Явление первое
---------------
- Привет, Пётр! - Ещё не ввалившись полностью в кабинет, приветствовал меня старинный друг.
Я двинулся навстречу с распростёртыми...
- Поддержи меня! Я его обнял, и, поддерживая, повёл к креслу.
- Да что ты со мной, как с секретаршей после восемнадцати?!
- Ты же просил поддержать. Что случилось?
Он лихо увернулся от моего гуманного к нему отношения и вполне здраво плюхнулся в кресло.
- Да в том-то и дело, что не получается, чтобы случилось...
- А что с тобой не случилось?
- Ты скажи, что нужно сделать, чтобы издать книгу?
- Написать сначала её, потом...
- Да я её давно уже написал!
Я хорошо знал, что книга, которую он написал, уже не только издана, но и второй год используется в учебном процессе.
О новых его задумках мне не было известно ровным счётом ничего.
В перспективных планах разработки какой-либо темы его имя не фигурировало.
- Да я не о темах! - взвился он. - Я о стихах!
Вот чего не ожидал, того не ожидал! За всю историю нашего доблестного издательства стихи у нас даже не цитировали. Об этом я и поведал художнику слова.
Оказывается он об этом был осведомлён ещё лучше меня.
Пришлось подсказать ему несколько ходов:
Отдать стихи в какой-нибудь журнал.
Уже ходил. Никто не берёт. Почему? Нет, стихи хорошие! Просто говорят, что надо быть членом Союза писателей.
- Так вступи!
А как же я вступлю, если ничего не напечатано?
- А за деньги?
- Пробовал. Не принимают.
- Рукопись не принимают?
- Нет. В Союз...
- Ты в издательство пойди, где за деньги печатают...
- Ага! Они не платят. Они, наоборот, просят.
Оффигеть! Даже я этого не знал!
- А как же ты свои издавал?!
- Я не издавал и не думаю.
Интересно! Откуда он знает о моих стихах? О них могут знать далеко за пределами МКАД. Только разве на Итурупе?! Но в Москве... Совершенно исключено!
- Тю! А чо я тогда с тобой говорю! Плесни какого-нибудь чайку и я побежал!
Плеснул. Выдохнули. Испили. Вдохнули. Попрощались, трижды не попав друг в друга ладонью. Исчез. Надолго. Забылся.
Явление второе
---------------
- Привет!- откуда-то сзади. Он? ОоооОН!
- Ты чего такой маститый? Больно уж на Алексея Толстого похож... Или на братьев Жемчужниковых. Или на всех их с Петром Ершовым вместе!
- Ты уже знаешь?
- Нет. А что?
- Я - член Союза... Писатель я.
Зашли. Разлили. Поздравил. Попросил его книги (Издал несколько) с автографом. С собой нет. Обещал. Но меня "расколол" - выпросил Самиздатовский (для семейного пользования).
Выдохнули - вдохнули. Разбежались.
Явление третье
----------------
Меня славят. Окна настежь! Вода пруда от солнца шлёт приветы в потолок. В просторно-синем небе каких только птиц и каких только песен...!
И зал - хрустальный звон, девичьи голоса... И входит друг, и донельзя весёлые глаза...
Разлили. Чуть не выпили! Он просится сказать...
Он овладел вниманьем зала.
И рассказал подробно о себе. И то что мы с Вами уже знаем.
А потом:
- Ах, Пётр! Зачем ты мне дарил свои стихи! Мне б знать, ну ни за что не взял бы! Решил, их не читая, показать жене. И слышу - нет её. И долго. За всю жизнь она так долго не молчала. Встревожился. Нашёл. Сама - в углу. Глаза - на мокром месте.
Читает и моё, и - вот его (экивок в мою сторону). Потом берёт мои (его, то есть) четыре красивые книжки и ими, как пропеллер по ноздрям (ноздри точно были его, потому как я такого факта не помню), приговаривая при каждом их соприкосновении: "Член.., Хренов.., Союза.., Писателей.., Вот.., Как.., Надо.., Писать!"
И показывает на его (то есть, мои) произведения.
Так моя слава, как хромая собака, не посчитала за крюк сбегать из Москвы на Курилы и вновь вернуться в пределы МКАД.
Знать бы, что та прекрасная девушка на Курилах станет его женой!
Ни за что не читал бы ей свои стихи! И какой после этого с меня Исаев-Штирлиц!
Но... Моё инкогнито раскрыто.
Но ОН-то, ОН! Продам его (ЗА ДОРОГО!) В рекламное бюро!
P.S.
Подарил с автографами четыре (ну, очень тоненькие!) книжки!
Такими нос не разобьёшь, как ни старайся!
Специально, наверно, нас с НЕЮ и всех в зале разыграл.
Хороший, хоть и старый, друг у меня! - Ч.П.