Рыбалка.
Нашлось три удочки, быстро накопали червей, а Саша на всякий случай наловил на крыльце мух, гудящих на оконном стекле, и через пятнадцать минут вся компания вышла из дома. Солнце, теплое, июльское солнце, быстро сушило землю, белый парок поднимался над тропинкой, шумели под ветром сосны на обрыве, на уже близкой Волге раздавались гудки теплоходов.
- Какое здесь красивое место, как далеко видно течение Волги. Я с детства люблю здесь стоять и смотреть, как с низовьев Волги идут корабли: сначала появляется совсем едва различимая точка, а подождешь, и через полчаса видно какой пароход идет. Очень красиво здесь бывает вечером: мигание бакенов, огни пароходов… А вон и Николай Платонович от пристани отчалил, сейчас скажет, что нас давно ждет.
Ручей при впадении в Волгу делал на лугу несколько больших поворотов, тропинка шла по середине луга, обходя старицы, где по краям желтели цветущие ирисы. Над устьем ручья кружились чайки.
- Чайки уклейку ловят, может и нам повезет.
Николай Платонович действительно уже ждал компанию в устье ручья: лодка была вытащена на берег, а он сам, сняв ботинки и засучив брюки до колен, довольный, что прибыл на место рыбалки первым, сидел на ее носу.
- Ну, кто со мной поедет?
- Да пускай Наташа с Сергеем, а то Саше с Катей скоро уходить, а я и с бережка половлю, - предложила Лариса Сергеевна.
Саша подошел к воде, волны набегали на берег нескончаемой чередой, их плеск был похож на спокойный разговор.
- Катя, смотри, волны тянутся ко мне, к моим рукам, - Саша протянул руки к воде и действительно, казалось, будто волны, как руки воды, старались коснуться Сашиных ладоней.
- Саша, какой ты выдумщик! Вечно, что-то придумаешь, что-то заметишь. У тебя все вокруг живое и мыслящее.
- Катя, а это действительно так.
Саша набрал на песке у обрыва принесенных рекой сухих веток, бересты, несколько маленьких досок от какого-то ящика и быстро зажег небольшой костер.
- Ну, вот теперь совсем уютно стало, знаешь, надо было Платона взять с собой, я бы его и понес.
- Ему спать надо, да и комары могли покусать. Почему жареный на костре черный хлеб такой вкусный? А как ты хорошо печешь картошку в костре, недельки через две, когда картошка вырастет, давай испечем!
Едва лодка отчалила от берега, как Лариса Сергеевна поймала первую уклейку.
- Новичкам всегда везет. Теперь ребята, наша очередь, – Николай Платонович поставил лодку на якорь в метрах тридцати от берега, и опять сел на нос лодки, свесив ноги. - Ловись рыбка большая и маленькая!
Николай Платонович не видел, а если бы увидел, обязательно бы отвернулся, как Сергей нежно обнял и поцеловал Наташу.
- Сережка, у нас все будет хорошо, прости меня, за мои слова.
- Милая Наташенька, я в это всегда верю с будущее, верю, что у нас будет маленький.
Волны плескались под днищем лодки, чайки бросались к воде и затем, не поделив добычу, кричали, с проходившей по реке самоходки слышалось радио. Сергей машинально держал в руке удочку, а сам обнимал свою милую Наташу, как когда-то уже давно, почти десять лет назад. Тогда в Старославле они только что познакомились в студенческой компании, собравшейся в общежитии на майские праздники, и примерно месяца полтора встречались. И вот Сергей уговорил ее покататься на лодке, взятой на лодочной станции. Было очень тепло, можно сказать жарко, но на воде жара совсем не чувствовалась. Они вышли на лодке в устье реки, впадающей в Волгу, и любовались открывшимся пейзажем: с одной стороны была видна знаменитая Стрелка, в зелени парка виднелись купола церквей и кресты колоколен, с другой открывался вид на Волгу. Сергей тогда долго смотрел на сидящую напротив его Наташу, она была очень (очень – очень) хороша: ветерок играл ее прекрасными длинными волосами, нежные тонкие руки, легкое шелковое платьице, стройные ножки.
