В старой комнате хлам,
в старой комнате пыльно.
Стопки книг на полу
в летаргическом сне.
Здесь присутствие синего
крайне обильно –
На столе, на диване,
немытом окне.
Над диваном картина
в обшарпанной раме:
Кошка чёрная дремлет
в Эдемском саду.
Полотно – в звёздно-лунной
космической гамме.
Кто его создавал –
был, конечно, в бреду.
Справа возле окна
допотопное кресло.
В нём старуха с прямой,
неподвижной спиной
Что-то вяжет и вяжет,
но всё безполезно –
Жизни и смерть не увяжутся
между собой.
Эта комната – склеп,
в ней истлели желанья.
Лицевая… изнанка…
с накидом петля…
В тишине –
монотонное мухи жужжанье.
И лучи уходящего
в прошлое дня.
Для чего, для кого
вяжет эта старуха
То ли шарф, то ли плед,
нить сплетая в узор?
К допотопному креслу
крадётся разруха,
Не сводя со старухи
свой пристальный взор.
Наконец-то финал:
нить обрезана. Темень.
Спят, забыв обо всём,
руки, спицы и дом.
Шаль старухе седой
укрывает колени.
Насыщается синь
за немытым окном.
Кто-то медленно катит
по звёздной дорожке
Серебристый клубок
любопытной луны
Для таинственной чёрной
космической кошки,
Той, которая видит
нелепые сны…