Глава шестая. Снежная аэрофобия

Лиза Макарова
 И она, пожалуй, была в этом плане профи. А иначе и не смогла бы выжить в этом месте. Поэтому никто не мог её обвинять в том, что единственным, но грешным способом уйти от реальности она всё-таки воспользовалась.
 Агнесс никогда не находилась за пределами Рук Айленда, но успела подержать в руках такой приятный, но не холодный «снег». Плела «куколки», но они быстро исчезали, теряясь где-то среди «пыли».  Танцевала с «ямайцем» по имени «Чарли», а потом они сидели на терраске и пили «молоко».  Она в свои неполные двадцать лет успела сразиться с «крокодилом» и, к счастью, победить в почти безнадёжной борьбе. А потом легла на «траву», посыпанную «порохом»... *
 - О, Боже, что я натворил. – Он произнёс это настолько тихо, что сам еле расслышал.
 Но Карл всегда отличался отличным слухом, поэтому всё услышал.
 - Сделал её наркоманом. – Спокойно выговорил парень и пожал плечами, переведя свой взгляд с валяющейся на полу девушки на наёмника. – Но ей, я думаю, всё равно легче. Да и терять нечего.
 - У неё, быть может, вся жизнь впереди.
 - Не обманывай себя. – Карл нахмурил брови, сведя их вместе. – Никто здесь надолго не задерживается.
 - Она из разряда других людей. – Твёрдо сказал Сэм и снова посмотрел на Агнесс, что лежала без сознания.
 Всё было в полном порядке. Она всё контролировала. Каждое движение, каждое колебание молекулы воздуха. За всем следила, и всё прекрасно слышала. Стоило только хоть капле упасть в дальнем углу комнаты, как её взгляд моментально утыкался туда и внимательно следил. Потому что всё должно было быть спокойным. Ей уже давно надоел этот хаос. Но наркотики и порядок – вещи несовместимые. Поэтому что-то опять идёт не так.
 Картины переворачиваются, а настенные часы замедляют ход, останавливаются и тут же гонят стрелки, но только в другую сторону. Цифры осыпаются, падая на пол. Одна лишь секундная стрелка дребезжит, забыв, куда ей нужно направляться. И Агнесс забыла. Всё, что по ту сторону – в прошлом. Здесь только время, которого не существует. И, наверное, любовь, которой никогда не будет. Да и не было.
 Так много книжек, нетронутых, пыльных, но по-прежнему вкусно пахнущих. Она прочитала бы их всех, но зачем «подстилке» учиться читать? Она умела говорить, и на том спасибо. К тому же даже это часто мешало ему... развлекаться. Думаешь, они сгорят, рассыплются в прах? Нет, они стоят так, как и положено стоять книгам. В ожидании, когда их всё-таки прочтут. А после...
 Но комната всё равно меняется, несмотря на всю бдительность девушки. Находится в том же мире, визуально не изменяясь, но что-то явно идёт не так. Чувство лёгкости слишком навязчивое, оно больше не просит остаться здесь, крепко стоя на ногах, теперь оно, скорее, приказывает не двигаться с места. И что? Смотреть на всё это?
 Агнесс замечает, что её руки измазаны чем-то белым, похожим на муку. Она отряхивается, пытается сделать шаг вперед. И кто-то будто пронзает её голову огромной, острой иголкой. Всё перед глазами плывём, теперь-то она понимает, что комната, в самом деле, становится другой. А её даже и не спросили. Она знала, что её мнение здесь не стоит ничего, но всё равно обижалась. Как маленькая девочка со шприцом в руках и слезами на глазах. И ведь Сэм опять не прав, и зря корит себя за то, в чём не виноват. Виноват всё тот же человек, которому всегда было мало: чувств, игры, веселья. Без «попробуй» и «тебе понравится», просто вручил их в руки и снова приставил пистолет к виску. Вот, что её бесило. У неё никогда не было выбора.
 Стены сужались, Агнесс не страдала клаустрофобией, но это резкое изменение ей не нравилось. Ей не понравились и полупрозрачные фигуры двух людей, которые появились посреди помещения и смотрели на неё своими жуткими красными глазами. Их глубина колола душу и задевала сердце страхом. Агнесс не боялась ни наёмников, ни диких зверей, она боялась только страхов. Помещение темнело, а свет в панике заметался по комнате, отскакивая от стен и падая на пол, искал выхода, которого и не было. И как же тогда выйти отсюда?
 Они по-прежнему смотрят на неё и начинают кивать головой. Синхронно, как будто в такт какой-то мелодии, играющей у них в мыслях. Девушка прислушивается и, кажется, тоже начинает слышать это. Притоптывает, закрывает глаза. Они хватают её за горло и кидают на пол. Она соприкасается с поверхностью и разбивается на осколки. Плачет, орёт. Да, здесь она может себе позволить подобное.
 Перед ней цветок нежного алого оттенка, Агнесс тянется к нему, но в ужасе отдёргивает руки.  Пальцы не только сгибаются в неестественное состояние, ломаясь с ужасным хрустом, но без боли, но и покрываются корой подобной той, что закрывает ствол прекрасного цвета. А вдруг это такая метафора? И как-то нерадивый поэт вписывает сюда такое прекрасное сравнение. Но она не цветок, а если и так – то давно растоптанный и смешанный с грязью. С грязью и дешёвым кокаином, дезоморфином и марихуаной.
 Смешивать всё она никогда не хотела, даже если ситуация была безнадежной на первый взгляд. Агнесс знала, чем всё это кончится, но продолжала уходить в нирвану. Где она может рассыпаться, как стекло и быть такой же, как хрупкий тропический цветок. Иногда ей даже казалось, что Хойт отдал наркотики в её руки, как маленький бонус за всё то, что он ей делал. Он дал ей единственный шанс держаться на плаву и не сойти с ума окончательно. Смешно звучит, но даже окруженная предметами несуществующими, Агнесс чувствовала себя более психически нормальной, чем, когда находилась на Рук Айленде.