«Я тебя повстречал на пути своем, ты пришла как мечта давнего сна», - доносилось с берега.
- Наташа, можно я сяду рядом с тобой? – спросил тогда Сергей.
Осторожно, чтобы не перевернуть лодку, Сергей сел рядом с Наташей, также плескалась вода под днищем, также кричали чайки. Сергей впервые обнял Наташу, ощутил прелесть ее талии. Тогда они впервые поцеловались, а через месяц они поженились. И вот сейчас, когда прошло столько лет, и вдруг они вновь ощутили себя совсем молодыми.
- Наташенька, милая моя.
- Сережка…
- Ребята, смотрите, что я поймал! – Николай Платонович вытащил приличного леща. - Ну, теперь полакомимся жареной рыбкой, а как у вас дела? Да у вас и червя нет, рыба съела, надо внимательней следить, ну, вот - у меня опять клюет!
Николай Платонович снова вытащил леща, и в это время Сергей также почувствовал, что у него клюет.
- Осторожно, главное вовремя подсечь, - подсказывал Николай Платонович. - А теперь поводи его немного, и подтягивай, ближе, ближе. Ишь, какой крупный, осторожно, а то он может леску оторвать.
- Теперь, Сережа, дай я половлю, – сказала Наташа.
Азарт ловли передался всем. Лариса Сергеевна поймала уже пятую уклейку.
- Саша, у меня мухи кончаются! - Лариса Сергеевна, на минуту забывшись от повседневных дел, помолодела лет на десять. - Как давно я не ловила рыбу! Еще мой папа был жив, а Сережка был совсем маленький, еще в школу не ходил.
А Саше и Кате самим хотелось половить.
- Лариса Сергеевна, дайте хоть одну рыбку поймать, – попросила Катя, и сразу вытащила рыбешку из воды. – Даже не интересно, только стоит забросить и уже клюет!
- Мух надо экономить, мы, бывало, в детстве ловили уклеек с пристани, так тогда мы всех мух дома выловили, и ловили, представьте себе, на комара, - рассказывал Саша.
- Как, ведь он совсем маленький, – удивилась Катя.
- А чуть его насадишь, лишь бы держался, а уклейка все равно клюет. Смотрите, на лодке уже третьего леща поймали!
- Саша нам скоро идти домой, мне Платона надо кормить. А то может, останешься, ведь тебе тут нравится?
- Нет, сейчас пойдем.
Саша помахал на прощанье всем рукой. Солнце, раздробленное на множество бликов, отражалось от волжской воды, волны плескались о песчаный берег.
- Желаем успеха! - крикнул Саша.
С низовьев Волги шли два больших трех палубных теплохода. Несколько человек загорали на палубе в шезлонгах, за кормой летели стаи чаек, привлеченные подачками туристов, бросающим им хлеб, ветер полоскал за кормой красный, немного потемневший от копоти флаг.
- Саша, когда нибудь, года через четыре, мы с тобой тоже обязательно поедем по Волге, детей можно будет взять с собой, или оставить с родителями.
- Обязательно, а то я к своему стыду, проехал всю Прибалтику, Крым, был на Кавказе и даже в Сибири, а на Волге был только в пределах нашей области.
Поднявшись на обрыв, они постояли несколько минут. Саша вспомнил случайно подслушанный утренний разговор и думал о том, стоит ли его рассказать Кате или нет.
« Наверное, не стоит, она может расстроиться, а ей ни в коем случае волноваться. Но как помочь Наташе и Ларисе Сергеевне, и, конечно, Сергею. Была бы жива мать, или отец, а что если поговорить с Надеждой Ивановной, она мать Наташи. Действительно, скажу я сначала ей, а она решит, говорить тестю или нет».
- Саша, ты, о чем задумался, что тебя беспокоит?
