Эти строки станут последними словами, которые я напишу. В течении нескольких часов в эту комнату явится человек, который получил приказ, чтобы убить меня. Не исключаю, что он может быть хорошим человеком, просто иного выхода нет. Не он виноват, что мы оказались по разные стороны баррикад. И я не виноват- мне так хочется думать. Я лишь действовал так, как мне казалось правильным. Как всегда, ответа никто не знает. Наши имена не будут вписаны в мировую историю. Мы лишь вспышки в бесконечности вселенной.
Человек, который придет, чтобы лишить меня жизни, вздохнет с облегчением. К моменту его прихода я уже буду мертв. Я устал постоянно убегать. Меня предали. На этот раз я останусь. Керосина в лампе осталось мало. В сумраке комнаты я сижу за старым письменным столом и вывожу эти строки. Рядом с чернильницей лежит мой маузер. В нем три патрона. Хватит и одного, но никогда не знаешь, какую шутку может сыграть с тобой судьба, а в таком деле, как самоубийство, хочется быть уверенным на все сто процентов. Каждому человеку хочется что-то оставить после себя, пусть даже в этом не будет никакого смысла. Пусть эти строки никто не прочитает. Мне это почему-то кажется важным. Глаза устали от плохого освещения. В любом случае, это ненадолго.
Вы не прочтете этих строк. Возможно, даже не вспомните меня, хотя мне хочется думать, что я что-то значил в Вашей жизни. Я не знаю, куда занесла Вас судьба. Просто мне хочется написать, что моя жизнь тесно связана с Вашей.
Все тщетно. Я вспоминаю каждый час нашей встречи и это время для меня дороже самых драгоценных металлов. Как ни странно, я понимал, что ничего не может длиться вечно и уже тогда ценил каждую секунду. Вы стали самым прекрасным, чем мне приходилось когда-то обладать. Пусть, я был лишь временным хозяином. Мне все время казалось, что этого мало, но теперь, стоя перед лицом смерти, я осознаю, что на большее и не стоит рассчитывать человеку. Мне и так выпало слишком много счастья, как для одного человека. У одних людей оно растянуто по горизонтали, у меня же, сжато в точку, в один единственный миг. Момент абсолютного счастья. Каждая секунда- отдельная вселенная. И в каждой вселенной я проживаю жизнь. Хотелось бы навсегда остаться в этом моменте, переживать его изо дня в день до конца вселенной.
В Ваших глазах мне удалось разглядеть вечность. Возможно, это было еще что большее и необъяснимое. Я просто не знаю слов, чтоб хоть как-то выразить то, что я увидел. Это было отражение всего. Там находился Я, плохо освещенная комната, расправленная кровать. Мне было достаточно этого, чтобы понять, что я живу, и все в мире происходит не зря. А если и зря, то для меня это имеет огромный смысл, но лишь на миг, пока мир отражается в Ваших глазах.
Мне и сейчас порой кажется, что я лишь отражение. Потому, что я именно так себя и ощущаю. Отражение кого или чего? Мой друг говорил, что в каждой точке пространства можно увидеть отражение высшей гармонии. Мне, чтобы понять это, не нужно слов. Достаточно лишь одного взгляда.
Я все время вспоминаю Ваши стеклянные глаза. Вы лежали на кровати, а рядом лежала жестяная коробочка с кокаином. Вы не подавали признаков жизни, но я знал, что только Вы и живы в этом мире- все остальное декорация. В такие моменты, Я чувствовал себя безнадежно живым. Мне не нужна была надежда, потому что у меня была уверенность. Но она оказалась еще менее прочной, чем яичная скорлупа.
Жизнь покрылась мелкими трещинами и разлеталась на тысячи мелких осколков. В этот миг я соприкоснулся с реальностью. Это было, как ползать по земле, после легкости полета. То, что Вы не задержитесь в моей жизни, было ясно с самого начала, по крайней мере, мне.
Именно поэтому я пишу эти строки. Которые даже для меня уже не имеют особого значения. Просто нужно как-то убить последние минуты жизни, перед тем, как убить себя. Что бы Вы сказали на это? Если бы мне еще раз удалось пробиться сквозь стену Вашего безразличия ко мне, я бы делал точь в точь то же, что и в прошлый раз. Я ни о чем не сожалею. Поэтом мне сейчас так легко.
Завершая мое послание, мне хочется думать, что Вы хоть раз в жизни вспомните те минуты, которые мы провели вместе, и тогда я буду уверен, что прожил не зря. Моя рука не дрогнет. Я спокойно нажму на курок.