 Девушка летит вниз, соприкасается с чёрной водой, пытается выплыть, но что-то будто тянет её вниз. Она почувствовала прикосновения в районе пояса, чьи-то пальцы, которые сильнее сжались на её талии, потянули за собой. Через минуту воздух окончательно кончился, но Агнесс по-прежнему безуспешно пыталась вырваться из цепких и крепких объятий врага. И вот через секунду она уже падает на пол. Резкая боль в голове от удара о твёрдую поверхность, изо рта льётся вода, смешанная с кровью, но не её собственной.
 Агнесс задыхаясь и пытаясь глотнуть свежего воздуха, переваливается на живот, утыкается носом в... землю. В мокрую, приятно пахнущую траву, которая отдыхала после долгого дождя. Девушка встала на ноги и огляделась. Вокруг был только тропический лес настолько густой, что вдалеке не виднелось ничего, кроме зловещей темноты.
 - Всё равно всё когда-нибудь кончится. – Произнёс знакомый мужской голос сзади.
 Агнесс даже не хотела оборачиваться, так как узнала его. Её дыхание сбилось, а сердце затрещало по швам. От ненависти. Мужчина подошёл к ней сзади настолько близко, что она чувствовала его равномерное дыхание. Он провел рукой по её спине, пальцами - по волосам, потом слегка сжал пальцы на шее и прошептал на ухо:
 - Пора возвращаться, мне надоело ждать.
 - А мне надоело терпеть. – Тихо проговорила Агнесс, рванулась вперёд и побежала.
 Но путь ей преградил огромный, разъярённый тигр, с окровавленными шерстью и зубами. Его глаза жадно уставились на напуганную девушку, которая тут же изменилась, превратившись в маленькую девочку, закрывшую ладонью рот, чтобы не закричать и сделавшую лишь один шаг назад. Мужчина пропал, Агнесс медленно поплелась назад, посмотрела на ноги, на которых мёртвым грузом весел страх и тогда впервые почувствовала этот запах, что после останется у неё в памяти навсегда. Но тогда она ошиблась первый и единственный раз в жизни. Или же просто не от неё так пахло смертью. Тигр принял стойку для атаки, а девочка по-прежнему в ужасе смотрела на него, не зная, что ей делать дальше.
 - Агнесс! – Со звериным страхом в голосе крикнула мама и схватила дочку за руку, будто бы это могло её спасти.
 - Агнесс! – По всей пещере разлетелось имя, произнесённое Сэмом, а после последовал громкий выстрел, который сразил медведя, что навис над ней.
 - Агнесс. Так вот как тебя зовут, о наимилейшее создание. – Произнёс взрослый мужчина, одетый в дорогой пиджак и чёрные брюки, оценивающе смотря на тринадцатилетнюю девочку.
 - Агнесс, прошу тебя, держись. – Вымолвил Карл, держа раненную напарницу за руку. 
 Вся короткая жизнь мелькнула перед глазами, то ли яркой, ослепляющей вспышкой, то ли наоборот крохотным огоньком, которого лучше было вовсе и не видеть. Все воспоминание моментально всплыли к верху, накинулись на мозг, пожирая его негативными эмоциями. Был ли в них хоть небольшой лучик счастья? Конечно. Кажется, даже в её дерьмовой жизни было счастье.
 Они даже трогать её не стали. Слишком частой эта картина была, поэтому оба знали, чем это закончится. Девушка медленно открыла глаза и уставилась в потолок. Порой даже интересно было, что же она видела по ту сторону реальности, скрытую от обычных людей. Сэм был там редко, да и то лишь в молодости, его характер и положение в рядах Хойта позволяли ему отказаться от наркотиков или прибегать к ним только по собственному желанию. Карл же прекрасно знал, что видела Агнесс, а главное: что она чувствовала. Поэтому его взгляд был раз за разом печальнее и тяжелее. Он пробовал всё, что было на острове, но вскоре завязал. Но сколько не умолял её, наёмница не хотела останавливаться. Всё-таки это было её спасением.
 Потерянный, наполненный слезами, которым не суждено было вылиться наружу, взгляд уткнулся в его глаза. Карл содрогнулся, но взял себя в руки и подошёл к Агнесс.
 - Ты как? – Спросил он, склонившись над девушкой. В это же мгновение к нему присоединился Сэм.
 - Всё нормально. – Твёрдо произнесла девушка и попыталась встать на ноги.
 Карл поймал её, когда наёмница, покачнувшись, полетела вниз. Она облокотилась об него и будто растаяла в его заботливых объятиях. Парень закрыл глаза и прижал Агнесс к себе. Он чувствовал боль, так как не мог помочь ей, презрение и к Хойту, который был виной всему этому и к себе, потому что мог положить этому конец, но не решался. Хотя, что он мог сделать? Ворваться с пулеметом в кабинет босса и изрешетить его поганое тело патронами? Карл всю жизнь мечтал об этом. Он хотел, чтобы Агнесс улыбалась по-настоящему, без фальши и грусти. Он хотел, чтобы она могла смеяться, жить без наркотиков и насилия. И знал, что эта жизнь будет без него, но Карлу было всё равно. Он давно примирился с мыслью, что Агнесс будет вечно любить своего спасителя. И сколько он не спасал ей жизнь, сколько не заботился, она вновь и вновь говорила о Ваасе. А он рассказывал ей о нём, потому что она просила. И парень не в силах был устоять, даже если ему безумно не нравились подобные рассказы.
 Он чувствовал тепло, исходящее от хрупкого тела сильной девушки, её нежность, которую Агнесс всю жизнь прятала за семью замками, её страх. Она была проклята, потому что влюбилась в того, кто не способен на чувства. Карл же носил проклятие, потому что влюбился в ту, которая видела в нём только друга.


*                *                *       

 - И почему ты так ненавидишь ракьят? – Спросил Ваас, немного сбавив скорость, чтобы не упустить ни слова девушки.
 Агнесс нацепила гримасу удивления и посмотрела него. Его же взгляд был сосредоточен на дороге, поэтому она расслабилась и, отвернувшись, посмотрела вдаль.   
 - Зачем тебе? – Недовольно вымолвила она, явно решив оставить этот вопрос без ответа.
 - Просто интересно. – Коротко ответил мужчина.
 - Ммм, вот как. – Агнесс замолчала на минуту, но после продолжила. – Это ещё одна из длинных историй моей юности.
 - Ну, тогда рассказывай. – Переведя взгляд на девушку, произнёс пират.
