Не помню, кто это говорил....Но эти земли , что около деревни Алешок в Орловской губернии, вроде бы принадлежали кому-то из разветвлённого рода Романовых...Какая-то промотавшаяся ветвь Романовых... полурусские, но больше всё-таки немецкой крови были эти князья из царского рода...Ещё при Петре Первом влилась в род Романовых немецкая кровь и с тех пор все Романовы женились на немецких невестах и от русской крови в этом роду не осталось ни капли..
Эти Романовы были очень плодовитыми и чуть ли не в каждой ветви было от трёх до семи детей. Рождение каждого ребёнка в этих многочисленных семьях щедро вознаграждалось, при взросление давалось имение- дарилось ... Так, наверное, было и с Локтевским имением, -оно было выкуплено у какого-то купца и досталось Константину Романову, но долгое время там жила и правила старая барыня, то ли мать, то ли тётка князя Константина...
И вот однажды эта старая барыня, проезжая мимо одной из деревушек , случайно заметила около сельского колодца деревенскую маленькую девочку лет 3 или 5, с очень светлыми почти золотистыми волосами и большими голубыми глазами...
Девочка очень понравилась старой даме и она заманила малышку в карету и увезла её к себе домой в имение, словно ребёнок был куклой...живой куклой...Ребёнок - кукла. И всё...
Девочку держали в большой девичьей комнате и иногда приводили к старой барыне, которая наряжала её в разные тряпки и учила танцевать, забавляясь смешным движениям маленькой девчушки.
А потом к барыне привезли из Питера её внучку, - болезненную девочку лет 7. И с тех пор деревенская Анютка стала куклой для болезненной барской внучки...В доме были ещё и карлики-шуты, и мальчики-казачки, как прислуга да ещё какие-то приживалки...Всё это должно было забавлять старую барыню из Романовых.
Но барыня была жутко скупой. Как видно сказывалась немецкая кровь и истинно немецкая расчётливость и жажда экономить на всём...
В большой светлой девичьей около десятка молодых девушек шили для барыни простыни, покрывала, платья, а главное они ещё очень искусно плели кружева и тонко и красиво вышивали на любых тканях. Притом их вышитые узоры и цветы вызывали изумление и восхищение приезжих гостей... И гостям дарились и вышитые девушками скатерти, платки, а порой и сами девушки-вышивальницы шли в подарок, как вещь... Такие тогда были времена.
Маленькая Анютка, проплакав пару дней, вскоре быстро смирилась со своей участью живой куклы...Живя в большой девичьей и вскоре понемногу сама собой стала учиться шить и вышивать....И чем взрослее она становилась, тем красивее и тоньше были её вышивки. И
отнажды старая барыня вдруг решила продать её какой-то своей старинной подруге. НО тут на защиту маленькой Анюты выступила внучка
барыни Софья и отстояла свою живую куклу и подружку,- с той поры Анюта стала служанкой болезненной и капризной Софьи и стала жить и ночевать около своей юной хозяйки... Странная и нелёгкая была жизнь в чужом барском дом., где никто никого не любил и не жалел... А Анюточка очень скучала и тосковала по матери...
---------------------------------------------------------
Торговля людьми в России с начала XVIII и до середины XIX столетий была совершенно обыкновенным делом. Владельцы продавали крепостных крестьян точно так же, как любое другое имущество, давая объявления об этом в газетах или приводя свой живой товар на рынки. Читатель «Московских ведомостей» встречал на страницах такие объявления: «Продаются за излишеством дворовые люди: сапожник 22 лет, жена ж его прачка. Цена оному 500 рублей. Другой рещик 20 лет с женою, а жена его хорошая прачка, также и белье шьет хорошо. И цена оному 400 рублей. Видеть их могут на Остоженке, под № 309… Продаются шесть серых молодых лошадей легких пород, хорошо выезжанных в хомутах, которым последняя цена 1200 рублей. Видеть их можно на Малой Никитской в приходе Старого Вознесения…»
Николай Тургенев писал о публичной торговле крепостными, что «торг сей простирался до того, что даже в Санкт-Петербург привозили людей целыми барками для продажи». Кроме петербургского крупные невольничьи рынки существовали в Москве, Нижнем Новгороде, Самаре. Один старый дворовый рассказывал незадолго перед крестьянской реформой: «Бывало, наша барыня отберет парней да девок человек тридцать, мы посажаем их на тройки, да и повезем на Урюпинскую ярмарку продавать. Сделаем там, на ярмарке, палатку, да и продаем их. Больше все покупали армяне… Каждый год мы возили. Уж сколько вою бывало на селе, как начнет барыня собираться в Урюпино»…\из интернета\