Шаги истории
Интерес к истории XIX века появился в России после мощного национального подъема, вызванного Отечественной войной 1812 года. Вместе с пробуждением национального самосознания определились пути развития русского общества. В. Г. Белинский писал: «Век наш — по преимуществу исторический век. История сделалась теперь общим основанием и единственным условием всякого живого знания: без нее стало невозможно постижение ни искусства, ни философии».
Русское общество, анализируя ход событий, пыталось дать себе отчет, в чем заключаются отличительные черты национального характера. «История государства Российского» Карамзина открыла страницы древности русскому обществу, чтобы оно постигло образ жизни нации, её мыслей и чувств. Общество увидело в «Истории…» достоверную картину жизни, борьбу мнений и накал страстей. Отныне историческое мышление стало не только инструментом, с помощью которого «распахивают» глубину веков, но и необходимым качеством философской или художественной мысли, освещающей своим лучом живую современность.
Вместе с тем «История…» Карамзина поставила перед писателем ряд чисто творческих проблем: насколько уместен исторический вымысел в художественном сочинении? Как сочетать правду и выдуманный сюжет? Поэтому в этом историческом романе приключенческий дар автора переплетается с хронологией событий. Нередко исторический материал выполняет подсобную роль — писателя больше интересуют не минувшие века в их истине, а собственный взгляд на современность, проводимый с помощью откровенных параллелей авторской мысли. Если Карамзин будил теоретическое мышление, заставляя читателя внимательно отнестись к исторической действительности, то автор этого романа, беря исторические факты за основу, пытается раскрыть черты характеров героев. При этом его привлекает какой-нибудь эпизод, сценка, штрих, в котором живо и
рельефно выказывают себя нравы, обычаи, мышление, обусловленные данной эпохой или средой. Отсюда и проистекала установка на реальность изображения. Частные случаи и эпизоды, благодаря тщательному отбору, в данном произведении несут в себе художественную оценку, своеобразие характеров и типичность эпохи. История рисуется в обыденной простоте, ее вершат люди, а не поставленные на пьедестал деятели или сентиментальные герои, наделенные чувственным авторским сердцем. Автор пытается органично слить художественную интуицию и научную документальность. В его романе исторические события и время естественно выявили себя в поступках, мыслях и чувствах обыкновенных людей. На первый план была выдвинута задача передать особенности жизни героев 17-18 веков в сравнении с современностью, чтобы понять нравы народа и каждого лица в отдельности. Сей исторический роман впитал в себя как историзм Карамзина, так и авантюрно-повествовательную манеру Вальтера Скотта. Однако этот процесс шел чрезвычайно трудно и сопровождался спорами и резкостью суждений. Предметом открытой или скрытой полемики стали принципы гуманизма и их претворение в столь жестокое время. Автор не стремиться разобраться во взглядах декабристов. Он лишь осуждающе горько, а порой даже гневно клеймит оковы рабства, надетые на вольных людей расчетливым царедворцем. Он убежден, что власть обязана опираться на народ, а не помыкать им чредой необдуманных указов. С точки зрения автора, весь народ так или иначе оказался в рабстве у самодержавия, только с различной степенью свободы – большей у дворян, меньшей у мещан и ничтожно малой у крестьян. Уже тогда русская нация разделилась на тиранов и свободолюбивцев. Борьба идей лишь верхушка огромного айсберга под названием жизненное благосостояние народа. Тираны узурпировали власть с одной лишь целью – распределять доход общества в тех или иных намеченных ими планах, зачастую не совместимых с чаяниями народа. Поскольку, считает автор, между историческим прошлым и настоящим нет принципиальных различий, то
борьба с тиранией характерна для всех периодов русской истории. Следовательно, свободолюбивые идеи прошлого тождественны свободолюбивым идеям современности. Поэтому все прошлые и новые герои-свободолюбцы являются единомышленниками друг другу и автору. А это означает, что самоотверженные люди вовсе не порождены той или иной эпохой, её общественными условиями. Если бы героизм был зависим от обстоятельств исторической действительности, исчезли бы гарантии появления доблести и самоотверженности в современную эпоху. Если Карамзин писал, что мы не найдем в истории повторений, то автор настаивает на обратном, ведь патриотизм и свободолюбие присутствует на протяжении всех эпох. По мнению Карамзина, историческое развитие совершается путем смены эпох, уже не воскрешающихся в дальнейшем. По мнению автора, содержание и национальные особенности нравственного бытия людей никуда не пропадают и, уж конечно, не исчезают бесследно. История своими примерами убеждает в жизненности патриотических и гражданских добродетелей.
Исторические фигуры или события романа не очень ярко иллюстрируют понимание данного конфликта. Перед автором стоит другая, не менее важная задача, – показать истинное значение личности в круговерти происходящих событий. Читатель с интересом наблюдает поэтапное развитие Кольцова как личности. Годы и испытания шлифуют именно те черты характера главного героя, которыми может гордиться любой человек. Годы и испытания меняют взгляды и мировоззрение Кольцова, подводя в финале незримую черту пути Адама.
Вместе с тем автор не желает сознательно искажать историю. Напротив, он стремится опираться на документы, заимствуя их из самых различных источников. Попытки уловить своеобразие далекого времени, проникнуть в «душу» народа привели автора к воскрешению нравов народа в ту или иную историческую эпоху. Автор прочувствовал, что каждая нация
живет своей собственной исторической жизнью, что быт и нравы русских не спутаешь с бытом и нравами французов, англичан, немцев.
Роман «Путь Адама» в полной степени не отразил тот этап в создании исторического слога, когда читатели уже почувствовали разницу между речью рассказчика и речью персонажей, но, с другой стороны, не могли не отметить в речах исторический колорит. Это произошло потому, что автор не смог в достаточной мере опереться на разговорную традицию того времени, являющуюся глубоким отголоском прошлого. Такая зависимость касалась организации сюжета (разбросом в повествовании, отсутствием постоянных переходов и эпизодичности композиции, строившейся от одного момента к другому, умышленное оставление промежуточного течения событий, введение эффектных сцен). Сюжетно-композиционные и стилистические особенности данного романа, где патриотический дух героя раскрывается в его жизненном действе соответствует повествованию в приключенческом жанре: оставаясь самоотверженным и верным общественному долгу, он предстает то горестным возлюбленным, то романтическим героем, то странником и, наконец, счастливым грешником, получившим в награду избавление от земных хлопот. Сей исторический роман, в котором сопряжены два начала, документальный и вымышленный, стал творением двух типов исторического повествования, условно обозначенных романтично-прозаический с чертами реализма. Роман пробуждает интерес к своеобразию национального характера, поднимает чувство патриотизма и заставляет вновь задуматься о народности литературы. Идейным стержнем романа является понимание быстротечности человеческой жизни, проходящей в обретении очевидных истин, ниспосланных нам с рождения Богом. Любое гражданское общество своим несовершенством сбивает с пути истинного душу человека, толкает ее от мимолетного стяжательства к губительной алчности, отображая в сущности накопительства превратности человеческих судеб. Лишь немногие к концу жизни обретают чувство
общности со всем живым. Чувство великого самосознания, дарованного свыше. Именно тогда мы приходим к пониманию истинного пути человека, его предназначения на земле, незыблемости каждой жизненной стези в преддверии вечности. Поэтому сей роман не только декларирует этапы развития истории русского общества, но и предлагает смелые и, надеюсь, не исчезнувшие бесследно в цинизме наших дней общепринятые принципы человеческого гуманизма.