Эта гражданская война и так затянулась надолго. Мне все равно, под чьим знаменем воевать. Все равно победителей нет, и не будет. Это миф. И если бы ко мне сегодня не пришли одни, то завтра пришли бы другие. Такова жизнь, такова смерть. Сейчас у меня такое ощущение, что я падаю спиной назад в бесконечность, и передо мной проносится вся жизнь. Я не знаю, когда закончится этот полет, каждую секунду я ожидаю удара. Керосин закончился. На этом я закончу свое повествование.
На лестничной клетке послышались шаги. Через минуту раздался одиночный выстрел, Маузер сработал безотказно.
В комнату вошли два человека. Они сняли свои шинели и небрежно кинули на вешалку. Последние снежинки смирились со своей участью и превратились в мелкие капельки на грубой ткани солдатской одежды. Под потолком были клубы порохового дыма, от которого щемило глаза. Один из солдат открыл окно, свежий воздух любезно занял место дыма.
Возле стола лежало тело, под которым расползлась лужа крови. Солдаты бегло осмотрели комнату. Их работа была сделана. Один из них подошел к столу- на столе лежал лист бумаги, на котором неровным почерком ( как- будто человек волновался или сильно спешил) было что-то написано.
-Тут записка.
-Есть что-то интересное?
-Нет. Большая часть написана неразборчиво. То, что мне удалось разглядеть, не несет в себе никакой ценности.
-Спали эту дрянь, чтоб к нам не возникало лишних вопросов.
-Хорошо,- солдат достал кисет с табаком, оторвал от записки прямоугольный кусочек, остальное скомкал. Табак из кисета перекочевал на бумажку. Солдат смочил край будущей папиросы слюной и скрутил трубочккой то, что раньше было письмом. Чиркнул спичкой. После того, как первое облако дыма вырвалось на свободу, солдат подпалил все той же спичкой остаток скомканного письма.
Другой солдат в это время стоял у тела. Он перевернул труп носком своего сапога и что-то озадаченно рассматривал.
-Это не он.
-В смысле?,- солдат выпустил струю дыма.
-Это не тот человек, которого мы явились убить.
В этот момент из шкафа, который находился за спиной у солдат, появился человек. Все произошло настолько быстро, что солдаты даже не смогли уловить те два выстрела, которые им подарили смерть.Комнату опять наполнил дым.
На полу теперь лежало три тела в одной большой луже крови. Внутри все они одинаковые. Маузер не дал осечку- сегодня это главное.
***
Когда письмо было дописано, в дверь вошел человек. Без сомнения, он пришел, чтоб убить меня. Его личность так и осталась скрыта. Какая разница «свой» это или «чужой»- от перестановки слагаемых ничего не изменится. Когда он вошел, я спрятался в уборной. Инстинкт самосохранения оказался сильнее желание умирать. Растерявшись, я выстрелил в голову незваному гостю. Уши заложило. Картина была настолько мерзкая, что умирать перехотелось. Совсем. В этом не было ни капли романтики. При столкновении со смертью любые слова выглядели неискренними. В подъезде опять раздались шаги. Пришлось залезть в шкаф, как в детстве. Только в детстве, обычно прятались. В этот раз я выжидал.
***
В ушах до сих пор звенело. Я взял кисет с табаком, который по-прежнему лежал на столе. Хотелось курить, поэтому я не считал это мародерством. Обыскав трупы солдат, мне удалось обнаружить немного денег и патроны для маузера. Это уже было мародерство, но мне было все равно.
Я оправился в уборную. Умылся. Из треснутого зеркала на меня смотрел мой злейший враг. Вытереться насухо грубым полотенцем не удалось. Напоследок я еще раз заглянул в комнату. Солдаты были молодыми. Я по-прежнему не осознавал, что лишил жизни трех человек.
Задумался об этом позже, когда через два дня ехал в товарном вагоне, сидя на мешках с зерном и покуривая отсыревший табак солдата.
А пока я вышел в зимнюю ночь. Давно не ощущал себя таким живым. Улицы были пустынными. Комендантский час. Несколько раз мне приходилось прятаться в переулках от конных патрулей. На всякий случай в пальто лежал заряженный маузер. Руки мерзли, но на душе было тепло.
Что дальше? Всегда хотел побывать во Франции. Русский человек нигде не пропадет. Сначала нужно выбраться из города. Потом на поезде до границы и дальше навстречу новой жизни.
Теперь было стыдно за те строки, которые сначала были написаны, а потом преданы огню рукой неизвестного солдата. Идиотизм. С жизнью захотел расстаться.
Через два часа далось добраться до окраины города. На улице одиноко горел фонарь. Я достал маузер и выстрелил в него. Попал. Ребячество. Не теряя времени зря, я вбежал в темноту, попутно выкинув пистолет с моста. На воде разошлись черные круги.