- Нет, все в порядке. Вспомнилось, как мы с папой ходили ловить рыбу, - опять нашелся, что сказать Саша, - он очень это любил. Бывало и поймает окунька, а рад как будто щуку большую поймал. Отдыхал он на рыбалке. А бывало, и рыбы наловит много, едва донесет, излишек соседям всегда отдавал. Однажды, он мне рассказывал, еще до войны он сома поймал, часа два на берег вытащить не мог, сом здоровый, мог леску оборвать, говорил, что еле домой притащил. А бабушка моя боялась его чистить, пришлось папе самому им заниматься. Зато потом так им наелись, а сом такой вкусный и жирный, что год на рыбу смотреть не могли! Папа говорил, что поймал его где-то в этих местах, правда, тогда водохранилища не было, и Волга чище была, но все равно, наверное, и сейчас где-то под берегом в яме, представь себе, живет такая громадная рыбина. Иногда она поднимается к поверхности воды, и, представь себе, что ты увидишь такое чудище!
- Сашка, какой ты у меня выдумщик! Скоро Платошка подрастет, будешь ему сказки рассказывать.
- Обязательно. Мы с ним и на Волгу пойдем рыбу ловить, и шалаш или даже землянку где – нибудь в лесу, построим, а я с ребятишками вообще в поход пойду.
- Сейчас, так я вас и отпущу!
- Ну, тогда и тебя возьмем.
- Пойдем по быстрее, мне кажется, что Платошка плачет.
Действительно, подходя к дому, Саша услышал плач сына и успокаивающий голос тещи.
- А вот и мама с папой пришли, а ты плачешь!
- Соскучился без мамы, рёвушка, или кушать захотел, сейчас я тебя накормлю.
Малыш, как только оказался на руках у матери успокоился и через минуту уже с аппетитом кушал с ложечки молочную кашку, а затем, прильнув к материнской груди, заснул. Саша залюбовался женой и ребенком – как они были милы. Катя аккуратно положила сына в кроватку, и, укутав одеяльцем, подошла к Саше.
- Саша, иди, помоги маме, а то скоро гости на обед придут, надо было нам пораньше возвращаться.
- Да, прогуляли мы с тобой, хотя по времени пришли раньше, может быть, ребенок чувствует, что мамы рядом нет, и забеспокоился.
- Наверное, ну, а в следующий раз, надо все равно приходить пораньше.
- Посиди с Платошкой, а мы с Надеждой Ивановной обед приготовим.
Саша пошел на кухню, где пахло уже чем-то вкусным, и Надежда Ивановна, помешивая на сковороде мясо с жареным луком, готовила второе, а на другой плитке варилось мясо для супа.
- Чем могу помочь? Как всегда почистить картошку или доверите более интеллектуальное занятие, достойное инженера - конструктора?
- Ну, Сашка, вечно ты с шутками, какой ты все же веселый человек, всегда, что нибудь да скажешь! Конечно, почисти картошки, надо и пожарить и в суп положить.
- Это будет совсем неинтересно – кругом одна картошка, предлагаю или заправить суп макаронами, или приготовить их на второе. Моя жена с этим согласна.
- Да ты ее и не спросил!
- А мы с ней имеем одинаковые вкусы, что, она готовит – я безропотно кушаю и наоборот.
- Ну, Сашка, а ведь ты прав!
Саша взял ведро с картофелем и устроился в уголке.
- А вообще Надежда Ивановна, я должен Вам сказать очень серьезную вещь, услышанную мною случайно.
- Опять шутишь?
- Да нет, совсем нет, – Саша в двух словах рассказал о разговоре Ларисы Сергеевны и Наташи.
Надежда Ивановна задумалась, машинально помешивая приправу.