 Агнесс закусила губу и задумалась. Не над тем, стоит ли рассказывать или нет, а над тем, с чего бы начать долгий рассказ.
 Она сидела на большой сумке, набитой разнообразными вещами, свесив ноги и болтая ими из стороны в сторону. Закрыв глаза, она прислушивалась к тому, о чём говорили родители, стоявшие на кухне. Салатового цвета обои, всегда немного рассыпанного сахарного песка на столе – такая уж привычка была у её брата, нести сахар на ложке через весь стол и обязательно рассыпать на полпути. Так же и сейчас, когда налили чай, он не изменил традициям. Одно окно кухни выходило на улицу и оживлённую проезжую часть, другое же показывало двор с небольшой детской площадкой и сквером, уводящим далеко за горизонт. И вроде было всё хорошо, но интонация родителей Агнесс настораживала. Что-то в ней было необычное и неприятное.
 К девочке подошёл десятилетний брат и протянул ей маленькую сплетенную из тонких прутиков куклу. Вместо глаз у неё были чёрные, матовые пуговки от папиного пиджака, который был настолько старым, что его решили выкинуть. Вместо волос – нитки разных цветов, сплетённые вместе в косички. Была даже улыбка, коряво нарисованная фломастером фиолетового цвета. Агнесс аккуратно взяла в руки подарок и улыбнулась.
 - Спасибо большое, братишка.
 Мальчишка улыбнулся в ответ, смущённо опустил голову вниз и вздохнул.
 - Хотел бы я с тобой поехать. – Прошептал он настолько тихо, чтобы только Агнесс смогла услышать, так как родители уже не раз говорили с ним на эту тему.
 - Маленький ещё. – Она рассмеялась и соскочила с сумки, встав на пол.
 - А вот и нет. – Упрямо заявил брат Агнесс.
 - А вот и да. Послушай, кто-то же должен остаться с бабушкой и сестрой, правильно? Ты понимаешь? Ты остаёшься здесь за главного.
 - Скажи это бабушке, которая будет укладывать меня всего в десять часов вечера!
 - Скажу. – Уверенно вымолвила девочка, вновь улыбнувшись. – Сегодня же напишу ей смс-ку, чтобы ты побольше посидел за телевизором, договорились?
 - Хорошо! – Восторженно воскликнул мальчик и побежал в гостиную, где сидела бабушка и младшая сестра.
 Агнесс посмотрела в зеркало, висевшее параллельно ей. Длинные чёрные волосы, неяркие глаза, внешность ничем не выдающаяся, только разве нос, да и тот слишком большой и лишь портит общую картину. Маленькая родинка на подбородке, неуклюжая и глупая улыбка, она всегда казалась девочке уродливой, даже если другие говорили, что она милая. Агнесс всмотрелась в собственное отражение. И лоб через чур большой, она всегда хотела закрыть его чёлкой, но родители были против. Они были против всего, чтобы не сказала маленькая девочка. И, пожалуй, можно было с уверенностью сказать, что у неё никогда не было выбора. Так же, как и в этой ситуации. Она хотела остаться дома с бабушкой, братом и сестрой, но мама с папой буквально заставили её собраться  и отправиться туда, где ей не хотелось оказаться. Она намеривалась бегать по дорогам, играя с друзьями в салки, кататься на велосипеде, падать и царапать коленки, но никак не отдыхать в каком-то неизвестном месте. А тем более добираться туда на самолете, которых Агнесс всегда боялась. Когда-то однажды она сидела одна в комнате, смотрела документальные фильмы и зареклась никогда не летать на самолётах. Но ей пришлось бороться со страхами, ведь того хотели родители.
 Она зажмурила глаза, крепко сжала в руках подаренную братом куклу и вдохнула побольше воздуха, будто собиралась нырять. Салон опять тряхануло, бросив вниз, а потом резко подняв вверх. Одной рукой девочка вцепилась в подлокотник, всё ещё боясь открыть глаза. Когда же буря утихла, она осмотрелась. Пассажиры самолёта спокойно сидели, кто-то медленными, маленькими глотками попивал кофе, кто-то шелестел листками газеты, кто-то в наушниках смотрел фильм по встроенному в кресло телевизору. И никому не было дело до того, что несколько назад самолёт трясся, как будто вот-вот свалится вниз.
 Агнесс даже делать ничего не хотелось в такой обстановке. Ни есть, ни пить, ни смотреть фильмы или слушать музыку, ни читать любимую книгу. Она хотела, чтобы это всё побыстрее кончилось. И бог услышал её молитвы.
 - Желаете чего-нибудь выпить? – Спросила стюардесса, подойдя к её отцу.
 - Воды обычной, если можно. – Вежливо попросил мужчина преклонных лет.
 Он сделал несколько глотков, отставил бутылку в сторону и посмотрел на дочь.
 - Ну, ты как? – Без особых чувств спросил он.
 - Нормально. – Недовольно вымолвила Агнесс и отвернулась.
 Она по-прежнему была обижена на родителей за их бесконечный эгоизм, который за тринадцать лет успел ей поднадоесть. Агнесс делала всё, что они ей говорили. Поступала так, как хотели они. А родители взамен никогда не давали ей выбора. Она не могла пойти на любимый кружок, погулять с подругами или посидеть в интернете, если у них было плохое настроение. И даже сейчас, она летела куда-то, хотя больше всего на свете ей хотелось очутиться на кухне, где бабушка подложила бы на её тарелку побольше блинов и облила бы их вкусным ягодным вареньем собственного приготовления.
 Агнесс ненавидела жизнь и одновременно любила её. Ведь другой у неё не было. Потом она ещё ни раз вспомнит те моменты, в которые проклинала собственную судьбу, когда всё было нормально, и снова возненавидит себя за эти слова. Но ведь она была всего лишь ребёнком. Тем более, кто мог знать, что всё выйдет именно так?
 Снова началась трясучка. Мама говорила, что в них нет ничего ужасного и это вполне обычная часть полета на самолёте. Но на этот раз она продолжалась уж слишком долго.
 - Когда же это кончится. – Прошептала под нос Агнесс, вцепившись в кресло руками и вновь зажмурив глаза. – Как же меня всё это бесит.
