инициации германцев у Корнелия Тацита) и, как уже говорилось, сильнейшим оберегом, и предметом, который при необходимости мог стать магическим инструментом.
Защитный (оберегающий) и активный аспекты равно присущи магии холодного оружия. Традиционно именно ножом проводится на земле черта, закрывающая доступ магии извне; будучи замкнута, такая черта образует магический круг. Однако тот же нож или меч может быть использован и как орудие активной защиты или магического нападения, выступая, подобно посоху, «направляющей» для магической энергии.
Отметим, что представитель традиционной культуры без нужды не втыкал меч или нож в землю (хотя бы потому, что это сказывается на клинке не лучшим образом). Магический же смысл запрета связан с осознанием Земли как тела Богини-Матери. Только в ряде специфических ритуалов меч намеренно втыкался в землю, отражение чего мы видим, например, в уже упоминавшейся нами выше средневековой легенде о том, как будущий король Британии (Логрии) Артур Пендрагон извлёк меч из камня.
Средневековый меч - наступательное оружие с длинным, обоюдоострым прямым клинком, предназначенным для нанесения в основном рубящих, но также и колющих ударов.
На эпоху поздней Римской империи пришелся период формирования новых моделей клинкового оружия, вызванного все более активными контактами римлян с новыми народами, вступившими в пределы античного «цивилизованного мира» («ойкумены»).
Первоначально римляне пользовались короткими мечами с узким клинком и заостренным концом типа кинжалообразных древнегреческих «ксифосов», в ходе продолжительной эволюции превратившихся в знаменитый обоюдоострый римский «гладиус» (от которого происходит слово «гладиатор» - «мечник», «меченосец»), имевший обоюдоострый клинок, расширяющийся к концу, которым можно было хорошо колоть и рубить. По сравнению с «гладиусом» греческие мечи воспринимались как кинжалы.
Во всяком случае, согласно утверждению знаменитого греческого историка Плутарха Херонейского, жившего в эпоху власти римлян над Грецией, в его биографии римского консула Эмилия Павла – победителя македонского царя Персея в битве при Пидне близ горы Олимп - македоняне напрасно пытались «короткими кинжалами» - то есть короткими мечами греческого типа, которыми они не имели возможности достать врага - пробить прочные римские щиты (в то время как римляне своими тяжелыми мечами легко рассекали даже самые крепкие неприятельские щиты и доспехи). Интересно, что, по сообщению того же Плутарха, в составе македонской армии в сражении при Пидне имелись и фракийские наемники, вооруженные длинными железными мечами. Однако об их участии непосредственно в битве греко-римский историк, к сожалению, ничего не сообщает, всецело сконцентрировав свое внимание на противостоянии римских манипулярных легионов и македонской фаланги.
Между прочим, на вооружении воинов армий некоторых греческих государств (например, Спарты) и некоторых отрядов македонской армии - например, царской дружины - Этерии (Гетерии, или Гетайрии) - находились и кривые однолезвийные мечи-тесаки («махайры»), но о них мы расскажем когда-нибудь еще, если сподобимся написать миниатюру об истории сабли. Пока же ограничимся лишь указанием на один знаменательный исторический факт. Именно кривым мечом-«махайрой» спартанский воин Антикрат нанес смертельную рану знаменитому фиванскому полководцу Эпаминонду в битве при Мантинее (362 г. до Р.Х.). В память о подвиге Антикрата благодарные спартанцы даровали потомству героя почетное прозвище Махайронов.
Имелись на вооружении древних греков и так называемые «кописы«, или «копсы» - боевые серпы -, заимствованные многочисленными греческими наемниками, служившими египетским фараонам, у египтян (называвшими это оружие «хопеш»), но они не имели такого широкого распространения, как «ксифосы» и «махайры». Именно таким серпом-«кописом», согласно древнегреческим мифам, бог Крон(ос), отец Зевса, оскопил своего отца, бога Неба Урана (аналогичного Дьяусу-Варуне древних ариев), навеки отделив тем самым небо от земли и избавив свою мать, богиню Земли Гею, от необходимости непрерывно беременеть и рожать все новых детей неустанно совокуплявшемуся с ней Урану (тем самым Кронос положил начало историческому времени, в связи с чем и стал, под слегка измененным именем Хроноса, богом времени у древних греков; у древних римлян Кроносу-Хроносу соответствовал Сатурн).
