Две Оли
Обе Оли поступили в психдиспансер после реанимации: напились таблеток дабы свести с жизнью счёты. Но не тут то было. Для обеих это первый случай в их жизни. Как это всё было.
Оля Петухова была пышная блондинка симпатичная женщина лет сорока семи. Вспоминая,
Оля рассказывала: не помню, как всё случилось. Пошла к другу Роме на день рождения, было неважное настроение. Ей показалось почему-то, что Рома с ней из жалости встречается, поскольку она давно на учёте в психдиспансере, смолоду. Писала диплом в институте, написала экономическую часть, хваля зарубежную экономику. Что было дальше, неизвестно. Одно известно, что диплом не защитила, попала в психушку, после неё друзья все почти отвернулись. Но как-то вышла замуж, родила дочку Аню, которая в данный момент была её единственной опорой и надеждой. Жила она в малосемейке, общаге коридорного типа, в настоящее время жила одна и находилась систематически в депрессии. Поссорившись с Ромой, Ольга приехала домой, в безумстве разбила часы огромные, зеркало, собрала все свои таблетки и выпила. Ничего не помнит, кто вызвал скорую, как она оказалась в больнице, но после недели в реанимации её привезли сюда. Помню её в чёрном бархатном халате без пояса, поскольку все пояса здесь забирали. Оля ходила и держала халат за левый бок.
Тут стали предлагать ей помыть палату за одну сигаретку. Она согласилась, и снова, держа халат левой рукой, мыла палату бабушек. Как умудрялась она так мыть пол за свою зависимость, непонятно. Я одолжила ей свои брюки, водолазку с большим воротом, которую она часто надевала почему-то задом наперёд; так и проходила она всё время в чужих вещах.
Долгое время Аня не приходила, и с Ромой связи не было. Но потом дочка принесла телефон, наладилась связь и с другом. Стал приходить Рома, заботливо принося ей фрукты, сладкое, и даже сменное бельё. С Ромой Оля познакомилась на дневном стационаре, когда ходила на уколы и капельницы. Он тоже ягодка с одного поля с ней, также систематически лечился и лежал в психушке. Помню очень хорошо эту красивую, но не опрятную женщину, вечно грызущую свои длинные волосы, переминающуюся с боку на бок в силу влияния болезни, топчущуюся на одном месте, неусидчивую, вечно разгуливающую по коридору со спущенными брюками да так, что виднелись трусы; и невольно возникает мысль: как такая видная и без комплексов женщина стала невменяемой, как у неё появились провалы в памяти. Вроде грамотная, сочиняющая стихи о любви, и не плохие ( она читала нам свои стихи, когда мы собирались у меня в отдельной палате), как она стала вне нормального общества. Дочь Аня приходили с зятем, поддерживали морально и физически.
Ольга блондинка была шумной, весёлой. Бурно меня обнимая, целовала, когда, подзарядив свой мобильник у меня в палате, дозванивалась до Ромы или Ани. Говорила мне спасибо за мою доброту. Но была осень странной. Как-то один раз спрашивает у меня:
- У тебя шуба есть?- после положительного моего ответа заметила:
- А то я всю зиму хожу в куртке, а в ней холодно. – Нормально, подумала я. Если я подарила тебе одежду, так ты на мою шубу ещё претендуешь. Не промах девочка. И всё так просто, как будто бы так должно и быть.
Другая Ольга была тихая, испуганная, забитая. Одного возраста с Ольгой поэтессой, она была совсем другая. Очень скромная и виноватая за свой проступок: также напилась таблеток и также из реанимации сюда. Оля была очень доброй. После каждой встречи с мамой, она делилась с женщинами по палате всем, что ей принесли. Аккуратная, замужем, но детей у неё не было. Муж тоже приходил навестить Ольгу, целовал её в щечку, обнимал, всячески поддерживал. Ему как-то тоже было стыдно и неудобно за поступок жены.
Менее активная, она не мыла палаты за сигаретку, выполняя все предназначения врача. Вскоре стали Олю отпускать в домашний отпуск. Она посвежела, поменялось выражение лица. Оно уже не было виноватым, скорбным, а стало уверенным и даже активность появилась на лице. После одного из очередных отпусков, её выписали, поставив последнюю капельницу. Через неделю позвонила Оля мне и сказала, что у неё начался тремор от таблеток, что она так добросовестно принимала дома.
Я выписалась и потеряла связь с Ольгой блондинкой ( сколько бы я ей ни звонила, её не было дома). Я вспомнила, что она собиралась после этого случая переехать жить к Роме, чтобы суицид не повторился. Также я потеряла связь и с Олей чёрненькой. Хотелось бы узнать, по-настоящему у неё тремор теперь или всё прошло. Вот такие судьбы прошли у меня перед глазами. Двух разных на взгляд женщин, но одинаковой почти судьбы.