Генеральный прокурор СССР По умному...

 
Крылов Юрий    

 

   Давно это было. Так давно, что вспомнить имя-отчество тогдашнего Генерального Прокурора СССР не получается. Хотя встречались мы с ним дважды. То бишь «встречались», хочу подчеркнуть, не персонально - я и он, а на торжествах, посвящённых свадьбе его сына и дочери завлаба НИИ, где я директорствовал.
   Этот «завлаб» - профессор, умница и очень порядочный человек - представлял «неглавную» национальность в СССР, почему был после многих лет «отторгнут» передовой отраслью советской науки - «Космическая Медицина»- и вынужден был искать себе новое место. Таковое и нашлось во вверенном мне институте. Рекомендовал его приятель и коллега, причём ни до, ни после я не слышал от него столь восторженных отзывов. Чтобы кого-то взять на работу в«верхний этаж», директору требовалось согласование (считай, разрешение) министерства. Не скажу, легко, но я его таки получил. И с тех пор мы с Р.А.Т. много и плодотворно сотрудничали, вплоть до моего ухода. Да и позже не редко перезванивались и старались помочь друг другу, если открывалась такая возможность. Впрочем, я не об этом. Просто, видимо, в благодарность, меня с женой пригласили на упомянутую свадьбу, чуть ли не шопотом сообщив, что «сват» - никто иной как Генеральный Прокурор.
   Ныне далеко не все представляют обстановку в стране в начале 80-х. Правительственная элита была абсолютно недосягаема для простых смертных, и т.н. «социальные лифты» не действовали. Стать зятем Государственного Прокурора... Такого и в мыслях допустить было невозможно, а тут... Сравнимо, пожалуй, с превращением простого майора (Ю.Чурбанов) в зятя Генерального Секретаря. Словом, приглашение «почтительно» принял и ему, таким образом, оказался обязан соприкосновением с одним из членов «святая святых».
   На свадьбе «соприкосновения» не случилось - много гостей, среди которых «начальник» отца невесты не котировался в качестве почётного. Признаюсь, совершенно по этому поводу не переживал. Был я тогда весел и беззаботен, всё у меня складывалось - удивляюсь - удачно, институт развивался, в коллективе я пользовался уважением и всякие мои начинания завершались успешно. К прмеру, наш НИИ стал (говорили, последним в стране) институтом «1-ой категории», что позволило значимо поднять зарплату сотрудникам. Так что «уважение» вполне могло перерасти в «любовь».
   В связи с «категорией» на меня, честно говоря, смотрели с удивлением и мои коллеги-фармакологи, и работники министерства, включая самого Министра. Им тогда был академик Б.В.Петровский. Подписывая «Ходатайство о присуждении...», жёстко оведомился: «Уверен? Имей ввиду, придёт «отказ» - выгоню. Министр на свои «просительные бумаги» отказы получать не должен. Уяснил?». На чём базировалась моя «уверенность» сейчас не скажу. Ведь под этим «Ходатайством» требовалось собрать чуть ли не дюжину положительных резолюций и согласований различных Министерств и Комитетов. Каким образом мне это удалось, не понимаю. Видимо не знал (хотя Э.М.Ремарком очень даже увлекался), что «только дураки доводят начатое дело до конца - умные видят впереди столько препятствий, что бросают, не начав».
   Вместе с тем, директорствование заставило вплотную столкнуться с просто чудовищной бюрократией, царивший в управлении госпредпри ятиями. Количество «Инструкций», «Циркуляров», «Приказов» и т.п., регламентирующих деятельность в том числе НИИ, превышало любые мыслимые пределы, и руководитель обязательно какие-либо из них нарушал, тем более, что нередко они противоречили друг другу. А «взятки», «борзые щенки»... - я и представления не имел, как этим пользоваться. Каюсь, так и не научился. 