 Самолет сильно тряхануло. На этот раз даже некоторые пассажиры завертели головами, пытаясь понять, что происходит. Через две минуты ничего не изменилось. После – включилась громкая связь, по которой один из пилотов сказал, что возникли некоторые технические проблемы, но это не страшно, и скоро они всё устранят. Была ли это ложь или глупая надежда, кто знает. Но Агнесс не поверила его словам. Слишком уж обеспокоенным был голос. Она сложила руки вместе и, опустив голову, принялась молиться. Она делала это впервые в жизни, и ей было всё равно, какие слова она произносит. Агнесс знала, что Господь слышит её. И поможет... непременно.
 Самолёт резко наклонился влево. Агнесс схватилась за подлокотник, чтобы не слететь с кресла, и открыла глаза. Облака стремительно летели перед глазами, сменяясь один за другим. Там, в небе, казалось, всё было нормально. Но в этот же момент самолёт раненной птицей устремился вниз с невероятной скоростью. Кто-то не удержался и упал на пол, бокалы и бутылки полетели назад. Девочка пригнулась и закрыла голову руками, чтобы какой-либо предмет не задел её.
 «Всё в порядке. Просим сохранять спокойствие».
 Но пассажирам было всё равно на голос пилота. Даже самые заядлые оптимисты не верили его словам. Все со страхом во взгляде переглядывались, не понимая, что происходит и что делать. Как поступить, когда твоя жизнь висит на волоске, и ты ничего не можешь сделать. Просто сидеть и ждать смерти? Не слишком ли легко и неинтересно?
 Самолёт ещё больше накренился, выпали жёлтые маски, Агнесс схватила одну из них и сделала всё так, как объясняла стюардесса. Ведь Агнесс всегда слушала, что ей говорят, и никогда ничего не забывала. Девочка закрыла глаза, а потом... темнота.
 Сейчас она и не вспомнит, как очутилась на берегу. То ли ей удалось самой выбраться, то ли кто-то вытащил её из воды, но первое, что она почувствовала это боль и ледяное прикосновение чего-то к её лицу. Агнесс не спеша открыла глаза и уставилась в дуло автомата, приставленного к ней. Огнестрельное оружие в руках держал мужчина со смуглой кожей, тёмными, почти чёрными глазами и с разнообразными татуировками на лице. Сильнее всего в глаза бросались «волны», украшающие его подбородок. Тёмные волосы были растрёпаны и кое-как собраны голубой лентой.
 Он что-то сказал ей на иностранном языке. Девочка, по-прежнему находясь в состоянии шока, ничего не смогла сказать в ответ. Тогда вооружённый мужчина одной рукой грубо взял её за грудки и поднял над землёй. Когда Агнесс встала на ноги, он толкнул её и указал путь пальцем. Девчонка добровольно пошла, не придумав иного выхода из сложившейся ситуации.
 Буквально через несколько минут они прибыли в небольшую деревню, где, по всей видимости, в шеренге стояли все пассажиры самолёта, которые выжили. Сердце Агнесс чуть ли не остановилось, когда она всё-таки смогла найти среди всех своих родителей. Её и ещё несколько человек поставили к остальным. Мужчины схожие тем, что у каждого из них была татуировка и автомат в руке, встали поодаль и о чём-то говорили на своём языке. Один человек из шеренги -  высокий, статный мужчина с короткой стрижкой и в деловом костюме не выдержал и со всех ног помчался в джунгли. Солдаты моментально отреагировали, и после короткой очереди пассажир проклятого рейса валялся на земле, захлёбываясь собственной кровью. По толпе прошла паника, кто-то позволил себе негромко вскрикнуть, а кто-то – заплакать. Агнесс лишь тряслась от страха.
 Ей удалось заметить мать, которая стояла лишь в паре человек от неё. Девчонка, пригнувшись, незаметно зашла за спины людей и двинулась к матери. Тихо растолкав пассажиров, она встала рядом с ней и взяла её за руку. Когда женщина перевела взгляд на дочку, её глаза наполнились слёзами. Агнесс оглядела её порезанное чем-то, испачканное грязью и исцарапанное лицо. Рваную одежду и уставшие, печальные глаза. Наверно, и она сейчас выглядела ни чуть не лучше. Только сейчас Агнесс смогла ощутить в полной степени, насколько сильно болели её раны. Глубокие порезы на коленке, ссадины на лбу и щёках, разбитая губа, палец, которым было невыносимо шевелить. Всё это она заметила только в ту минуту, когда более или менее начинала отходить от испуга и замешательства.
 Через несколько минут девочка поняла, чего ждали мужчины с оружием. Из-за угла дома появилась девушка с тёмного цвета кожей, в необычном облегающем платье. Волосы были острижены по краям головы, в середине же они собирались в чёрные, длинные косички. Она босиком грациозно шагала по земле, медленно оглядывая гостей. Руки украшали многочисленные браслеты, на шее весели амулеты. Её взгляд был уверенным, серьёзным и... безжалостным.
 Она остановилась перед шеренгой, задумалась на некоторое мгновение, а после обернулась и кивнула своим людям. Они же взялись за автоматы и подошли ближе к пассажирам. Девушка остановила свой взор только на маленькой девочке, которая еле сдерживала страх и панику в себе, развернулась и зашагала прочь.
 Бойцы вскинули автоматы и прицелились.
 - Стойте! Я могу много заплатить вам! Отпустите меня домой! – Начал выкрикивать какой-то мужчина, осмеливающийся сделать шаг, глупо думая, что деньги защитят его от пуль.
 Мужчины не стали слушать его, им нужно было лишь одно – смерть всех незваных гостей. Выстрелы, очередная жертва оросила своей кровью землю. Агнесс слышит, как мама тихо шепчет ей на ухо:
 - Как только я скажу: беги, что есть силы и ни в коем случае не оборачивайся.
 И в этот раз она не дала выбора маленькой Агнесс. Всё должно было произойти, как запланировала она. Один мужчина начал стрелять людей по очереди. Никто не сопротивлялся, некоторые лишь кричали, когда на них наставляли ствол. Шло время, а людей становилось всё меньше. При новом выстреле, Агнесс осмелилась посмотреть в сторону. И зря. На земле лежал её отец. Девочка закрыла рот руками, всё начало расплываться, дыхание участилось. Это сон. Этого просто не может быть. Душа разрывалась на части, сердце грозилось пустить себе пулю в тело, если это раньше не сделает убийца отца маленькой девочки. Но нужно бежать. Агнесс кое-как собралась с силами. Она знала, что нужно делать. И не могла ослушаться матери.