«Кописом» же стоглазый (или даже тысячеглазый) Аргос, или Аргус (олицетворение всевидящего звездного неба) убил страшного аркадского сатира Айгипана (молочного брата Зевса, впавшего в немилость у владыки Олимпа), и змеедеву Ехидну (произведшую на свет зачатого ею с героем Гераклом прародителя скифского племени), а герой Персей - змеевласую горгону Медузу и морское чудовище, грозившее пожрать эфиопскую царевну Андромеду.
Мечи древних спартанцев были значительно короче мечей воинов других греческих городов-государств (полисов). Будучи спрошен, почему спартанские мечи такие короткие, как у глотающих мечи на потеху зрителям фокусников (сегодня мы сказали бы «шпагоглотателей»), царь Спарты Агесилай ответил: «Они достаточно длинны, чтобы достать ими врага». Когда один спартанский воин пожаловался своей матери на то, что меч у него слишком короткий, та посоветовала ему в бою подходить на один шаг ближе к врагу.
Несмотря на все перечисленные выше очевидные достоинства «гладиуса», римляне классической эпохи имели на вооружении мечи еще двух типов – так называемые «галльские» (длинные, с закругленным концом и первоначально заточенные только с одной стороны) и так называемые «испанские» (короткие, с заостренным концом и двумя лезвиями). В отличие от «гладиуса», находившегося на вооружении римской пехоты, изначально галльский меч «спата» (или «спафа», по-латыни spatha; от этого происходит позднеримский титул «спафарий» - «меченосец», «мечник»), бывший примерно в полтора раза длиннее «гладиуса», долгое время состоял исключительно на вооружение римской конницы.
Кстати, именно от латинского слова «спата» происходят слова, обозначающие меч (а позднее – шпагу) во многих европейских романских языках, происходящих от латыни – ит. «спада» (spada), исп. «эспада» (espada), франц. «эпе» (epee), и название спортивного оружия «эспадрон» (именуемого ныне в спортивном фехтовании «саблей»).
В более позднем византийском военном лексиконе меч «спата» именовался, на греческий манер, «спатион» («спафион»).
В сочинении «Иудейская война» знаменитого древнеримского историка иудейского происхождения Иосифа Флавия утверждается, что римские воины I в. п. Р.Х., подавлявшие восстание иерусалимских иудеев против римской власти, имели на вооружении по два меча (большой и малый). Но, скорее всего, под «малым мечом» Иосиф Флавий имел в виду древнеримский кинжал-«пугио» (с клинком в форме удлиненного равнобедренного треугольника).
Исконным клинковым оружием германцев, ставших ближайшими соседями римлян после завоевания последними Галлии в I в. до Р.Х. и со временем перенявших от римлян их короткий меч-«гладиус», а затем и «спату», был большой боевой нож – «сакс», клинок которого вначале был изогнутым, но позже сделался прямым. Конечно, такое оружие не могло применяться на войне достаточно эффективно (особенно в боях с римлянами, защищенными прочными щитами, шлемами и панцирями и вооруженными длинными дротиками-пилумами и копьями), поэтому, как только появилась возможность ковать клинки большего размера, эти ножи стали удлиняться, пока из «сакса» (именуемого также «коротким саксом» - «курцсаксом») не развился «лангсакс» («длинный сакс»).
«Лангсакс» представлял собой уже достаточно длинное и тяжелое оружие с прямым, заточенным лишь с одной стороны, рубящим клинком шириной 3,5-4 см, длиной от 40 до 60 см. «Лангсакс» был лучше «сакса» приспособлен для рукопашного боя, но исключительно для пехотинца. Для всадника же, которому же очень часто приходилось наносить удары с коня, «лангсакс» был не слишком удобным оружием.
В противоположность разделяемому почти всеми специалистами представлению о «саксе» как рубящем оружии, заточенным лишь с одной стороны, современный немецкий историк Густав Немец в своей «Истории саксонцев» описывает «сакс» как «короткий меч с двумя лезвиями». Но это мнение стоит как бы особняком.