- Знаешь, я заметила, что когда они вернулись из леса, что-то произошло, но потом, утром Наташа, а тем более Лариса Сергеевна были в хорошем настроении. Да и Сережа повеселел, а мне понимаешь, его даже больше бывает жалко, чем Наташу, хоть она мне и дочь, ведь у нее есть родной племянник, и, дай Бог, будет еще, а у него никого. Вот что, давай, будем вести себя так, что мы с тобой ничего не знаем, и то, что ты слышал - это их тайна, и не нам вторгаться в их отношения, можем только все испортить. Но я после этого разговора еще больше уважаю Ларису Сергеевну, да и Наташа какова, какое самопожертвование - ради счастья своего мужа готова на развод с ним, лишь бы Сергей имел детей, ведь надо додуматься до такого! Саша, будь что будет, но в этой ситуации все правы и я не буду осуждать Наташу, и тем более Сережу, если они разойдутся. Да, пожалуй, не стоит и Коле об этом говорить - только он расстроится, а ведь изменить ничего мы не сможем…
Через час обед был готов, но рыбаки еще не вернулись, поэтому Надежда Ивановна стала волноваться.
- Мама, ничего не случилось, просто сегодня очень хороший клев, вечером точно будем, есть жареную рыбу, а завтра будет уха!
- Саша, сходи, встреть их, наверное, донести улов не могут! Да возьми с собой какую нибудь сумку, а то им и рыбу нести не в чем.
- Зачем сумка, я возьму сразу рюкзак, нести легче, да и все уберется.
Снова, третий раз за день, идет Саша по обрыву, своему самому любимому месту, снова шумят от теплого ветра столетние сосны. Всегда, проходя здесь, Саша вспоминает свой первый приезд на дачу, когда отец еще только купил дом и, довольный покупкой, привез семью, чтобы показать его.
« Да, это было примерно, в такое же время, в начале июля, - вспоминает Саша. - Какое тогда на меня, двенадцатилетнего мальчишку, произвело впечатление и поездка на старом, помнящем еще дореволюционные времена, колесном пароходе, где можно было всю дорогу смотреть через приоткрытую крышу трюма со световыми иллюминаторами на работу паровой машины, расположенной внизу. Было что-то колдовское в этом бесконечно повторяющемся движении блестящих от масла шатунов, рычагов, валов и колес».
Отец с трудом увел его тогда на палубу:
« Успеешь еще, нагладишься, не последний раз едешь! Пошли на палубу смотреть на Волгу».
« Давно уже нет этого уникального парохода, а ведь можно его было сохранить для истории, но, конечно, проще было разрезать его автогеном и отправить на переплавку! Как это уже было давно!
А здесь, у этой сосны, отец в ту свою последнюю весну долго стоял и долго смотрел на Волгу. Неужели он предчувствовал, что скоро умрет? - Саша остановился и погладил рукой сосновую кору. – Когда-то папа тоже любил постоять среди сосен».
«Это самые мои любимые деревья, - говорил он, - у нас на родине в лесу были местами сплошные сосновые леса, вся земля была покрыта белым чистым мхом, в таких лесах всегда, в любую погоду было торжественно и тихо, как в церкви».
« Папа, папа как бы ты был рад сейчас, как бы ты играл со своим внуком»! - Саша задумался, совсем забыв о цели своего путешествия.
Неожиданно, совсем рядом Саша услышал знакомые голоса, это были Наташа и Сергей. Не видя Сашу, находившегося за сосной, они под впечатлением случившегося в лодке, говорили о таких вещах, которые касаются только двоих.
« Вот, опять второй раз за день получается, что я подслушиваю чужие разговоры. Нехорошо будет, если они меня увидят». - Саша быстро сел на землю в густую траву.
Увлеченные разговором, Сергей и Наташа прошли мимо. Саша посмотрел им вслед.
« Да, верно говорится, что и у стен есть уши, выходит и у деревьев они тоже есть, надо и нам с Катюшей на такие темы говорить только дома. Они идут домой налегке, значит, рыбы наловили много и решили, наверное, взять под нее сумки или меня попросить за ней сходить. И что теперь я скажу им, ведь мы должны были встретиться? Окликнуть их? Нет, этого нельзя делать, они догадаются, что я стал свидетелем их разговора. Скажу, что на лугу пошел по берегу ручья и не встретил их», – подумал Саша.
