Я – Ева
Основано на реальных событиях, имена изменены. Посвящается моей внучке.
Часть 1. Рождение.
Где я? Кто я? Вокруг темнота, но темнота не черная, а серая со стальным отливом. Далеко впереди огонек - неясный, бледный - как в тумане. Он ритмично моргает, то затухая совсем и появляясь вновь. Я мысленно оглядываюсь, мысленно потому что больше нечем, глаз у меня нет. Но я знаю, что они бывают у живых существ. Угораздило меня появиться на свет червяком, а может гусеницей. И проведу свою жизнь, поедая листья или ползая в земле. От всех этих раздумий я устаю и засыпаю.
Доброго утра этому миру. Оглядываю себя и замечаю изменения. Да! Вырос приличный хвостик, похож на хвост головастика или рыбки. Наверно я лягушка. Досадно. Если уж быть лягушкой, то непременно царевной. Уже представляю, сижу на болоте, вся такая чудесно красивая, и вдруг стрела рядом – бац и я замужем. Каким - то образом я понимаю, что я особа женского пола. А значит носительница будущих жизней. Поэтому для меня чрезвычайно важно кто я такая. Огонек подвинулся поближе, или просто стал ярче. Можно разглядеть – он похож на бабочку, кружащую вокруг свечи. Ну ладно, так и буду звать его бабочкой – свечой. Может это то, что называют искрой жизни и разума. Незаметно для себя задремала, а когда проснулась, вижу, со мной опять произошли изменения. Голова увеличилась, появились глаза, огромные, без век и ресниц. Точно головастик. Совсем немного, но могу двигать хвостиком. Пробую - эффект поразительный, кажется весь мой мир содрогается в такт движению моего хвостика.
Просыпаюсь очередной раз. Бабочка свеча еще ближе, свет ярче, он отражается от стен моего убежища. Я уже здорово выросла, ушли в прошлое мои страхи и опасения что я лягушка или еще что-то подобное. Теперь знаю, я человеческий ребенок. В моей груди бьется сердце. И я слышу! Теперь все мое внимание направлено на познание внешнего мира. Там кипит жизнь - не всегда радостная и счастливая. Моя мама в постоянном движении, часто это движение сопровождается гудением, вздрагиванием, я понимаю, мы едем на машине. Мы с мамой много ездим, мне это совсем не мешает, так приятно лежать, думать о будущем под ровное гудение двигателя и мерное покачивание. Я уже совсем выросла, подходит срок главного испытания – рождения. Скоро увижу солнце, маму папу и весь мир вокруг. Я совершенно здоровый ребенок. Так сказал врач после обследования, которое называется узи. Это было не первое обследование, было еще одно. Тогда я немного испугалась, ощутив на себе, чей - то взгляд. Я сжалась в комочек, отвернулась, надеясь, что мама не даст меня обидеть. А когда было второе обследование, я уже ничего не боялась, и разрешила себя осмотреть. Тогда врач сказал, что я девочка. К тому времени у меня уже выросли красивые ресницы и шелковистые волосы. Скоро будет мой день рождения. Но чтобы попасть в мир, тот, что снаружи мне придется очень постараться.
Говорят, что в жизни существуют белые и черные полосы, когда все хорошо или наоборот все плохо. И похоже сейчас у нас с мамой выпала черная. Мы с ней в больнице. Это родильное отделение поселка К. Вроде бы это естественно – ведь до моего рождения остаются часы, и где же нам быть как не больнице. Наступил срок покидать уютный внутренний мир и выходить наружу. Выход мой немного раньше намеченного, я еще не готова. Буду рассказывать все по порядку, благо время есть, сейчас глубокая ночь. Моя мама лежит на кровати, она не спит, волнуется, растеряна. Это событие, мое рождение, для нее тоже первое. Она думала, что все будет как-то иначе. А тут привезли, положили, да и забыли. И ни кому дела нет, лежи до утра, пока не придет новая смена и займется тобой. Я еще полна осторожного оптимизма, но мне уже не так уютно как раньше. Мой водный мир нарушен, часть жидкости, в которой я парила в невесомости, вытекла. Во мне появился вес и это тяжело.
