Многолик чудный мир, забавно разнимся
в оценках себя и других,
март дирижёр неумелый, надежд на весну,
дремлет в ветках нагих.
В одеялах лоскутных из чувств,
плывём в себя заводящей толпе,
город не зрит и не слышит, застрявших в округе,
душ в белоснежной крупе.
Увеличим масштаб. Где-то немо рыдают,
люди влезшие в облачко тьмы,
тут-же преданный взгляд всюду ищет любовно,
к герою мосты.
Детством греют нас руки, заботливы, юны они,
хоть прошли будто тысячи лет,
в зиму пятятся чьи-то вчерашние лики,
забыв матерей и белый весь свет.
Ликуем за ближних, но наливаются ядом иные,
от света чужих фонарей,
все идёт чередом, имена наши всё-же,
будут звучать в титрах призрачных дней.
Но бьет уже здесь и сейчас,
жизнь кого-то наотмашь, их неизбежен удел,
не спасут шеренги, ряды пьедесталов,
славой надувшихся тел.
Миг придёт, станут явными тайны
зрением сердца в вуали теней,
узнаем тогда, о чём журавли нам тревожно кричали
с высот всё сильней.
В озарении откроем, как сплелись мы ветвями,
в нитях живых,
в гобелене прекрасном, дышащем счастьем
без трасс пулевых.