Действительно, придя на Волгу, Саша увидел на песке около десятка лещей, кучку уклеек и несколько пресноводных сельдей, называемых «косарями» за характерный изгиб туловища, похожий на косу - литовку. У берега дымил догорающий костер, компания местной молодежи устроилась отдыхать неподалеку – слышался смех девчонок и шутки парней, из транзистора слышалась музыка, а двое парней, несмотря на довольно прохладную воду, чтобы покрасоваться перед девчонками, уже шли купаться.
- А Сережка и Наташа только что минут десять назад пошли домой за сумками, как ты их не встретил. Ну, давай рюкзак, один донесешь? Лариса Сергеевна в сумку тоже рыбку положит, а остаток я заберу. Такого улова давно не было, да и не скоро снова будет. Всем рыбы хватит. Ну, я поехал на пристань, - Николай Платонович завел мотор и сразу уехал.
- Интересно, обычно лещ клюет поутру, а тут уже днем столько наловили, вероятно, погода настраивается, а то все дожди шли. Пойдемте, Лариса Сергеевна, то Катя и Надежда Ивановна уже ждут нас.
Проходя обрывом, Саша опять вспомнил прошлое.
- Мы всегда любили сюда ходить прогуляться – и от дома недалеко и места красивые, да и шишки для самовара здесь собирали. - Саша вспомнил, как в некоторые годы, в начале лета было много комаров и тогда, в июньские вечера, когда воздух наполнен комариным звоном, единственным спасением от маленьких вездесущих любителей больно кусаться, был дым, идущий из самоварной трубы. - Давайте передохнем немного. Уж больно здесь хорошо!
Ветер шумел и шумел в вершинах сосен, тонкая полоска сосновой коры трепетала на ветру, где-то на сухом стволе сосны постукивал дятел.
- Как хорошо, что мы пошли прогуляться, иногда надо даже нам, старикам, выходить из дома, а все как-то не получается, дела домашние заедают.
- Да разве Вы, Лариса Сергеевна, старая! Вам и шестидесяти лет еще нет.
- Да, Саша, жизнь быстро прошла, дано ли на танцах от кавалеров отбоя не было, давно ли с моим Толенькой встречаться стали, а потом вернулся он с фронта уже инвалидом. Он у меня в морской пехоте воевал, отчаянный был человек! – Лариса Сергеевна задумалась, вспоминая прошлое.
« Действительно, с каждым прожитым годом убыстряется течение времени. Какими долгими были годы учебы в техникуме, и всего-то четыре года, а, кажется, будто они составили четверть жизни. А что будет со мной, когда я доживу до возраста Ларисы Сергеевны»? – подумал Саша. Он представил себе какой, наверное, бойкой и озорной была она в своей молодости. Это было другое, знакомое только по рассказам родителей время, время войны, время тяжелейших потерь и время самых светлых надежд. Люди тогда, несмотря на страшные потери и необычайные трудности верили в светлое будущее, верили, что трудности пройдут и жизнь будет всегда счастливой.
Ветер все шумел в вершинах сосен. Кто, какой человек посадил их здесь на краю обрыва – об этом в деревне уже никто не знал. Постепенно забывались как хорошие, так и плохие истории. Давно ли на ручье работала мельница - Саша застал это время и даже, познакомившись с мельником, любил бывать там. А сейчас там, далеко внизу в ручье среди камней, торчат остатки свай мельничной плотины и валяются ставшими никому ненужными жернова.
- Саша, у меня к тебе будет большая просьба, отнесись к ней очень серьезно, – услышал Саша голос Ларисы Сергеевны.
- Конечно, но в чем дело?
- Саша, есть в тебе что-то, хорошее, доброе, и хоть говорят, что Бог дает суровые испытания тем людям, которых любит, но мне почему-то кажется, что ты любим ты Богом.