 Дошла очередь до мамы.
 - Послушайте! Лишь минутку! – Спокойным, и лишь слегка дрожащим голосом проговорила женщина, стоя на месте.
 Мужчина остановился, но по-прежнему держал её на прицеле. Она аккуратно сделала шаг навстречу.
 - Я лишь хочу сказать... беги, Агнесс, беги!
 Женщина со всех ног кинулась на солдат, которые сначала опешили от внезапного выпада, но после опустошили магазины автоматов. Но Агнесс этого не видела, она, вытирая слёзы и прижав ладони к ушам, чтобы ничего не слышать, неслась по джунглям, перепрыгивая через толстые корни и ловко балансируя на краях обрывов, которые встречались на каждом повороте. Земля вокруг разрывалась, заслоняя собою девчонку от пуль, выстрелы гремели, как раскаты грома в самый ясный день. Сзади слышались шаги и грязная ругань на незнакомом, но ранее где-то уже звучавшем языке.  Агнесс в последний раз сделала то, что велела мать. Теперь она свободна навсегда. По крайней мере, ей так казалось.
 Они бежали за ней, но природа мудро выбирает того, на чью сторону встать. Агнесс успешно проходила все препятствия, и вскоре окончательно оторвалась от погони. Но, даже перестав слышать выстрелы и рассерженные выкрики сзади, она не переставала бежать вперед. И только спустившись со склона и наткнувшись на речку, девочка впервые за долгое время остановилась. Упала на землю и безумно принялась втягивать в себя воздух. Что происходит? Что случилось? Но главное: во что превратилась её жизнь всего за час? Агнесс охватила дикая паника, она заплакала и уткнулась лицом в ладони. И ей было всё равно, что она одна в джунглях, где в любой момент из зарослей может выйти тигр или выползти ядовитая змея. Где из реки, что находится рядом, на неё может кинуться голодный крокодил. Но никого не было, поэтому она сидела и плакала, надеясь, что хотя бы после этого ей станет пусть на немного, но легче. Шли минуты за минутами, но на удивление легче не становилось. Потеря всё так же давила на сердце, страх и чувство безысходности в конец разрушали разум. Где-то по пути, когда Агнесс неслась с бешеной скоростью, потерялась логика вместе с надеждой. Девочка отбросила все ненужные вопросы. И остался лишь один: что делать дальше? 
 Она оторвала заплаканное, покрасневшее лицо от ладоней, огляделась. Всё было расплывчатым, да и чувства всё равно не позволили бы ей нормально оценить обстановку. Её пальцы утопали в грязи, смешанной с облезшей корой пальм. Волосы запутались не только друг с другом, но и с массой веточек и листочков, которые девчонка успела нацепить, пока бежала. Агнесс вытирала слёзы рукой, на которой появлялась не только солёная влага, но и её же кровь. Всё казалось жутким кошмаром, одним из тех, которые ей снились после страшилки на ночь. Мама успокаивала её, проводила ладонью по тёмным мягким волосам и шептала какие-то добрые слова на ухо. Но сейчас она была совершенно одна.
 Агнесс сделала глубокий вдох, как учили в программах, в которых рассказывалось, как нужно вести себя в подобных ситуациях. Стоп, подобных? Нихрена, не подобных, потому что такое вообще сложно выдумать! Они просто летели на самолёте и через час должны были приземлиться на остров. Но она оказалась здесь, и это совершенно ненормально. Но, тем не менее, Агнесс выдохнула и снова насладилась глотком тропического чистого воздуха.
 Вдох-выдох. Мозг принимает руководство на себя, сердце в отставке, пока что оно не способно трезво мыслить. Он собирает все силы, что ещё остались в крошечном, напуганном теле, чтобы спасти свою хозяйку. Нужно продолжать идти. Какая разница на кого или что наткнётся девочка, главное, не сидеть и не ждать верной гибели. Лучше сражаться, идти вперёд, надеясь, что на этом острове есть кто-то, кто поможет. И если таковые и не найдутся, то она сама себе поможет. Почему бы и нет? Что мешает ей сделать шалаш из тростника и пальмовых листьев и примитивное оружие из даров природы? Но зачем? И ответ, похоже, прост. Чтобы отомстить.
 Жгучей болью воспоминания того, что произошло с десяток минут назад, отдаются в голове, душа разрывается на части от собственного крика. Выстрелы, крики, трупы, кровь. И ловкое, безжалостное игнорирование просьб о пощаде. Можно подумать, что все те люди, не заслуживающие смерти, что-то сделали здешним дикарям. Но все они здесь оказались случайно. Почему же тогда всё так вышло? Только лишь, потому что чужаки ступили не на свою землю? Бред. За любым поступком должен скрываться смысл, тем более за таким.
 Ноги, будто принадлежавшие фарфоровой кукле, буквально трескались от боли, но девочка, сморщившись, всё-таки встала и побрела в противоположную сторону от реки. Без цели, без надежды, с одной лишь жаждой. Жаждой узнать, в чём тут дело и... отомстить.
 Через полчаса (непромокаемые часы на запястье девочки всегда давали ей представление о том, сколько времени прошло) Агнесс по-прежнему бродила по джунглям, так и не наткнувшись ни на других людей, ни на вообще какие-либо признаки цивилизации, пусть и примитивной. Но, к сожалению, наткнулась на кое-кого другого.
 От усталости и боли слипались глаза и подкашивались ноги, голова была забита мрачными мыслями, что в такой ситуации говорить про внимание. Именно поэтому Агнесс не заметила раньше, что в метрах десяти от неё стояли двое мужчин, уже знакомых ей лицом. Она замерла, как вкопанная, только когда они обратили на неё внимание. Бойцов застать врасплох не получилось, они тут же вскинули оружие и прицелились в девочку.