Согласно наиболее распространенной версии, древнее германское племя херусков (из которого, в частности, происходил небезызвестный Арминий, или Герман Херуск, разгромивший римского наместника Германии Публия Квинтилия Вара с тремя легионами и многочисленными вспомогательными войсками - «ауксилариями» - в Тевтобургском лесу в 9 г. п. Р.Х.), отличавшееся особенной воинственностью даже среди германцев и отдававшее в бою предпочтение «саксу», в честь этого своего племенного оружия со временем стало именоваться саксами (саксонцами). Саксы долгое время были сильнейшим союзом германских племен (финны и эстонцы до сих пор называют всех немцев «сакса»).
Саксы, жившие на побережье Северного моря, были отважными мореплавателями и грозными пиратами. На своих длинных челнах, в каждом из которых помещалось 20, 30, а порой даже 40 гребцов, саксы (как позднее - норманнские викинги) бросали вызов не только морским бурям, но и кораблям римского военного флота. Часть древних саксов, вместе с другими германскими племенами – англами и ютами (геатами) в VI в. захватила Британию, откуда римляне, испытывавшие нехватку войск на континенте, вывели свои легионы еще в конце V в.п. Р.Х.
Именно с «саксами» - «курцсаксами», «лангсаксами» и «нордсаксами» («нордсаксом» именовался северный вариант «сакса, напоминающий норманнские мечи) - этих воинственных саксов, высадившихся на берегах туманного Альбиона, скрестили свои клинки частично романизированные кельтские племена бриттов во главе с римским (?) военачальником (dux bellorum) Урсусом или Арториусом («медведем»), чей обросший легендами образ со временем превратился в «короля Британии Артура», брата Аврелия Амвросия (судя по имени, несомненно римлянина или романизированного бритта). О переселении саксов в Британию нам по сей день напоминают названия современных английских графств Сассекс или Суссекс (Sussex - «южные саксы»), Эссекс (Essex - «восточные саксы»), Уэссекс (Wessex - «западные саксы») и Миддлсекс (Middlesex - «средние, или центральные, саксы»).
Саксы, оставшиеся на континенте, со временем вступили в конфликт с другими германцами - франками и были, в конце концов, в результате тридцатилетней войны покорены правителем последних Карлом Великим (от имени которого происходит славянское обозначение верховного правителя «король», «круль», «кароль» или «краль», а также венгерское слово «кираль», имеющее аналогичное значение). Своему богу войны Саксноту (имя которого служило им боевым кличем, наводившим ужас на противников на поле боя), соответствовавшему по функциям общегерманскому богу войны Тюру (Тиру, Тиу, Циу, Твисто, Твиско или Твеско), древние саксы поклонялись в образе железного меча (надо думать, «сакса»), вонзенного в землю. Как уже упоминалось выше, нечто подобное античные историки - от Геродота до Аммиана Марцеллина сообщают и о древних скифах, гетах, даках, аланах и фракийцах (только у тех Бог-Меч именовался не Сакснотом, а Залмоксисом или Замолксисом).
В результате в арсенале древних германцев появился тяжелый боевой тесак – «скрамасакс» (буквально: «ранящий сакс», от древнегерманского слова «скрама», родственного нашему слову «шрам» и означающего «рана»), имевший клинок шириной до 6,5 см и длиной 42-76 см, с обухом шириной 6-8 мм. При этом отдельные экземпляры «скрамасакса» (со временем вошедшего и в арсенал ромеев-византийцев под названием «семиспатион», что означает «полуспата», «полумеч») достигали поистине огромных для того времени размеров (например, «скрамасаксы», обнаруженные во Фронштеттских могильниках). Их общая длина достигала 120 см, при длине рукояти чуть более 30 см. Подобные параметры придавали «скрамасаксам» большую поражающую способность. К тому же древние германцы часто рубились «скрамасаксами», держа их рукоять обеими руками. Таким образом, однолезвийное рубящее оружие с прямым клинком – изначально галльское изобретение – было доведено древними германцами до совершенства.
Подобно римлянам, германцы переняли от галлов (в том числе и при посредстве римлян) также стальной меч-«спату», ставший к тому времени обоюдоострым. В эпоху франкских царей из династии Меровингов клинок «спаты» у германцев удлинился, она стала тяжелее и приняла характерную форму с коротким перекрестием и конусообразным навершием. Эти франкские «спаты» иногда назывались «франками», по имени племени тех, кто был ими вооружен.
