- Дядька Иван, дядька Иван… - в окно Дзивиного дома застучали.
На крыльцо вышел заспанный хозяин:
- Что случилось? – спросил он, вглядываясь во встревоженные лица девиц. Каждая из них начала рассказывать то, что увидела, из-за чего смысл услышанного терял свое значение.
- Цыц, трещотки, - прикрикнул на них дядька Иван, отец Дзивы, - ничего не поймешь, что говорите. Живана, давай ты расскажи, что произошло.
Живана оглянулась – вместе рассказывать было не так страшно, как одной.
- Беда, дядька Иван, Дзиву нечистая сила утащила, - сказала она шепотом. За ее спиной запричитали девичьи голоса.
- А ну, пошли в дом, да все по существу расскажите, как было.
Уже через полчаса мужики с факелами в руках шли по направлению к реке. Впереди им показывали дорогу пара молоденьких девиц, которые видели, что случилось с Дзивой с самого начала. Завершал процессию силач-здоровяк, несший на своих плечах небольшую лодку. На противоположный берег поплыли лишь самые опытные – местечко славилось своими охотниками – чтобы не уничтожить следы, оставленные похитителями. В ночи многие знаки могут укрыться даже от очень внимательных взглядов. Но и времени терять нельзя – вдруг удастся нагнать татей или невинная девица лежит здесь где-то на берегу реки. Первым делом обратили внимание на примятую копытами траву и свисавшую до земли ветвь березы, треснувшую, видимо, от тяжелого груза тела, пойманного в сети.
- Не демоны то были, но лихой человек похуже нечистой силы бывает, - сказал дядька Иван. - Коня быстрого у нас нет, да и в темноте искать не имеет смысла, только след спутаем. Завтра по утру в путь и отправимся.
На том и разошлись. А чуть забрезжил рассвет, в ставни дома Дзивы вновь постучались. Дверь открыла заплаканная женщина, мать Дзивы. Не сказав ни слова, она пропустила молодого человека, и, притворив дверь, вновь залилась слезами.
-Дядька Иван, - снимая шапку, проговорил юноша, - я поеду Дзиву искать. Моя невеста она и по-другому, как суженую не воспринимаю ее.
- Ну что ж, Зареслав. Верно поступаешь, честь тебе, сынок, за это. Однако нет ли сомнения – бывало девицы сами из-под венца убегали от нежеланного замужества, - строго проговорил дядька Иван.
- Что ты такое про дочь говоришь?! - в слезах кинулась к нему мать Дзивы.
- Молчи, Ружана, вас женок не поймешь, говорите одно, а делаете по-другому, - оттолкнул к печке свою жену дядька Иван.
- Верю я ей, как самому себе. Не могла она так сделать. Беда с Дзивой, сердцем чую. Выручать ее надо.
- С богом, тогда, да поможет тебе Ярило. Уж даже что в дорогу тебе дать, не знаю, - дядька Иван оглянулся. - А вот, пирог вчера Дзива пекла, возьми с собой. Да береги себя, сынок.