Однажды в нашей группе – судоводов, ММУ имени Месяцева, "С-21" порог аудитории пересекает типичная серая мышь, похожая на Анатолия Чубайса. Не успев представиться, этот ресторанный старожил мурманских кабаков заявляет во всеуслышание, что в нашей аудитории «пахнет ТРИППЕРОМ»?!..
Мы опешили!.. Моряки – офицеры Северного флота, которые вели у нас военную спецподготовку, и которые в наших глазах были «рындами», даже близко не могли себе позволить ничего подобного.
Впрочем, был один капитан-лейтенант, который мог подойти к курсанту и заявить (он не выговаривал букву ша): - Сысоев, баб ебес, а сея – грязная!..
Сережа Сысоев, на свою беду имевший фамилию, которую капитан-лейтенант Карабутов выговаривал полностью, тяжело вставал из-за стола и говорил в свое оправдание:
- У нас вчера баня ротная была!..
Старшина взвода отводил взгляд в сторону Кольского залива, втягивая при этом в плечи свою мытую шею.
- Ничего не знаю… Сагом марс сею мыть! – приказывал каплейт.
Курсант находил последний аргумент:
- Там мыла нет, - робко возражает Сысоев.
Чистоплотный Анатолий Карабутов достает из своего личного офицерского рундучка запечатанный кусок мыла «Земляничный». И все же прогоняет курсанта в гальюн шею мыть – «до красна»!..
Ну, мог позволить офицер – самодур, капитан третьего ранга Василий Арсюхин, подражая Карабутову, отправить курсанта 4 курса в парикмахерскую.
Походит бравый и стройный «кап-три» Арсюхин вокруг крашеной кремом «Лондоколор» головы курсанта Эдика Машковского, рок-идола всего Мурманска, полюбуется новой «битловской» модой конца 60-х годов, и отдает четкую команду:
- Курсант Машковский! – группа штурманов при этом замирает. – За неуставную покраску головы и неуставную длину волос – три наряда… на службу… вне очереди!..
Эдик Машковский уже стоит по стойке «смирно». А услышав: «три наряда вне очереди», спадает вниз своей красивой кучерявой головой.
Но и это не все!.. Капитан третьего ранга Арсюхин дает команду курсанту: следовать в парикмахерскую. Всем ясно, зачем – делать короткую стрижку, чтобы скрыть каштановый цвет волос кубанского казака.
- У меня денег нет! – заявляет курсант. И, правда, до стипендии еще далеко.
Заядлый преферансист, выпускник элитного Ленинградского ВВМУ, будто только этого и ждет. Офицер достает из кармана флотского кителя, редкую по тем временам, складную копилку. Он отсчитывает 45 копеек и торжественно протягивает их Эдику Машковскому.
- Следуйте, согласно приказа! – дает команду комсорг ММУ.
Сначала курсант Машковский следует строго по Уставу ВМФ СССР. Знакомая парикмахерша, Лиличка Абрамова, делает ему символическое снятие кончиков каштановых волос. А самоподготовка продолжается?!..
Эдик не ходил «сшибать» мелочь к знаменитому флотскому гастроному «5-й (Пятый) Траловый». Где за четверть часа курсанты набирали на бутылку портвейна. У него была своя фишка. Его ждали в знаменитом ресторане «СЕВЕР». В подсобке «Севера» висел его знаменитый джинсовый костюм.
И когда он выходил на сцену ресторана «Север», с репертуаром британского ансамбля «TНЕ BЕАTLES», сами понимаете, не будем говорить о таланте музыкантов, трешки сыпались в его бескозырку зеленым листопадом.
Более того, влюбленная в него молодая жена капитана, который был в морях, успевала сделать ему сексуальную услугу – сладостный минет. Старорежимная белоснежная скатерть скрывала девицу под столом. А курсант Машковский при этом пил «Советское шампанское».
Нечасто, но мы - курсанты судоводительского отделения, были благодарны капитану третьего ранга Василию Арсюхину за его подобные комсомольские выходки – посылать курсантов в парикмахерскую.
Мурманские парикмахерские работали до 20.00.
- Отчего так поздно возвращение?! – грозно вопрошал командир роты Павел Гросс. – Вас капитан третьего ранга, Арсюхин, посылал только на стрижку, в парикмахерскую?!..
- Товарищ капитан-лейтенант, на Северном флоте «не п о с ы л а ю т» только на стрижку!.. Прибыли иностранцы – поляки, целый «Икарус», - самозабвенно начинает врать Эдик. – «Шипчандлер» просила пропустить иностранцев вне очереди.
Командир роты дальше Териберки нигде не был, кроме погружения под воду. И он даже не знал, что такое слово «Шипчандлер». Поэтому поверил курсанту на слово, сделав вид, что он этих «шипчандлеров» за кордоном вертел на х...! И каплейтенант небрежно махнул в адрес «Клуба моряков», где обслуживали иностранцев эти незнакомые ему молодые женщины.
Однако, после отбоя, Эдик Машковский откапывал из сугроба «авоську Аркадия Райкина». И ротная элита… нет, не все, далеко не все, могли себе позволить вкусить заморские дары. У нас, деревенских парней, глаза лезли на лоб от вида бутылок «Виски» и пачек жевательной резинки. И т.д.
Однажды, в окно первого этажа курсантского общежития, на Егорова, 5…
Вы не поверите, влезли молодые девахи, которых сейчас зовут п р о с т и т у т к а м и. И это в 1968 году?!.. Штукатуры и маляры, откуда они могли видеть заморские шмотки – колготки, махер, а тем более – джинсы «Леви Страус»?!..
Могли наши офицеры, бывшие серероморцы, заставить курсанта гюйс синий, с белыми полосками, укороченный – поменять?!.. Беги с лекции в «Военторг», 2 руб. 80 коп. – И все удовольствие. Все по Уставу ВМФ СССР!.. Впрочем, тельники укороченные офицеры терпели. До поры – до времени!..
Но это – господа офицеры!.. Мы их частично понимали, видели следы контузий и ранений – следы службы на Северном флоте. Чувствовали их зависть к нам. Мы приходили из-за границы: Лас-Пальмас, Гавана, Рио-де-Жанейро, Монтовидео, Мальдивы и т.д. Загорелыми и востребованными всем женским полом.
И вдруг?!.. Серая мышь, штафирка, позволяет так с нами обращаться подобным образом?!..
- В этой группе пахнет «ТРИППЕРОМ»!..
- Пойдем выйдем! – вдруг звучит фраза курсанта Александра Жевьева. – Один на один?!..
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)