Любопытно, что на языке древнего восточногерманского племени готов (гутонов) меч - если судить по готскому переводу Библии, сделанному епископом готов-ариан Вульфилой, Ульфиласом или Ульфилой (это имя в переводе на русский означает «маленький волк», «волчок» или «волчонок»), назывался «меки» (согласитесь, уважаемые читатели, что это готское слово очень напоминает наше слово «меч»). Кстати, по-готски и панцирь назывался «бронья» (почти что наша «бронь» или «броня»). Впрочем, довольно об этом...
С VII в. п. Р.Х. в Европе началось достаточно бурное развитие меча, приведшее к выработке основополагающей формы, послужившей основой его дальнейшей эволюции.
Речь идет о так называемом «норманнском мече», или «мече скандинавского типа», который в VIII-X вв. распространился в Европе почти повсеместно. Свое название этот меч получил не потому, что был изобретен на Скандинавском полуострове («острове Скандза» античных историков), а из-за того, что наибольшее количество образцов мечей этого типа было найдено археологами именно в Скандинавии, особенно на территории Норвегии, где было обнаружено до 2 500 экземпляров «норманнских мечей», датированных IX-X вв.
В действительности же европейские мечи VIII-IX в.в. происходят в основном не из Северной, а из Центральной и Западной Европы. В частности, мечи, активно использовавшиеся в VIII в. норманнскими викингами, были упомянутыми выше «франками», выкованы исключительно франкскими оружейниками. Разумеется, эти франкские мечи служили скандинавским кузнецам образцами для подражания.
Вообще, лишь очень немногие центры оружейного ремесла средневековой Европы производили в описываемую эпоху качественное вооружение. Чтобы застраховать свою «высокотехнологичную военную продукцию» от контрафактной продукции (а попросту говоря - подделок), оружейники снабжали клинки мечей своей работы разного рода «клеймами» - надписями и «марками» (метками) – своеобразными «знаками качества». Эти метки наносились путем инкрустации из металлической проволоки (порой дамаскированной) и располагались в верхней трети дола клинка или же посредине.
Самым наглядным тому примером могут послужить мечи, помеченные надписью «Ульфберт» (Ulfberht). Всего на территории Европы было обнаружено 115 мечей с такой меткой. Вероятно, первоначально она означала имя конкретного франкского мастера-оружейника Ульфберта, мечи работы которого пользовались повсеместным спросом по причине высокого качества изготовления. Очевидно, этот мастер Ульфберт стал родоначальником целой династии кузнецов-оружейников и впоследствии его имя превратилось в своеобразную «семейную торговую марку». На основании франкской формы древнегерманского имени Ульфберт историками был сделан вывод о том, что оружейники этого клана работали в районе Мааса, на Рейне, на территории между современными немецкими городами Майнцем (древнеримский Могонтиакум) и Бонном (древнеримская Боннония).
Перейдем теперь к производству клинков. Это была совершенно особая, весьма развитая отрасль средневекового оружейного дела.
Уже в раннем Средневековье при изготовлении мечей использовалось разделение труда с четкой специализацией. Каждую операцию – заготовку металла, проковку полосы, полировку, закалку, заточку, насаживание клинка на рукоять – выполнял соответствующий специалист.
Техника изготовления полосы для клинка была поистине венцом высших достижений европейской металлургии того времени. При ковке меча на мягкую, вязкую железную основу наваривалось стальное лезвие. Эта технология была хорошо известна кузнецам-оружейникам Х в., однако приемы работы были нередко и более сложными. Так, например, в Европе еще начиная со II-III вв. п. Р.Х. для ковки клинков применяли сварочный дамаск. Расцвет технологии дамаскатуры (дамаскировки или дамасцировки) клинков был всецело связан с франкским миром.
Французский исследователь Франс Ланор, исходивший из того, что рисунок клинка отражает его внутреннюю структуру, реконструировал технику сварочного дамаска, характерную для эпохи Меровингов. Данная технология основывалась на следующем. Кузнец брал 3 железные и 4 стальные полосы и сваривал их попеременно вместе. Затем он перекручивал или, надрубив, складывал гармошкой полученный «сварок», после чего проковывал его в полосу. Таких полос заготавливали несколько, от 2 до 8. Затем из них сваривали основу клинка, на которую, в свою очередь, наращивали стальное лезвие. В зависимости от различного сочетания пластин на поверхности получался рисунок различной конфигурации.