 Агнесс сковал страх, но инстинкт самосохранения сделал своё. Она со всех ног понеслась в другую сторону, петляя между стволами тропических деревьев и мелькая изредка между густых кустов. Снова ей пришлось уходить от погони,  но на этот раз два солдата отпускать свою добычу точно не намеривались. Да и у девочки больше не было сил, как в тот раз, поэтому чудное спасение не могло повториться. Ноги уже не могли ловко преодолевать преграды и всё чаще запутывались, позволяя девочке оступаться, а иногда даже падать.
 Она слышала, что их гневные возгласы становились ближе, пулы разрывали стволы пальм и вспарывали землю под ногами, но ничего поделать не могла, так как выжимала из тела всё, что было возможным. Все раны, как будто сговорившись, решили вовсе оставить её без шансов, поэтому одновременно защипали и закололи, начав кровоточить. Голова закружилась, Агнесс затошнило. Весь окружающий пейзаж смешался, как краски на палитре, смазался, словно невысохшее масло на панно и превратился в сумасшедшую карусель, которую уже было невозможно остановить. Боковое зрение отказало, видна была лишь мысленно проложенная дорога, будто бы подсвечиваясь, так как все остальные объекты поблёкли.
 И тут внезапно такой поворот. Пространство искажается или исчезает вовсе. Темнота бьёт в глаза не хуже яркого света, изливающегося из фар приближающейся электрички. И наступает чувство невесомости, но лишь на пару секунд. Его резко сменяет адская сила, потянувшая девочку куда-то вниз, под землю. Она и не заметила, спасаясь от выстрелов врагов, что вот-вот наступит в большой квадратный пролом в почве, обрамлённый зелёными кирпичами. Агнесс провалилась вниз, пролетела метров  двадцать и ударилась об воду. Жадная вода захлестнула девчонку, но она выбралась из недолгого плена и всплыла. Попыталась разглядеть место, в котором очутилась, протёрла глаза и снова огляделась. С первого раза ей не показалось.
 Это была огромная пещера с высокими сводами, сохранившими под собой относительную темноту. В центре каменного царства расположилось огромное малахитового цвета здание, по архитектуре напоминающее японскую постройку. Полуразрушенное, с большими дырами в стенах оно возвышалось из пучины тёмной воды и доставало кончиком необычной крыши почти до верха пещеры. У Агнесс захватило дыхание, она никак не ожидала увидеть подобное здесь. Поразмыслив и решив, что лучше в воде долго не находиться, так как в ней может оказаться великое множество опасных животных, девочка поплыла по направлению к зданию, от которого остались почти что руины, но оно всё равно отлично сохранило форму.
 Спустя три часа блужданий по руинам, девочка стала искать выход из пещеры, так как в здании ничего подобного не было. Если нижние этажи были затоплены и располагали лишь манящей темнотой, то верхние оставались вполне пригодными для жилья. Пол был сделан из бука, стены – из камня, было несколько окон, которые впускали свет, исходящий из самой большой дыры в «потолке» пещеры. Мебель почти развалилась из-за постоянной влаги, но ещё могла использоваться. Полезных вещей в здании не оказалось, одежда сгнила и оставила от себя лишь редкие клочья материи. На самом верхнем этаже находился открытый балкон, с которого можно было оглядеть всю пещеру.
 Ещё через час Агнесс наткнулась на небольшое ответвление, поплыла по нему и в скором времени оказалась в озере. Девочка выползла на берег и легла на траву, не в силах больше двигаться, тем более идти куда-то. Вокруг по-прежнему был тропический лес, но вдалеке между стволов проглядывала петляющая, грунтовая и изрядно изъезженная дорога. Стоп. Дорога? Машины? Люди? Возможно даже другие люди. Добрые.
 Осталось только собраться с силами и встать. А потом, возможно, долгое время брести по обочине в надежде наткнуться на союзников. Гениальный план, но есть одно «но». У Агнесс совершенно не осталось сил. Ей даже дышать уже трудно. Моргать, перебирать пальцами травку. Жить.
 Но новая напасть быстро подняла её на ноги. Сердце на момент замерло, чтобы дать девочке прислушаться. А вдруг ей показалось? И этот злобный звериный рык, не что иное, как галлюцинация, вызванная постоянными скачками адреналина в крови, страхом и ещё тысячью бушующих внутри эмоций? Но рёв повторился, Агнесс вскочила. Перед ней стоял огромный тигр, вся его морда была в крови, а под правым глазом виднелся обширный шрам. Зверь со злобой и голодом смотрел на девочку. Теперь-то она не убежит. Нет, только не от такого хищника, который способен нагнать её за пару прыжков. Но и сдаваться она не собирается. Она не закроет глаза, не сядет на колени, ожидая того, как тигр кинется ей на спину и раздерёт на куски. Агнесс побежит, потому что за каждый последующий вздох следует бороться, потому что у неё есть цель. У неё всё ещё есть жизнь, и она не закончится так. И Агнесс побежала. А тигр ринулся за ней, загребая острыми когтями землю и разбрасывая её в стороны.
 Последний рывок, последний вздох. Она бежит, будто бы не зная конца этой гонки. Она бежит, боясь споткнуться, словно не понимает, что свирепый зверь всё равно её настигнет. А вот и дорога показалась, порванные во многих местах фиолетовые ботинки касаются грунтовки, металл проскальзывает перед девчонкой, она не понимая, что это, останавливается, не сохраняет равновесие и падает. Поворачивается в полете, видит, как тигр, прыгнув, летит на неё с раскрытой пастью, и вот она сталкивается с землёй. И время замедляется. Не в силах ничего исправить, Агнесс лишь выставляет руки перед собой. Но в бой между ней и тигром вгрызается посторонний резкий звук, режущий слух. А потом... потом автоматная очередь, грозные свинцовые бойцы врезаются в плоть дикого зверя. Тигр ревёт, закрывает пасть и падает около Агнесс, задев её только лишь лапой.
 Девчонка сложила руки на груди, посмотрела на небо и мысленно принялась благодарить Бога за очередное спасение, хотя ещё не знала, кто её спас. Над Агнесс склонился человек в жёлто-чёрной форме, со шлемом на голове и опущенным затонированным забралом, из-за чего его лица было не видно.
 - По-английски говоришь? – Прозвучал грубый и хриплый голос спасителя Агнесс.
