Поездки в областной центр хоть и редки, но очень утомительны. Тряска в прокуренном вагоне электрички, мотание по городу в троллейбусах и маршрутках, хождение по инстанциям – всё это занимает уйму времени и нервов.
Тем не менее, приходится ещё вдоволь насидеться на вокзале в ожидании обратного поезда. И только впечатления от вновь увиденного, интересные коллизии, происходящие с людьми на твоих глазах, - заставляют забыть о неприятных моментах обыкновенной, деловой командировки.
Как беспокойные муравьи, пассажиры входили и выходили из зала ожидания пригородных электропоездов, расположенного на первом этаже вокзала. Многие присаживались на массивные деревянные скамьи, стоящие тут и там возле стен и колонн, наскоро жевали купленные в киоске пирожки, запивая газировкой.
Подтянутые, молодцеватые полицейские в чёрных, кожаных куртках изредка, не спеша, проходили по залу ожидания. Грозного вида дубинки покачивались на поясах в такт движения стражей порядка, ярко поблескивали двумя никелированными бубликами наручники, пришпиленные к портупее.
Ни пьяных, ни даже подвыпивших любителей горячительного зелья нигде не было видно, но жаждущих можно было определить по одежде и лицам, а так же по особенной тоске в глазах.
Две молоденькие девицы и странного вида пацан сразу привлекли моё внимание. Девицы как девицы, таких перед моими глазами пробежало с сотню за время ожидания, а вот парень был чем-то необычен и ни как не подходил к этой парочке гетер.
Невысокого роста, сероглазый и русоволосый он был одет в простой спортивный костюм (брюки и куртка) тёмно-синего цвета, в чёрные ботинки и остроконечную спортивную шапочку чёрного цвета. Если прилепить длинный нос к его худощавому лицу – то вылитый – Буратино, если седенькую бородку и усики то – гномик. Непоседливость, постоянное стремление к действию, хрустальные блёстки в глазах, говорливость – выдавали в нём холерика.
Он присел перед девицами, сидящими на скамье, на корточки таким особым образом, как это делают по команде зеки, во время вынужденной остановки во время движения колонны или в ожидании этапа.
-Неужели судимый,- мелькнуло в мыслях,- а ведь такой молоденький. Нет, не может быть. Но в то же время непритязательность и неопрятность в одежде, добротные ботинки, явно казённого происхождения, проскальзывающие клоунско-зековские замашки,- вносили определённые сомнения в его статус-кво.
Сидя на корточках пацан мягким движением вытянул из рук одной из девиц зонтик, нажал на кнопку и зонт резко выскочил по штоку на целый корпус вперёд. Парнишка вскочил на ноги, помахал зонтиком, как шпажист рапирой, сделал несколько выпадов вперёд словно заправский мушкетёр, потом сложил зонтик, повернулся к девице и нажал на кнопку. Пластмассовый кончик зонта остановился в миллиметре от носа девицы, которая от неожиданности аж взвизгнула, чем привела в неописуемый восторг «гномика». Он начал с неимоверной быстротой проделывать эту операцию то с одной, то с другой гетерой.
-Вадик, ну хватит уже! – Возопили девчонки,- что ты в самом деле, как маленький?!
-Так скучно же просто так сидеть.
-А нам ни сколечко не скучно, мы с удовольствием ожидаем электричку.
-Что вам её ждать? Валите в свою общагу, я и один сяду.
-Нет, нет, нет! – Затараторили девицы наперебой, - мы уж дождёмся, когда за тобой закроются двери.
-Вот вы пока и посидите, а я вам шоколадочку сбегаю куплю.
-Нет! Сиди, ни куда не уходи, хоть до дома без приключений доедь.
-Не боись, чё со мной случится, доеду.
Исчез Вадик как-то незаметно, так же и появился, девицы даже опомниться не успели, а в руках у него были шоколадка и бутылка пива. Пиво он приголубил сразу, девчонки от шоколада отказались. Буратино захмелел мгновенно и сладу с ним просто не стало.
Вадик обнимал то одну девицу, то другую, что-то говорил им на ушко со сладострастным выражением лица, глаза его светились хрустальным блеском, в них отражалась вся упёртая безудержность его натуры.
Девицы морщились, подёргивали плечиками, стряхивая липкую, шаловливую ручонку Вадика, но существенного возмущения не выказывали, как обречённые на вечные муки узницы тирана - самодура.
Но вот объявили электричку, и мы разошлись, казалось, навсегда.
Каково же было моё удивление, когда девицы под белы рученьки, в которых было зажато по бутылке пива, подвели Вадика именно к тому вагону, где сидел ваш покорный слуга.
Вадик не то чтобы был буяном, нет, но мало терпимого и непривычного к его поведению человека мог довести до бешенства, сам этого не желая.
Ехавший со мною бывший коллега, теперь уже закоренелый пенсионер, человек старой педагогической закваски, Афанасий Петрович, сразу повёлся и начал возмущаться:
- Это что за поведение, он, что, совсем дурак или прикидывается? – Сам Афанасий Петрович тоже уже глотнул пива, объясняя это тем, что в течение дня некогда было утолить жажду, но вёл себя достойно и адекватно.
