(не оконченное)
Казалось бы, если вдуматься глубже, то знаменитый шекспиро-гамлетовский вопрос "Быть или не быть?" - именно так, как он сформулирован - не имеет смысла. Ибо такого состояния "не быть" для всего одушевлённого не существует. Небытия для души нет. Здесь можно придерживаться как теории о загробной жизни западной, так и теории о реинкарнации восточной - душа в том и в другом случае вечна, только в состояниях бытия она пребывает разных. Гамлет же, живя в христианском мире, имея априори христианский менталитет, рассуждать "быть или не быть?" не мог. Это ясно и из дальнейшего текста его монолога: "быть или не быть?" для него всего лишь означает "жить или не жить?". То есть: совершить суицид - в "благородном" варианте: "с оружьем встретить море бед и положить конец волненьям?" - или продолжать жить дальше? Сделать выбор в пользу этой жизни, "плохой", но знакомой, либо рискнуть и сделать выбор в пользу жизни той, незнакомой, но, возможно, лучшей.
Также Гамлет не мог задаться вопросом "Какие сны в том сне приснятся?" - в Библии сказано, какие "сны", а служители церкви ещё и подробно это растолкуют. О подобных вещах могли размышлять только в позднем 18-м веке Вольтер и ему подобные. Хотя, конечно, теоретически можно предположить, что принц датский был сектантом - в средневековье, несмотря на свирепство инквизиции, сект было навалом, любого толка. Но будь так, автор бы нам об этом непременно сообщил.
В сущности дилемма не столь оригинальная - любой, кажется, человек хоть раз в жизни задавался вопросом: "жить или не жить?", "а зачем мне жить?", и не столь же оригинальна эта мысль. Поэтому может показаться, что вот тут-то Шекспир, дабы не банализировать тему, совершает хитрую (хитрейшую просто!) подмену понятий. По сути совершает фальсификацию. Даже приёмом софистики это не назовешь - фальсификацию. И делает это гениально просто: подменяет вопрос "жить или не жить?" вопросом "быть или не быть?". И дилемма в таком звучании сразу приобретает оттенок некой сакральности, вопрос превращается из простого (в общем-то) психологического в экзистенциальный, глубоко философский.
Но. Всё бы это было справедливо, если бы оригинал "Гамлета" был бы написан на русском.
Английские же глаголы, в отличие от русских, обозначают очень конкретные действия. Например, мы "шьем платья", "печем хлеб", "пишем стихи", а они это "делают" - "мэйкают" (make). Потому что у них "шить" - это вооружившись иголкой и ниткой сшивать куски ткани, "печь" - сажать в духовку, а "писать" - изображать на бумаге буквы.
И то же самое с "жить" (live). Это процесс физической жизни. А не бытия. Так что, скажи Гамлет "to live or not to live" - получилось бы: "совершать процесс жизни или не совершать". Конечно, близко по смыслу, но не то. To be - понятие с более широким объемом, не только физическое пребывание в процессе жизни, но и вписанность в бытие во всей полноте, где эта полнота включает в себя осознание своего "я" в мире - таким образом, "to be or not to be", если изойти из контекста и взглянуть в самый корень, означает, собственно, сдаться или не сдаться, продолжать утверждать в этом мире своё я или
Но тем не менее есть подозрение, что философская и эстетическая ценность этой гамлетовской сентенции сильно-сильно преувеличена. И люди сами до конца не понимают того, чем восхищаются.