Так, еще царь остготов (остроготов-грейтунгов) Теодорих Великий (454-526), вошедший в германский героический эпос под именем Дитриха Бернского (а в нордические саги - под именем Тидрека) и управлявший Италией формально от имени восточно-римского Императора, фактически же – совершенно автономно, в письме своему шурину – царю осевшего в бывшей римской Северной Африке германского племени вандалов Тразимунду (496-523 гг.) благодарил его за присланные тем в подарок мечи, клинки которых были описывал как «гладкие и блестящие, как зеркало», и «украшенные узором в виде червячков».
Это одно из первых текстовых свидетельств о европейском дамаскированном (дамасцированном) оружии. При всей своей внешней декоративности, дамаскатура придавала клинку меча отличные боевые качества. Тот же царь остотов Теодорих на пиру с легкостью разрубил своим мечом надвое предводителя эрулов – руга (или скира) Одоакра, низложившего в 476 г. последнего западно-римского Императора Ромула Август(ул)а и отославшего его инсигнии (багряницу-порфиру и венец-диадему) в Новый Рим – Константинополь, тем самым ликвидировав (с нашей современной точки зрения) Западную Римскую Империю, что, однако, современниками воспринималось совсем наоборот – как восстановление целостности Римской Империи, Единой и Неделимой!
Во всяком случае, средняя часть клинка, где проходил дол, имевшая поэтому от 2,5 до 5 мм в толщину, обладала большой сопротивляемостью. Дорогая и трудоемкая, техника дамаскирования, начиная с IX в., несколько упрощается. С этого времени сложноузорчатые полосы уже не составляют основу клинка, а выполняются в виде двух тонких боковых стальных пластинок, наложенных на железный сердечник. Впрочем, не исключено, что подобная продукция представляла собой попросту подделку под высококачественные изделия. При этом недобросовестные оружейники или торговцы оружием использовали доверчивость покупателей, считавших, что, как говорил багдадский ученый IX в. Аль-Кинди, «глядя на дамасскую сталь, видишь ее как снаружи, так и внутри», В то время дамаскатура играла лишь второстепенную роль.
Тогда же появились и клинки вообще без дамаскировки. Этот феномен был вызван не утратой секретов профессионального мастерства, а тем, что оружейники стали работать с прочными соединениями стали, что значительно удешевило производство вооружения.
Помимо высокоразвитых областей Европы (и Азии) в плане металлообработки и производства оружия, следует отметить также Северо-Кавказский регион. Здесь также было изобретено немало оригинальных приемов сварки полос для изготовления клинков (мечей, но, главным образом, ножей). Особых успехов добились аланские мастера Х-XIII вв. (на территории теперешней Осетии), чьи клинки по праву считались непревзойденными во всем регионе. Для их изготовления применялись цементация и многократная термическая обработка лезвийной части, что обеспечивала высокие качества изделий – твердость и остроту лезвия в сочетании с мягкостью и пластичностью сердцевины клинка.
Возвращаясь к франкским мечам, необходимо заметить, что о них нередко упоминали в своих трудах тогдашние арабские ученые и философы – в первую очередь, упомянутый выше багдадец Аль-Кинди, автор специального трактата «О различных видах мечей и железе хороших клинков и о местностях, по которым они называются», посвященного аббасидскому халифу Мустасиму (833-841 гг.).
Аль-Кинди описал в своем трактате более 25 видов европейских и азиатских мечей, дав при этом обстоятельные разъяснения касательно способов их изготовления, различных сортов железа и стали и способов закалки клинков. Франкские мечи, согласно Аль-Кинди, куются из материала, составленного из мягкого железа (nermahen) и стали (saburagan). Они широкие у рукояти и узкие у острия (отметим попутно, для сравнения, что клинок галльской, римской, древнегерманской и раннесредневековой европейской «спаты» имел практически одинаковую ширину по всей длине и лишь у самого конца сужался), имеют широкий дол, выглядящий «как чистый речной поток». Франкский «дамаск» (qauhar) по рисунку напоминает «редкий узор табаристанской ткани». В верхней части франкских мечей находятся «полумесяцы» или «кресты», иногда «отверстия» (видимо, кольца или круги), выложенные латунью или золотом. Согласно Аль-Кинди, франкские мечи производились из сварного дамаска. Причем в своих описаниях он описывает почти все знаки (марки, метки) на клинках мечей, которые обнаружены исследователями на клинках «франкских» мечей, дошедших до наших дней.
