Эпизод 1
У меня одна нога. Точнее, две, но я всегда почему-то думал, что одна. Никогда не мог понять, что не так. Спрашивал у других, говорили, болеешь, но обычно что похуже.
Мучаюсь уже много лет. Эта хренова нога не дает мне покоя. Чувство очень странное – неестественное – оно сверлит изнутри, как упертый ответственный домохозяин.
Представьте-ка, что вместо левой ноги у вас полено, кусок фонарного столба, лыжа, резина или что-то живое. Грязно и мерзко. И так всю жизнь. Желание все исправить – исправить себя – непреодолимо. Я много думал над этим, прикидывал, изучал, но на это уходит столько…
…Простите, вздремнул, о чем это я?
Эпизод 2
Передо мной стоит человек – хотя правильнее было бы сказать фигура. Смотрит на меня, дышит свои ртом, но ни глаз ни рта не видать. Это Вова (так я его прозвал). Он заходит ко мне по многу раз за день. Да и не только он. Вообще, я рад его компании, он самый скромный и добрый из всех моих дневных и ночных посетителей.
Чаще же меня окутывает нечто странное – что шипит, движется в разные стороны и елозит по любой поверхности. Черви, пауки, змеи, какие-то неповоротливые тучные жуки, катящие что-то красное, – а иногда большие черные птицы, вонзающие взоры в мою плоть.
Бывает, правда, что-то более абстрактное: вспышки, туманные зигзаги, летящие шары и искры. Мне они больше нравятся, нет той тревоги.
Эпизод 3
Я почти всегда хочу спать. Вот уж не имею ни малейшего представления, почему. На сон уходит около 18 часов ежедневно. Все остальное время грезы навещают меня спонтанно – каждые 15-20 минут. Самое странное и неприятное, меня вырубает аккурат в самый интересный момент: когда Макфарлейн порадует очередной шуточкой про американские будни или Бардем, в своей испанской шевелюре, в очередной раз произносит слезный, блистательный монолог, обращаясь то ли к хлипенькой дочурке, то ли к пышногрудой спутнице.
Поэтому я сторонюсь углов и острых предметов. Приведите лучших сыщиков в мою аскетичную квартирку, переверните ее дном вверх (ненавижу статичные фразочки) и, клянусь своими дедушкиными пушистыми тапками, вы не отыщите ни од…
…Видите? О нет! Снова они! Как дела, Владимир?
И эта нога…
Уберите, расколите, утопите, распилите эту забытую всеми богами конечность!
Эпизод 4
Я решился. Раньше духу не хватало – да и боялся. Ведь будет много крови.
Хочу отпилить эту тупую ножищу! Нужно только подготовиться, выждать момент, а то негоже проводить операцию в условиях брутальной дизентерии, в окружении невиданных насекомых.
К тому же мне придется сохранять буддистское спокойствие – если я не хочу отправиться к Морфею и его папаше Гипносу в тот момент, как проржавевшие зубцы пилы врежутся в ненавистную кость.
Иначе засну и останусь там на веки. На веки вечные – такие сладостные, вкусные, такие легкие. Там, наверное, всегда тепло – и солнце. Всегда лето – или весна? Весной – надежда, летом – теплота.
Эпизод 5
Какой-то грозный голос с высоченной трибуны поливал пасмурными, но воодушевляющими речами. Что-то про прошлое, то ли на итальянском, то ли на испанском (хрен их разберешь). Затем был шум, нарастающий шум. Вовы не было. Было зверски боязно (хотел сказать «колоссально», но это слово совсем не к месту – почти всегда так – Элли Драйвер была права!).
Вот бы сейчас уйти, хоть бы уснуть! Но нойз становился только сложнее – превращался в прерывистое грохотание заезженных гитарных струн и испорченных советских синтезаторов.
Прилетели вороны, потемнело. Футболка прилипла – я не знал, пот это или дьявольское зелье, извергаемое подступающей армией красно-желтых горящих многоножек. Звенело, колокола моего сознания били что есть мочи, не давая ни секунды беззаботности.
И тут я провалился…
Эпизод 6
Рядом со мной лежала новенькая медицинская пила, одноразовый скальпель, нечеловеческое количество бинтов, жгут, а еще бутылка водки.
Пора.
Вроде ничего не забыл. Разве что…
…
…Открыв глаза, тело отказывалось шевелиться. Внутри что-то шебуршало. Беззащитной и тупой уткой Прейера просидел несколько минут.
Видимо, переволновался. Нужно успокоиться, привести себя в порядок, отдышаться.
– Положи на место! – послышалось откуда-то из стены. Тут голос итальяно-испанского оратора начал вещать что-то очень важное. Наверное, это знак.
Руками впился в скальпель, вскочили вены. Забыл часы! Эта важная роль была отведена старенькой бифункциональной Нокии (которая умела лишь звонить и показывать время).
На крохотном сером экране рваными пикселями четыре цифры: 15:46.
Закинув левую ногу на приподнятый стул и заблаговременно наложив жгут сильно выше колена, я сделал последний глубокий вдох.
Эпизод 7
Сталь рассекла мягкие ткани мгновенно. В первые секунды не было ни боли, ни тревоги – только волшебное чувство неестественности. В полном сознании я наблюдал анатомию собственного физического естества.
Бросило в жар…
Я видел красные реки, заливающие уютные сияющие кухни и гостиные с 50-дюймовыми телевизорами. Багровая жидкость, казалось, очищала, а не портила – подкрашенная святая вода, воление могучего существа.
Вернулся и шум. Бок обок маршировали юрэй, танцуя и кривляясь по дороге (видел бы это Симидзу!), изо всех щелей повыползали твари, топоча миллионами невесомых ножек и усиков. Картину дополняли сверкающие искры, мелкий серебристый дождь и сюрреалистическое бурчание Олега Гаркуши, превращая происходящее в действо мифологическое.
Было ли это взаправду или лишь выкидышем моего мозга, я не знал, а потому пришла всепоглощающая тревога.
А затем прохладной простыней накрыла столь желанная апатия.
Эпизод 8
Красные реки в итоге превратились в приличную красную лужу, рождающуюся на моем грязном полу. Скальпель валялся там же. Я знал, что времени совсем мало.
15:58.
Эту боль не описать. Мозг генерировал всевозможные вещества, которые должны были смягчить действие нервных окончаний, помочь впасть в состояние частично наркотического опьянения. Помогало мало. А ведь впереди самое сложное – матовая и такая противная – кость.
Впившись зубами в несчастный телефон (почему-то в тот момент этот предмет показался самым подходящим), а руками в пилу, я совершил резкое и сильное движение рукой.
– Это невыносимо! – буквально в ухо закричал женский голос.
Я аж подскочил.
И тут же уснул…
Телефон теперь плавал в крови (слаба богу, часами вверх) – 16:00. Не страшно.
Я насовал бинты в образовавшуюся красную промежность чуть ниже колена. Пила в руке, продолжаем.
Следующая пара десятков секунд стала самым ужасным моментом моей жизни. Я забыл, к чему все это, где я и что нужно делать дальше. Этот скрежет собственных лопающихся костных клеток не должен познать ни один другой человек.
Вскоре все было кончено. Послышался глухой короткий звук (упала нога).
Устал, очень. Пришел Вова. Я был рад до безумия. Какая невиданная легкость! А потом…
Эпизод 9
Этот запах! Этот природный нектар!
Кожей чувствовал свет. Тепло. Так тихо. Нежный ласкающий ветерок и отдаленное щебетание. Глаза закрыты.
Появилась надежда…