– Да, Лариса Сергеевна, как Вам сказать, не особенно легкая у меня жизнь была: трудно было учиться в институте, да родителей рано потерял, и в любви все чего-то не везло, все не так как хотелось, выходило, пока Катю не встретил. Но я никогда не роптал на жизнь и всегда верил, что все наладится.
- Тебя ведь родители крестили, я помню, ты раньше говорил.
- Да, но тогда, после войны почти всех крестили, не то, что сейчас.
- Саша, я прошу тебя, поставь свечку Божьей Матери, чтобы у Наташи и Сережи был маленький. Я уж подумала вот что: ведь тебя, если ты здесь, в своем городе, в церковь пойдешь, то увидит вдруг кто-нибудь знакомый, а люди всякие есть, скажут про тебя на работе, могут неприятности быть.
- Да я Лариса Сергеевна, в партии не состою, что мне до чужих разговоров!
- Саша, будет лучше, если ты приедешь к нам, а у нас в городе тебя никто не знает, и мы с тобой в храм и сходим. Я тебе покажу, перед каким образом свечку поставить. Только ты никому не говори, зачем к нам приедешь.
Саша задумался: он с уважением относился к чувствам верующих, и ему всегда было неприятно, когда какой нибудь «партийный деятель» начинал «учить жизни» верующего человека. Сам же Саша, выросший в эпоху бурного развития науки, не верил в Бога, но, бывая во время экскурсий в церквях, а видел он много, всегда чувствовал, что создал искренне верующий человек и что сотворил ремесленник. И Саша всегда восхищался творением мастеров – в таких храмах была какая-то непередаваемая, неведомая святость, был другой как будто осязаемый воздух, святые глядели с ликов икон, как живые.
« Может быть, я еще не все понимаю в жизни»? – думал в такие минуты Саша.
- Лариса Сергеевна, я, конечно, сделаю, как Вы говорите, но ведь я не верю в Бога.
- Тебе это просто кажется, пройдет некоторое время, а может вся твоя жизнь, и ты поверишь. А я тоже была молодой, и даже в безбожниках состояла – может быть за эти грехи, нет у меня внуков, но однажды во сне увидела я в углу, где должна быть икона, сияние. Проснулась – гляжу: ничего там нет. А утром вышла я дорожку от снега разгрести, и прямо за калиткой в снегу нашла образок Божьей Матери. Значит не так все просто, как люди думают.
Дятел вновь стал стучать на сосне и, вдруг чего-то, испугавшись, мелькнув среди сосен черно-бело-красным пятном, улетел.
- Пойдем Саша, а то нас уж ждут дома давно.
Проходя через деревню, Саша остановился рядом с одним из домов, и, вынув из рюкзака трех лещей, отнес их хозяевам, у которых его семья не один год покупала молоко.
- Пускай тоже рыбки покушают. Лариса Сергеевна, когда мне к вам приехать? Мне ведь надо Кате сейчас помогать, пока она здесь живет. Повод для поездки нужен весомый, а так просто неудобно будет.
- Действительно, сейчас тебе уезжать неудобно, но пока Катины родители в отпуске на один день постарайся, пожалуйста, приехать.
- Конечно, а давайте я сразу им скажу, что в следующий выходной я к Вам приеду на один день, ну, к примеру, Платоше комбинезончик какой нибудь купить, сейчас к Олимпиаде в магазинах кое-что появляется.
- Действительно, давай я скажу, что мне по знакомству отложили, но я, мол, решила с родителями посоветоваться.
- Так и сделаем.
Дома их уже все ждали, а Николай Платонович, не утерпев, уже чистил косарей.
- Сразу их и пожарим, уж больно вкусна рыбка!
- Ну, садитесь, Коля, как ты с мужчинами насчет рюмочки? Я уж специально бутылку в родниковую воду в сенях поставила, - Надежда Ивановна поставила на стол кастрюлю с супом и пошла за бутылкой.
- Суп, прошу обратить внимание, сегодня очень хорош, так, что не грех под него и выпить за удачную рыбалку, – поддержал Саша.