Благодаря своему качеству, франкские мечи повсеместно снискали себе засуженную славу. Существовала столь разветвленная сеть контрабандной торговли этим «высокотехнологичным» оружием, что ее оказались не в состоянии пресечь даже неоднократные строжайшие запреты франкских царей и Императоров (издававшиеся при Карле Великом и его преемниках в 779, 803, 805, 811 и 864 гг.). Капитулярий Карла Великого 805 г. запрещал купцам, торгующим со славянами и обрами (аварами - потомками жужаней), продавать им франкское холодное оружие и защитное вооружение (в первую очередь – броню). Контроль за незаконным вывозом (а точнее – невывозом!) франкского оружия осуществлялся посредством целой сети досмотровых станций, или постов – в Магдебурге, Регенсбурге (Ратисбоне), Эрфурте и других городах Империи Карла Великого. Но это не помогало. Так, например, франкские мечи с «торговой маркой» Ulfberht были обнаружены на Нижнем Днепре.
Согласно сообщению арабского хрониста Ибн-Хордадбеха (80-е гг. IX в.), купцы-русы везли франкские мечи к Черному морю, а иногда и в Багдад. Согласно другим источникам, франкские мечи экспортировались даже в далекий Хорезм. А вот мусульманские мечи, вопреки широко распространенным представлениям, напротив, отнюдь не пользовались в Европе большой популярностью, поскольку отличались худшим качеством. По свидетельству Аль-Гарнати (30-е-50-е гг. XII в.) восточные клинки, попадавшие к «северной югре», были изготовлены из железа, которое только что вышло из огня и затем пролежало некоторое время в воде» (видимо, речь идет о способе закалке железных клинков).
В Европе не было обнаружено ни одного изделия из литой булатной стали, которыми так славились восточные народы – особенно индийцы. По мнению Аль-Бируни, такие клинки не выдерживали холода северных зим и оттого становились хрупкими и часто ломались. А вот франкское холодное оружие всегда пользовалось на мусульманском Востоке повышенным спросом.
С IX по XIII вв. в развитии мечей существовала определенная преемственность. Уже в X в. производились мечи с крупным навершием, служившими не только для предотвращения выскальзывания меча из руки, но и в качестве противовеса длинному клинку, а также с довольно развитыми перекрестиями, послужившие переходными формами к конструкциям последующего времени.
Клинки мечей Х и XII вв. уже заметно отличаются друг от друга. В период раннего Средневековья встречались сравнительно длинные (около 95 см) и довольно тяжелые (до 1,5 кг) клинки. Во второй половине XI в. они уже, как правило, не встречаются. Меч второй половины XI-начала XII вв. значительно легче (весом около 1 кг), несколько короче (длиной 86 см) и уже на 0,5-1,5 см. Изменились и параметры дола. На клинках мечей IX-X вв. дол занимает, как правило, половину ширины клинковой полосы. Затем он начинает сужаться, занимая к концу X-началу XII в. уже одну треть ширины, пока не превращается в период XII-XIII вв. в узкий желоб.
В XII в. выработка клинков удешевляется, орнаментовка их, столь популярная в прежние времена, становится явлением сравнительно редким. Если ранее на мечах монтировались навершия и перекрестия из бронзы, то теперь они уступают место железным. Прежние навершия, собиравшиеся из отдельных частей, уступают место цельным. Все эти изменения в конструкции мечей были вызваны не только стремлением сделать продукцию оружейников более доступной и менее дорогостоящей, но и тенденцией к общему усилению рыцарского вооружения.
Изменилась и сама конструкция клинка. Если раньше он был приспособлен исключительно для нанесения рубящих ударов, то теперь его острие вытянулось и сузилось, что дало возможность не только успешно рубить, но и колоть (кстати, удлиненное перекрестье при нанесении колющих ударов создавало хороший опор для руки!).
Со второй половины XVI в. мечи в комплексе европейского вооружения утрачивают свое значение и постепенно уступают место палашам и шпагам, которые, в свою очередь, являются усовершенствованными разновидностями мечей и отличаются от них, прежде всего, более узкими клинками, рассчитанными (во всяком случае, у шпаг), скорее на укол, чем на рубящий удар. Впрочем, как мы уже говорили выше, в романских (да и в английском) языках «меч» и «шпага» по сей день обозначаются одним и тем же словом.
(Статья написана в соавторстве с Виктором Вольфганговичем Акуновым).