 Девочка лишь закачала головой в знак согласия.
 - Вставай тогда.
 Опять. Опять ей нужно вставать. А когда-то Агнесс казалось, что вставать утром в школу – вот, что по-настоящему сложно и почти невыполнимо. Сейчас она отдала бы всё, что имеет, за то, чтобы вернуться в прошлое. И она смогла бы отговорить родителей, и всё было бы хорошо. Девочка любила бы их, а они её. И пусть у неё снова не будет свободы, выбора, собственного мнения. Лишь бы они были рядом. Это важнее. Но ничего... не изменить.
 Агнесс встала на ноги, мужчина взял её под руку и потащил к машине, что стояла совсем недалеко. Водитель – мужчина лет сорока-сорока пяти – смотрел в зеркало на то, как его напарник ведёт маленькую девчонку к автомобилю.
 - Интересно. – Выговорил он, посмотрев на пару из-за сидения. – И что с ней делать будем? Сразу к Хойту или... ну, сам понимаешь.
 - К Хойту. – Довольно грозно процедил сквозь зубы мужчина, который вёл Агнесс, посадил её на заднее сидение, захлопнул дверцу и сел вперёд.
 Он повернулся и посмотрел на до сих пор трясущуюся и мокрую девочку.
 - Не бойся. Мы отвезём тебя к доброму дяденьке, который решит, что с тобой делать.
 Агнесс замолчала, явно не собираясь дальше продолжать. А Ваас, как впрочем, и всегда, хранил молчание и пристально смотрел на дорогу. Глаза девушки слезились, но она умело прятала свои чувства внутри, голос её не дрожал, даже когда повествование рассказывало о гибели родителей. Единственное, что могло её выдать – были слёзы, которым вновь пришлось оставаться лишь в районе глаз, но поскольку вокруг царила только темнота, за это можно было не беспокоиться.
 - Дальше. – Наконец, вымолвил пират.
 - Что дальше? – Равнодушно спросила Агнесс.
 - Рассказывай, что было дальше.
 - Тебе-то какая разница? Зачем ты вообще всё это слушаешь? Зачем, блин, расспрашиваешь меня об этом? Тебе не всё ли равно? – Уже более взбешённо затараторила девушка.
 - А может мне нравится, как ты рассказываешь. Представляешь, мне мама тоже когда-то читала сказки. Но это было настолько давно, что я и не помню. Ни сказок, ни её. Ты мне напоминаешь её. Ты ведь не хочешь умереть на полпути? Тем более от моей руки? Так что просто рассказывай дальше.
 - Тебе всё равно. Так что и мне тоже.
 - Я этого не говорил.
 - Я знаю. – Гневно оборвала Агнесс. – Я знаю тебя.
 - По слухам? До сих пор веришь чужим словам?
 - Нет, я сижу сейчас здесь и вижу тебя. Насквозь, ясно?
 Ваас усмехнулся.               
 - Ты даже о жизни ничего толком и не знаешь. Что уж говорить обо мне.
 - Зато я о смерти знаю больше, чем кто-либо на этом гребанном острове. Больше, чем кто-либо в мире. Потому что она давно засела у меня в душе и чувствую я её постоянно!
 - Тебе так сложно продолжить? Ведь самой хочется высказаться.
 - Зачем тебе это? – Агнесс решила упрямиться до конца.
 - Я уже ответил.
 - Ты врёшь! – Крикнула девушка, ударив Вааса по плечу. – Это бред!
 Пират засмеялся, но от дороги не отвлёкся:
 - Разве можно от меня услышать что-то, кроме бреда, если я самый безумный человек на этом острове? Хватит вредничать, крошка, я внимательно тебя слушаю.
 Агнесс немного остыла, скрестив руки на груди. Собралась с мыслями и продолжила рассказ.
 Тогда она побывала в этом кабинете в первый раз. Если бы маленькая девочка только знала, насколько сильно он ей запомнится. Врежется в память, и она уже не сможет когда-либо избавиться от этого. Черноволосый мужчина, но с белой кожей, что значило, что он не отсюда родом, сидел за столом и стучал ручкой по столу. На диване сидела пожилая женщина и терпеливо смотрела на него. Пара солдат всё в тех же жёлто-черных формах с оружием в руках стояли около входа.
 Наконец-то, мужчина встал из-за стола, отложив ручку на стопку бумаг, подошёл к девочке, сидящей на коленках на ковре, и произнёс:
 - Моё имя Хойт, и я здесь всем заправляю, а как же зовут тебя, малышка?
 - Меня зовут Агнесс, и я тебе не малышка. – Грозно отозвалась она.
 Лицо мужчины расплылось в довольной улыбке после произнесённых девочкой слов.
 - И как же ты, Агнесс, оказалась на моём острове?
 - На вашем? – Девочка задала встречный вопрос. – Так это ваши люди убили моих родителей и еще кучу народу без какой-либо причины?
 - Сомневаюсь, так как мои люди обычно везут каких-либо чужаков ко мне, а потом я продаю их на чёрном рынке. – Хойт вновь лучезарно улыбнулся. – Люди – ценный товар для меня, поэтому убивать их просто так для меня невыгодно.
 Агнесс сморщилась, Хойт моментально упал в её глазах, и она прекрасно понимала, что попала не к спасителям, а к очередным врагам.
 - Кто же тогда это сделал?
 - Сначала ты ответишь мне на мой вопрос, хорошо? – Вежливо попросил мужчина.
 - Наш самолёт потерпел крушение, многие выбрались на берег, но их схватили воины с татуировками на теле, а потом... убили. – Агнесс с неохотой рассказывала об этом, что было очень заметно.
 - Вот как. – Хойт задумчиво переглянулся с женщиной, сидящей на диване. – Это сделали, так скажем, те, кто считает, что этот остров принадлежит им, только потому что они родились здесь. А чужаков они вообще не любят, поэтому и застрелили твоих маму и папу. – Мужчина отошёл на пару шагов назад и прислонился к столу. 
 - И что ты сделаешь со мной? - Фамильярно спросила Агнесс, потеряв чувство страха после встречи с тигром.
 Хойт на секунду задумался, посмотрев на потолок, потом перевёл взгляд на женщину и, наконец, на девочку.
 - Продам, наверно.