- Да, супы у Надежды Ивановны всегда очень удаются. Я хоть и рецепты взяла, и делать стараюсь также, а не получается.
- Зато у Вас, Лариса Сергеевна, всегда бывает очень вкусная курочка.
Все сели за стол, проснувшийся Платошка тянул к Кате ручки и пытался зареветь – ему тоже хотелось быть вместе со всеми.
- Посиди немного, дай маме поесть, - Катя погладила сына по головке, - ведь ты уж у меня совсем большой и все понимаешь. Поиграй игрушками, а потом я тебя на ручки возьму, будь умницей!
В открытое окно веранды дул теплый ветер, принося запахи диких цветущих роз, душистого табака, маттиолы, называемой также ночной красавицей, сохнущего на соседском гумне сена.
- За успешную рыбалку! – произнес Николай Платонович, налив мужчинам из запотевшей бутылки. - Будем здоровы!
Наташа и Сергей сидели рядом и в их душах опять, как десять лет назад всколыхнулось чувство бесконечной, светлой любви, ради которой человек бывает готов на все, а главное весь мир кажется ему прекрасным, любые трудности преодолимыми, в такие минуты человек любит весь мир – этом мире живет его любимый человек. Сергей тайком гладил руку Наташи (но разве можно это утаить от материнских глаз!), а она опять же тайком подставляла ему свою ладонь и быстро сжимала его пальцы.
- Все будет хорошо, все устроится, - шептала Наташа.
После обеда пили чай и вели разговоры, Платошка сидел на руках у Кати и хотел быть центром внимания.
- Катенька, отпусти Сашу на следующий выходной к нам – мне на работе предложили хорошую детскую одежку, - сказала Лариса Сергеевна, - а то растет мальчишка, осень наступит, а одеть нужно и хорошо, и по моде.
- А я хотела Вас сама об этом попросить, ведь у Вас связи в торговой сети есть.
- Ну, связи не связи, но раз я там работаю, кое-что приобрести помогу.
- Очень хорошо, я тогда в следующий выходной в субботу утром туда на поезде или автобусе из города поеду, а назад вечером на «Метеоре» прямо сюда вернусь, - Саша был очень доволен, что вопрос о его поездке так просто решился.
Вечером после ужина по Сашиной инициативе в дальнем углу огорода недалеко от зарослей терновника – так называли дикую сливу с терпкими вяжущими плодами - зажгли небольшой костер и, сидя на бревнах, приготовленных для ремонта огорода, долго беседовали. Меркла на северо-западе летняя заря, высоко над головой еще неярко светился звездный треугольник из Веги, Денеб и Альтаира, искры костра, как маленькие звезды, летели вверх.
« Сколько было в моей жизни костров, сколько уже пройдено дорог», - думал Саша, вспоминая прошедшее. Почему-то вспомнилась Таня, темное южное небо с мириадами звезд, вспомнилось вдруг, как однажды, уже накануне отъезда они с Таней решили всю ночь до рассвета не спать.
« Если мы не уснем, то будем всю жизнь вместе», - тогда загадали они.
Долго тогда они смотрели на звездное небо, загадывали желания, глядя на падающие звезды, но уже под утро, когда за дальними горами посветлело небо, уснули, прижавшись к друг другу.
- Саша, мы с тобой проспали наше счастье, - тогда встрепенулась Таня, когда первые лучи солнца коснулись ее лица.
- Танюша, это нам с тобой просто приснилось, мы с тобой всегда будем рядом.
Увы, этого не случилось. Саша вспомнил свадебную Танину фотографию, которую показывал Коля Литвяков (ему Таня подарила её на память): прекрасная, как все невесты, Таня смотрела чуть свысока, с решимостью преодолеть все жизненные преграды и добиться счастья - это была уже не та милая скромная девочка, приехавшая учиться из небольшого городка, которую знал Саша.
« Как быстро она стала взрослой», - подумал тогда он.