Расскажу, почему мы с мамой в больнице раньше времени. Мы попали в аварию на нашей любимой машине «Соренто». Накануне мама с папой поехали в город Д. за покупками для меня и уже возвращались обратно, когда все и произошло. Мама была за рулем. Она ездит очень осторожно. Права она получила совсем недавно. Ничего и не предвещало беды, ровная сухая дорога, хорошая уютная машина, да и вокруг никого. Вдруг навстречу из-за поворота выезжает несколько карьерных, огромных самосвалов. Из-за своей ширины они занимают большую часть дороги. Мама замедляет ход и съезжает одним колесом на обочину. И вдруг сильный удар сзади. Даже меня сильно швыряет. Мама, держится за руль, ремни безопасности тоже в порядке, подголовник стоит как надо. В общем, мама в порядке. А вот папе досталось. Его подголовник сильно опущен, и он бьется головой о стойку двери. Мы выходим из машины. Оказывается, нас догнал таксист из города Д. Вечно спешащие таксисты, уверенные в своем умении водить машины. Отвлекаются на пассажиров и музыку. Вот и этот такой. Когда он понял, что машина впереди движется слишком медленно, слева огромный грузовик, справа обрыв он нажал на тормоз и въехал нам в бампер. Осматриваем машины: наша отделалась порванным бампером и согнутой перемычкой рамы, нападающие разбили всю переднюю часть. Своим ходом она долго не поедет или вообще пойдет на метал. Из той машины выскакивают разъяренные тетки и начинают орать на маму и папу. Им все равно, что мама беременна. Жалко, что я внутри, показала бы им как обижать маму. Я сильная и смелая – сейчас доберусь до вас. Мама хочет успокоить меня. Потом, позже приехали инспекторы гаи, оформили протокол, и на скорой помощи отвезли в больницу. Врач осмотрел маму, сказал, что ничего страшного, и мама уехала домой. Он ошибался: в десять вечера все началось. И вот мы здесь - в больнице.
Время медленно движется. Мне все более не уютно. Я понемножку начинаю задыхаться. Приходится держать свой вес, да еще мамин организм готовится к рождению. Уменьшился приток кислорода, голова потихоньку кружится. Я лежу неправильно, я знаю это, пытаюсь повернуться и лечь, так как надо. Мама беспокоится, идет к дежурным санитарам. Они пьют чай, и обещают придти попозже. Через некоторое время мама опять приходит к ним. Похоже, что они решили оставить маму лежать до утра. А зачем им беспокоится? Это не дочь президента рожает и даже не жена мэра поселка, а просто какая-то деревенская женщина. Те, как известно, могут в поле под копной родить. Наконец приходит санитарка – ни слова не говоря, делает укол. Странная тяжесть наваливается на меня. На ампуле написано но-шпа. Так нельзя. Мне надо лечь правильно. Иначе маме еще труднее будет меня родить. Ничего, я сильная, справлюсь. Сейчас немного передохну. А пока продолжаю вспоминать.
За несколько дней до аварии у мамы был суд. Над ней. Один из покупателей, человек вроде и не вредный, типичный подкаблучник, отказался от покупки. Естественно мама потребовала возместить расходы. Все было прописано в договоре, человек сначала показался таким хорошим. Потом его жена передумала, или кто-то их отговорил. Мама совсем не беспокоилась. Она права, есть договор. Как бы - не так. Судья была сама закон. Из тех больших людей, которые родились большими, и всегда в строю стоят первыми. И поэтому с детского возраста считают себя главными. Так и идут по жизни с твердым убеждением своего превосходства над другими. И она решила: надо помогать несчастным, а проклятых буржуев к стенке. И вынесла несправедливый приговор. Мама была в шоке, я в ярости. Если бы я могла, вцепилась бы этой судье в волосы. Я так разволновалась, что маме стало плохо, она едва меня успокоила. Человек всегда, внутри себя, в голове твердо знает прав он или виноват. И в довершении всего этого маму предала ее сотрудница. Он выступила в суде в защиту покупателя. Сама! Наплела неправды с три короба. Обиделась на маму за то, что она перевела ее на другую должность. Менее денежную. Жалко конечно. Маме она нравилась, она ей платила хорошие деньги. Если бы она работала честно, то работала бы до сих пор.
Между тем мы с мамой продолжаем лежать на кровати, всеми забытые и заброшенные. Мне все хуже и хуже. У меня сильно болит голова, и все больше не хватает воздуха. Я лежу, съежившись на дне моего моря, в последних остатках воды. Сердце колотится, в мою душу заползает страх. Я гоню его прочь, понимаю, близок час, когда все решится. Пытаюсь отвлечься, вспоминаю свою короткую жизнь.