   Однако, вовращаюсь к «свадьбе» и вскоре последовавшему постсвадебному торжеству в квартире проф.Т. Жил он в элитном высотном доме на северо-западе Москвы. Там квартировали многие профессора, академики, сотрудникит ЦК партии (или их родственники) и даже вот Генеральный прокурор. Впрочем, не поручусь. А вдруг  тоже гость. Но чувствовал он себя хозяином, создавая у меня представление (видимо, не только у меня), что «всё вокруг моё» и «человек проходит как хозяин необъятной...». Нет, картира (в отличие от «Родины» -см.текст песни) не была «необъятной». Если не ошибаюсь, кухня и три комнаты, в одной из которых раскинули столы.
   Народу было не в пример меньше, нежели на свадьбе, и все, несмотря на присутствие «Генерального прокурора», расслабились, чему, кстати, весьма помогала обильная еда и широкий выбор спиртоводочного. Верховодил, разумеется, Рекуньков, который всем и сразу начал говорить «ты», а тамаде - на кавказском застолье его наличие обязательно - не дал раскрыть рот. А может с тамадой я ошибаюсь - наличествовал ли - потому что совершенно его не помню.
   Как бы то ни было, через некоторое и сравнительно короткое время сложилась «здоровая» обстановка: все равны и все друзья. Правда, никому из «всех» как-то не приходило в голову обращаться к взявшему на себя верховное руководство на «ты» и не удивляло, что его сие тоже не удивляет. Словом, пили, ели, курили. Главный позволил себе снять пиджачок и галстук, раскраснелся и всё требовательнее настаивал на «пополнить» и «чтоб до дна».
   Так прошло часа 3-4. Жарко. Предлагается выйти погулять. К дому, расположенному недалеко от Москвы реки, примыкает огромный парк. Вот по нему-то и состоялся групповой променад. Вся без исключения мужская часть празднества суетилась вокруг выделявшегося ростом и габаритами прокурора (Генерального!), а тот непрерывно что-то рассказывал. Запомнился голос (ораторствующе-громкий), тон (назидательно-непререкаемый), смех (раскатисто-довольный), а вот суть помню едва-едва. Кажется, речь шла о недавней командировке куда-то в Сибирь, где «ух мы и пошерстили тамошних!, - несмелый и негромкий вопрос из толпы, - А за что, чего они натворили?, -  снова раскатистый смех, - А не надо зарываться! Не надо Инструкции нарушать!!!».
   Тут и я, осмелевший и ободрённый немаленькой порцией горячительного, игравшего внутре, сильно прибавив в голосе децибелл, дабы быть услышанным, обращаюсь: «Александр Михайлович! ,- надо ж, неожиданно вспомнилось «имяотчество» (его даже в «Гугле» не нашёл), - Вот я директор небольшого НИИ, проверяющего качество лекарст - штатная численность 167 человек (один из идиотских «циркуляров»строжайшим образом запрещал превышать данный норматив даже на «единицу»), отчётливо сознаю, и Вы, похоже, с этим согласны, что, соблюдай я все «законы и правила»-, институт работать не сможет и мгновенно развалится. А коль он ещё не «развалился», значит директор - преступник и место его в в тюрьме. Как быть-то? Ведь лекарства надо ж проверять, а то ведь перемрём все, а?».
   Вокруг благодатная погода ранней осени, желтоватая, но ещё зеленая листва, прозрачный и удивительно приятный запах воздуха, тишина... поскольку компания ожидаемо притихла - вопрос-то больно серьёзный, хоть и задан, вроде бы, не к месту. Но волнует он почти всех. Каждый время от времени попадал в ножницы «Инструкций», лишающих под угрозой административного, а то и уголовного преследования всякого смысла деятельность.
   Паузу взорвал привычный басовитый смешок Генпрокурора: «Как работать, спрашиваешь? (ха-ха) А по у-м-н-о-м-у! Понял?» , - и отвернувшись от меня продолжил рассказ об увлекательной поездке в Сибирь, где они там  «У-у-х...».
   Вот и всё. Добавлю, «крутился» я в качестве директора 9 лет (наверное, «по умному», коль в тюрьму не попал), а затем ушёл «по собственному желанию». Но это уже совершенно другая история...