Уложив Платошку спать, и, дождавшись, когда он уснул, пришла Катя, села рядом с Сашей, прислонившись к его плечу, как когда-то это делала Таня.
- Я пойду рядом с Платошкой посижу, вдруг проснется, а никого нет, - встала с места Лариса Сергеевна.
- Нет, нет, посидите здесь, Вы и так все время за ним ухаживаете, отдохните, а я пойду, – возразила Надежда Ивановна.
Постепенно темнело. На западе, там, где проходила воздушная трасса Москва – Архангельск, в небе мигали огни высоко летящего самолета. Инверсионный след светлел в темнеющем небе. Было очень тихо, и только слышался шум разлившегося ручья.
- Вот ребята, сидели бы мы с вами так сто лет назад и вдруг бы увидали в небе летящий самолет, что тогда бы мы подумали? – сказал Николай Платонович. - Ведь совсем недавно и простой самолет был в диковинку, а сейчас всего два часа, - и ты прилетел из Москвы на юг. Я помню, перед войной у нас над городом дирижабль пролетал – был такой агитационный полет над нашей областью, так нас урока отпустили на него посмотреть, а кое-кто здорово перепугался, один мой сосед со страха в погреб залез, думал, война началась. Я, конечно, понимаю, что может человек испугаться необычного, но ведь считай, треть двадцатого века тогда уже прошла, и на полюс уже летали, и земель неоткрытых не осталось, да и люди все грамотные были, а все равно необычное, вновь увиденное было в диковинку.
- Я помню, как этот дирижабль пролетал, - подтвердила Лариса Сергеевна. - Одна девочка, мы с ней в один класс ходили, тоже перепугалась тогда.
- А сейчас, даже на Луне люди были…- сказал Саша. - Жаль, что не мы, а американцы. А вот насчет необычного и загадочного, так это во все времена было и без него жить, наверное, неинтересно.
- Смотрите, какой теплоход по Волге плывет!
Все повернули головы: по ночной Волге плыл в свете огней большой трехпалубный теплоход, и скоро до сидящих у костра донеслись далекие звуки песни в исполнении «Бони М».
- Хорошо сейчас на теплоходе, плывут по Волге, кругом такая красота!
- А я думаю, Катя, что они, пассажиры теплохода, видят вдали наш огонек и завидуют нам! Везде хорошо, где нас нет. Мы с Сережей два года назад ездили до Астрахани на теплоходе, знаешь, надоедает, но конечно, интересно, столько городов увидишь, а одни Жигули чего стоят, но второй раз я бы уже не поехала.
Становилось уже темно, Николай Платонович иногда шевелил палочкой костер, вспыхивала какая нибудь щепочка или ветка, на минуту осветив пространство вокруг костра, и вновь подступала темнота.
- Пора спать, ребята! – подошла к компании Надежда Ивановна.
- Мама, мы с Сережей еще посидим.
- Ну, посидите, а Саше завтра на работу. Возьмите, укройтесь чем нибудь, а то скоро холодно будет.
Ночью, проснувшись чтобы перепеленать завозившегося Платошку, Саша на всякий случай выглянул в окно, проверить на всякий случай состояние костра. Светало, у догоревшего костерка сидели Наташа и Сергей и, похоже, не спали. Наташа положила голову на колени Сергея, а он гладил рукой ее плечи.
« Может быть, они тоже загадали желание и не спят до восхода? – подумал Саша. - Господи, дай им счастья, сделай так, чтобы у них был ребенок»!
Саша вздрогнул: он впервые обратился к Богу с просьбой.
« И как это получилось? – подумал он. - Я обязательно схожу вместе с Ларисой Сергеевной в церковь, и сделаю все, как она скажет».
Успокоенный принятым решением Саша снова пошел спать.
- Как Платошка? – спросила Катя сквозь сон.
- Спит.
За окном всходило солнце, наступал новый день. Саша уснул крепким здоровым сном и через час сам проснулся бодрым и свежим.