 Лицо Агнесс моментально помрачнело. Она привстала и украдкой посмотрела на солдат, которые от входа приближались к ней. Нужно что-то делать. Девочке не хотелось становиться чьей-то рабыней. Она заметила, что на столешнице, которая стояла возле дивана, находилась бутылка виски или коньяка. Ничего не оставалось. Агнесс рванула вперёд, схватила бутылку до того, как кто-то успел опомниться, разбила её донышко о край столика и, отойдя назад, выставила «оружие» перед собой, направив острые стёкла на двух мужчин в форме.
 - Вау! – Воскликнул Хойт, скрестив руки на груди и с интересом наблюдая за действиями тринадцатилетней девочки. – Какой поворот.
 - Я тебе и не такое устрою. – С гневом в голосе вымолвила Агнесс. – Только подойдите.
 Солдаты хоть и не видели угрозы в ребёнке, подойти ближе всё же не решались, так как она грозно размахивала бутылкой, а в глазах читалось такое безумие, что можно было понять – она готова не только ранить.
 Один из мужчин сделал выпад вперёд, Агнесс моментально отреагировала, тем самым удивив даже себя. Рукав бойца распоролся, и из него полилась алая кровь, солдат вскрикнул и схватился за руки.
 - Сука. – Прошипел он и уже со злостью кинулся вперед.
 - Осторожней! – Крикнул Хойт. – Товар мне не испортите!
 Агнесс на секунду впала в ступор, так как почувствовала странный запах. Ни алкоголя на её руках, ни книг, стоящих на многочисленных стеллажах этой комнаты, ни пота или её собственной крови. Это было что-то совсем иное. Она вытянула руку, подняла бутылку чуть выше головы и сделала резкий и внезапный шаг навстречу разъярённому человеку.
 Кровь волнами лилась по её руке, стекая на тело и пытаясь успеть достать до пола. Мужчина остановился, виной тому была бутылка, вонзившаяся ему в горло. Он вытащил её, сделав только хуже, потому что из раны тут же полилась пульсирующая кровь. Зажав ладонью рану, боец обернулся, с непониманием и безысходностью посмотрел на босса и упал на пол. Агнесс испуганно закрыла рот руками, и почувствовала приятный вкус алой жидкости на губах. Женщина наблюдала за всем с прежним спокойствием, но уже как-то странно смотрела на девочку. Хойт перестал улыбаться, а второй мужчина уже подходил к Агнесс. Он больно схватил её за волосы и потащил по полу за собой.
 - Хойт! – Внезапно выкрикнула женщина, тем самым не только привлекая внимание, но и остановив бойца.
 Работорговец удивленно посмотрел на неё.
 - Никогда не видишь ты потенциала в людях. – С улыбкой выговорила она. – Оставь девчонку. – Грозно приказала женщина, посмотрев на бойца. Тот кивнул головой и подошёл ко входу.
 - Ладно. Если так не хочешь в рабство – останешься у меня. – Сказал Хойт, смотря в глаза Агнесс. – Но не думай, что у меня будет лучше, чем у того, кто мог бы тебя купить. И такого... – он кивнул в сторону мертвого солдата. - ... я больше не потерплю.
 Женщина встала с дивана и, подойдя к Хойту, что-то прошептала ему на ухо. Он улыбнулся и подмигнул девочке. Агнесс лишь показала ему средний палец и только губами сказала грязное ругательство. Но его это только забавляло. Ему всегда нравились дерзкие и непокорные люди. Это было одной из причин, почему он решил оставить её себе. Но далеко не единственной.
 - Далеко не единственной. – Повторила Агнесс.
 - Хм, если мамаша Хойта захотела оставить тебя, значит, ты и вправду необычная. По крайней мере, для неё. – Задумчиво произнёс Ваас, прищурив глаза.
 - Та женщина была его матерью? – Удивленно спросила наёмница. – Но почему я больше никогда не слышала о ней? И не видела её.
 - Потому что через несколько недель Хойт решил избавиться от неё. Кто знает, по каким причинам, но я слышал лишь то, что Волкер не смог убить её и поручить кому-то это - тоже. Поэтому просто бросил её в джунглях, надеясь на то, что она подохнет либо от голода, либо из-за диких животных. Ну, или её ракьят застрелят. Но надежды Хойта не оправдались, и мать его до сих пор жива.
 - Живёт, как отшельница, в хижине глубоко в лесу?
 - Что-то типа того. – Ваас утвердительно кивнул. – Говорят, что она даже встретилась с ракьят и каким-то образом обрела татау. Всё-таки необычная ты девушка, эмм, Агнесс, верно?
 Девушка усмехнулась:
 - Прости мои манеры, просто ты ударил меня об стену и пытался задушить при первой встрече, поэтому я не успела представиться. Но ты прав.
 Ваас кивнул. И следующие несколько минут были окутаны молчанием.
 - Почти доехали. – Вымолвила Агнесс, жмурясь от первых лучей солнца, которые смущённо выглядывали из-за горизонта.
 - Я в курсе. – С каким-то непривычным холодом в голосе ответил пират.
 - Не передумаешь? – С надеждой в голосе спросила наёмница.
 - Ты издеваешься? – Ваас говорил со всей серьёзностью. – Мне всё равно, что ты там думаешь, Броди я ни за что не отпущу. Я же пообещал тебе, крошка, что не буду больше играть. После смерти я повзрослел. Чуть-чуть. – Пират вновь улыбнулся, посмотрел на девушку, резко завернул в сторону, после чего машина проехала по короткому мосту, и затормозил перед массивными, железными, но ржавыми воротами.
 Охраны перед главным входом не было, на базе царила мёртвая тишина, что могло значить только одно. Джейсон всё-таки добрался сюда раньше них, и, скорее всего, все, кто находится за воротами – мертвы.   
 - Пошли. – Произнёс Ваас, выходя из машины.
 Агнесс быстро вылезла из джипа, но, сделав лишь шаг вперёд, резко остановилась. Она вспомнила тот сон, который посетил её в хижине. И вспомнила запах, предвещающий смерть её самого близкого человека.               
      





* во втором абзаце этой главы все слова выделенные с помощью ковычек - это сленговые названия разных видов наркотических средств.