Не так мало людей встречалось на моем пути. Хороших и плохих. Хороших немного больше. Когда стало видно, что мама в положении, добрые женщины стали относится к маме заботой, осторожностью и бережно, чтобы случайно не толкнуть. И часто просили разрешить им прикоснутся к животу, то есть ко мне. Мама ни когда не отказывала, хотя ей было слегка тревожно за меня. И лица тех женщин становились счастливыми. Может быть, они вспоминали себя, как вынашивали своих детей, или просто так выражали свое сочувствие и понимание тому титаническому труду беременной женщины. Плохих людей тоже было не мало. Многие из них плохи не в своей сути, а просто в силу лени, равнодушия или дремучих инстинктов. Лица таких людей при взгляде на нас с мамой, начинали отражать скрытые в них чувства – презрение, мол, плодитесь тут всякие ничтожества. Или скрытую ненависть – появится конкурент, с которым их детям придется делить жизненные блага. Но хуже всего бездушные. Такой толкнет и не заметит, скажет или сделает какую гадость, ничего не шевельнется в его душе. Вот та, Оля, мамина сотрудница – она какая? Жадная! Очень любит деньги, пойдет на все ради них. А санитарки? Тут все намного сложнее. Во - первых привыкание к происходящему. Страдания, боль и даже смерть, обычное явление в больнице. Постепенно вырабатывается равнодушное, граничащее с цинизмом отношение к пациентам. Вот сейчас, мы с мамой лежим, нам плохо, а им нет до нас дела. Они пьют чай, моются, и готовятся идти домой. Они перебрасывают трудный случай на следующую смену. Кому понравится, если они поднимут шум, вызовут из дома врачей чтобы спасти здоровье, а то и жизнь маленькой девочки. Она еще ничья, у нее нет паспорта и прописки. И никто не ответе за ее жизнь. Всегда можно подправить документы, написать: пациент поступил в пять утра. А на самом деле в десять вечера. Или сказать что ребенок погиб от того, что его мама, когда то болела гриппом или чем нибудь еще более страшным.
Как время ни тянется, а все - же сдвинулось. Пришла новая смена. Врач Людмила осматривает маму, разговаривает с ней, дает распоряжения санитарам. У нее приятный голос, спокойного, уверенного в себе человека. Посмотрим, хватит ли у нее профессионализма разрешить эту сложную ситуацию. Мама спрашивает ее, нельзя ли сделать ей Кесарево сечение. Та отвечает, что в этом нет необходимости. Ого. Зря я обрадовалась. Мама сильно ослабела, я крупная, лежу неправильно. Времени с начала рождения прошло уже десять часов. Проблем не избежать. Маме вкалывают стимулятор, еще и еще. Время неумолимо движется, оно работает против меня, я слабею, и мне все больше не хватает воздуха. Меня бы поняли люди, гибнущие на подводной лодке. Прошло пятнадцать часов с начала рождения. Продолжаются
схватки. Раз за разом дикая боль пронзает тело моей мамы. В этой больнице не применяют обезболивающих препаратов. То - ли не умеют или просто не хотят. Схватки слабее, чем нужно, мускулатура у мамы слабая, она измотана бессонной ночью. Меня начинают просто выдавливать. Я еще держусь, но мне очень плохо. В лучшем случае, я отделаюсь синяками и сломанной ключицей. Лишь бы не сломали шею или позвоночник. Сознание постепенно меркнет, мне не хватает воздуха. Я окончательно застреваю. Прости меня мамочка, что я причиняю тебе столько боли, и прощай, надежды выйти живой очень мало. Жаль, что я не увижу тебя. Сколько раз я представляла себе нашу встречу. Ты не думай, я не сдаюсь, я сильная, я выдержу! Мое сознание меркнет, темнота опять окружает меня. Где – то далеко, далеко слышны звуки, мое рождение продолжается. Маму режут, грубо, наспех. Я сдвигаюсь. Слышу: - ребенок не дышит, срочно реанимацию. Ребенок – наверно я. Неужели я родилась. Темнота сгущается, вспыхивая огненными сполохами. Ничего я выдержу, я силь …..