Она словно выточенный из холода нож. Скулы, ключицы, лопатки — хочется целовать, целовать, рвать в кровь губы, но продолжать целовать застывшими до онемения губами.
Она словно бритва. Не опасная — смертельная. Сбривая не то что лишние сущности, а в принципе все, оставляя обнаженным под ледяным ветром, по колено в колючем снегу, в абсолютной слепящей тьме.
Она словно снежное стекло, натыкаюсь на него доверчиво протянутыми вперед ладонями и оно разлетается на куски, метя в самые уязвимые места, метя в глаза и сердце, о, мой маленький Кай.
Все тело покрывается мурашками страха и отвращения при мысли о тягучих порезах на руках, спине, плечах, хочется бежать от этого безумия, но бежать некуда.
Самые страшные сны — тонкие края белоснежных листов бумаги, рвущие кожу, неуловимые когтистые лапы без капли жалости, вся рвуще-режущая утварь жаждущая разорвать мою целостность, и окоченевше я жду, жду тебя, жду твою боль. Упоенную.
Рвать в кровь губы, пытаясь добраться до белоснежного тела, и дальше, дальше, до самого сердца, до рукояти ножа, бритвы, до снежного песка, складывающегося в заточенные куски льда.
Скулы, ключицы, лопатки.
Моя снежная королева.