Девицы запихнули Вадика в тамбур вагона электрички, сделали ручками бай-бай, двери закрылись, электричка, тутукнув, тронулась и они исчезли в толпе провожающих.
А Вадик, оказывается, ехал не один. Дружок его, среднего роста и такого же телосложения, был очень не примечателен, черты лица его совершенно невозможно было запомнить, как я ни пытался. Уселись они как раз напротив нас через проход. Вадик открыл бутылку с пивом, отпил несколько глотков и протянул попутчику. Тот мотнул отрицательно головой, прижался к стене левым боком, облокотившись на спортивную сумку и задремал, или сделал вид, что задремал.
Буратино, казалось, забыл про своих гетер, не надеясь растормошить попутчика, взял у него сотовый телефон и всю свою неуёмную энергию направил на всемогущую сеть сотовой связи. Казалось, что телефон в его руках начал раскаляться и вот- вот взорвётся.
- Бабаня, привет, это Вадик, я откинулся. Чего, чего. Освободился говорю! Еду вот в Шабалино, Танюху в Новотроице заберу и прямиком к тебе в гости.
- О, Господи, Господи! За что же мне такое наказание,- слышалось из телефона причитание старушки,- да куда тебя несёт то, аспид, к нам и дороги то нет.
- Не боись, бабуля, дорогу к твоему дому я с закрытыми глазами найду: Жирново-Сява-Вахтан. Жди внука, бабаня, привет родне, пущай готовятся к встрече!
И Вадик набирал уже другой номер.
-Ромка, привет! Не Ромка, а кто? Света, жена Романа. Здравствуйте уважаемая Светлана, мы с вами не знакомы: я – Вадик, лучший друг вашего мужа. А где Роман? На работе-е-е, вот это класс - Ромка работает. Как только придёт с работы, сразу скажите, что ему звонил лучший друг – Вадик, жду.
За всё это время «Буратино» многократно вскакивал с места, резко жестикулировал руками, носился вдоль прохода по вагону, выскакивал в тамбур, снова прибегал, садился на сиденье, ложился и задирал ноги на спинку, сворачивался калачиком, жевал шоколад, пил пиво.
-Танюха, привет, узнаёшь? Кто, кто – Вадик конечно же! Ну что, скучаешь наверное? Не скучай, откинулся я, еду к тебе, скоро буду. Кто на электричке, я на электричке? Да с чего ты взяла? Колёса по рельсам стучат… Да нет, я на мерсе с Ромкой, это у нас музыка такая прикольная врублена, ну знаешь: По тундре, по железной дороге … - Жди, скоро буду.
Афанасий Петрович, дососавши полторашку, просто выходил из себя.
- Вот хам, ну, просто – хам. Ему наплевать на всех пассажиров, так бы и дал в лоб, чтобы успокоился. Тараторит тут по телефону, как будто вокруг ни кого кроме него нет, а он - пуп земли.
Мне стоило немалого труда успокоить возмущённого ветерана, а «гномик», тем временем, ни на кого не обращал внимания. Он звонил и звонил. И знакомым, и незнакомым, набирая номер методом тыка, рассказывал о том, что он откинулся и теперь начинается клёвая жизнь, приглашал всех в гости на Вахтан…
- Когда же у него деньги кончатся, не один час уже разговаривает, - выходит из себя Афанасий Петрович.- Мы со старухой детям раз-два позвоним, глядишь – и нет сотни, а тут…-зло матюгнулся он.
Между тем электричка уже подходила к конечной станции. Шабалино встречало нас кромешной темнотой, лишь кое-где горели одинокие светильники ночного освещения, выхватывая из осеннего мрака фрагменты улиц и домов.
Вадик растолкал попутчика, и всё расхваливал ему друга Ромку, который повезёт их на своём чёрном Мерседесе в село Новотроицкое.
Нежно скрипнув стальными тормозами, электричка плавно остановилась. Станционный прожектор выхватывал из тьмы небольшой участок перрона, всё остальное было окутано чёрным бархатом осенней ночи, моросил мелкий дождь. Изредка на привокзальной площади, как светлячки во тьме, сверкали шашечки такси.
Выглянув в раздвинувшиеся двери электрички, Вадик выдохнул:
- Оба на, а как же мы в этой темноте чёрный мерс найдём? Ромка ж с ума сойдёт, а, кстати, чё он не позвонил то?
Тем временем Афанасий Петрович, с неприсущей его возрасту проворностью, ринулся в сторону такси, до его дальней деревеньки иного транспорта не было.
И смешно, и грустно, что супер энергия деятельности этого маленького вулканчика, под названием Вадик, направлена не в то русло.
Через несколько дней, зайдя по делам в отделение полиции, я увидел там Вадика. Маленький, сжавшийся в комочек, он, как затравленный зверёк, сверкал искорками своих глаз на всех и нервно теребил в руках чёрный колпачок Буратино, который уже успел распушиться от его усилий, и напоминал шевелюру какой-то американской рок звезды негритянского происхождения.
Значит, без приключений всё же не обошлось.
Александр ЛЫСОВ